tainted human

Первое, что видит Чуя после пробуждения – лицо мирно спящего партнёра по аккомпанементу. Всю ночь скрипач провел лежа на правом боку, повернувшись к Дазаю. Последний же предпочел спать на спине, в свою очередь, склонив голову влево. Рыжий аккуратно приподнимается на локтях, чтобы достать свой телефон и проверить, который час. Всего лишь одиннадцать утра, а на дисплее уже отображен пропущенный звонок и сообщение от Коё: "На 13:00 внеплановая репетиция ансамбля. Рассчитываю, что ты будешь, извини за позднее предупреждение". Накахара тихо вздыхает, печатая согласный ответ. Планов на сегодня особо не было, но всё равно не хочется тратить свой законный выходной на репетицию. Или просто хочется провести больше времени с шатеном. Если бы Чуе два месяца назад сказали, что у него будет ночевка с пианистом — он бы просто косо посмотрел и поспешил бы уйти от таких странных заявлений. Оказывается, совместный сон ощущается чем-то личным и интимным. Ты разрешаешь спать чужому человеку у себя под боком, в какой-то мере безоговорочно доверяя ему. Скрипач снова ложится на прежнее место, поворачиваясь к пианисту. Осаму тихо дышит, явно находясь в глубоком сне. Как вообще нужно будить других людей? — Дазай, — вполголоса начинает Чуя, пытаясь прикоснуться к руке спящего, — эй, просыпайся. Безрезультатно. Прерывать чужой сон абсолютно не хочется, но нужно. Рыжий кладет голову на свою ладонь, смотря на Осаму и думая как бы его разбудить. Накахара подмечает, насколько густые у шатена волосы, длинные ресницы и красивые брови. И кожа тоже весьма чистая и, наверное, очень бархатистая. — Подъем! — легким толканием в бок, скрипач пытается разбудить своего друга. Позже он отворачивается, находя свои предыдущие мысли максимально странными. Он только что без разрешения рассматривал спящего человека. Наверное, это не очень тактично с его стороны. Наконец, придумав более эффективный способ для прерывания сна Дазая, Чуя заводит будильник на своем телефоне, который должен сработать через минуту. Он терпеливо ждет сигнала и радуется, когда его план успешно исполняется. — Доброе утро, — спокойно произносит Накахара, прерывая раздражающую мелодию и смотря на пианиста. По только что проснувшемуся парню видно, что он очень озадачен текущим положением дел и явно вспоминает вчерашний день. — Который час? — хриплым голосом спрашивает Осаму, приподнимаясь. — Уже одиннадцать, нам пора ехать, а то мне репетицию назначили, — быстро рассказывает Чуя, не замечая, как Дазай усердно пытается понять, о чём идет речь. — Как ты себя чувствуешь? Твои родители звонили тебе? — Всё нормально, я могу отсюда домой дойти, — шатен трет руками глаза, пытаясь грамотно строить предложения. — Не знаю, звонили ли. Не так уж и важно. — Лови, — скрипач бросает собеседнику плед, — сложи его, а я пока займусь сидениями. И я подвезу тебя, мне не трудно. Вот же упрямый и независимый Осаму, так и пытается отвергнуть любую помощь, принимая всё за ловушки и подачки. Хотя, если Накахара первый, кто проявляет к пианисту такие жесты, то это легко поддается объяснению. Когда все приготовления завершены, а вещи сложены в багажник, музыканты отправляются в обратный путь. Чуя включает первую попавшуюся радио-станцию, мысленно подводя итоги своего времяпрепровождения с Дазаем. Было атмосферно и необычно, он точно не жалеет, что решился на эту авантюру. Из минусов, конечно, можно приписать отсутствие ванной комнаты, но это не так уж и критично. Рыжий уверен, что эта ночевка должна была сблизить их. По крайней мере, для него взаимоотношения стали выглядят как-то иначе. Включая фары и пытаясь увидеть дорогу сквозь густой туман, парень плавно ведёт автомобиль, ориентируясь на указания пианиста. — Во двор не заезжай, остановись здесь, — мягко просит Осаму, окончательно проснувшись. — Ну, Чуя, ещё раз спасибо тебе, ты очень выручил, — Дазай робко поднимает взгляд, проговаривая слова благодарности. — Без проблем, я надеюсь, у тебя всё рано или поздно наладится. — Накахара машет рукой в прощальном жесте, наблюдая за удаляющейся фигурой.

***

Суббота проходит в комфортном темпе, сначала отправляя Чую на репетицию в ансамбле, а потом предоставляя ему возможность увидеться со школьным приятелем Ширасэ. Сейчас же скрипач чувствует приятную усталость от весьма насыщенных событий и спешит домой, чтобы завершить этот день на хорошей ноте с любимым хобби. Рыжий, обнаруживая, что родители пока не вернулись домой, выбирает треки на плеере и заваривает себе чай. Позже, он проходит в свою комнату, доставая старый скетчбук. Листая страницы, Чуя обнаруживает там и неудачные натюрморты, и симпатичные портреты, и сделанные на быструю руку зарисовки пейзажей. Он довольно давно не мог выделить время на рисование, и сейчас с энтузиазмом хватает тупой карандаш, не имея даже конкретного плана, и просто позволяет своим рукам творить. Песни сменяют одна другую, пока Накахара умело создает скетч чего-то. Рисование настолько приятное занятие: сосредоточенность и концентрация совсем не отягощают, а наоборот — расслабляют. Парень и не помнит, как и когда он впервые решил попробовать себя в этом деле, но с тех пор определённо знает, что довольно неплохо рисует для самоучки. Свои наброски он никогда никому не показывал, будучи уверенным, что его хобби посчитают или несерьезным, или слишком серьезным. Родители бы сразу предоставили сыну холст, дорогие краски и лучшего учителя, но Накахара чувствует, что не нуждается в этом. Ему достаточно создавать маленькие и незначительные работы, и он точно не видит себя великим художником, создающим шедевры живописи. Когда музыкальная очередь доходит до той композиции, которую вчера включал Дазай, Чуя удивляется, ведь теперь осознает, что именно он рисует. Бесконечную дорогу, сотканную из фонарей, звёзд и касаний ветра. Мерцающие вывески, скорость, безумие – вот что скрипач пытается вложить в картину. Он быстро находит в тумбе пачку цветных карандашей, создавая мягкие и яркие оттенки на бумаге. Накахара в деталях вспоминает этот момент, прокручивая в памяти весь вечер с Осаму. Рисунок создается сквозь призму стекла автомобиля, позволяющего видеть весь пейзаж очень четко, пытаясь запомнить каждую деталь. Этот момент определённо стоит своего воссоздания на бумаге. Заканчивая картину, Чуя точно доволен результатом. Заняло немного больше времени, чем планировалось, но это незначительно. Первое желание, которое возникает у рыжего, созерцая свой рисунок – поделиться им с Дазаем. Раздумывая, в какой форме это лучше сделать – подарить или просто отправить вложением в переписке — скрипач слышит звук отворяющейся входной двери и, оставляя мысли на потом, идет встречать родителей. — Привет, дорогой, — мама обнимает сына, поставив пакеты с продуктами на стол. — Пока я буду готовить нам ужин, папа будет помогать мне, а ты будешь рассказывать нам о своей ночевке и остальном дне. Чуя упускает немного деталей, рассказывая только основную часть, параллельно благодаря родителей за их разрешение и мысленно переживая все вчерашние и сегодняшние события заново. Это точно был один из его самых запоминающихся дней, несмотря на первопричину произошедшего. — Я рад за тебя, это действительно круто, — комментирует отец, кивая на каждую реплику. — Ты выглядишь довольным, так что можешь устраивать подобные мероприятия хоть каждые выходные. — Звучит и впрямь здорово, — мама ставит на стол готовые блюда, поддерживая диалог. — Чуя, а ты точно был с другом? — Ээ… да? — вопросительно нарушает воцарившуюся на пару мгновений тишину рыжий. — Почему ты спрашиваешь? — Нет, я тебе верю и всё такое, но, — мать делает паузу, присаживаясь за стол, — мне просто почему-то показалось, что ты выглядишь иначе. — Чего? — скрипач недоуменно склоняет голову, действительно не понимая, что ему пытаются сказать. — Ты просто когда об этом Дазае рассказывал так увлеченно, с таким ярким взглядом, я подумала, что, возможно, речь и не о нем совсем. Не знаю, как объяснить, но ты выглядишь влюбленным. На переваривание такого странного и внезапного заявления мамы у Чуи уходит пару минут. Кажется, папа отчасти разделяет озвученное мнение. Такое ощущение, что сыну просто не доверяют и словно пытаются уличить в чем-то. О какой вообще влюбленности идет речь? — Звучит не очень, я просто рассказывал о приятном вечере с моим новым другом, — вяло отвечает Накахара, смотря в тарелку и ещё раз воспроизводя в голове сказанное мамой. — Прости-прости, я не хотела тебя обидеть! — она машет руками, словно забирая свои слова обратно. — Но я всё равно жду этого пианиста у нас на ужине, пригласи его как-то, и желательно с родителями. Рыжий кивает, пропуская эту просьбу мимо ушей, ведь знает, что Осаму в любом случае откажется. Даже аппетит резко пропадает, оставляя в желудке какую-то непривычную пустоту, вызванную навязчивыми воспоминаниями или надоедливыми мыслями. Странно это.