Колдовстворец: не потеряй себя

Утро начиналось хорошо, даже очень. Первый учебный день всегда встречал каким-то теплом, радостью и нетерпением. Вот и Дионисия с утра металась по комнате, набивая вещами и так собранные сумки и сундуки. Даже у пространства, расширенного магией, есть предел. Успокоившись, девушка села на сундук и продолжила заполнять листы блокнота в кожаном переплёте списком покупок. Новые книги, перья, пергамента побольше, сборник по травологии и так далее, и тому подобное… Исписав ещё несколько страничек прошлогоднего отцовского подарка, Ди наконец успокоилась. Поездка в школу всегда была волнительным событием, даже не совсем понятно, почему. Должно уже было войти в привычку. После завтрака они с отцом отправились на ВЯЛ — волшебную ярмарку лесничих. И хотя совсем не каждый на этих торгах был лесничим, название прижилось и, можно сказать, укоренилось среди волшебников. «Вялиться» перед учебным годом должен был каждый, все колдуны и колдуньи проходили этот неписаный ритуал. Однако ярмарка не магазин, там своя атмосфера, которая увлекает и не даёт обыденно закупиться всем необходимым. Волшебницы в ярких народных нарядах удивляют первоклассников простыми заклинаниями, мальчишки пытаются залезть на столб и сорвать с верхушки сапоги-самоходы, кто-то водит хороводы вокруг того же столба, переплетая между собой яркие атласные ленты. Сумасшедшая энергия и концентрация магии окутали все вокруг. Одним словом, ярмарка. Пока папа отошёл поговорить с знакомым лесничим, Дионисия, не теряя времени, проскользнула в шатёр гадалки. — Лилит, погадаешь старой подруге? — с порога прокричала девушка, не заботясь был ли кто в шатре, помимо гадалки или нет. Любую магию, как правило, нельзя было прерывать, а тревожить провидца во время работы все равно, что навлечь беду на вас обоих. — Дия, ma shérie! Так рада тебя видеть! Садись, устраивайся, чувствуй себя как дома. Квас, морс, медовуха? Ах, ты же с папенькой. Новенькие подушки, заметила? А как тебе моя шаль? Дорогая моя, ты так выросла. Юбка в пол, многослойный наряд, седые волоски на висках, тягучий запах духов — Лилит была как всегда хороша. Этой женщине удавалось совмещать в себе невероятную говорливость и скупость в действительно важных словах — её пророчествах. Ди познакомилась с Лилит на самом первом вяленье, и всегда заглядывала в её шатёр, когда ярмарка приезжала в город. — Дашь монетку или сигаретку? — гадалка хитро прищурилась. — Монеток дефицит, держи лучше табак. — Дионисия протянула одну сигарету из пачки, Лила подхватила её худой шустрой рукой в разноцветных перстнях и браслетах, положила набитую табаком трубочку в рот и зажгла от огня из большого пальца. Ди всегда восхищала такая магия — тихая, точная, тонкая. Ей пока не удавалось колдовать без слов. — Что ж тебя так тянет будущее узнать? — неожиданно серьёзно сказала Лилит, выдыхая облако дыма. — Без этого живётся спокойнее. И такая горечь в этих словах. Дия даже смутилась. — Интересно. У меня провидение не очень получается, особенно себе гадать трудно. А ты, вроде как, профессионалка. Лила грустно улыбается и рукой подзывает девушку к себе: — Ну давай погадаю, раз уж интересно. Женщина положила тлеющую сигарету на край пепельницы и взяла в ладони гадальные карты. Дальше для Ди всё было как в тумане. Каждый раз, когда Лилит гадала ей, девушка терялась в ощущениях. Дым, духи, концентрированная магия — всё это очень влияет на восприятие реальности. В глазах сначала помутнело, а затем зрение резко прояснилось, теперь Ди могла разглядеть даже самые незначительные детали на ковре за спиной Лилит. Девушка часто заморгала, сжала края подушки на которой сидела, вдохнула цветочный аромат духов (пахло, определенно, пионами!) и сипло выдохнула. Пока гадалка бережно раскладывала на столе карты, Диона по крупицам собирала остатки сознания. — Mésallier… — Что? — неуклюже заваливаясь на бок, спросила Ди. — Ничего, ma shérie, — гадалка натянула привычную улыбку и принялась вынимать из колоды карты, задумчиво вглядываясь в них. — Больше помогай. Друзей не отвергай. Чувства обожгут, ожоги заживут. Будет сложно, но всё возможно. Рассвет своих дней встречай скорей. И всё. Лила всегда гадала коротко, непонятно, но никогда не ошибалась. В смешанных чувствах выходя из шатра, Дионисия первым делом записала в блокнот эти четыре строчки. Позже она поймёт, что они значат. Отец поджидал её у входа в шатёр — знал, где искать. Из-за спины он вытащил набор из ступки и пестика — незаменимая вещь для школы. Такие маленькие подарочки были своего рода традицией. Каждый год Ди поджидал сюрприз — первым было волшебное колечко. Тогда ещё трава была зеленее, магия загадочнее, а родители вместе. Но всё кончается рано или поздно — хорошее или плохое, неважно. Обняв отца, Дия убрала подарок в свою верную спутницу — сумку через плечо с кучей карманов внутри и снаружи. План в голове рисовался следующий: сейчас нужно купить оставшиеся книги у лесничего Петра в трёх рядах отсюда, потом заглянуть в лавочку Нюры за письменными принадлежностями, и, наконец, наведаться в «блошиную» секцию ВЯЛ’а — вдруг удастся урвать что-нибудь с уценкой? Купив всё нужное и ненужное (этот гербарий с оживающими от прикосновений растениями явно не был необходим), они направилась в сторону вокзала. До отправления поезда оставалось ещё полчаса, и у Ди было время попрощаться с отцом. В конце концов, они нескоро увидятся. Зайдя в вагон, девушка сразу почувствовала перемену атмосферы — шумный многолюдный вокзал сменился не менее шумным и многолюдным плацкартом. Но тут совсем другое. Ребята пели песни, перекидывались в волшебные карты, разворачивали курицу из фольги. Сказка. Но кто-то сказку пошатнул. Какая-то рыжая девчонка заскочила в отходящий поезд, толкнув при этом Диону, стоящую рядом со входом. — Смотри, куда идёшь, — едва удержавшись на ногах, воскликнула Дионисия. — А ты посеред проходу не стой! — рыжая за словом в карман не лезла. — Простофиля! — поперхнувшись от злости, выплюнула Ди. — Тупенька! — девочка-беда высунула язык и быстро скрылась среди других учеников, словно ее и не было. После этой перепалки Дия, закатив глаза, пошла по вагону. «Это же надо так! — возмущённо думала она — Даже не извинилась». Найдя знакомых, девушка сразу же забралась на верхнюю полку. Снизу её приятельница с старшего потока Людмила перебирала гитарные струны и запевала обычную для такой поездки песню. Все школьные песни делились на две категории: обязалки и самоделки. Обязалки разучивали на уроках: они были сложными, включали множество инструментов и хор из нескольких голосов. А самоделки были более простыми, некоторые игрались буквально на трёх аккордах, они создавались школьниками разных поколений и пелись ими же по поводу и без. Некоторые самоделки были характерны для поезда, некоторые — для посиделок после уроков, для зимних гуляний, масленицы и прочих событий. В любом случае, такие песни были на слуху и распевались с завидной регулярностью, в отличие от обязалок. Мила запела своим мягким голосом: — Близ уральских гор старинных Белокаменный дворец. Сто к нему тропинок длинных, У одной лишь есть конец. Лес волшебный тайны прячет, Леший вход от глаз хранит. Тот, кто здесь вдруг заплутает, Знаний не сгрызёт гранит. На припеве к ней присоединялись другие ребята, расположившиеся на сидениях и полках. Дионисия подпевала, слегка завышая. — Разрушаются металлы, Дерево легко горит, Только каменный наш замок Сотни лет уже стоит. Только каменный наш замок Сотни лет уж цел стоит. К сопрано Людмилы добавился низковатый голос Руслана. Он пел негромко, и его голос был как будто фоном для основной мелодии. — В разноцветных коридорах Есть янтарные ходы. В них прозрачный ветер бродит, И цветут огонь-цветы. Разрушается металлы, Дерево легко горит, Только каменный наш замок Сотни лет уже стоит. Только каменный наш замок Сотни лет уж цел стоит. Разбирай волшебны перстни — Их чудесные огни Разожгут в сердечке слабом Яркий костерок любви. Песенка кончилась, и вагон взорвался аплодисментами. Кто-то свистел, кто-то крикнул «На бис!». И никто не заметил, когда поезд тронулся. Дия легла на спину и закрыла глаза. Мила запела что-то новое про наливное яблочко и блюдце, а пейзаж разбавился зелёными красками. Девушка, не открывая глаз, нащупала нужный кармашек на сумке, отстегнула клапан на кнопке и достала зажигалку. Магия магией, а любимые безделушки есть у каждого. Дионисия с нажимом провела пальцем по колёсику, и над зажигалкой заиграло маленькое пламя. Это завораживало. Звук, искра, тепло. Все её воспоминания были такими же мимолетными, как эта искра. Одно вращение колёсика — это жизнь: её прошлое, настоящее и будущее. Не важно какой, яркой она будет, все равно исчезнет, когда закончится топливо. Одно обидно — раньше таких мыслей не было. Ди была не из тех старушек у подъезда, которые рассуждали, как хорошо было когда-то, когда они были молоды и свежи; она вспоминала свое распределение, самый важный день в жизни, как что-то чужое. Это была та её часть, которая на самом деле никогда не принадлежала ей. Дионисия ждала распределения с тем же трепетом и долей волнения, что и остальные. Дрожь пробежала по её телу, когда протрубили начало церемонии, когда заиграл гимн школы и, конечно же, когда перед ней предстал величественный Алатырь-камень. От валуна веяло такой аурой, что по телу моментально пробежался холодок, а надпись ещё больше сбивала с толку. И в то же время глаза девочки горели от предвкушения. Вот он — могучий артефакт, переживший столько лет, пропустивший через себя стольких людей, и ведь он до сих пор хранит в себе каждую из судеб, которую повстречал на своем пути! Отгадать загадку было проще простого, Ди бы сделала это и с закрытыми глазами, будь её воля. Недолго думая она свернула направо — с других сторон, как ей показалось, веяло едва заметным холодом. Вокруг был один туман, и по ощущениям, она шла несколько часов, если не сутки. Под ногами вдруг что-то громко хрустнуло; сердце дрогнуло, когда Ди признала мамин сервиз — подарок отца — сейчас он был разбит на множество осколков. И лишь одно, крохотное блюдечко было почти цело, только трещина едва доходила до середины цветочного орнамента. По краям блюдечка тихонько кружило наливное яблочко. Ди присела перед осколками, бережно смахивая пыль с единственного уцелевшего блюдца. Нужные слова сразу нашлись в её памяти, да только вслух их произнести не получалось — язык не слушался. «Катись яблочко, катись, вокруг блюдца обернись, покажи, как мне вернуться домой». Яблочко сделало несколько оборотов, с каждым разом всё медленнее и медленнее, пока не остановилось по середине, и блюдце с треском лопнуло. Оно поломалось на две ровные части и нельзя его больше ни замазать, ни склеить. Оно всегда разваливалось — в ушах был этот хруст — а затем — звук, искра, горячо-холодно. Кто-то потрепал шевелюру. — Приехали! — Крикнул звонкий женский голос. Дионисия разлепила глаза. Ну надо же — умудрилась уснуть прямо с зажигалкой в руке, под шум колёс и крики сокурсников. — Собирайся, Ди, может в этом году удастся уговорить коменду поселить нас вместе, — бросила Людмила, складывая гитару в чехол. На помощь ей тут же подлетел белокурый парнишка. Руслан по-джентльменски выхватил из ее рук гитару и чемодан, а затем с низким поклоном пропустил девушку вперёд, вызвав у той лёгкий румянец и ослепительную улыбку. — Дия! Дионисия, нехотя, сползла с полки. Ей хотелось ещё немного понежиться под пледом и оттянуть начало первых лекций. С предметами по выбору она так и не определилась, чем Марья Васильевна явно будет недовольна. Заведующая ярила была талантливой искусницей, она требовала от своих воспитанников чёткого следования правилам и соблюдения дисциплины. Ди была уверена, что её не отругают за забывчивость, но затягивать с этим не стоило. Людмилу она упустила из виду почти сразу же, как вышла из поезда. На станции была ужасная давка: классные руководители собирали первогодок в группы, размахивая табличками с номером класса; старосты факультетов отмечали новоприбывших; ребята собирались в группы, чтобы поприветствовать тех, с кем не виделись все лето. Дионисия попыталась высмотреть хоть кого-то знакомого, но те вышли из поезда и словно сквозь землю провалились! Пришлось одной топать к Насте отметиться о своем прибытии и узнать номер комнаты. — Привет, — поздоровалась Дия, — Милу не видела? Настя откинула назад золотистые косы, устало выглядывая из-за планшета. Тяжело было активистам: мало того, что им приходилось приезжать так рано, так ещё и не отвязаться потом от этой «школьной жизни». Дию тоже много куда звали, но та категорически отказывалась вступать в какие-либо кружки: до шестого класса она перепробовала все, что предлагала эта школа, а помогать в различных мероприятиях её даже бонус к стипендии не заставит! — Не подходила ещё, — заявила Настя, пробегая взглядом по планшету, — Ты в этом году в 32. Дионисия спросила, где найти Марью Васильевну, поблагодарила старосту и направилась к общежитию. Ведь именно его она считала единственным плюсом девятого класса, когда на носу были экзамены. Ученики отделения ярила всегда тесно уживались в общежитии, они едва сосуществовали вчетвером, а то и вшестером в одной комнате! Привилегия старшеклассников — двуспальная комната со всеми удобствами. Удивительно, что в школе волшебства до сих пор существовали такие проблемы, как очередь в душ и шумные соседи! Вот только с шумом было ещё не покончено, ведь впереди линейка и торжество в честь пятиклассников. Конец августа уже был прохладным, но так казалось лишь на первый взгляд. Поставив на пенёк коробочку с самодельным чаем, Дия приготовилась с головой окунуться в совершенно другой мир. Как по мановению волшебной палочки, из-за туч выглянуло ясное солнце, освещая малахитовые сосны, чьи иглы блестели и переливались под тёплыми лучами. Перед глазами расстилается тропинка, ведущая прямо к школе: высокому замку с черепичной крышей и достигающими до небес башнями. Оттуда до общежития рукой подать, а ведь нужно было ещё отчитаться Марье Васильевне, поговорить с комендой, Раисой Никитичной — пожилой и не очень сговорчивой дамой — разобрать вещи… Дел невпроворот! Церемония распределения и линейка, посвященная началу учебного года, должны пройти уже завтра. Дионисию не очень радует мысль о присутствии там, даже в качестве зрителя, однако Марья Васильевна явно дала понять, что явка обязательна. Заведующая ярила редко злилась, и никто не хотел испытывать её гнев. Это было сродни открытию ящика Пандоры: никому не хотелось разгребать последствия. Пока Дия рассуждала о своей нелёгкой судьбе, размытое пятно превратилось в величественный замок, больше походивший на царскую резиденцию. Может, какого-нибудь первичка и впечатлило бы это зрелище, но для Дионисии, выросшей в крупном городе магов, это было обычным явлением. Её не удивил ни масштаб строения, ни его чудеса, а уж что говорить о внутреннем убранстве комнат, залов и аудиторий… Шумная толпа, тянувшаяся со станции, плавно переместилась во внутренний двор школы, где какие-то мальчишки уже раздобыли мяч и перебрасывали его через сетку, используя магию кольца, а не руки. Здесь же Ди едва не сшиб с ног всадник на метле, когда она засмотрелась на пёструю толпу младшеклассников и их родителей, которым проводили экскурсию перед началом учебного года. Девушка подняла голову и увидела целую стаю птиц, но не настоящих, а ребят из спортивного кружка «Быстрокрылая птица». Эти ребята были настоящими мастерами полетов; побывать хоть раз на их закрытой тренировке — мечта многих ребят начальных и средних классов! Ещё до начала занятий жизнь кипела и бурлила вовсю: девчата из художественного кружка развешивали плакаты с информацией о ближайших мероприятиях, кружок рукоделия вешал праздничные гирлянды, спортивные кружки зазывали малышей присоединится к игре, старосты и организаторы с грозным видом сновали туда-сюда, исполняя приказы свыше… И если здесь было шумно, то в общежитии факультета ярила была настоящая толкучка! Уже на проходе Дионисия успела поболтать с несколькими знакомыми, узнать, что Людмила так и не показывалась, заполучить ключ от заветной 32 комнаты и теперь стояла у двери, вчитываясь в имя соседки на табличке и пытаясь вспомнить хоть кого-то с таким именем. Неужто какая-то заучка или, ещё хуже, подлиза и стукачка? Таких Ди обычно не запоминала. Девочки, которых она встретила у входа, с насмешкой заявили, что к ней подселили какую-то второгодку, мол, совсем отстаёт по программе и что отныне все учителя будут просить помогать ей, раз теперь они соседки. То, что Дионисия не узнала имя, уже о многом говорило. Она наклонилась, намереваясь поднять свои многочисленные сумки, девушку что-то толкнуло с такой силой, что она распласталась на полу, выронив весь свой багаж. «Серьезно?! — подумала она. — Третий раз за день?» Два раза ей удалось удержать равновесие, а в третий — нет. Поднявшись, на увидела виновницу происшествия — ту самую девчонку с поезда. — Опять ты! — многострадальчески взревела Ди, однако заметила, что и рыжей хорошо досталось. Та, охая, потирала ушибленную макушку, молния на ее синей хозяйственной сумке лопнула и оттуда начала стекать какая-то жидкость, отдавая солоноватым запахом. «Поделом тебе!» — Дионисия не смогла устоять от злорадства. — О нет, — рыжая начала приходить в себя и стала озираться по сторонам, оценивая масштаб катастрофы. — Ты что, из начальной школы только вышла? Тебя не учили не бегать по коридорам? Или каким-то элементарным вежливым словам, типа «прости»? Лицо рыжей сначала вытянулось от испуга, а затем исказилось гневом: — Це ты у моей комнаты стоишь, проходу не даешь! — Да это моя комната! — взревела Дия, вскакивая на ноги и тыча пальцем на табличку. — Видишь? Черным по белому написано — Буслаева Дионисия. Рыжая с минуту изумлённо разглядывала табличку пока не разразилась смехом, сотрясаясь всем телом. — А нижче — мое имя, — сквозь смех выдавила она. Дия снова вернулась к табличке, чтобы одними губами повторить имя новой соседки — Яники Морошниченко. Дионисия не верила своим глазам. Эта низкорослая неуклюжая девица и есть та самая второгодка? Вот свезло, так свезло! — Приятно познакомиться, — процедила Дионисия. — И мне! — Яника, по всей видимости, приняла её сарказм за чистую монету. Поднявшись на ноги, девушка выхватила правую руку Дии, тряся ее вверх-вниз, очень неуклюже имитируя рукопожатие. Кажется Ди начала догадываться, отчего её новую соседку отправили переучиваться. Дионисия вырвалась из рукопожатия, отворяя дверь под какую-то бессмысленную болтовню. Этот год определенно обещал быть весёлым.