Уши, хвосты... любовь.

Миха не спал уже третью ночь. Завывание - ибо пением он это назвать просто не осмеливался - нового и не совсем, как понял Миха, адекватного поклонника немного... напрягало. Кот продолжал надрываться дурниной под его окнами, а Миха продолжал тихо звереть. После памятного бала, когда Михе, вроде как, надлежало стать официальным женихом его Величества, он уже ходил с Марисом под ручку, навсегда прощаясь с остатками былой ориентации. Но тут в позу встал неожиданный поклонник, заявив, что помолвка - еще не брак, поэтому он все равно начнет ухаживать за Михой, несмотря на наличие у того жениха, причем вполне законного. После чего ехидненько так заметил, что, мало ли, мальчик по своему неразумению выбрал не того, польстившись на власть, богатство, роскошь, сладкие речи и прочее, и прочее(нужное подчеркнуть). Миха, конечно, понял, что так ему завуалированно намекнули на то, что хрен от него отвяжутся, тем более помолвку всегда можно расторгнуть. После в кабинете Мариса Михе прочли двухчасовую лекцию о традициях, правилах и прочем, из чего Миха вынес только то, что мозг, также как и нервную систему, теперь иметь будут с особой жестокостью. Осталось только собрать крупицы оставшихся некогда крепких нервов и терпеть, терпеть, терпеть... два месяца. Либо до свадьбы, либо... Что именно подразумевалось под этим “либо“, Миха решил не думать. И вот уже третью ночь чертов поклонник исполняет серенады под его окном. Учитывая тот факт, что в детстве по его ушам, наверняка, табун ронисов пробежался, можно смело утверждать, что уснуть не могли многие, отчего Миха ощущал уколы совести, хотя страдал не меньше. Марис же окунулся в бурную деятельность в виде свалившихся на них соседей и свадьбы. Кстати, Калил был из этой самой делегации и оказался сыном то ли советника их правителя, то ли еще кого-то из шишек. В общем и целом, проблема вырисовывалась с явно восточными корнями. - Так, пора заканчивать концерт по заявкам в исполнении Калила, - пробормотал Миха, направляясь в ванную и прихватив оттуда стоящий на столике кувшин. Калил продолжал петь своему цветку очередную балладу, когда сверху на него вылили... воду! Отчего певец, в прямом смысле, чуть не захлебнулся. - Говорю один раз, не поймешь - твои проблемы! - голос его цветка звучал хрустальным переливом. - Еще что-то в стиле Ромео, и я лично тебе яд скормлю, ясно? Трещина в земле под ногами Калила стала неожиданностью и быстро расширялась: восточный кот только в последнюю секунду успел отскочить, а вот дереву повезло меньше - оно все же провалилось в образовавшуюся змеевидную расщелину. Калил смотрел на все это с восхищением. Миха тем временем плавно закрыл створки окна. Опять его голос подвел... Ну вот как он будет объяснять жениху, откуда под окнами появилась расщелина в несколько метров?! Остаток ночи он посвятил тому, что придумывал всевозможные отмазки. “Как школьник ей богу!“ - не придумав ровным счетом ничего, Миха решил положиться на русское “авось“. Вдруг и в этом мире это правило действует. Утро встретило его грохотом распахнувшейся двери, что смачно приложили о стену, и появлением взъерошенного Мариса, который молча подлетел к опешившему Михе и... просто-напросто облапал! После этого, потирая красную от удара скулу (а нечего врываться и без объяснений уважительной причины руки распускать), Марис поведал, как увидел расщелину, которую, надо сказать, уже убрали, и напридумывал себе всяких ужасов. Миха, буркнув о том, что думать надо головой, а не тем, что пониже, ушел мыться. Напрочь забыв, что спит-то он почти голым, не считая ультракоротких шортиков, которые он приспособил в виде нижнего белья, ввиду отсутствия оного. Марис чуть слюной не захлебнулся, смотря на бесплатное эротическое шоу. Правда, долго он один не был: в комнату вошли радостные родители Миллики и застыли, узрев на кровати их сына взъерошенного Мариса. - Быстро вы... однако, - это все, что смог сказать Савал. - Да мы вроде и не... - Марис хотел сказать, что сам в этой комнате пребывает меньше десяти минут, как все испортил вышедший из ванной Миллики. - И еще раз: если уж начал активно проявлять действия, то дай сначала проснуться, а после уже действуй. О, родители, утречка! - как ни в чем не бывало промаршировал он все в тех же шортиках к шкафу. Утро для всех явно началось с сюрпризов. Хвост Михи яростно метался из стороны в сторону, глаза были красными и чуть воспаленными, в носу подозрительно пощипывало, и он был в бешенстве! Даже Зюзя, в стойле которого метался подросток, притих и старался не сильно отсвечивать. После легендарного утра его ожидало продолжение, не менее фееричное. Начать хотя бы с того, что внеплановый поклонник преподнес в дар... набор, состоящий сплошь из секс-игрушек! В красивом резном ящичке с какими-то узорами нежно-бежевого цвета. Как позже выяснилось, такие подарки обычно на помолвку дарят. Сказать, что Миха прифигел - ничего не сказать! А главное, его больше возмущало не то, что все ЭТО, возможно, побывает в его заднице, а то, что ему их подарил не Марис. Выяснение отношений в кабинете, начавшееся с классического “Ты меня совсем не любишь“, грозило затянуться, поэтому, довольно быстро сдавшись, Марис вручил довольному Михе почти такой же набор, только цветом потемнее. Но сюрпризы на этом не закончились! Красивое полупрозрачное и дорогое, сразу видно, белье "нежно-поросячьего" цвета с просто ужасающим количеством бантиков и рюшечек, ждало Миху в спальне на кровати рядом с запиской, в которой отправитель надеялся на скорую встречу. После этого терпению Михи пришел полный и безоговорочный конец: он рванул к своему недалекому поклоннику, потому как только этому индивиду могла прийти такая идея насчет цвета и фасона. Найдя того в саду в позе Дзен, то бишь медитирующего, Миха решил подождать: нельзя бить чело... ушастого в беззащитном состоянии, а этот явно с богами светские беседы ведет - вон рожа какая довольная. Ждать пришлось не долго. Всего часа три. После чего Миха выдал такую тираду, использовав все известные "эпитеты", какие только вспомнил, и, развернувшись, такого леща хвостом залепил, что Калил еле на ногах удержался. И вот теперь новый сюрприз: мохнатый, живой... и круглый. - Ну вот скажи мне, Зюзя, как существо разумное: что мне с тем шерстяным подарком делать? - вопрошал Миха, присаживаясь рядом с благодарным слушателем и опираясь о бок рониса. - Может, Камию передарить? Надеюсь, у вас про дуло танка закон не распространяется... Иначе мне светит полный и безоговорочный писец, и, заметь, я не про маленького, беленького зверька говорю. Зюзя лишь промолчал, а чЁ лишний раз мычать?