Уши, хвосты... любовь.

Миха осторожно освободился от объятий императора и, подозрительно косясь, отошел от него. Но Марис словно и не заметил. Миха же решил про себя, что с предложением испить кофе он согласится, а моральные принципы пусть идут лесом. - Сейчас нас ждет легкий ужин под пение вечерних пташек, как легкая прелюдия к основному блюду... - Марис снова обнял Миху, прижимая к себе так, что тот оставил все попытки вырваться. К тому же, к нему в голову закралось смутное подозрение, что он и есть то самое основное блюдо со всеми вытекающими. Нет, тут и ежу понятно! Ошибся Миха только в одном: пожрать толком не дали, сразу пошли в тактическое наступление. Точнее, приступили к главному блюду. - Миллики, сладкий мой... - ухо Михи было атаковано, зацеловано и обслюнявлено, пока он с задумчивым видом жевал корзиночку с мясным паштетом. "Первый шаг - он сложный самый..." - слова не то песни, не то стиха всплыли в мозгу Михи как нельзя кстати. Руки наглого кошака вовсю гладили и пощупывали... ну, в общем, до чего дотянулись. Миха же молча жевал всю ту же корзинку, которая с каждой секундой становилась от чего-то все безвкуснее, и анализировал свои ощущения. Весьма и весьма приятно, это бесспорно (еще бы, столько без секса - тут любому приятно будет). Дальше в дело вступили большие ладони, замещая миниатюрные пальчики... Чьи миниатюрные - Глашки? Да у Мариса ладони явно изящнее будут! Император же продолжал свое грязное дело, тихо мурлыкая, отчего по телу Михи прошлись мурашки. И, судя по ощущениям, их численность растет как на дрожжах - скоро популяция переплюнет Японию! Хвост, как и все остальное, встал по стойке "смирно". Взволнованно застыли даже ушки, которыми теперь и занялся этот очаровательный соблазнитель... А, черт с ним, с паштетом! Повернувшись к Марису всем корпусом и быстро проговорив: "Сам напросился", Миллики смачно поцеловал своего жениха. Не ожидавший такого напора Марис упал спиной на скамейку, а Миха устроился сверху, продолжая этот "обмен микробами". А что? Целоваться он любил и умел, только вот перешло ли это его умение в этот мир, он и выяснял сейчас. Дальше больше. Как избавлялись от одежды - они вряд ли вспомнят, так как делалось это впопыхах, с горящими от безудержной страсти глазами, раскрасневшимися от возбуждения щеками и с твердыми членами. Желание зашкаливало за отметку в девять баллов. Руки вовсю блуждали по юношескому телу, запоминая, исследуя, изучая и пробуя каждый открытый участок кожи. Пару раз они ощутимо отомстили за коленки и бока... "Щекотки боишься, маленький?" Затем нежнее, почти не касаясь, пройтись по его обнаженной разгоряченной коже, словно извиняясь за те укусы, осторожно лаская губами. "Да, родной, я собственник, и ты это чувствуешь... Знаешь, ты выгибаешься навстречу, требуя большего... Ты такой нетерпеливый, мой маленький котик". Хвосты переплелись... Горячие ладони Мариса скользнули по телу Михи, отчего тот, чуть тихо простонав, издал мурлыкающий звук, но Миллики не стал заострять на этом свое внимание, ведь хвост его величества только что непростительно медленно прошелся по ноге, остановившись только под коленкой и осторожно погладив, что совсем не соответствовало тем яростным поцелуям, что клеймили Миху не хуже огня. Миха не отставал от его величества, отвечая не менее страстно и горячо, оглаживая своими руками его широкую спину, за бока притягивая ближе и обвивая своими ногами талию, словно моля о чём-то большем... - Не спеши, мой сладкий... мой хороший, - чуть приподнявшись над Миллики, Марис нежно провел большим пальцем по припухшим от бесчисленных поцелуев губам парня. Миха же тормозить не стал: осторожно захватив палец в свой плен, он начал слегка его посасывать. Марис снова заурчал, начиная пальцем имитировать движение, пока вторая рука Мариса уверенно легла на вставшую плоть жениха и, слегка надавив, прошлась по всей длине. - Еще раз такое сделаешь - кончу... - предупредил Миха, выпуская палец изо рта. Марис улыбнулся и повторил маневр, но уже сверху вниз, пережимая член у основания, дабы продлить удовольствие. - Я не дам... Миха не сразу почувствовал дискомфорт в одном месте, а когда понял - было поздно. Проворные пальчики императора очень нежно надавили на нужную точку, отчего Миху подбросило, а глаза шокировано распахнулись... Через пару движений член уже готов взорваться, но кто ж ему даст-то?! Сил терпеть больше не было, а чертов садист не спешил приступить к основному действу. Миха, находясь в полуобморочном состоянии и на пределе желаний, одним резким движением перевернул Мариса на спину, оказавшись сверху. Естественно, пальцы покинули его задницу, но оно и к лучшему. - Садист, падла , гнида... Чего ты еще ждешь? - Миха завел свою руку за спину, нащупывая разгоряченную плоть Мариса, и, приставив член к своему анусу, резко сел... И взвыл. Марис же, не успев остановить своего жениха, осторожно гладил его, стараясь отвлечь от болезненных ощущений и успокаивая. - Ну зачем же так... Ты мой сумасшедший, мой любимый... - прошептал он и тут же сделал пробный толчок. Миху выгнуло - по позвоночнику словно лаву пустили! Боль не ушла полностью, она просто чуть отступила, позволяя принимать своего императора как следует. Резко, быстро, до основания ощущать его внутри, чувствовать приятную растянутость мышц... Тело горело, поцелуи становились более страстными, член пульсировал, уже причиняя небольшую боль, но это так здорово! Миха не заметил, как его перевернули на спину, и Марис, подхватив жениха под колени, начал вбиваться в него все сильнее. Скамейка... Да что скамейка! От такой страсти, что пылала внутри возлюбленных, тихо поскрипывала, качаясь и грозясь обрушиться, даже беседка! - Мааа... АААА...рисс... От громкого голоса Михи птицы встрепенулись, слетев с насиженных мест, дрожь земли прошлась по саду, отчего пара деревьев накренилась и многие лишились листьев. Даже озеро чуть рябью пошло... Благо, обошлось без жертв и глобальных повреждений. - Знаешь, я знал, что ты котик горячий, но чтобы так... - Марис поглаживал спину своего жениха, что вольготно разлегся на нем, лениво лаская хвостом его обнаженную ногу. Миха мурчал с видом сытого кота. - Ну все, Вашество, после такого ты обязан на мне жениться! Иначе проведу показательное выступление со связыванием и поркой... Их давно остывший ужин благополучно валялся на полу вперемешку с тряпками, что некогда назывались парадной одеждой. Миха чуть прикрыл глаза: задница ныла, но душа была полностью удовлетворена. "Хорошо бы еще ушастых на костюм раскрутить, и жить можно..." Марис же про себя думал: "Через пару лет можно и о детях заикнуться без вреда для здоровья или нервов".