О бедном предателе крови замолвите слово...

Покупка мантий и прочей формы много времени не заняла. Всего пятнадцать минут снятия разнообразнейших мерок симпатичными молодыми помощницами — и меня отпустили. Разумеется, настолько простой работой сама держательница, по сути, шоурума, не занималась. Мадам Малкин и без того обшивала едва ли не четверть магической Британии, что, пусть и с магией, было непросто. Одели меня по первому разряду. Как и в каноне, в этой реальности особой школьной формы в Хогвартсе предусмотрено не было. Но ношение чёрной мантии с нашивкой факультета и обозначенной как «защитная» шляпы было обязательным — остальное отдавалось на откуп самому ученику. То есть его родителям, если быть точным. Но никаких канонных спортивных штанов ни мама, ни отец просто не допустили. В конце концов, мы — Уизли, а не абы кто. Наш род входит в Священные Двадцать восемь, надо соответствовать. Поэтому классические чёрные брюки, набор классических же рубашек и три жилетки с фасонами на выбор были заказаны как само собой разумеющееся. Но выбирать было нелегко. Фасонов было пара десятков, остановиться на трёх мне помогло чуть более взрослое сознание, иначе обычный одиннадцать летний Рон просто застрял бы на пару часов. Впрочем, совсем не факт, что обычный Рон стал бы этим заморачиваться. Обувь приобреталась отдельно в лавке «Уинтворт и Кросс». Здесь продавали уже готовую обувь из различных видов кожи разнообразнейших цветов и сдержаться от примерки всего, что подошло бы под мою ногу уже сорокового размера я не смог. Оно банально оказалось выше меня! В итоге были приобретены две пары тёмно-серых туфлей, одни на шнуровке и с квадратным носом, другие с закруглённым и ярко-синей подошвой. Похоже, славы эпатажного модника мне не избежать. Ну и Мерлин с ним. Учебники и пишущие принадлежности купили без меня, для квидитча мне было ничего не нужно, в совятник Перси зашёл самостоятельно, а в аптеку и вовсе идти было не надо. Мне и раньше казалось откровенной глупостью двустрочное упоминание покупки ингредиентов для зелий, повторяемое из книги в книгу. Но даже если просто внимательно читать всю гептологию, можно поймать немало противоречий этого действия. Взять хотя бы отсутствие конкретного списка или вопросы хранения купленного до школы. В этой реальности всё необходимое представляла школа. Ученику достаточно было иметь собственный котёл, на первом же уроке сдаваемый в хранилище и выставляемый преподавателем перед уроком. Он даже не забирался на летние каникулы, но строго отдавался по окончании Хогвартса. Наверное, чтобы не захламлять школу сотнями и тысячами котлов, приобретённых с момента основания школы. Впрочем, при наличии магии, это вполне может быть лишь милой традицией, так любимыми всеми британцами. На одежде формальные покупки и завершились. У каждого появилось немного свободного времени, близнецы отправились в лавку доктора Фойерверкуса, Перси — к старьёвщику с формулировкой «за книгами», ну а я с отцом и матерью — к Фортескью, за мороженым. Самая лучшая часть посещения Косой аллеи это конечно же порция невероятно-бесподобного лакомства, к которому магглы вообще не приблизились. Артур взял грушевый пломбир с малиновым желе, Молли — фисташковое с шоколадной крошкой и марципаном, ну я своё любимое — арбузно-лимонный щербет. — Ты не представляешь, Арти, как я жду следующего года, — немного устало произнесла мама, поглощая керамической ложечкой лакомство. — Последний раз, когда я покупаю с кем-то палочку. И никакой Мердоут не заставит меня снова дать ту глупую клятву. В этот момент я едва не подавился своей ложкой. Похоже, мама делилась подробностями той странной сцены перед, так сказать, разделением на группы. Так-так. — Я надеюсь, это хоть немного научило тебя сдержанности, Менди, — чуть улыбнувшись, сказал Артур. — Магия очень любит подлавливать неосторожных. — Мне стоило понять это до того, как разбрасываться словами, — криво улыбнувшись, произнесла мама. — До сих пор удивляюсь, как я остановилась лишь на сопровождении за покупками наших первокурсников. — Зато теперь ты гораздо дольше думаешь над каждым решением, дорогая. И это пошло тебе на пользу. Ты стала гораздо больше Уизли, нежели Прюэт. — Мам? Пап? — решил вмешаться я. — Что происходит? — Ничего необычного, сынок, — отозвалась Молли. — Просто так мы даём тебе понять, что разбрасываться словами стоит крайне аккуратно, Магия всё, что ей захочется, может засчитать в твой мердоутов счёт, а расплачиваться твоим потомкам целыми столетиями. — Особенно аккуратен будь с клятвами всех мастей, — продолжил Артур. Таким серьёзным отца я ещё не видел. Он даже не улыбался, как делал это обычно едва ли не каждую секунду. — Но я вроде не давал ещё клятв, — осторожно заметил я. — Вот и не давай, не узнав всех последствий. Наша семья как раз столетиями и расплачивается за дурость далёкого предка, решившего, что Свод Мердоута не для него. — Я сама попала в эту ловушку, — грустно произнесла мама. — Когда Биллу нужно было идти на первый курс, мы как раз решали, кто пойдёт с ним, поможет и подскажет. Мы тогда… немного повздорили и я, забывшись, крикнула, что сама буду сопровождать всех своих детей за палочками, котлами, телескопами и фамильярами перед поступлением. Магия посчитала это видом клятвы. — А в чём же проблема? — не понял я. — Это, вроде, не сложно. — Не сложно, если твои предки поколениями спокойные, рассудительный и усидчивые, — взял слово отец. — Даже созерцательные и наблюдательные в чём-то, как Уизли. У Прюэтов же больше преобладает свободолюбие, импульсивность и авантюризм. Им сложно делать что-либо в рамках, они натуры творческие, деятельные, если хочешь, непредсказуемые. А тут раз за разом один и тот же набор действий. Как думаешь, устраивает это авантюриста? — Думаю, нет, — помотав головой, ответил я. — Вот и ответ на вопрос, — вздохнула мама. — Хорошо, что в следующем году эта пытка закончится. Разговор родителей перетёк в плоскость «Красавицы», Артур советовал какие-то маггловские косметические разработки, Молли — прикидывала, как их использовать в своих зельях, мазях и порошках. Я же тихо переваривал услышанное. Вообще, обозначенные самими родителями их характеры очень подходили их канонным версиям с поправкой на принудительный матриархат. Здесь же Молли не подмяла под себя мужа, он являлся настоящим отцом семейства и последнее слово было за ним. Его идеей было наказать близнецов, превративших моего мишку в жуткого паука за то, что я в девятилетнем возрасте просто взял их метлу, тогда одну на двоих. Отец же тут же и купил им вторую, и мне на последний день рождения подарил собственную. Отец принял решение оплатить учёбу Чарли в далёкой Румынии, хотя были и варианты поближе, в Норвегии и Германии. И именно отец дал Дамблдору рассказать нам с Перси историю с демоном. Что ни говори, а этот Артур ни под чьё подчинение не пойдёт, это уж точно. Доев мороженное, я отставил в сторону креманку, которую тут же забрала расторопная официантка. Раз выдалось немного времени, можно и подумать о своём будущем. Если честно, в Хогвартс очень не хочется. Тролль, одержимый Квирелл, шпионские игры с философским камнем, приключения с драконом Норбертом. И это только первый курс, хотя уже хватил на все семь вперёд. Описывать приключения персонажей — хорошо, читать описанное другими — тоже, а вот самому участвовать… Да упаси Мордред на пару с Морганой от такой жизни! Но, боюсь, выбора у меня нет. Дамблдор недвусмысленное дал понять, что обучение должно пройти именно в Хогвартсе. Дескать, демон знает, что есть такой Рон Уизли и он должен поступить в этом году. И если не поступит, могут начаться вопросы, расследование, поиски. И, если они увенчаются успехом — что очень даже вероятно — смерть. Моя смерть. И умирать окончательно не хочется. Я, можно сказать, только жить начал! Ставить под сомнение план Великого Светлого Волшебника мне было не с руки, одиннадцатилетка так глубоко мыслить не должен быть способен. Мне оставалось лишь задумчиво хмуриться и надеяться на родителей. И вот они как раз не подвели. Без какого-либо пиетета перед заслугами Дамблдора с одной стороны и с замаскированными под нарочитую вежливость сомнениями в душевном здоровье директора с другой, Артур и Молли высказали Доброму Дедушке всё, что думают по поводу его авантюры. Чуть ли не приказ не считать демона глупцом Артур отставил на сладкое, воспользовавшись Правом Знатного Рода. Промолчать в этом случае Дамблдор не смог бы даже при отсутствии рта, поэтому ему пришлось принести клятву о сохранении наших с Перси жизней и всех видов здоровья на полную шкалу. Сдержать изумления я не смог. Право Знатного Рода предполагало, что дать под его действием какую-либо клятву мог лишь тот, кто полностью уверен в её исполнении. Учитывались даже мельчайшие форс-мажоры. Похоже, у директора и в самом деле была тактика, которой он собирается придерживаться. После клятвы отец ледяным тоном приказал нам с Перси уйти. Спорить мы, естественно, не стали, Артур при нас никогда таким ещё не был. Мы поднялись в гостиную и застали странную картину — охотники нашей сборной на последних секундах забили квофл соперникам, счёт стал 240:230 в нашу пользу. Отскочили, чему безумно радовались комментаторы. Осталось победить в последнем матче и выход в плей-офф турнира нам гарантирован. Только вот с продемонстрированной игрой это будет не так просто. Вообще, этот Дамблдор мне понравился. Хотя бы тем, что не пытался быть тем самым Добрым Дедушкой, что мне казалось странным и при первом чтении канона. Лёгкое безумие и величие, конечно, вполне могут сочетаться, но не при всех же занимаемых должностях!!! Так что пусть лучше приземлённый и расчётливый, чем чересчур сказочный. Кстати, уходя от нас, Дамблдор едва слышно пробормотал себе под нос: «Поппи как раз хотела полноценных свободных занятий Целительством для желающих. За неделю справимся». Вплоть до этого года такие, как Перси, коих было не так уж и много, готовились к ЖАБА в составе Чароведения, лишь консультируясь со школьным колдомедиком и получая от неё рекомендации для дальнейшей учёбы. Это тоже была полумера, но профессиональному лечению в Хогвартсе хоть как-то обучали. В отличие от того же канона. А то как нанести множественные порезы рассказано достаточно подробно, а вот чем их залечить — швах. В том смысле, что ну совсем никак. Как вырастить кости — пожалуйста, как снять оцепенение от василиска — держите, даже что снимает воспаления и лечит от расцепления при трансгресии мама Ро не поленилась придумать, остальному же внимания уделено не было. Канон такой ка… На этой мысли моя правая ладонь непроизвольно сжалась в кулак и со всей силы стукнула по столу. Да что со мной не так!!! Ну какой в жопу канон?! Канон это хорошо, но эта реальность другая, здесь даже свой Иисус есть, родившийся в тот же год и в тот же день. Так в чём смысл цепляться за то, что невозможно? Или это так на личность Рона влияет личность Александра? Так надо что-то сделать! До конца жизни, даже если и совсем короткой, мучаться непроизвольными сравнениями совсем не хочется. Неожиданно я почувствовал падение и в глазах потемнело. Испугаться я не успел, на смену непроглядной тьме пришёл знакомый калейдоскоп, а меньше чем через минуту разноцветных мельканий появилась обстановка астрономической лаборатории. Помещение оказалось небольшим и круглым. В центре стоял достаточно большой стол, весь в бумагах разной степени исписанности, открытых книгах, карандашах различных цветов, линейках, угольниках и транспортирах. Вокруг стояло десятка два разномастных местах преткновения зада, от простейших деревянных табуретов из едва струганной доски, изготавливаемых на уроках труда, до роскошных кожаных и бархатных кресел. Стены лаборатории заменял стеклянный сегментированный купол, у каждого сегмента стояло по телескопу. Каких только не было — старинные и самые современные, простые и богато украшенные, рефлекторные, рефракторные и смешанные, а некоторые настолько пропитанные магией, что аж дымились розово-зеленоватым паром. Дополняло обстановку богато усыпанное звёздами безоблачное ночное небо. — Неплохая у тебя Комната Посмертия, Рональд, — раздался неожиданный томный голос. Резко повернувшись на него, на мини-диванчике из крокодиловой кожи полулежала невысокая женщина средних лет в похожем на древнегреческий хитоне, с высокой причёской и полностью отсутствующим макияжем на лице. — Или всё же не Рональд? — тем же тоном спросила незнакомка. — Рональд, — твёрдо ответил я. — А вы?.. — Ну конечно я, кто же ещё? — наигранно-раздражённо произнесла дама. — Кого-то другого ждал? — Я… я никого не ждал, — с запинкой сказал я. — И сюда попасть точно не стремился. Я вообще не знаю, где мы. — Ты невнимательный, — констатировала дама. — Я ведь сказала уже, это твоя Комната Посмертия. Не Кинг-Кросс, конечно, но это даже к лучшему. Тебя же должен интересовать другой вопрос. — Я умер? — Неправильный вопрос, — досадливо поморщилась женщина. — Какой же правильный? — Кто я, трижды щипаная мерлинова борода, такая. Агрилок-аф-Д’упнидур Лауранс Ги, — слегка поклонилась дама. — Хочешь знать, зачем здесь ты? — Раз это моя Комната Посмертия, то, вероятно, из-за смерти. Моей, стало быть. — Ты не умер, — присев на табуретку из золотистого дерева, произнесла дама. — В Комнату Посмертия невозможно попасть будучи мёртвым, чтоб ты знал. — И всё-таки, для чего я здесь сейчас? — А ты догадайся, — лукаво протянула дама, стремительно перетекнув — по-другому и не скажешь — ко мне. — Ты способный, я чувствую. — Ваше имя созвучно с именем демона, захватившим источник Хогвартса, — сделал я логичный вывод. — Возможно, вы с ним давние враги и хотите победить его и забрать себе в качестве игрушки. Поэтому у меня появился дар Демонологии. Вы — Магия. Внимательно выслушав меня, дама засмеялась. И не просто засмеялась, а откровенно заржала, с похрюкиваниями и посвистыванием. Заливалась она так долго, что мне это в конце концов надоело и я сел на ближайший стул с резной спинкой. — Вот правильно сиди, — промурчала женщина. — Но фантазия у тебя хороша, писатель из тебя получился бы хороший, этого не отнять. — Значит, Дамблдор оказался не прав, — как можно нейтральнее ответил я. Ещё один перетёк — и дама оказалась у меня за спиной. — Со своей высоты понимания — более чем прав, — наклонившись к моему уху, томно прошептала она. — Только никто не сказал, что ему доступен взгляд на всю картину. Я старался остаться спокоен, как можно сильнее сдерживая влечение. Не знаю, чего добивалась женщина, но моё взрослое сознание едва ли не кричало об ускорении полового созревания. — Так может ему стоит дать этот… взгляд, — взглотнув, произнес я. Мой голос дрожал, как у школьника перед повелительницей секса… Держи себя в руках, Рон! — Рон, — довольно сказала дама, резким движением оказываясь на противоположной стороне стола. — Это и нужно было выяснить. Можешь успокоить своё либидо, соблазнять людей не в моих правилах. — Людей? — Я — один из Следящих Реальности, мне гораздо больше лет, чем твоей вселенной, — произнесла женщина, мгновенно став похожей на школьную учительницу. И такие контрасты пугали. Понять, что в следующую секунду выкинет, без сомнения, могущественное существо, явно не в моих силах. А неизвестность это страх. — Ничего я выкидывать не собираюсь, — фыркнула дама. — И вообще, думай обо мне как о Лауранс. Быть «женщиной» и «дамой» не очень приятно. — Хорошо, — спешно кивнул я. — Вот и славно, — продолжила Лауранс. — Шабнакуг-аф-Д’игнафк Арандук Ги тоже следящий и мой брат одновременно. Он вовсе не демон, каким вы его считаете, но это идеальная маскировка. Мне нужно, чтобы ты помог его изгнать из твоей реальности. Что думаешь об этом? — Ну… эээ… — замялся я, — наверное, хорошо. — Да ты не стесняйся, руби всё, что считаешь нужным. Будь как твой Дамблдор. — Да гавно то, а не идея, — выпалил я прежде, чем понял смысл последней фразы. — Я тоже не знаю общей картины? — Само собой, — по-кошачьи протянула Лауранс. — Я тебе даже толком рассказывать ничего не начала. — Так может стоит сначала рассказать, а уже потом спрашивать мысли? — Ну ты ещё меня жизни поучи. Тебе совокупно лет в миллиард раз меньше, чем мне. Если считать земными годами. На это я ничего не ответил, был в шоке. Вот так, один на один встречаться с по-настоящему старым существом легко только читателю. А вот каково в этот момент герою знает лишь он сам. Ну и я теперь. — Так что слушай и не перебивай. Твоему миру угрожало полное уничтожение. Одному миру из секстиллионов секстиллионов миров. Его потеря вообще никак не сказалась бы на ткани реальности, миры сотнями тысяч погибают и создаются ежедневно. Всего один выбор случайного человека создаёт мир. Даже выбор уровня «выпить на завтрак йогурт или сок» способен создать новый мир, чаще всего никак не отличающийся от материнского. И тем не менее, Арандук решил, что ему скучно и он может позволить себе спасти твой мир. У него получилось, угроза была отведена, лишена магии и помещена под надёжную охрану. Догадаешься, кто именно? — Гелерт Гриндевальд, — без раздумий ответил я. — Ну да, это было просто, — уголком губ слегка улыбнулась Лауранс. — Казалось бы мир спасён и можно уйти из него, но брат мой отчего-то решил, что самый умный и правила не для него, а потому нормально входить в мир не захотел. Скорее всего, поленился, но теперь если он сам выйдет из твоего мира, ему ничего не будет. И миру тоже ничего не будет. А вот примерно сотни три миллиона других миров одномоментно просто рассыпется в прах. Случайных миров, возможно даже и стратегически важных на нашей реальности. И тогда придётся приложить гораздо больше усилий, чтобы дальше не стало ещё хуже. Поэтому и нужен ты. — Ни за что не поверю, что ваш столь же долго проживший брат совершил такую детскую ошибку, — прокомментировал я монолог Лауранс. — Это твоё право, — совсем по-человечески пожала плечами Лауранс. — Ты ведь ничего не знаешь про Смотрителей, все твои выводы основаны на где-то увиденных представлениях о богах. Но если хочешь, именно по нашему образу и подобию были созданы люди и всё, что есть у вас, есть и у нас. В психическом плане, — добавила она, вставая со своего стула и подходя к ближайшему телескопу. — Мы так же можем считать, что подготовка для неудачников, правила — для идиотов, главное начать, а разобраться можно и в процессе, у меня же опыт. Не получилось, а потому на смену одному Тёмному Лорду пришлось создавать другого, чтобы Хранители смогли обратить внимание на своего застрявшего коллегу и вытащить его. Глупый кусок межпластовой пыли. Последнее Лауранс процедила сквозь зубы. Интересное у них отношение друг к другу. — Он заслужил, — не оборачиваясь, произнесла Лауранс. — Из-за него приходится брать на себя повышенные обязательства и влезать в силовой долг. Сто лет негром на плантации отработать лучше, чем силовой долг. — Допустим, — осторожно произнёс я, даже не делая попыток узнать, что это такое. — Но почему вы сами не можете вызволить своего брата? Зачем я? — Потому что у нас есть правила, которыми один молодец предпочёл пренебречь, — ядовито протянула Лауранс. — Мы даже связаться с ним не можем, это вызовет возмущение ткани Реальности и может даже перейти на пласт Сознания. Тогда уже простым силовым долгом отделаться не получиться, но ваш мир гарантировано исчезнет. Как и ровно десятая часть всем миров этой Реальности. — Жёсткие у вас правила, — осторожно заметил я, боясь как-либо разозлить Лауранс. — За себя не бойся, ты мне нужен, ничего плохого здесь с тобой не случится. А вот в своём мире ты будешь полагаться лишь на себя. Дар Магии Разрыва это всё, что я могу дать тебе. Ни на что другое не рассчитывай. — Почему Разрыва? — переспросил я. — И у меня ведь есть уже Демонология. Она будет отнята. — Это одно и тоже, Рониникс, — сладко протянула Лауранс, наконец оборачиваясь ко мне. — Смотрителям запрещено рассказывать о том, что они Смотрители, а потому нас принято считать демонами. Чуть ли не первыми после выдуманного Люцифера. — Так демонов не существует? — Демоны — существуют, есть у них свой пласт, проникают они иногда в оберегаемые нами миры, а некоторые маги даже специально их призывают, используя врождённую Магию Разрыва. — Всё очень запутано, — признался я. — Да не в чем тут путаться. Один раз на тысячу магов у волшебника проявляется слабая Магия Разрыва, на призыв демонов только и годная. Ну или изгнание, тут как волшебник захочет. Такую магию прозвали Демонологией, а владеющих ей — демонологами. Чтобы убрать застрявшего в мире Смотрителя тоже нужна Магия Разрыва, но куда более сильная, даруемая лишь другим Смотрителем. Научиться ей невозможно, в нужный момент она всё сделает сама. — И демонов я призывать не смогу, так? — Сможешь, конечно, — лукаво улыбнувшись, ответила Лауранс. — На высшем уровне контроля даже по щелчку пальцев, но для этого нужно учиться лет тридцать. — Так мне-то что делать? — Избавить свой мир от нового Тёмного Лорда. Тогда ты попадёшь к Арандуку, ну а дальше от тебя уже ничего зависеть не будет. Сложность в том, что Арандук не знает о твоём Даре и узнать не сможет, а потому будет строить козни через этого Лорда. Но ты ведь знаешь, как их обойти, верно? — Ну… примерно. — Да не строй из себя нежную недотрогу, как будто не я не дала твоей душе уйти в небытие. — Да, кстати, зачем? — Потому что только слитой душе можно даровать истинную Магию Разрыва. Твоя попалась очень вовремя. Живи теперь с этим. — Придётся. У меня же нет выбора, верно? — Ну почему же, выбор есть всегда. Но если не хочешь в ближайший десяток лет получить пыль вместо своего мира, лучше помочь твоему Дамблдору. Заодно научишься низшему Разрыву, Боевому магу она лишней не будет. — А если я не захочу демонов вызывать? Если мне не понравится? — Попробуй для начала, — с усмешкой ответила Лауранс. — Я не помню ни одного случая, чтобы Дар не нравился. Твой брат ведь не жалуется. — Перси? — Ну видишь, с первой попытки угадал. Так вводные у тебя есть, развивайся, учись, готовься. В нужный момент всё получится, если не лениться всё время до этого. Не успел я ничего сказать, как звёзды за стали стремительно куда-то нестись. Это было так красиво, что у меня по всему телу побежали мурашки, дыхание перехватило, а сердце буквально забилось чаше. Но длилось это не долго, десяток секунд — и купол явно какой-то башни врезался в Землю. Последнее, что я услышал — обещание замолвить словечко перед одной капризной госпожой по имени Магия. Проклятье Рода всё же надо снять, негоже ходить в предателях семье помощника Смотрителя. — Сынок, ты чего? — спросила мама, настороженно смотря на меня. Секунду я не знал что ответить, приходя в себя от резкой смены обстановки. Решение неожиданно нашлось под кулаком, который я и продемонстрировал родителям. — Это ведь гусеница серого жалолапника, — с ужасом произнёс отец. — Как она вообще оказалась здесь? Их же истребили ещё в начале века. — Значит, кто-то выжил и произвёл на свет потомство, — поспешно сказала Молли, собираясь. — Надо сказать Родмуну, пусть проверит заведение, мало ли что. И самим идти, пора уже. — И в Министерство сообщить, — вставил я слово. — Жалолапник ведь не просто так истреблён, он разносит Мозговую плесень. — Вот именно, сынок, — кивнул Артур. — Чарли рассказывал? Я лишь кивнул. И в самом ведь деле рассказывал, думая, что остальным это так же интересно, как и ему. Мне тогда было восемь, но описание каждой опасной твари я помню до сих пор. — Мы всё купили, что хотели? — спросил отец, когда мы, рассказав о гусенице Родмуну Фортескью, племяннику вадельца и повара по совместительству, ушли из кафе. Оно тут же закрылось и неизвестно когда откроется вновь. А ведь всё это из-за меня, только расссказать ничего я не мог. Как будто стоял очень мощный ментальный блок. Было обидно чувствовать себя ограниченным, хоть и понимал Лауранс. Но гусеница опасной бабочки это всё же перебор. — У меня точно всё, — сказал я. — Мне точно больше ничего не надо. Тем более, что дома меня и так ждёт энциклопедия боевой магии. Для начала сойдёт, а там посмотрим, что будет делать Дамблдор. Он ведь обещал сделать меня боевым магом — пусть делает. Я против не буду. Никогда.