***
Выходные в школьное время имеют свойство долгожданно начинаться и быстро заканчиваться. После уроков понедельника, быстро заскочив домой и сделав основные задания по предметам на завтра, Дазай уже идет на занятия музыкальной литературы. Эти уроки обычно проходят очень легко и приятно. Бывают викторины, где нужно определять музыкальную композицию на слух, бывают диктанты и прочие тесты, которые проверяют, усвоили ли ученики программу. Класс учит биографии выдающихся композиторов и их нотное наследие. Эти уроки обычно преподает директор музыкальной школы – Нацумэ Сосэки. Это добрый, моментами требовательный учитель, который отлично преподносит материал и управляет работой школы. Класс, в котором изучают сольфеджио и музыкальную литературу, состоит из учеников-представителей разных инструментов. Всего таких классов несколько и состав их неизменен до конца обучения, за исключением добавления новых учащихся. Для каждой группы предназначается разное расписание и одинаковая программа, в зависимости от возраста и класса. Дазай уже успел разузнать у Мори, в какую группу попал новенький скрипач. Скорее всего, сам Чуя не уведомлен, кто будет с ним в группе. Поэтому, Осаму уже интересно посмотреть на реакцию рыжеволосого музыканта, который поймет, что здесь он тоже не отделается от общества странного пианиста. К слову, с ним была только одна встреча в школьном коридоре. Ничего особенного, они просто обменялись приветствиями, но было видно, как Чуя сторонится Дазая. Проходя в класс, что располагается на последнем этаже школы, Дазай открывает дверь в комнату и здоровается с директором. Нацумэ носит шляпу, ходит с тростью и предпочитает снимать белые перчатки только тогда, когда дело касается игры на музыкальных инструментах. — Ученики, садитесь на один ряд, — вежливым голосом просит Сосэки, — сегодня у нас викторина, вы будете получать баллы за правильно названную композицию и автора. Директор настраивает маленький ноутбук, с которого ученикам будут включать музыку и чтобы всем было точно хорошо слышно, он попросил музыкантов сесть на один ряд. Первую парту уже заняли ученики, которые с энтузиазмом относятся к подобным мероприятиям и хотят угадать все первыми. Скрипач Ацуши уже сидит на своем месте, что ближе к окну, и предлагает парню с сиреневого-платиновыми волосами занять место рядом. Этого ответственного юношу зовут Сигма, и если Дазай не ошибается, он играет на гитаре и флейте. Парень очень спокойный и обладает отличной памятью, благодаря которой блестяще справляется с подобными заданиями. На второй парте сидит один мрачный ученик и всем своим видом выражает, что одобрит соседство по парте с Дазаем. Этого чёрноволосого юношу зовут Фёдор Достоевский, он обладает тихим и спокойным нравом, что соответствует его инструменту – виолончели. На уроках музыкальной литературы Дазай чувствует, как Фёдор пытается превзойти его своими ответами и познаниями музыки. Для Осаму этот человек имеет максимально таинственную личность, а его мотивы всегда остаются в тени. Поэтому Дазай не более чем приятельствует с Фёдором, и при других обстоятельствах может и разделил бы соседство с ним. — Извиняй, я жду своего партнёра по аккомпанементу, — Осаму занимает место за последней партой, что находится позади Достоевского. — Очень жаль, я бы предпочел сидеть с тобой, нежели с этим безумцем, — виолончелист вздыхает, подразумевая под своими словами одного слишком надоедливого музыканта. — Так у нас новенький, я верно понимаю? — Именно, скрипач. — Дазай кивает и кладет на парту свой дневник и нотную тетрадь. — Сейчас директор его представит. Пока двух учеников ещё нет на уроке, Фёдор и Дазай беседуют на темы, связанные с музыкой и ждут начала урока. Во время звонка, в класс забегает Чуя и извиняется за то, что опоздал. — Ничего-ничего, ты как раз вовремя, — спокойно кивает Нацумэ, подзывая новенького ближе к себе. — Представься перед классом, пожалуйста. — Чуя Накахара. — громко и уверенно говорит парень, осматривая сидящих за партами. — Чуя – превосходный скрипач, что учится у Озаки Коё. Все это время он числился в нашей школе как ученик, но сам занимался на домашнем обучении. — объясняет директор классу. — Я очень надеюсь на ваше доброжелательное отношение к нему. Прошу, садись на любое место первого ряда. Накахара даже взглядом не удостоил Дазая и спешит занять свободное место рядом с сонным учеником за второй партой. — Парень, тут занято, — вяло говорит Достоевский. — Кем? — тихо, но настойчиво спрашивает Чуя, даже не рассматривая вариант сидеть рядом с Осаму. — А ты обернись. — произносит Фёдор, указывая за спину Чуи. В класс торопливой походкой, приложив руку к лицу в драматичном жесте, заходит светловолосый парень, что останавливается в дверях и начинает многословно извиняться: — Ох, какая неудача, Вы только представьте! Я так виноват, казнить –нельзя помиловать, Вы только послушайте! — быстро и эмоционально начинает тараторить ученик. — Я только вышел из дому, думал, успею, уже обрадовался, и вот настроение такое, знаете, прямо счастлив был... — Николай, пожалуйста, — делает попытки прервать ученика директор. — …и я иду себе спокойно, никому не мешаю, и тут, на тебе – чёрная кошка! Я же давай её аккуратно обходить, а она... — Гоголь, вы прощены, всё в порядке, — посмеиваясь, говорит директор. — …как побежит! И потом я, — парень удивленно прерывается, на полуслове получив прощение. — Спасибо Вам большое, директор! Вы самый лучший человек в мире! — Гоголь склоняется в благодарном жесте, подходит к директору, чтобы пожать ему руку и только потом проходит на свое место. Николай представляет из себя максимально эксцентричную персону. Он любит обескураживать людей, развлекать публику, задавая другим вопросы и, не дожидаясь ответа, сразу отвечать на них. Он никогда не придерживается субординации и разбавляет уроки шутками. Его инструментом является аккордеон, и он как нельзя лучше дополняет личность Гоголя. Дазай до сих пор помнит концерты этого парня, на которых аккордеонист то начинает внезапно импровизировать, то вообще делает из музыкального выступления свой личный стендап. — Ой, привет, а ты новенький, да? — быстро спрашивает Николай, обращаясь к Чуе, который стоит возле парты Достоевского. — Ну ладно тебе, я уже понял, что да! С Федей буду сидеть я, поэтому прошу – садись за последнюю парту! — тихо посмеиваясь, Гоголь буквально подвигает Чую и садится к Фёдору, сразу же начиная свой монолог. По виду Накахары можно сказать, что он успел повидать достаточно странных людей в пределах этой школы. Он обреченно садится возле Дазая, по-прежнему не смотря на него. — Приступим к первому уроку, на котором я проверю ваш слух и память, — начинает директор, настраивая ноутбук. — Я хочу, чтобы каждый получил хороший балл, так что за три угаданные композиции – ставлю десять баллов. Пока Нацумэ включает первое музыкальное произведение, Дазай решает ненавязчиво узнать ответы на интересующие его вопросы у соседа по парте. Осаму аккуратно пишет текст на последней странице нотной тетради и передвигает её в поле зрения Чуи. "а ты уже выучил свою партию аккомпанемента?" Скрипач уже жалеет, что обратил внимание на манипуляции Дазая, и теперь придется читать содержимое листа. Он читает написанный вопрос и быстро пишет ответ, параллельно вслушиваясь в звук музыки. — Это же «Утро», Эдвард Григ! — счастливо отвечает Ацуши с первой парты. — Верно, молодец, Накаджима, — директор кивает ученику и включает следующую композицию. Тем временем, Дазай читает ответ, написанный размашистым почерком, и довольно улыбается, ведь именно на такую реакцию он и рассчитывал. "нет, но по срокам успеваю" Осаму пишет ответ в своем личном стиле, предназначенном только для Чуи. Пианист добавляет в конце небольшой улыбающийся смайлик, чтобы Накахара точно отреагировал. — Балет «Щелкунчик» Петра Ильича Чайковского. — лениво отвечает Достоевкий, одним ухом слушающий музыку, а вторым – увлекательные похождения Гоголя. "а я уже выучил :)" Дазай довольствуется раздраженным взглядом Накахары, который точно принял написанное близко к сердцу. Осаму прерывает их очередной зрительный контакт, поднимая руку. — «Летняя гроза» Вивальди, — спокойно отвечает Дазай, снова переводя довольный взгляд на Чую. Скрипач прямо-таки злится и пишет совсем необязательный ответ на записку Осаму, но последний очень рад такой реакции, полностью игнорируя его саркастичный тон. "молодец, поздравляю." — Людвиг ван Бетховен, ну тот который ещё "Лунную Сонату" написал! А звучит сейчас Симфония №5 и у неё, к слову, тональность до минор! — Верно, Гоголь, превосходно. Следующую композицию Дазай узнает моментально, ведь играл её в прошлом году. Но решает подсказать Чуе, быстро написав правильный ответ и толкнув рыжего в плечо. — Это «Полет шмеля», Николай Римский-Корсаков, верно? — Чуя неуверенно произносит, подняв руку и сделав вид, что не заметил подсказки пианиста. — Молодец, Накахара, правильно, — по виду директора можно сказать, что он очень доволен ходом урока и ответами учеников. Дазай перечитывает их переписку с Чуей и всерьез думает сделать из неё книжную закладку. — Я не уверен, но… «Форель»..? — скорее с вопросом, чем с утверждением говорит Сигма. — Верно, а автора вспомнишь? — заботливо спрашивает Нацумэ, всячески подсказывая гитаристу. — Точно, Франц Шуберт, — неловко улыбаясь, отвечает Сигма. Урок идет своим чередом, предоставляя каждому ученику возможность ответить и вместе с тем получить хороший балл. Дазай уже заработал свою оценку и просто слушает играющие композиции, смотря на класс. Наблюдать, как Чуя нервничает и не успевает опередить других в ответе, для Осаму представляется забавным, но он все же решает ещё пару раз подсказать скрипачу. Но никто не говорил, что подсказки будут всегда правильны. — «Фантазия-экспромт», Фредерик Шопен, — говорит Чуя, с раздражением откидывая от себя записку Дазая, что гласит: "Чуя, это же «Лунная соната» Бетховена, как можно не знать?" На самом деле, Осаму рад, что Накахара ответил правильно, а не просто прочитал написанное, выдав это за свой ответ. В самом конце урока, когда последний ответ остается за Чуей, а он совсем не знает, какая композиция сейчас звучит, Дазай снова решает помочь, но уже честно. Рыжеволосый парень с подозрением читает написанное пианистом, но все же доверяет и решает ответить. — Если не ошибаюсь, то это Шостакович, Симфония №10, — с надеждой смотря на преподавателя, отвечает Чуя. — Верно, — кивает директор. — Каждый из вас смог получить хорошую оценку, давайте дневники. Пока все по порядку подходят к Нацумэ, скрипач облегченно выдыхает. Дазай пытается всем видом показать, как он рассчитывает на признательность и благодарность. Но Осаму никак не ожидает, когда Накахара чуть ближе подходит к нему и наклоняется с намерением что-то сказать. Чуя быстро, но аккуратно заправляет каштановые волосы Дазая ему за ухо и тихо, почти шёпотом, говорит ему "спасибо". Шокированный таким жестом пианист и заметить не успел, как парень стащил его дневник и понес на учительский стол для выставления оценки. Дазай не хочет признаваться в том, что это ощущалось каким-то слишком личным, и он оценил такой подход. А ещё это было слишком близко, странно и непривычно. Скрипач спокойно приносит дневники обратно и кладет их на парту, собирая свои вещи. Накахара даже прощается с Осаму, просто помахав ему рукой. Парень идет домой в неожиданно хорошем настроении, а дома всё же делает закладку для книги, вырезая кусочек последней страницы нотной тетради.***
Осаму и оглянуться не успел, когда солнечная ветреная погода сменилась тяжелой прохладой и хмурыми дождями. Октябрь слишком торопится завладеть атмосферой осени и людскими настроениями. Звук падающих и разбивающихся об асфальт капель теперь стал привычным фоновым шумом. Пожелтевшие листья покидают свои родные ветви, отправляясь в невиданные дали, а птицы спешат улететь от наступающих холодов как можно скорее. Вспоминая прошедший сентябрь, Дазай осознает, насколько время неумолимо шагает вперед. Вроде бы, он только познакомился с Анго, а уже сейчас они втроем с Одой стали полноценной компанией. Осаму с теплом вспоминает их совместное выполнение домашних заданий и походы в библиотеку. Казалось бы, пару дней назад он думал насколько же ноябрь и аккомпанемент далеки от настоящего, а теперь наоборот кажется, что всё слишком стремительно идет вперед.