tainted human

Ранние сентябрьские дни наполнены теплом. Холодные дожди и ветреная погода пока не заявляют свои права на владение, а температура лишь плавно снижается. Переходный период от летней жары к осенней прохладе приходится Чуе по душе. Просыпаясь утром от навязчивого звона будильника, Накахара пребывает в приподнятом расположении духа. Всё же, школа — незаменимый и интересный этап жизни и он рад, что не пропускает эти годы. Чуя собирается и вспоминает свое сегодняшнее расписание, пока его не прерывает легкий стук в дверь. Бросив негромкое "входи", Накахара продолжает одеваться, уже зная, кто пришел. — Доброе утро, Чуя. Как ты себя чувствуешь? — стоя на пороге, участливым голосом интересуется старший брат. Его зовут Поль Верлен. Это молодой парень приятной внешности. Его блондинистые волосы, что достались ему от отца, идеально сочетаются с его голубыми глазами. Единственное, в чем похожи родные братья — цвет глаз. Они отличаются абсолютно во всех аспектах: начиная с цвета волос, который Чуя перенял от матери, переходя к разным фамилиям — Накахара от матери, Верлен от отца, и заканчивая противоположными взглядами на жизнь. — Проходи. Собираюсь вот. — неопределенно разводит руками Чуя, а после продолжает застегивать пуговицы жилета. — Родители уже уехали? — Да, сегодня у них светский приём у влиятельной семьи. Они уехали раньше, чтобы выбрать подарок виновнику торжества. — Верлен садится на стул возле письменного стола и снисходительно улыбается, ловя угрюмый взгляд Чуи. — Нет-нет, не волнуйся, наше присутствие необязательно. Тем более, они осведомлены о том, что тебе нужно к Коё сегодня после занятий. — Это радует. — облегченно выдыхает Чуя. Он терпеть не может эти приёмы, где каждый с елейным тоном и приторно-сладким выражением лица рекомендует себя и свой бизнес. — Это тебе от отца, — говорит Верлен и кладёт на стол несколько купюр крупного наминала. — возьмешь такси, а может и завтрак… —М, нет, — перебивает Чуя, надевая галстук-боло и одарив деньги хмурым взглядом через зеркало. — Я дойду пешком, а позавтракать можно и дома. Поль, как обычно, удивляется подобным решениям младшего брата. Последний с наступлением осознанного возраста, всегда стремился к независимости и неблагоприятно воспринимал финансовую заботу от родителей, а чаще всего — просто отказывался. Их семья пребывала в шоке, когда узнала в том году, что их младший сын нашел подработку для несовершеннолетних в виде продавца флористического магазина. Семья была не против стремлений парня, но с его-то положением в обществе и работать в какой-то маленькой лавке, во время учебного года и на полставки… Папа предлагал варианты более элитные, например: почему бы Чуе не брать пример с брата и помогать с семейным бизнесом? Мама же отговаривала Чую от любых вариантов, говоря что-то вроде: "Мальчик мой, прислуживать кому-то — не твое дело. Прислуживать должны тебе." Спустя сотню споров и аргументов Чуи, родители смирились, но условие всё же поставили: младший сын мог пойти подрабатывать только летом, когда его график более свободный и распоряжаться временем проще. И парень действительно посвящал летнее время обучению и работе флористом. Старший брат гордился младшим за такие сильные и устойчивые взгляды, но никогда в подобном не признавался. — Хорошо, в таком случае, — задумывается Верлен на пару секунд. — я приготовлю завтрак? Чуя не привык к такой заботе со стороны брата. Удивленно смотря на него, он понимает: его мотивы искренни. Накахара кивает и отворачивается обратно к зеркалу, чтобы привести в порядок свои волосы. Их отношения с братом строились несколько странным образом. В детстве Чуя был уверен, что Верлен ненавидит его всей душой. Сейчас же ясно, что это была типичная борьба за внимание родителей. Но при этом Поль всегда изъявлял желание посоревноваться с братом в чем угодно. Маленький Чуя инстинктивно понимал, что к чему, но сам дух соревнования был ему неприятен. Когда братья чуть подросли, Верлен более оправдывал надежды родителей, ведь подчистую перенял их взгляды и суждения. Чуе ставили брата в пример, на который следует равняться, а сам Поль часто повторял фразу: "Ты ведь мой почётный младший брат, будь любезен — соответствуй". Вот тогда у Накахары и вошло в привычку: вдруг что — использовать агрессию. Не важно, будут это ядовитые слова родителям или меткие удары по брату, главное — доказать свою правоту более действенными способами. Конечно же, это только усугубляло ситуацию. В некоторых случаях, разногласия просто повисали в воздухе, выжидая окончательного вердикта. В других случаях, вопрос мог замяться и на время скрыться из виду. Но решения или компромисса эти конфликты не находили. Говоря о настоящем, отношения между братьями стали более стабильными. Конфликты по-прежнему никуда не исчезли, но они проходят уже в более мягкой форме, чем ранее. Между ними появилось даже какое-то дружеское взаимопонимание, их беседы на отстранённые темы проходят гладко. Пусть родители никогда не признаются себе в этом, но все свои надежды они возложили на Верлена. Чуя мог бы посочувствовать брату, но последнего все устраивало. Поэтому, Накахара сочувствовал, но по поводу отсутствия личных, не продиктованных родителями амбиций у Поля. Чуя умело заплетает свои шелковистые волосы в неаккуратный хвост, выправляет пару прядей и довольствуется полученным результатом. После, он собирает свой чёрный кожаный портфель, сверяясь с сегодняшним расписанием: до начала занятий ещё целых тридцать минут. Пунктуальность Чуи ликует, а он сам спускается на кухню за обещанным завтраком. Приятный аромат приготовленного блюда окутывает первый этаж. Чуя чувствует сладкий и пряный запах. Он садится за стол, довольно ожидая свою порцию. — Я знал, что не прогадаю. — театрально кланяясь, говорит Поль. Он точно знает вкусовые предпочтения младшего брата. — Кстати, когда ты уезжаешь? - приступая к еде спрашивает Чуя. — Уже не терпится, знаю. — садясь за стол, понимающе кивает Верлен. — Два дня и уеду. Полю двадцать лет, он старше Чуи на четыре года. Сейчас он гостит в родительском доме и будет здесь до того момента, пока не начнется его обучение на третьем курсе. Верлен учится на математическом факультете столичного университета и уже через пару дней уедет на запланированное обучение. В этот же университет, но на другой факультет должен поступить Чуя в следующем году. Завтрак с братом проходит отлично и задает Чуе хорошее настроение на весь последующий день. Выходя из дома и прощаясь с Верленом, Накахара надевает свою шляпу, пусть и знает, что в здании школы её придется снять. Осенняя утренняя прохлада царит на улице. Дорога до школы занимает пятнадцать минут, но родители все равно всегда настаивают на том, чтобы подвезти Чую. Поэтому пешие прогулки для рыжеволосого парня представляют что-то максимально обычное, но вместе с тем — максимально приятное. Старшая школа представляет собой большое по размеру здание, выкрашенное в светло-синий цвет. На первых двух этажах занимались те, кто планирует поступать на филологический факультет. На третьем и четвертом — ученики готовились к лингвистическому факультету. Частная школа с упором на гуманитарные науки требовала ежемесячной оплаты, ведь помимо обучения включала в себя ещё доступ к огромной библиотеке, дополнительные занятия по интересующим предметам и различные внеклассные активности. Чуя выбрал именно лингвистику, потому что она изучает речевую деятельность, то есть процессы говорения и понимания, вместе с их результатами — речевыми произведениями. Лингвист занимается изучением языкового разнообразия, а также исследованием структуры, особенностей и функций человеческого языка. Филологи изучают один конкретный язык, но погружаются в его изучение полностью, уделяя огромное внимание культурному наследию и литературным произведениям, написанным носителями языка. Так как Чуе это приходится не по душе, ведь он воспринимает язык более сухо и схематично, он выбрал лингвистику. Накахара проходит в здание, поднимается на третий этаж и заходит в свою классную комнату. Здороваясь с одноклассниками, он проходит между партами на место и встречает своего соседа по парте, и, по совместительству — друга. — Чуя! А ты взял учебник по морфологии? — этот парень бесцеремонный и очень легкий на подъем. — Привет-привет, я так и знал, что ты забудешь.— Накахара улыбается и приветствует друга, садясь на место. Ширасэ весьма общительный парень. Он сразу познакомился с Чуей, ещё в его первый школьный день. Благодаря Буичиро и его коммуникабельности, Накахара был знаком со всеми одноклассниками. — Ну-ка, подскажи, что сегодня у нас по предметам. — подросток с серебристыми волосами садится по правую сторону от Накахары и по-дружески кладёт ему руку на плечо. — Так, — задумчиво тянет Накахара, открывая дневник, — три пары. Сначала математика, потом морфология и, напоследок, обществознание. — Вот блин, не много ли в первый день, а? — невнятно произносит Ширасэ и устало откидывается на спинку стула. — Ну, на этой неделе хотя-бы дополнительных нет. — пожимает плечами Чуя и раскладывает все необходимые принадлежности на столе. Учитель заходит в класс, отмечает присутствующих, расспрашивает учеников про их лето и плавно переходит к уроку. Чуя очень соскучился по этой атмосфере.

***

Уроки проходят спокойно и легко. Никакого напряжения или усталости Чуя не чувствует, чего не сказать о Ширасэ. Последний привык коротать летние дни за приставкой и учиться совсем не хочет. Накахаре было в радость слышать его постоянные "Да сколько времени ещё до конца?" на каждом уроке и рассказы о летнем времени на переменах. — Тебя подкинуть? Музыкальная школа как раз по пути будет, — спрашивает Буичиро, когда они с Чуей выходят из здания школы. — Нет, я пройдусь, спасибо. — мотает головой Накахара и, попрощавшись с другом, направляется к своей преподавательнице по скрипке. Этот инструмент для Чуи особенный. Любовь к звучанию скрипки появилась у маленького мальчика ещё с музыкальных перфомансов, на которые так часто ходили родители. Чуя до сих пор помнит, как в возрасте восьми лет его привели на прослушивание в школу, и с каким энтузиазмом он хотел играть именно на скрипке. Этот изысканный и утонченный инструмент словно останавливает время и уносит в другое измерение. Скрипач играет на струнах души своих слушателей, а скрипка эмоционально озвучивает все переживания исполнителя. К сожалению, родители Чуи отказали в привычном школьном обучении и наняли преподавателя для домашних занятий. Маленькому Накахаре подарили скрипку и прекрасную преподавательницу. Из-за такого специфичного обучения, Чуя никогда не играл в ансамбле или оркестре и не выступал перед залом незнакомых людей. Он длительное время обучался сольной игре и только в этом году, благодаря своей преподавательнице и спорам с родителями, он добился простого обучения в школе со всеми вытекающими. Чуя очень хочет почувствовать себя частью оркестра или ансамбля, он уверен в своих умениях. Аккомпанемент тоже представляет для него огромный интерес и он надеется, что его партнёр к тому времени станет повежливее. Проходя в здание музыкальной школы, парень поднимается на второй этаж и стучит в двадцать девятый кабинет. Ему открывает высокая и стройная женщина с насыщенным цветом волос и светлыми глазами. — Чуя, мой дорогой, проходи, пожалуйста. — Озаки радушно встречает своего ученика, жестом приглашая его пройти в кабинет. Коё ласкова со своими учениками, но в нужные моменты демонстрирует строгость и непреклонность. Её методы обучения крайне эффективны. В некоторых случаях, она охотно идет своим воспитанникам на встречу, как в ситуации Чуи. Учительница и ученик общаются и интересуются делами друг друга. Для Накахары, Коё — очень чуткий и проницательный наставник. Ему приятно находиться в её обществе и Чуя всегда приписывает все свои успехи в музыкальном деле именно ей. — Я рада, что ты теперь живешь так, как того хотел, — искренне говорит Коё, — но, переходя к нашим обязанностям, послушай свою программу на этот год. — преподавательница подходит к стеллажу, где рассортированы самые разные ноты. — Чуя, а ты помнишь, как звучит "Каприс №24" Паганини? — О, это, — конечно, Чуя помнит. Это произведение всегда ассоциировалось с чем-то виртуозным и недосягаемым. — помню. — Это мы будем учить для твоего финального экзамена. Ты ведь будешь сдавать экзамены? То, что ты учился по домашней программе, не помешает тебе получить музыкальное образование, и если ты хочешь стать больше, чем "любителем-без-концертов", то тебе стоит учиться по полноценной программе, — уточняет Коё и добавляет с усмешкой: — Если родители одобрят твои концерты для простолюдинов. — Не переживайте насчёт мнения моих родителей, я в любом случае собираюсь использовать все возможности и предложенные варианты. — уверенно заявляет Чуя. — Хорошо. — кивает Коё, пока Чуя подходит ближе к стеллажу рассматривая нотные записи. — Далее, для ансамбль, мы возьмем... Хм, что насчёт Людовико Эйнауди "Life"? Помнишь, мы слушали недавно, там у тебя будет отличная партия. Ансамбль планировал брать это. — А разве более современные произведения тоже входят в программу? — неуверенно спрашивает Чуя, но внутри ликует от таких перспектив. Это его любимый современный композитор и для него будет честью играть подобное. — Конечно! — восклицает Коё. — Директор предпочитает обновлять программу как можно чаще. Музыка ведь так многогранна. — мечтательно произносит Озаки. — Так что? Устраивает? — Конечно! — неосознанно повторяя за преподавательницей, радостно кивает Чуя. — А насчёт твоего аккомпанемента, мы с Мори Огаем думали вчера, что бы такое вам дать... — вздыхает Коё и, словно что-то вспомнив, резко меняет тему. — А вы с Дазаем поладили? Как первое впечатление? При упоминании имени этого пианиста Чуя слегка хмурится, вспоминая их вчерашнее взаимодействие. — Мы почти не говорили, я ничего не могу сказать ни о нем, ни о его умениях. — честно отвечает Накахара, упустив пару деталей. Коё чуть щурит глаза, слушая ответ Чуи, но делает вид, что не заметила перемены в лице ученика. — Дазай Осаму – выдающийся пианист. Он участвовал в оркестрах и ансамблях, я думаю, аккомпанемент его не затруднит. Помню точно, на конкурсах стабильно получал первые или вторые места, — говорит Озаки, наблюдая за эмоциями Чуи. — Насчёт его характера, я ничего сказать не могу, но знаю, что его учитель – Мори, вложил в него очень многое. — Понятно, так что мы с ним играть-то будем? — Чуя, делая вид, что совсем не заинтересован Дазаем и его успехами, переводит тему в более лояльное русло. — Смотри, — подзывая Накахару ближе, показывает в нотный лист Коё, — "Reflections", композиторство Тошифуми Хинаты. Прекрасное произведение и совсем не трудное. Мы с Огаем решили продемонстрировать вам обоим на собственном примере как это будет звучать. Так что, в субботу приходи к двенадцати в концертный зал, как раз покажу тебе, как он выглядит. — улыбается Коё, протягивая Чуе его экземпляры нот. — Спасибо, — парень кивает с ответной улыбкой. — А что насчёт сроков? — О, хорошо, что ты спросил. Сольное произведение будем разбирать постепенно, сдавать в конце учебного года, но навыки нужно оттачивать уже сейчас. — с расстановкой инструктирует Озаки. — Игра в оркестре планируется на середину декабря, в качестве части концерта. А конкурс аккомпанементов, это у нас, — сверяясь с календарем, говорит учительница. — конец декабря, это будет последнее событие в этом году. — Ага, понял. — запоминая информацию, кивает Чуя. — На первое занятие приходи завтра, тогда и точный график узнаешь, — подмигивает Коё и провожает своего ученика до порога. — Я очень рада, что ты будешь учиться именно здесь, пусть это и твой последний год. — За это Вам отдельная благодарность, учитель! — Чуя прощается с Озаки и выходит из кабинета. Накахара уверен, что предстоящий год будет максимально насыщенным. Он предвкушает свои будущие концерты и впечатления. Сейчас Чуя уверен, что он счастлив.