Вечность правления Пятерых начинается, когда они погружают Тиамат в сон, полностью узаконив и подтвердив свое правление. Накопив столько магии, сотворив столько заклинаний, они овладели собственными стихиями, обрели множество дополнительных лет жизни (даже больше, чем полагается) И теперь они — вершина магического мира, которые должны научиться управлять как сильными магами, так и обычными людьми. Задача сложная, но как никак — это Великая Пятерка, справятся.
Вечность Шамаша и Энлиля начинается чуть позже. Когда обычные деловые разговоры двух правителей внезапно превращаются в долгие посиделки, которые не заканчиваются до самого утра. Они, хоть и великие маги, которые могут прожить целую вечность, но временем дорожат. Тем более, когда практически всю свою жизнь правят и колдуют, наводя порядок на своих землях.
А по ночам — свобода от дел, отдых от обязанностей. Приютом Великой Пятерке служит большой дворец, который возвышается над развитым, но еще совсем древним городом — поэтому путь от одного правителя до другого составляет не более, чем пять минут. Дойти туда, чтобы побеседовать с приятелем, обсудить с ним чисто деловые вопросы, пока никакие задачи не валятся на голову — проще простого.
В основном приходит Шамаш, который всегда уверенно стучится в дверь и, не дожидаясь ответа ее хозяина входит внутрь, улыбаясь хищно и открыто. Он садится на небольшой диванчик у окна, приглашает Энлиля сесть напротив, параллельно наливая себе кружку какого-то чудного напитка, которого в настоящие дни и не встретишь.
Юные великие правители говорят о всякой чепухе, но, несмотря на то, что занимаются они почти что одним и тем же, к теме работы Шамаш и Энлиль не переходят почти никогда. Им и днем хватает. А обсуждают они все, что остается — ведь тем для разговора бесконечное множество, не так ли?
Яркие закаты и рассветы, когда они появляются за большим окном, людей, бродящих по улицам города, леса, которые высятся где-то вдалеке, хотя, по ощущениям, до них можно хоть пальцем дотянуться. Других участников Пятерки — например, Кингу, который вступил в ее ряды последним, хотя раньше присягал на верность Тиамат. Когда более серьезные темы надоедают, Шамаш часто шутит, а Энлиль смеется, продолжая смотреть на улицу.
Когда уже под утро Шамаш возвращается назад, он часто натыкается на вольную Иштар. Она ходит по коридору, разглядывая фрески и картины и хмыкая под нос, размышляя о чем-то своем. Девушка, которая даже не горевала, когда ее родная сестра осталось заточенной в подземном мире — доверия она уж точно не вызывала. Поэтому Шамаш пытается выглядеть как можно незаметнее, идти как можно быстрее… Однако, заметив впереди знакомый силуэт, Иштар сразу отвлекается, а на губах ее появляется ядовитая усмешка.
— Ну что, оторвался со своим голубком? — Она задает один и тот же вопрос, лишь слегка изменяя его формулировку изо дня в день. Шамаш слышал это уже сотни раз и радовался только тому, что этого не слышал Энлиль. И конечно, его это, как всегда, начинает дико бесит.
— Шла бы к себе и занималась своими делами, — хмуро буркает он, проходя мимо девушки. Та лишь невинно пожимает плечами.
— Значит, оторвались, — и продолжает свой путь вдоль коридора, в противоположную сторону, двигаясь неспешно и грациозно. Шамаш провожает ее взглядом, проклинает всеми возможными проклятьями. Ей будто удовольствие доставляют эти колкие фразочки каждое утро, которые всегда затрагивают их с Энлилем.
Юмор у Иштар — своеобразный, совсем не смешной и жутко достающий. Более того, она еще в первый день догадалась, куда из своей комнаты пропадает Шамаш, но восприняла все не так, как надо. И стала отпускать язвительные шуточки, каждое утро поджидая в коридоре, словно змея, готовая напасть.
***
Что узнает Шамаш еще через некоторое время, когда их правление уже начнет процветать? Он узнает, что Иштар — невероятно проницательная особа. Эти ее шуточки, больно бьющие по гордости и чувству самообладания, вскоре оказываются, как ни странно, вполне к месту.
Когда, например, Шамаш начинает чувствовать, как во время ночных разговоров ему все больше хочется прикоснуться к Энлилю, неважно как. Он — маг все понимающий и хитрый, поэтому быстро находит кучу способов. А потом, своими невероятными магическими глазами, видит, как резко и остро реагирует тело Энлиля на каждое его прикосновение, даже ладонями.
Шамаш успешно этим пользуется, продолжая захватывающую игру, а, когда идет обратно, смотрит на Иштар пронзительно, резко. Ту это не останавливает и очередная шутка сразу слетает с ее губ. Непонятно, чего она ждет — может, хочет вывести на эмоции, чтобы на нее кто-нибудь кинулся с кулаками и магическими заклинаниями. Ну, если совсем достанет, то вполне возможно. Шамаш продолжает игнорировать.
***
Энлиль оказывается невероятно опытным соигроком, который тоже разбирается в делах хитрости. Он иногда нарочно уклоняется от прикосновений Шамаша, улыбаясь слащаво и смотря другу прямо в лицо — Шамаш тогда хмурится, но ничего по этому поводу не говорит, продолжает диалог. Между ними будто протягивают невидимую нить, за которую они крепко держатся, стараясь удержать равновесие. И оба об этом знают.
А в эту ночь промолчать и удержаться Шамаш просто не смог — слишком надоело ему играть в игру, которую он сам и придумал; слишком тяжелы были правила. Когда Энлиль в очередной раз искусно пытается отодвинуть руку, которую Шамаш «случайно» намеревается задеть, терпение лопается, и Шамаш перехватывает ее, сжимая в своей. Энлиль улыбается, не спешит освободиться из цепкой хватки.
— Ты проиграл. Эти игры с самого начала были бесполезны.
— Я знаю. Но с ними — гораздо интересней.
Шамаш притягивает Энлиля к себе, он с легкостью поддается, будто в нем нет той силы одного из величайших магов. Будто он становится слабым, теряет все способности. И тогда, прикасаясь к его губам, Шамаш принимает решение всегда быть рядом, всегда защищать своего Энлиля. Поцелуй долгий, полный желания и страсти.
— Думаю, сегодня ты можешь остаться у меня чуть подольше, — практически шепчет Энлиль, отстраняясь от губ Шамаша всего на пару секунд. Шамаш перемещает руки на талию своего собеседника, берет в их паре лидирующую позицию, прижимая Энлиля к дивану.
— Думаю, я соглашусь.
Энлиль улыбается (опять по-своему, сладко-сладко) и чувствует, как тает от каждого прикосновение Шамаша. Как же хорошо, что игры наконец закончились и сдерживать себя больше не имеет смысла. Шамаш думает также.
***
И, когда он идет в свою комнату в этот раз, Иштар вновь стоит на привычном месте наблюдения, оборачивается, хищно щурит глаза:
— Надеюсь, вы хорошо отдохнули в одной кроватке? Думаю, в следующий раз ты можешь остаться до совсем уж позднего утра — а я подожду подольше, так уж и быть.
— Да, Иштар, хорошая идея. В следующий раз я так и поступлю, — и, пройдя мимо надоедливой девушки, Шамаш направляется дальше. Все таки иногда она предлагает дельные вещи.
