Это, знаете, об одном из этих молодых преступников, сплошь все самые новые идеи. Он, знаете ли, ворует и убивает, а полиция и общество травят его, а под конец оказывается, что он святой."
Агата Кристи, "После похорон"
Грубый камень по стенам, ступени, уводящие вниз, не спрашивая. Огнистый, не греющий свет мерцал неизвестно откуда. Но чем ниже, тем темнее — и всё холоднее. Вниз, вниз. По коридору. Он ведёт в тёмную пустоту, спотыкающуюся о широкие двери, толстый металл, тронутый ржавчиной. И, конечно же, Капхед заглянет за них. Как же не заглянуть. Влекущая, ведущая, тянущая сила не оставит ему выбора, властно решив за него... Капхед застывает на пороге безмолвно. Бежать. Прочь, прочь! Ужас вгрызается в горло и рвёт грудь изнутри, когда открывшаяся картина разворачивается панорамой. Он поднимает тяжёлую-тяжёлую руку, желая закрыть двери, бежать, всё забыть... Рука в крови, горячей, но уже стынущей. Чьей?.. Он не может разобрать цвет. Тяжёлые ладони упали на плечи. — Нет! Нет!.. — леденящий ужас и отвращение сменились на панику, когда он понял, что был всё же настигнут. Нашли. Конечно нашли. Теперь они в зале суда, и полицейские продолжают держать плечи крепко, не смотря на наручники на запястьях. Металл пачкается в крови, словно ржавеет. И кровь, и кандалы оттягивают руки. — Ваша честь, — звучит голос. Родной голос. — Сторона защиты полностью согласна со всеми обвинениями. У присяжных нет лиц. Это всё тени, их едва разобрать. — Однако прежде, чем будет вынесен окончательный приговор, мы бы хотели вызвать свидетелей. Свидетели?! Но не было свидетелей, никто не мог ведь узнать!.. Открываются двери. Те же? Другие?.. Капхед оглядывается, но никого не видит. Пока наконец не догадывается поднять голову, взглянув на собственную охрану. Обгоревшее до кости, до неузнаваемости лицо одного. Стеклянные застывшие, мутноватые глаза другого. — Виновен! — Другой голос. Тоже до боли родной. Гром молотка. Юноша переводит взгляд на судью. — Как ты мог... — разочарованно вздыхает дедушка. Его черты заостряются, светлеют, глаза полнятся пустоты и теней. И вот мёртвый скелет летит вниз. Из хватки убитых вырваться невозможно, и они тащат того, кто когда-то вырвал их из жизни, тащат вперёд, пока ноги впустую упираются в землю. Но перед тем, как усадить осуждённого на электрический стул, они остановятся перед адвокатом. — Прости!.. — просит он брата. Магмен смотрит холодно и отстранённо, почти что потерянно. Его лицо серое, тени пролегли под глазами. — После того, как ты меня продал? — Я не знал!.. — Мне не нужен старший брат. И я не хочу знать убийцу. По знакомому с детства лицу идут трещины. Они отсекают висок, кроваво сочятся. Кровь проступает через костюм. А затем Магмен глядит на него янтарно-огненными глазами с щёлками чёрных зрачков, глазами, сжигающими всё внутри в пепел... — Так как тебе твоя работа? — спрашивает он, и сквозь клыки виден змеиный язык, — Наконец нашёл себе что-то подходящее, да? Согласись, это действительно проще!.. Видимо, это наконец для сознания слишком. Подорвавшись на кровати, запутавшись в пододеяльнике, чашка дёргается, вжимаясь в стену, ожидая удар электричества, который оборвёт его жизнь, исполняя вынесенный приговор... Когда доходит наконец, что это был только лишь сон, юноша выдыхает, проводя ладонью по лицу. Пора бы уже прийти облегчению, но тревожность всё ещё жгётся где-то под рёбрами. Он сидит в темноте пустой комнаты, ожидая, когда сон сотрётся из памяти, как обычно бывает со снами. С ними так бывает обычно. Но не всегда. Вторник прошёл довольно спокойно. Капхед наконец отлежался с грехом пополам, а также удивил брата, с готовностью налегая на чеснок и полоскания. Оба, впрочем, практически не разговаривали друг с другом, кидаясь сердитыми взглядами. Больше кидался Магмен, Капхед попытался утром вести себя так, словно ничего не случилось, но от такого обращения также занял обиженную оборону. Ещё ему очень хотелось ткнуть Магса его громадным носом в тот факт, что умудрился приехать вчера позже. Видать, заблудился, умник. Но для того, чтобы отметить это, пришлось бы нарушить молчанку... Магмен тем временем был вынужден признать, спокойно поразмышляв, что и впрямь переборщил с реакцией. Ну не на коммунистической забастовке же их застали! Так что, даже если бы и схватили, хорошего было бы мало, конечно, однако административные несколько суток это не судимость, и не поставили бы крест на всём его юридическом будущем. В теории. И если бы брат что-то опять не эскалировал, естественно. После таких внутренних контраргументов он вновь начинал сердиться. Однако под вечер как всегда не выдержал. — Ладно, — вздохнул он. — Слушай, извини, что взорвался вчера, я правда не хотел обидеть. — Ты тоже извини, я там наговорил всякого... — Капхед, пивший ромашку с мёдом, с готовностью закивал. Он уже звучал менее хрипло. — Оба наговорили... — Зато сегодня я так отмолчался, что горло вообще не болит! Нет худа без добра! — он отхлебнул. Действительно. Глотать было уже почти безболезненно. — Ну и тебе профилактика заодно! — хмыкнул, не замечая, как Магс поджал уголки губ. — Мда. — А что, осень, грипп вон ходит... — Да что ты говоришь, — хмыкнул он. — Я просто простыл, у меня простуда, и она уже даже прошла! — Пей свою ромашку с мёдом, прошла у него. Я не хочу... — Да-да-да, не хочешь заразиться и опять пропускать, у тебя уже паранойа, я это понял... — тот закатил глаза. — Знаешь, если чего-то очень бояться будешь, оно с тобой по закону подлости и случится! — Хочешь сказать, я в больницу загремел по закону подлости? — фыркнул Магмен. Капхед слегка вздрогнул, расслабленное выражение на лице подёрнулось тенью. Брат продолжал. — Не то, чтобы эта набережная входила в список моих фобий... Хотя теперь входит, пожалуй! — Да уж... — выдавил чашка, ссутилившись. Магмен вздохнул. — Прекрати уже думать про тот случай, ну не ты же столкнул меня там. Лучше скажи, так ты мёд добавил или не добавил? Капхед бывал тем ещё транжирой, но мог быть и настоящим скрягой в мелочах, в том же собственном здоровье. Магс вполне ожидал, что тот воспротивится, аргументируя упрямство тем, что мёд слишком дорогой, чтобы тратить активно. Прецеденты бывали. Но чашка пожал плечами, послушно достав банку с мёдом и добавляя в чай щедрую ложку. Вместе с банкой он достал и шоколадную плитку. — А не слипнешься? — Нормально! Шоколад полезный, так все говорят! — Да эти твои все... Это уже новая плитка? — Ага. Давно хотел эту марку попробовать, — Капс вгрызся в шоколадку, призывно пододвигая упаковку брату. Тот отломил кусочек. Шоколад хороший, недешёвый. — Тебе уже платить начали на той работе, что ли? — Ага... Там понедельная. Понедельная оплата создавала иллюзию постоянно имеющихся денег и тратилась куда проще. Тем более, что Капхед никогда не умел копить. — Смотри, спустишь всё сразу на всякую хрень, а потом будешь поститься неделю... — Не спущу, не боись ты так, — тот лишь отмахнулся. Естественно он отмахнулся, но как-то вяло. Кружка ожидал более бурного возмущения, чего-то вроде "не распоряжайся моими деньгами" и тому подобное. — Если ты думаешь, что я всё время буду прикрывать тебе спину, то не надейся! Конечно зря он так. Это прямой выход на конфликт. Но сдерживаться не хотелось, хотелось дать понять, что он прекрасно всё видит, и против того, чтобы одна и та же история повторялась с братцем раз за разом. — Нет, не думаю, — плоско огрызнулся тот. Вопреки ожиданиям больше никакой реакции не последовало. Чашка резко помрачнел, угрюмо уставившись в столешницу. Задумался о вечном, видать. — Ну вот и отлично! — Магмен растерял аппетит и скинул шоколадку обратно к основной плитке. Он поднялся, направившись к себе. В споре он вроде победил, в кои-то веки, но морального удовлетворения не ощущал. Капхедова внезапная хандра передалась и ему, вспомнилось, что не все пропущенные задания выполнены. И студент зашагал ещё более раздражённо. — Уже поздно, — раздалось ему в спину. — Может, ты того, спать ляжешь? — Ну да, чтоб меня тоже выставили? Может и лягу! — бросил он. — Как знаешь, — даже не оборачиваясь можно было представить, как Капхед меланхолично пожимает плечами, болтая ложечкой в чае с незаинтересованным выражением. Ну и ладно! Раздражаясь на такое равнодушие всё сильнее, Магс продолжил идти. По крайней мере учёба отвлечёт от вспыхнувшей обиды. Позднее он укорит себя за такую резкую реакцию — но это будет уже действительно поздно, в комнате Капхеда к этому времени темно и тихо. Решив не будить, кружка проследовал на пустую кухню. Он забыл выпить лекарство, прописанное врачом после больницы. В последние дни он стал очень уж нервным. Оба стали... Заглотнув порошок, разведённый с водой, юноша направился в ванную. Он остановился перед зеркалом, проведя кончиками пальцев по кромке. Приподнял рубашку и футболку, взглянув на торс. Кожа гладкая, ни единого скола. Шрамы прошли... Но всё равно порой ощущались. Вот как сейчас. Умывшись, парень со вздохом глянул в окно их небольшой кухни, прежде чем пойти ложиться. Облака теснились по вечно беззвёздному городскому небу сквозь его бледное отражение, чёрные силуэты домов очерчивались ореолами фонарей, словно на картине углём. Его брат примерно в тот же момент наконец слез нехотя с подоконника, также отправившись спать. Капхед поморгал, тяжело пробуждаясь. Поворочался немного с кряхтением, неприятно ощущая трещины, оставленные мистером Мэйовски на память. В целом, не смотря на ранения, упорно не затягивающиеся быстрее, он по крайней мере чувствовал себя более выздоровившим после простуды. Но не более выспавшимся. Парень аккуратно приподнялся на локте, взглянуть, сколько времени, и в глаза бросились яркие кубики, гордо сидящие на прикроватной тумбочке. Чашка бросился к ним, сгребая и дьявольские кости и записку под ними во внезапном страхе, что в любой момент Магс может заглянуть в комнату, спросить про бумажку... Он сунул кости под подушку, почему-то боясь, что его застанут с ними не меньше, чем с листом-наводкой, хотя показывал этот маленький "трофей" брату. Затем оглянулся воровато, прислушиваясь. Судя по серому свету, пробивающемуся сквозь тучи за окном, было уже утро. Из-за стены слышались звуки радио, значит, Магмен уже встал. Но он собирается на учёбу, у него свои дела... Капхед заглянул-таки, что же написано на бумаге. Некий адрес, снова. Ага. А под ним необычная приписка: "Быть к 11.30 на углу указанного дома, дальнейшие указания получить от Уоллвиама О'Гуло." О как! Что-то новенькое... Он нахмурился, задумчиво теребя край листочка. Затем резко отложил его поднимаясь, решив, что гадать всё равно бесполезно. Ему накрученных нервов и без того хватает. Магмен жарил яичницу. — Ничего себе! — воскликнул он, заметив из кухни брата, сонно бредущего по коридору. — Это у меня глюки от перестоявшего чая?! Ты чего так рано сегодня? — Смена утренняя, — зевнул тот из ванной, плеская лицо холодной водой. Магмен кивнул, добавляя на сковородку яиц. Эх, кончаются... Если честно, он боялся, что Капхеда просто-напросто в очередной раз выпнули за опоздания, потому он вчера и сидел дома. Не даром братец не спешит хвастать, чем конкретно там занимается, как обычно, видимо, угроза увольнения повисла буквально с первых же дней. Но пока всё-таки держится, значит! — Я вчера как-то забыл спросить... Пригодились конспекты те, которые ты у Глэс одолжил? — выйдя из ванной, Капхед плюхнулся на табуретку, уже чувствуя себя усталым. А ведь день едва начался... Первичный адреналин от находки записки спал быстро, а гнетущая неизвестность осталась. Не тот сюрприз, какие хочется предвкушать. — Которые ты мне у неё одолжил? Неа... — кружка пожал плечами. — Меня отсадили и дали-таки по старой теме. — Оу. Ну... Зато на будущее?.. — Это да, эта тема на экзамене точно будет. Так что спасибо! — Магмен принялся накладывать им обоим яичницу, и Капхед уставился на поджаристую корочку, покрывающую бекон. — Да без проблем... — Ты в нём дырку решил проглядеть? Думаешь, я тебе втихую цианид там подсыпал? — рассмеялся Магс. Чашка понял, что уже неизвестно сколько времени сидит, пялясь в тарелку. — Не волнуйся, тогда я бы сделал её под чесночным соусом, либо сварил какую-нибудь кашу с миндалём, чтобы вкус замаскировать. А вот стрихнин!.. — Что стрихнин... — Капхед оторвал наконец отсутствующий взгляд от бекона. — Да ничего, просто... Когда в следующий раз сварю кофе, советую быть с ним осторожнее! — Магмен скорчил зловещее выражение, на столько карикатурное, что чашка не мог не постараться и выдавить из себя улыбку. Наконец он сморгнул, через силу приступая к еде. Не хватало ещё снова посреди улицы начать в обморок падать. Магмен покончил с завтраком быстро, побежав одеваться. У него всё утро было просчитано, и через несколько минут он уже напяливал пальто. — Ты во сколько вернёшься? — спросил он через коридор. — Э... Часов в десять?.. — А, ладно. А то хотел попросить в магаз зайти, у нас продукты кончаются. Но я буду раньше, выходит. Ну что, — парень накинул на плечо новую сумку, подарок брата взамен порвавшейся при падении, — я пошёл! Удачного дня! — Тебе тоже. До вечера! — Капхед изобразил на лице энтузиазм. Дверь хлопнула. Чашка посидел чуть-чуть, затем поднялся, подошёл к окну. Их сторона фасада выходила к подъездам. Капхед увидел Магса, выбегающего во двор. Открыл окно и, высунувшись, свистнул. Тот оглянулся, увидав чашку, и весело помахал в ответ. Затем развернулся, заспешив дальше. Капхед возвратился добивать завтрак, подливая себе горячего чая. Улыбка, заигравшая было на лице, быстро спадала. У домов обычно по четыре угла, а иногда и побольше, если фантазия архитектора и требования к архитектору сойдутся. В общем, углов всегда больше, чем только один. К счастью, в случае Капхеда нужный нашёлся быстро: одним здание примыкало вплотную к соседнему, второй как раз выходил на указанную улочку. Улочку знакомую. По ней в числе прочих юноша плутал в поисках дома того метателя ножей с громадными кулаками. Того самого, из-за которого утренний бекон всё ещё просился прочь из желудка... Коал-комб-стрит мало чем отличалась от своих соседок. Все они сплетались в пыльную кирпично-дощатую паутину, запруженную рабочим людом. Бары припортового района, как, в общем-то, и все бары на свете, оживали под вечер. Конечно же, скромное заведение на Коал-комб исключением не было. Драки также случались под вечер, сопутствуя оживлению. Тем не менее сегодня упомянутое заведение исключением по данному пункту всё-таки станет. Но об этом немножко попозже. А пока Капхед шагал к дому номер тридцать один, вздыбив плечи и думая, не стоило ли накинуть невидимость. Он уже светился в этом районе... Но невидимость заберёт много энергии. Незаметно. Постфактум. По-сути, всеми своими новыми "плюшками" он пользуется в долг. И неуязвимость теперь не сопутствует невидимости, почему-то... Впрочем, чего он ожидал от Дьявола, в самом деле. Честного шулерства? Очень смешно. На том самом пресловутом углу стояло у щерблённой стены двое. Очевидно, один из них и есть тот самый О'Гуло, указанный в записке. Прежде, чем приблизиться, юноша оценивающе глянул на незнакомцев. Один, дородный парень-росомаха в пальто до земли и в котелке, глубокомысленно выдувал к небу завитки сигаретного дыма. Второй пониже, пальто у него покороче. Серо-асфальтовых цветов кепи лихо сдвинуто набекрень, демонстрируя зелёную в иголках макушку. Кактус подпирал спиной стену, рассказывая о чём-то, активно жестикулируя, и точка его сигареты выписывала восьмёрки. — ...И пытается к нему справа зайти. А тот ему знаешь, что? Бам! И апперкот! — доносилось из его громких речей. — Нет, ты прикинь, правый глаз заплыл, чувак там весь такой еле-еле, а подловил! А среагировал! А?! — Потрясающе, — росомаха не слишком заинтересованно пыхнул сигаретой. — Я конечно там потерял в итоге, но парня зауважал! В следующий на него ставлю! — Ну смотри, — его собеседник пожал плечами. Он говорил тихо, его было едва слышно. — Чё смотри, сам слышал, какой он, я уж думал, да как Гупи хорош, а он Гупи уделал! Эх, жаль, с чемпионом прошлых боёвок его уже не посмотришь... — Ну, чемпион, не чемпион, а сам был виноват, что выбыл из игры. Не хуже меня знаешь, — категорично обрубил мужчина, словно ему тема была не очень приятна. Он затушил окурок о стену и отшвырнул от себя. В этот момент Капхед и приблизился наконец к обоим, сунув руки в карманы. — Мне тут нужен некто "О'Гуло", — объявил он без лишних предисловий. — и должен он стоять как раз где-то тут. Кактус отлепился от стенки, пожёвывая фильтр сигареты. Росомаха приподнял бровь. — А тебе чего от него надо, малец? — Поздравить с такой чудной фамилией, — хмыкнул тот. — Ну я О'Гуло, — росомаха глянул на паренька сверху вниз. — Тогда поздравляю! — прыснул тот ничуть не смущённый, — А я Капхед! — и протянул руку. — У меня тут инструкции, что ты мне должен дать ещё каких-то инструкций! Лицо парня-кактуса за плечом росомахи вытянулось, и даже иголки на щеках затопорщились. — Это... Эт его мы тут ждали? Да не. Да не! Нам обещали... — Нам обещали человека с магией, — тот пожал широкими плечами. — Магией владеешь, сынок? — Я бы показал, чем владею, — хмыкнул чашка, — но не хочу квартал спалить. — Сиги есть ещё? — А тебе не рановато, малыш? — поинтересовался спутник росомахи, чуть сгибаясь, в насмешливой манере упирая руки над коленями. — А тебе ещё не слишком поздно професстю-то сменить? — Э?.. — А то, я смотрю, ты как устроился подушкой для иголок работать, все мозги-то и вытекли! — Э!! Довольный реакцией, Капхед щёлкнул пальцами, высекая искорку и поджигая выданную росомахой сигарету. Надо уже стащить новые в каком-нибудь магазине. — Потрясающе, нам выдали говорящую зажигалку! — парень-кактус сложил руки на груди, неприязненно глянув на юношу. — Эка невидаль, вот это магия! О'Гуло вздохнул. — Это Гринард. Хотя можешь звать занозой во всем очевидном месте, ему подходит. — Эй!! Ты-то чего! — Что, правда глаза колет? Слушай, а у тебя иголки только снаружи, или внутри тоже есть? А то, если нет, выходит, то пугало из страны Оз поумнее будет, какая досада... — И я очень надеюсь, что этих заноз не станет на одну больше, — осадил росомаха. Попытался осадить. — Не волнуйтесь, я слышал, делением размножаются только инфузории-туфельки и круглые идиоты. Хотя, — он кинул на Гринарда оценивающий взгляд. — такие вот вытянутые наверно тоже встреча... — Ты лучше скажи, — перебил громила, — кто тебя к нам направил. — Вот эта фигня к вам отправила, — Капхед, тут же растеряв часть запала, протянул листок с инструкциями. — Ага, — тот кивнул, осмотрев листочек, и даже зачем-то понюхал. Чашка не знал, что он там надеется уловить, кроме запахов бумаги и серы. Хотя серу, может, как раз и искал. Потому что кивнул ещё раз, более утвердительно, возвращая записку. — Надеюсь, зажигалка из тебя не хуже, чем тарахтелка. Гринард захихикал, но мужчина бросил на него строгий взгляд, заставляя заткнуться. Или, по крайней мере, хихикать чуть менее нагло. — Ладно. Короче. Тут неподалёку есть бар. А в баре этом собирается от двух до четырёх козлов, с которыми надо бы побеседовать. Сегодня их трое, если нам не соврали. Задача — передислоцировать козлов к нам в машину. Как раздавать приглашения, ты, думаю, знаешь. Капхед склонил голову, поглядывая на говорившего, трубочка скатилась на бок, покачиваясь. — Значит, их надо взять живыми? — Ой, какие мы пафосные, — негромко хмыкнул кактус. — Живыми, — подтвердил О'Гуло, не обращая на ремарку внимания. — Вопросов нет больше? — Есть, — Капхед выдул сигаретный дымок в сторону, сплюнул. Надо сказать, что росомаха с его подозрительно заострёнными пальцами перчаток, явно скрывающими длиннющие когти, что поджарый кактус выглядели... Ну нет, не то, чтобы устрашающе. Но всё же не то, чтобы у него был большой опыт общения с такими ребятками. И чашка старался вести себя так, чтобы не показать слабину. Главное, чтобы не занесло. Он никогда не умел нащупать золотую середину. А ещё — ну что такого ребятки эти ему сделают после того, как дважды пережил тет-а-тет с самим Сатаной? Так что их можно спокойно расспросить. — Что за козлы хоть такие? Чем они вас так обидели? — Полезли на территорию нашу! — Гринард сердито скривил рот. — Сейчас надо идти дело делать, — пресёк О'Гуло, — урок истории потом, раз уж так хочешь. — Хей, ну не могу ж я вот так, ничего не зная, просто полезть во что-то за вами! О'Гуло оставался невозмутим. — Машина вон, у фонаря. Бар в паре дворов. План простой: подъезжаем, хватаем ублюдков за шкирки, сажаем и валим, — он развернулся, давая понять, что пора приступать сейчас же. — Вот теперь знаешь всё, что нужно для дела. С чем тебя и поздравляю, — и широким шагом двинулся к автомобилю. — А как напьётся, так его ж не заткнуть, — проворчал Гринард не столько Капхеду, сколько просто жалуясь в пустоту. — Ирлашка хренов, — и, швырнув окурок под ноги, поспешил следом. Капхеду ничего не оставалось, кроме как сделать то же самое. Но всё-таки пытливый ум не давал покоя. — Эм, а всё же, какое отношение вы хоть имеете к Дьяволу? — попробовал вызнать чашка, подходя к машине. Ирландец кинул на него косой взгляд, как и кактус, зыркнувший из-под кепки. — Грин, ты за баранкой, — сказал росомаха вместо ответа. — Мы со шкетом затаскиваем их к тебе, и ты тут же газуешь. — А если их четверо?! — Вот заодно и посмотрим, что за зажигалку нам такую прислали. — мужчина рывком распахнул дверцу авто. — Я тебе не шкет! — возмутился юноша. — И мы что, серьёзно на этом ведре с болтами поедем?! — скептически добавил он, приподняв бровь при виде непритязательного фордика со сбитым поворотником. Его снова проигнорировали, и пришлось поспешно запрыгнуть в салон. — Нет, ну и всё же! — продолжал наседать он, пока Гринард сражался со стартером. — Чего вы для Дьявола делаете? Ну, в целом? У него же черти всякие есть. Что вообще делает мафия? Типа, я понимаю, вы алкашку толкали, — двигатель сухо забухтел и машинка наконец тронулась. — Но её же как раз и узаконили в конце концов, чтобы вы без работы остались... Я помню, Дьявол приторговывал всякой выпивкой. А теперь?.. Кактус закатил глаза. — Зажигалка? Скорее заевшее радио!.. — Я тебе сказал, что беседы потом, — проворчал О'Гуло с сидения рядом с водительским. — И вообще, нет никакой мафии, малец, понял?! Что за глупости! Капхед иронично вскинул брови. — Как это нет? А вы тогда кто, санитары городских джунглей?! — Может, я всё-таки с вами? — поездка была и вправду короткой. Фордик притормозил, накренившись, когда левым боком влез на тротуарный бордюр. — А то эта мелкая говорилка сейчас на целую улицу тут всё растрезвонит, а потом ещё и рассыплется от первого чиха! — Грин покосился за спину, на Капхеда. — Серьёзно, кто присылает на дело бабулькин сервиз? — А кто берёт на дело охапку сбритой щетины? — огрызнулся чашка. — Ах, да, никто, ты же будешь в машине! — Заткнулись оба, балбесы! — рявкнул ирландец, — План действий знаете, — он вышел на улицу, обходя автомобильчик, кивнув Капхеду, чтобы следовал за ним. — Живо! Молодые люди зыркнули друг на друга, прежде чем чашка выскочил следом. — Ладно Гринард, — заворчал росомаха. — Ага, — радостно перебил Капс. — Ему быть занозой на роду написано! — ...А ты-то что лезешь?! — мужчина резко развернулся к нему, показывая клыки. Недюжие такие клыки. Белые, явно чищенные. Словно инструменты у хирурга. Или у мясника. — Сказали, что делать, так и делай молча, что сказано! — Я вам не мальчишка! — сердито ответил Капхед, вскидывая голову. Магия забурлила в руках, откликаясь на чувство опасности. — Нечего мной понукать! — Мне плевать на твой возраст, — тихо ответил тот. Глубоко сидящие тёмные глаза чуть бликовали в солнечном свете. — Плевать, что тебя боссу послал большой Д. Ты по рангу — никто, — парень возмущённо открыл было рот, но не сумел прервать тираду, — и тебе всему ещё только учиться. Так учись! — А зачем я по-твоему спраш... — Молча учись! Делу! Ты понял? Юноша поджал уголки рта. — Ну типа. — Так понял?! — Понял, понял. Росомаха продолжил идти. — Тогда приступаем. И так время тратим. Капхед поспешил нагнать росомаху с его широким шагом. В целом он воодушевился, услыхав о том, что никого убивать не нужно, даже наоборот. И теперь ему не терпелось посмотреть вживую, как же там проходят настоящие разборки мафии! Ну или не мафии. Её же, оказывается, не существует. Хотят звать себя просто и честно бандитами, он только за. Стеклянные витрины фасада давненько не мешало бы протереть. По вечерам эти заляпанные окошки уютно горели теплом, обещая рабочему люду возможность скромного, но терпимого для кошелька отдыха. По утрам бар, как и многие его закадычные посетители, бывал бледен и тих. Но заведение всё равно работало, видимо, чтобы дать как раз-таки подобным притихшим спозоранку посетителям какое-то облегчение. В одном из уголков сидела небольшая компания, выглядящая очень уж свежей для опохмеляющихся работяг. Их было как раз-таки трое. Один парень средне-молодых лет и двое помладше. Они сидели, вовлечённые в разговор, перед парнями стояло пиво, а мужчина жевал сэндвич. Полдничать ему оставалось недолго. О'Гуло с порога кинул взгляд на бармена. Тот — на него, а затем на троицу. И чуть заметно кивнул. Капхед думал, его "командующий" предпримет какой-то тайный манёвр, но вместо этого росомаха тараном понёсся на столик. Чашка воодушевился ещё больше. Вот это он понимает! Люди обернулись на звук шагов. Надо сказать, у Капхеда всегда была неплохая память на лица — ну хоть на что-то. И сейчас двое из этих троих показались знакомыми. Где-то он точно их уже видел... Но, наверно, сейчас это не так важно. Может, на остановке рядом стояли — если представителей мафии — ох, простите, организованных преступных группировок, так же гораздо проще говорить — вообще можно встретить на остановках. В любом случае, не то, чтобы секунд до столкновения хватило бы, чтобы ребята успели спохватиться. А столкновение вышло по-утреннему бодрым, так сказать, в темпе. С потрохами сдавший посетителей бармен сам явно не ожидал... Хотя, в самом деле, ну а чего он мог ожидать? Не сбавляя скорости, О'Гуло схватил одного из сидевших за шкирку, отшвырнув, словно котёнка. Тот влетел в соседний столик бритым затылком, кепи понеслось в противоположную сторону под звон посуды. Какой-то мужичок, тосковавший за теперь уже сбитым столом наедине с с парочкой шотов настойки, вспуганно слетел с места, ретировавшись в уголок подальше. Прочие немногочисленные визитёры заведения поспешили последовать поданному примеру. Спутники бритоголового резко вскочили, и Капхед пульнул им под ноги. Недавняя стычка в переулках с какими-то гадами, напавшими на тех поздних прохожих, оказалась весьма кстати, иначе он сейчас оказался бы в том же положении, не уверенный, как бы так стрелять, чтоб случайно не на убой. Тем более, что эти двое не бегали так же живо, явно растерянные. Следующей чередой чашка обжёг одному плечо, заставляя выронить кольт, а второму — ногу пониже бедра. Тот всё равно попытался выстрелить, но его пистолет вышиб из руки росомаха. Затем пнул паренька, подхватывая за рукав и толкая вперёд. — Живо пшёл! Капхед понял, что ему предстоит "проводить" второго, так как бритоголовым ирландец также занялся сам, приставляя к виску тяжеловесное дуло Смит-энд-Вессена, новёхонького, двадцать седьмого. Капс в Смит-энд-Вессонах не разбирался, но пистолетик впечатлил и его. А уж тот, кому оружие царапало кожу над ухом, так и подавно. Пацанчик с подстреленной ногой был вынужден выхромать через порог, двух других враги протолкнули следом. — Шалава, ты!.. — успел выкрикнуть тот, что с бритым затылком, гневно зыркнув на бармена через плечо. Тот лишь развёл руками, но мужчина не увидел и этого: О'Гуло толкнул его дулом по темечку, чтоб смотрел перед собой. Машина стояла рядом, конечно, но Капхед всё равно побаивался, что сделают люди на улице, увидав их процессию. Тем более, что, по словам Магса, здесь и легавые-таки водятся. Опять же, правда, он их не видел, пока сюда шёл... Может, внимания не обращал? Хотя как их яркие мундиры-то не углядеть?.. Спокойно люди отреагировали. Предпочли не заметить. Гринард выскочил из авто, торопливо распахивая багажник, и тут чашка увидел! Подтянутая фигура в насыщенно-синих тонах стояла у ближайшего поворота, разглядывая знак перехода, демонстрируя фасаду бара широкую спину. Он там был всё это время? "Да как я его не заметил?!.." В багажник отправились бритоголовый и тот, что с обожжённым плечом. Второй всхлипнул, когда его не очень уважительно пихнули крышкой, заставляя плюхнуться прямо на рану. Капхед неплохо мог представить, какого ему прямо сейчас... Хромоногого закинули в салон, уложив под диванчик задних сидений. Машина усиленно заквохтала от дополнительного веса, но тронулась бодро. Они выехали в сторону, противоположную той, в которую усердно пялился страж правопорядка, видимо, чтобы в конец не наглеть. Только после этого тот соизволил наконец обернуться. Как ни старался, Капхед, наблюдавший в окно краем глаза, не смог скрыть на лице отвращения. — А метко стреляешь, — отметил росомаха, сидевший теперь рядом, уперев пленнику в шею широкий ботинок. — Неплохо попал. — Это ещё что, — хмыкнул юноша, тут же переключая внимание, — они там столбами стояли, скукотень! — Скукотень, говоришь... — негромко проворчал мужчина. Глядя, как показалось чашке, очень уж снисходительно. Ну ладно, ну ладно... Посмотрим ещё, кто до кого снизойдёт в итоге. Пока его по-прежнему волновали вопросы более первостепенные. — А ты там обещал меня просветить! Чего у вас вообще происходит? Кто эти ваши "козлы"? — Эти козлы вам ещё таких дырок в башке понаделают!.. — прохрипел паренёк на полу, но тут же получил о'гилловой подошвой в затылок, уткнулся носом в куда-то в пыль и притих. Росомаха вздохнул. — Как Грин тут болтнул... — Чё болтнул, тазик спросил, я ответил!.. — Тазик ты себе дома будешь ставить, чтоб было, куда осыпаться, ёлка ты недоделанная! Мужчина стерпел, скрипнув клыками. — Короче, гады на нашей территории начали хозяйничать. Толкать свой товар и чинить беспокойство. Нехорошо! — он снова пнул пацанчика под ногами, выпуская раздражение. — А территория так-то — весь город! — самодовольно вставил кактус. — А по-хорошему — весь основной архипелаг! Ха, что бы там те макаронники себе ни выдумывали... — Помалкивал бы, — проворчал О'Гуло, продолжая стачивать зубищи, но сдержавшись от того, чтобы опять наподдать бедолаге на полу. А то так, гляди, и не доедет до конечного пункта... — В общем, нагрянули эти господа внезапно, — закончил ирландец. — вот и хотим уяснить, кто, с какого рожна, и в какую сторону дать им под зад, чтобы отправить обратно. — А что за товар? — Капхед всё-таки не понимал, чем можно торговать подпольно без Сухого закона. — Да всякий, — очень понятно. — А например та же алкашка! — опять подал голос Грин, притормаживая на светофоре. — Чё думаешь, гордое подпольное дело того-с, загнулось? Да щас! Зови контрафактом сколько хошь, а вот у нас на одном заводике такой гонят, что!.. — Грин!! — А?! Ну чего? — тот аж вздрогнул. — Зелёный. Езжай. Парень послушался "старшего по сектору" и газанул. — И что, вы вот так вот на Дьявола пашете? — ...Не совсем. — вновь косой взгляд. — У него есть своё заведение, но в целом он никогда напрямую в наши дела не вмешивался. Только поглядывал со стороны. У макаронников такое зовётся капо ди тутти капи, босс над всеми боссами. Так его некоторые называли. Пафосу-то, пафосу... Чашка фыркнул. — Ну а кто ваш непосредственный босс тогда? — Что важнее, — спешно ответил росомаха прежде, чем Гринард успел вклиниться, — сейчас мы едем к парню по имени Салтин Крэклсон. — Погодь, — перебил их шофёр. — так мы к нему едем разве?! А я... Росомаха закатил глаза. — А то. Вот прям к нему в хоромы, с этим вот мелкотравчатым грузом, ага. Езжай как ехал, что ты сразу в панику?.. — А... Так он там тоже будет, выходит, с ребятами? — Ну, ты его знаешь. Он с людьми поговорить умеет. — И любит... — задумчиво фыркнул Грин, не отрывая глаз от дороги. О'Гуло вновь повернулся к Капхеду. — ...И я бы советовал его не расстраивать. — А он хоть у вас кто? — А он большой любитель задушевных бесед, мда... — негромко пробормотал кактус, почему-то вновь хмыкнув себе под нос. — Так, ты куда покатил в итоге?! — потребовал росомаха, прежде, чем Капхед успел задать новый вопрос. — Куда-куда. В объезд, вот куда! Там мост разведён, видел? — Так подождал бы! Что теперь, лишний час на объезд тратить?! — Это скорее лишний час в пробке стоять... — Да туннель через полгорода! Или ты вообще решил через Саксон-Альт-бульвар?! — Какой Саксон-Альт, какой полгорода, мигом домчим, я знаю, как срезать неплохо... Росомаха тяжко вздохнул. — Гринард. Будь другом, в конец не наглей, а? Если нас сейчас остановят, у копов просто выбора не будет, кроме как вопросы начать задавать, ты б ещё в подарочную упаковку, блин, завернулся... Так что езжай нормально, таксист хренов!! — Да нормально я еду... — Я сказал, разворачивай и вставай ждать моста! — Да там уже новых понабежало, пробка ещё больше... — И кто виноват?! Капхед захихикал, наблюдая за перепалкой. — Ах, смешно ему? Ах, смешно?! Уоллв, а давай, раз ему так смешно, он нам машину через канал на себе перетащит, а мы посмотрим! — взъелся кактус, крутанувшись на сидении. — Парень, следи за дорогой. — Да чё там следить, вон, вон! Стоим!! — он тут же глянул на О'Гуло, в доказательство своих слов раздражённо надавив на гудок. Хрипловатое бибиканье разнеслось над дорогой, и ему тут же закрякал в ответ целый хор клаксонов, дирижируемый оравой раздражённых автомобилистов. — Спокойнее, парень, ну что ты такой колючий, — продолжил хихикать чашка. — Может, тебе подпилить иголочки? А то они ж у тебя повсюду, вот ты и злой такой, что сидеть неудобно... О'Гуло покосился сперва на одного спутника, затем на другого. Он переглянулся с пленником под ногами, надышавшимся пыли и едва сдерживавшим кашель. Затем очень тяжко вздохнул. — И на что я надеялся... — пробормотал он, поджимая мелкие уши. Пока стояли в пробке и ждали развода моста, пока ехали затем к окраине города, зарядила, как и все последние несколько дней, мелкая серая морось. К тому времени, когда дома сменились на домишки, а домишки всё больше начали разбавляться лесополосой с обеих сторон, морось перестала. Тучи продолжали марать небо грязно-серым, намекая, что расслабляться не стоит. Колёса фордика монотонно шелестели по влажной дороге. Скрученные "языки" глухо ойкали из багажника на ухабах. Капхед с Гринардом наконец запыхались и прекратили меряться длинной языков, и Уоллвиам умиротворённо выдохнул. Капхед отвык от ранних подъёмов — точнее, так никогда и не привык к ним — и теперь его начало клонить в сон. Ему сидеть было не так неудобно, как громадине-росомахе, который был вынужден поджимать колени, чтобы не расплющить заложника, и чашка устроился у окна поуютней, уткнув ноги в лодыжки неудачливого пареньёчка-бандита на дне авто, задумчиво наблюдая, как мчатся прочь ёлки, несутся заборчики... Шины хрустнули на гравийной дороге. — Приехали, шкет, — объявил О'Гуло, вырывая из мягкого незримого кокона дрёмы. — Подъём, зажигалка! — почти одновременно прозвучал голос шофёра. Юноша поморгал, приходя в себя. Вот в кои-то веки почти уснул без кошмаров... Машина приостановилась у невзрачной заправки. К заправке липла небольшая кафешка, а к ней, в свою очередь — какие-то хозяйственные пристройки, отделяемые от нависающих ёлок дощатым забором. Путь явно лежал куда-то туда, за забор. Гринард побибикал на ворота. Сперва в них открылась калитка и человек высунулся, вгляделся в лобовое стекло. Затем калитка закрылась и створки распахнулись. Форд въехал и заглушил мотор. Капс вывалился за дверь, ёжась от сырости и прохлады. Стемнеть не успело, видимо они ехали не так долго, как ему показалось. Но, в любом случае, вокруг расположился по-октябрьски жухлый лес, вымокший от дождей. Он заглядывал из-за забора, который, между прочим, сблизи оказался не из хлипких. Это с одной стороны внутреннего дворика. С другой громоздились ящики, дрова, какой-то ангарчик в паре с бревенчатым сараем, ну и, конечно же, изнанка кафешки. Примечательнейшее место на свете. Прям заглядение. — А у вас не было базы поближе? — зевнул чашка. — Здесь надёжнее! — довольно сообщил кактус, выуживая полупридушенного "языка" из недр фордика. — Здесь наших дружков не найдут всякие, кому не надо. Ой, не найдут, а? — хохотнул он бедняге в лицо. Тот за время поездки подрастерял боевой пыл, и теперь в ответ только закашлялся. — Ну что ты застыл Статуей Свободы?! — одёрнул росомаха. — Давай, помогай! Капхед вышел из короткого ступора, снова сморгнув. Кроме них во дворике суетилась ещё пара человек. Кактус вручил пленного новому незнакомцу, парню с угрожающей головой в виде кастета, а сам направился открывать багажник. О'Гуло шагал куда-то в сторону. Решив, что где ещё нужна помощь, как не со схваченными, чашка присоединился к Гринарду. Тот как раз выволакивал бритоголового, который, учитывая связанные за спиной руки, совсем, кажется, занемел, лёжа в багажнике скрученным. ...Ну или не совсем. Потому что мужчина резко брыкнулся, лягнув перехватившего его за плечи Капхеда в лодыжку, и, вывернувшись из ослабшей хватки, припустил — прямёхонько в не до конца закрытые ворота. Все так растерялись от подобной наглости и простоты, что даже не успели ничего предпринять. О'Гуло собственной персоной как раз и закрывал одну из воротин. Он сперва моргнул. Затем посмотрел на сбитые с толку лица окружающих, зеркалящие его собственное. Вероятно, в этот момент он пожалел о большом количестве принятых в этой жизни решений. Затем, наконец, смачно выругался. — Чего встал?! За ним!! Капхед понял, что обращаются к нему. — А чё я... — Твой косяк! Уходит же, чеши за ним, дуралей! Юноша дезориентированно глянул на Гринарда и багажник, на ирландца, на незнакомца-кастета с пленником в жилистых руках — и побежал. Чувство срочности вкупе с потерянностью победили желание спорить. — Уоллви, что это с вами за школьник и захрена ты его послал за тем ублюдком?! — потребовал Клод, мужчина, смотревший ранее в калитку. — Помнишь, большой Д обещал нам одолжить своего человека? Так вот, это он. Клод приподнял дымчатые брови, но не стал комментировать. — Я смотрю, большой Д, пока сидел в пещерах, и правда раскис! — не смолчал гангстер-кастет. — Я не хочу гадать, раскис-не раскис, когда речь про него, — отчеканил ирландец. — Вот посмотрим, как быстро пацан этого парня поймает, тогда и будем что-то предполагать. В этот момент один из оставшихся заложников, ведомый кастетом к ангару, также попробовал извернуться, кусанув конвоира в руку. Он охнул, стукнувшись зубами о металлическую кожу, затем и ещё разок — когда прилетело металлическим кулаком по голове. — Господи... — устало пробормотал О'Гуло, чувствуя в этот момент всю бренность бытия вместе с пленником. — Вот болванка поливная! Поручи дело мелкому чистоплюйчику из сервиза... — злорадно проворчал Грин, косясь вслед убежавшим, явно не осознавая всю эту бренность. — А ты чего вякаешь, это прежде всего твой промах! — обрушился росомаха. — Кто просил тебя открывать багажник, пока ворота не заперты?! — Нет, ну как же глупо вышло-то, а, — воскликнул он уже тише, выходя обратно на дорогу. — Всех бы тут отправить ко Младшему. Включая меня!.. Грин, колючка ты стоеросовая, чё застыл, давай, подсоби!.. — Да я что, я только буду след взять мешать... К тому же там ж чемпион большого Д, как-никак, — хмыкнул кактус. Говоря на чистоту, след Уоллвиам умел брать как никто, поэтому товарищи по группировке не так сильно беспокоились, как могли бы. Далеко пленник не убежит по незнакомому лесу, ещё и со связанными руками — а уж погоня от него не отстанет, выследит хоть в горах... Но это не значило, что стоит вконец прохлаждаться. — Гринард, блять! — рявкнул росомаха, скаля клыки. Гринард вздрогнул. — Слушай, ты бы это там, сигаретку, нельзя же так сильно переживать... — забормотал он, покорно последовав за мужчиной. — Клод, будь другом, а не дебилом, прикрой за нами форточку, чтоб оставшиеся братцы-кролики не разбежались, — буркнул О'Гуло, игнорируя кактуса. — Да-а... Только один бедолаге нервы поистрепал, как другого навесили, — подытожил Клод, наконец-то запирая ворота. — А ведь он прав. Глупо всё-таки вышло. Всех бы нас за такое вот к Младшему, да на задушевную!.. Капхед перепрыгнул через поваленное бревно, срезая путь. Беглец петлял, видимо, боясь, что в него будут стрелять. Правильно боялся. А вот что попадут, боялся он зря. Потому что бесполезно. Потому что попадут в любом случае, что бойся, что нет. Взлетая с разбегу на небольшую груду камней, чашка выпустил короткую череду лазеров по ногам. Он нашёл эту стратегию самой действенной, если не хочет случайно всех валить направо и налево. Бандиту впереди обожгло лодыжку, и он покатился по жухлой траве, остановившись у края овражка. Ага, подрезали тебе крылышки, гад! Будешь знать, как день людям портить. Преследователь не спеша приблизился к загнанной жертве. Тот откатился на спину, отползая назад, пока не уткнулся в какую-то кочку. Он глядел со смесью злости и страха, и юноша усмехнулся. Затем нахмурился, подходя уже вплотную. Он однозначно его где-то видел недавно... Внезапно брови Капхеда поползли вверх, а зубы скрипнули. Да это же давешний знаменосец! Он пнул парню в плечо, и тот болезненно трепыхнулся, когда попали по свежему синяку под одеждой. Точно он! — Ах ты сво-олочь! — довольно протянул чашка, опускаясь перед человеком на корточки. — Так и знал, что ещё и бандюга, кто бы, блин, сомневался! — Я твою рожу вижу впервые! — прошипел тот, пытаясь отстраниться от наседающего противника, тычащего ему в лицо огнеопасным пальцем. — А я твою — нет. Передавал приветик как раз позавчера, вы там по улице разгуливали. Я тогда посоветовал тебе прилечь, помнишь? Я смотрю, до сих пор чувствуешь! — Капхед гордился тем броском. Впрочем, он всегда умел бить прямо по цели. — Так это ты там камень швырнул?! Чашка хмыкнул. — А мир тесен, приятель, сам в шоке! — Ничего, — поваленный пленник скривился. — мы до вас доберёмся! И до тебя, и до братков твоих, — Капхед хотел было отметить, что никакие они ему не братки. Но конец предложения выбил его из колеи, действительно выбесив. — выродки нечеловеческие! Юноша дёрнулся. Он сам от себя не ожидал такого всплеска агрессии. Ярость взметнулась внутри искрящим горячным пурпуром, грозясь прожечь грудную клетку. Прошлась по телу статическим электричеством, забурлила по венам. Хлынула магией к кончикам пальцев. — Нелюди! — наподдал пойманный, видя реакцию, решив хоть как-то насолить пленителю. Это он зря. Стоило получше подумать над последними словами перед отправкой в объятья Инферно. Но кто ж знал! Уж точно не его юный убийца. Капхед вытаращился, распахнув глаза и замерев, злость в долю мгновения сменил холод — и холодящий абсолютнейший ужас.***
Пока что, как она ни искала, новых жертв с теми же ранениями обнаружить не удалось. Зато удалось договориться с мистером Фальксом, столь любезно согласившимся помочь по столь приемлемой сумме. К сожалению, Квилл не видела трупы Кеттерса и Клоу лично. Но коллега позволил ей взглянуть на оригинал фотографии, куда более чёткий, нежели зернистая копия в газете. В помещении было зябко. Журналистка поёжилась, стараясь не подавать вида, что чувствует себя неуютно не только из-за температуры. Всё-таки атмосферка действовала гнетуще, даже если девушка и переносила вид мёртвого тела спокойно. Текущее пристанище жука-джазмена напоминало шкафчик для бумаг в секретере, очень больших размеров и металлический. Мистер Фалькс дёрнул за рукоять, распахнул дверцу и с лязгом вытянул полку, на которой покоилось грузное тело. — Прошу, — лаконично произнёс он, указуя длинной костлявой ладонью. Девушка щёлкнула пару раз фотоаппаратом, и патологоанатом махнул рукой, отгоняя дымок, пуская по стенам угольные тени в свете электрических ламп. Квиллен тем временем убрала камеру и взялась за более детальный осмотр. Мысли о деле помогут избежать мрачной атмосферы. — Значит, в тот вечер Мэйовски играл в группе, — пробормотала она, рассуждая вслух. — А на утро его находят во дворе заброшенной фабрики... Ха. Патологоанатом ничего не ответил, спокойно стоя в сторонке. Жёсткое освещение бросало гулкие тени на его вытянутое лицо, резко вычерчивая острые скулы. На странном контрасте его расслабленное выражение лишь подчёркивало безжизненность покойного, лежащего рядом, черты которого имели выражение совершенно иного спокойствия, жутковатого искусственного спокойствия маски. Никто из коллег музыканта, которых девушка расспросила, не видел, чтобы тот покидал горящее судно. Они были удивлены не меньше интервьюера, узнав об итоговом месте последнего упокоения коллеги, многие были уверены, что бедняга сгорел. Копоть покрывала лицо и роговые пластины на теле. Однако ожоги бедняги Мэйовски не были похожи на следы пожара. Скорее на те покрытые запёкшейся корочкой лунки на трупах давешних мобстеров, сделавших её газете и газетам коллег такую сенсацию. Следы от выстрела уродовали бок и плечо, но, надо сказать, были поменьше, чем у мафиозников. Нанесены с более дальнего расстояния? Почему двоих бандитов стрелок смог убрать, подойдя буквально вплотную, а с каким-то саксофонистом-грабителем так неаккуратно возился? Кораблик сгорел весьма бодро, из чего вполне можно было предположить, что жизни посторонних убийцу мало волновали. Тогда почему же столь неаккуратно? Или наоборот, сжигать место преступления — его визитная карточка. Это если считать поджог в припортовом районе его же рук делом. Возможно, в таком случае, что дом Кеттерса спалить преступник просто-напросто не успел, испугавшись домработницы. Но... Что мешало пристрелить и её?.. Холодок, царивший под сводами, покалывал предплечья и покусывал кончики пальцев. Стоило поддеть свитер... — Мне бы осмотреть его крылья. Заострённые ладони-кутикулы вытянули надкрылья и крылья убитого, и Квилл с интересом рассмотрела сквозное прожжённое отверстие на одном из них. — Как думаете, с таким ранением он мог бы летать? — Очень с трудом, — откликнулся патологоанатом, передёрнув собственными крыльями. Квиллен скривила губы, думая о том, как быстренько гибель саксафониста окрестили самоубийством, закрыв дело. В общем-то сценарий понятен. Мэйовски удрал с корабля, скрылся на старой фабрике, но его нашли и добили. Наверно версию с поджогом как визитной карточкой придётся отмести, в таком случае логичнее для убийцы было бы спалить заводик, а не судно. Вот на лицо и приметы: преступник теряется в толпе, силён, но не точен, видимо, не очень хорошо целится, раз не смог пристрелить музыканта не вплотную. Нет, опять что-то не то! Почему тогда не добил его с лёгкостью на заводе, где никто не отвлекал? Выходит, он опять дал жертве уйти, и ему просто повезло, что жук не мог больше лететь? Почему?! Чего-то Квилл не хватает, какой-то важной детали в мотивах преступника. Но, чёрт возьми, она не криминальный психолог и не офицер полиции, даром, что делает вместо них их работу! Патологоанатом-богомол проводил девушку к выходу молча, не мешая мыслительному процессу. Его худощавая тень плясала по кафельным стенам вслед за остроголовой тенью журналистки, сливалась с тенями операционных столов, стелажей, раковин, затем вырываясь из них обратно к искусственному свету ламп, дарившему жизнь теням, покуда сами лампы не выключат. Живые покинули крипту морга, оставляя за собой темноту. Погрузившись в деловитые звуки города, девушка почувствовала себя расслабленнее. Она с некоторым раздражением раскрыла в очередной раз зонт — водная взвесь, который день попеременно брызгавшая с неба, того не заслуживала, но от влаги на металлической коже могла выступить сыпь ржавчины. Надо, кстати, зайти в аптеку, взять мазь от неё для профилактики — а заодно и что-нибудь для того синяка на груди. А то, пока он не пройдёт, так и придётся носить блузки, застёгнутые по самое горло. Хотя... Погода, в общем-то, располагает. ...И всё-таки, как же интересно выходит. Устранять начинают как раз её ниточки, как раз тех, с кем она относительно недавно беседовала! Зашухерился чиновник, делишки которого Квилл поставила для себя целью раскрыть? Или же чиновник и ведущие к нему люди — лишь звенья в цепи чего-то ещё большего?! Можно вновь попытаться что-то узнать у того духа, с которого цепочка расследования и началась. Вряд ли он сообщит нечто новое. Но... Попытка — не пытка!***
Несколько мгновений Капхед провёл в полном ступоре, просто-напросто не понимая, что произошло. Только что человек говорил с ним, и сам он собирался ответить наглому гаду что-то язвительное. Только что. Ветви деревьев вокруг поскрипывали на ветерке, шуршали, спадая, листочки. Потихоньку юноша начал осознавать, как нечто марает лицо. Оно неприятно ощущалось под дуновением сквозняка. Не отводя расфокусированного взгляда от зрелища перед собой, зрелища, больше всего, в целом, походившего на разбитый и каким-то образом малёк подгорелый арбуз, паренёк медленно поднял руку. Он хотел разжать ладонь и понял, что она отказывается, словно занемевшая. Судорога сковала конечность, и пришлось приложить немало усилий, чтобы распустить пальцы, сложенные пистолетом. Приложив их кончики к щеке, он отвёл руку. Брызги крови марали перчатку, и только что к ним добавился небольшой мазок со щеки. Капхед рвано выдохнул. В этот момент словно что-то перемкнуло внутри. Он отскочил с паникующим вскриком, начал пятиться, мелко тряся головой. Как?!.. Что случилось?!.. Он не хотел!! Или хотел? Он по крайней мере не планировал!.. Но хотел?.. Капхед понял, что всё, в чём он уверен сейчас, это в том, что его стошнит. Он бросился в сторонку, оперевшись рукой о ствол дерева. Зря в итоге с тем беконом сражался... Молодой убийца осел на землю, болезненно вцепившись в один из стволов. Глянул украдкой в сторону тела, растёкшегося по прелой листве в тошнотворно-неестественном спокойствии. Разум вхолостую вращался вокруг минувших мгновений, пытаясь проанализировать, пытаясь понять, объяснить. Он злился. Но не на столько, чтобы... Он не хотел. Если уж на то пошло, он был всё ещё рад, что задача не состоит в том, чтобы... ч-чтобы убить кого-то из этих людей. Он... Он... Он злился. И внутренняя магия среагировала на яркую эмоцию, с готовностью срываясь с руки, сложенной в боевой позиции. Он никогда не умел контролировать эмоции... Но он всегда прекрасно управлял своей магией!.. "А это не твоя. Это дьявольская". Ну конечно. Давай на неё всё валить. После того, как убил человека. "Но я не... но я не..." А всё. Капхед не знал, сколько так просидел в паническрм трансе, пока сердце больно рвалось из глотки, мешая дышать, пока отдавалось гулким боем в висках. Пока в какой-то момент его не рванули вверх, грубо схватив за локоть. О'Гуло забеспокоился заранее, когда ветер донёс запах крови. Он ускорился ещё больше, оставляя позади Гринарда, с куда меньшей ловкостью пролезавшего через валежник. Росомаха выскочил на полянку и замер. И очень тяжко вздохнул. За ненадобностью убрал пистолет. — Что здесь... Да блять, — он пробормотал эти слова тихо, спокойно. Почти со смирением. Ну не орать же на труп за то, что тот помер. — Какого здесь... Ну какого... — вновь спросил он, в сторону стеклящего под деревцем мальчишки почти разочарованно. Когда тот не отреагировал, росомаха качнул головой. Широким шагом приблизился и резко поставил пацана на ноги, заставляя глянуть себе в лицо. — У тебя одна задача была. Ну одна, какого же... ДА ГОСПОДЬ И ГРЁБАНЫЕ ВСЁ ЕГО АНГЕЛЫ, ТЫ ТАМ УСНУЛ?! — А?.. — чашка глянул на него расширенными глазами, а потом забрыкался, словно решил, что ему сейчас самому в отместку проломят голову. Росомаха отпустил, безнадёжно выдыхая. За спиной захрустели ветки. Грин подтянулся. Молодой человек бегло оглядел панораму и присвистнул. — Охренеть. Охренеть! Да у нас тут мелкий маньяк на руках? — хмыкнул он. О'Гуло его проигнорировал. Он ухватил чашку за кромку, заставляя смотреть на себя — от чего тот заметался ещё больше. Росомаха отвесил юноше звонкую пощёчину. — Давай уже, доброе утро! Харэ строить из себя дурачка! Тот тяжело дышал пару мгновений, затем посмотрел уже более осмысленно. Поморгал. — Ну ты зачем это сделал? — тоскливо поинтересовались у него. — Я... Й-й-я?.. — Только не говори, что это был героический акт самозащиты. Эк он с тобой рьяно сражался, со связанными-то руками. — Я не хотел... — Ооо, боже мой, — пробормотал мужчина, поняв, что сейчас что-то втирать мальцу бесполезно. Он обернулся на кактуса, скалящегося в сторонке. По-видимому его ситуация забавляла. Каким-то, блин, образом. Мужчина качнул головой и отпустил подростка, двинувшись в обратном направлении. — Эй... В-вы куда... — похоже, чашка достаточно вернулся в реальность, чтобы отметить, что его собираются оставить одного. Это Мысль о том, что он будет с трупом наедине, почему-то окатила леденящей жутью. — Куда-куда. За лопатами мы, вот куда. Или ты считаешь, с ним всё ещё можно побеседовать? — ирландец кивнул в сторону мёртвого. — Я могу с вами... О'Гуло критически осмотрел чашку. — Знаешь что, пойдём-ка лучше мы вдвоём, — он несильно толкнул Капхеда в плечо, чтоб сдвинулся с места, кинул взгляд на Гринарда. — А ты чтоб никуда, слышишь? А то ты ж в трёх соснах будешь плутать, покуда не одичаешь. — И чё мне тут делать пока, спрашивается? О вечном, блин, размышлять? — тот сложил руки на груди. — Как с языка, сынок. Составишь компанию нашему другу. Устроите интеллектуальный клуб, — кактус скривился на эти слова, но, так и быть, спорить не стал. Капхед на нетвёрдых ногах зашагал за росомахой. Мужчина на ходу извлёк сигарету и зажигалку. Покосился на спутника. После некоторых размышлений протянул сигарету и ему. Пару минут они просто шли, пока под ногами шуршал папортник. — Тебе, кстати, лет сколько? — нарушил тишину ирландец. Капхед вздыбил плечи. Он уже достаточно отошёл, и теперь ему стало стыдно за свою реакцию. Так разнюниться перед подобными людьми... И из-за чего?! Как теперь, спрашивается, получить их уважение? Которое он более, чем заслуживает! — А тебе что. Хотя зачем ему, спрашивается, уважение каких-то преступников?! Не хватало ещё ставить себя вровень с ними. Между прочим, он по-преждему не совершал ничего плохого! Он не... Не избавлялся от кого-то ради низменной выгоды. И не станет, никогда, ни за что. А этот человек? Разве без него мир лучше не станет?! Он не делал ничего плохого. Ничего неправильного... Молодой человек сглотнул, стараясь приостановить очередной рвотный позыв. Сигарета плохо помогала, как и мысленные аргументы. Всё ещё хотелось свернуться комочком где-нибудь под деревом и отключиться от мира. Досадно. — Да так. Восемнадцать хоть есть? ...Он на мгновение позабыл, что идёт не один. И что идёт с целью, куда-то. Капхед встал на месте, заставляя спутника также притормозить, взглянув на него. — Представь себе, больше! Можешь думать, что хочешь, но это для меня не в новинку. Надо будет, я избавлюсь от тебя, как раз плюнуть. Всё равно, что яйцо кокнуть. О'Гуло снова качнул головой. — Сложно не столько яйцо разбить, сколько потом отчистить пятно от него. — И чего это значить должно?! — Лопаты нам не сломай, шкет. Они денег стоили. Юноша скрипнул зубами, но сил спорить со "шкетом" у него не хватило. — Только если ты их сперва не профукаешь, — он ограничился этим да красноречивым взглядом исподлобья, и затянулся сигаретой, пользуясь моментом, пока росомаха не ускорился вновь. Курить, держа быстрый шаг, у него всё ещё не получалось. О'Гуло не стал отвечать. Дошли в молчании, разве что через несколько минут Капхеда коротко отчитали за то, что пытался выкинуть окурок в опавшие листья. Чашка закатил глаза, не согласный с тем, что влажный от дождя лес имеет хоть какой-то шанс зажечься от бычка, тем более, что затушенного, но спорить не стал. Просто позволил окурку нечаянно выскользнуть из пальцев через несколько шагов. Сейчас бы ему из-за окурков переживать... Росомаха оставил Капхеда подождать у ворот, и вскоре вернулся с парой лопат. Которые немедленно вручл чашке. — Я вам тут не носильщик... — Нет, парень. Сегодня ты дворник. Убирай за собой. По крайней мере все лишние мысли выветрились из головы напрочь, пока Капхед сосредоточился на том, чтобы тащить лопаты в две трети своего роста и поспевать за длинноногим "проводником", и при этом не пыхтеть слишком заметно. Гринард дожидался спутников, также пуская дымок, подпирая плечом полуоблетевший клён, к остывшему телу спиной. Под подошвами у него устроилась дохлыми гусеницами небольшая коллекция скуренных сигарет. — Не прошло и года! — поприветствовал он. — Скучал, я смотрю? Дай-ка?.. — О'Гуло забрал у чашки одну из лопат. — На. Развейся. — Я-т чего?! Пусть тазик копает! — Он тоже копает, не беспокойся. Во-он там давайте, там корней вроде будет поменьше. — А ты не хочешь помочь?! С каких это пор ты здесь самый немощный? — А мне с вами няньчиться, думаешь, это легче?! — Ну так устрой перерыв, — влез Капхед. — Вон там начинайте, короче. Как гласит народная мудрость, раньше сядешь, раньше встанешь, так что вам самим решать. Какие-либо оставшиеся лоскуты непрошеных тошнотворных мыслей окончательно вытеснили из головы воспоминания о том, как приходилось копать дедушкин огород — вот уж по чему не скучал. Впрочем, прополотая огородная землица шла полегче, чем лесная глина... Капхед быстро вспотел, как и Гринард, не перестававший ворчать под утыканный колючками нос. — И с какого хрена ты умудрился, блять, а... Как можно убить кого-то случайно... Когда он со связанными... да блять... — А как можно было пропустить его прямо через ворота?.. Когда прямо сказали... — Слыхал, чего Уоллв говорил. Это ты упустил. — А я тут первый день. А где твоё оправдание? Там же, где твоя думалка, чертополох ты недорощенный?! Гринард оторвался от сражения с глинистой почвой, почему-то глянув с особой сердитостью. Прежде, чем он успел ответить, обоих окликнули. — Команды "отбой" не было! — Да нормально уже, глубоко! — Грин переключился на росомаху. — В твоём "глубоко" даже лягушек не получится разводить, — пришёл невозмутимый ответ. — Физический труд — полезная вещь, так что не спим! — Можно подумать, у него такой опыт в лягушках... — Ну, кузнец из него наверняка бы вышел что надо, запасливый, — отметил чашка. Кактус от такого заявления вновь приостановился. — Это ты щас к чему? — Ну, он бы со знанием вырыл пруд. Завёл там лягушку побольше. Чтобы она ему икры побольше метала! Кактус издал звук, словно пытался чихнуть. Потом весь скривился. Потом не выдержал и фыркнул от смеха. Но поспешил выдавить усмешку с лица. — Кошмар, парень. Дно. — Не-е, — тот опёрся о лопату, — дно, это когда вместо икры собираешь мальков. — Почему? — Гринард снова повёлся. — А потому что уже слишком поздно! — на этот раз прыснули оба. — Это у тебя со дна башки такие гениальные идеи всплывают? — А что, — Капхед стукнул себя кулаком по кромке, — я всегда готов отколоть что-нибудь гениальное! — Я сказал, не спим! Не затягивайте, пока солнце ещё высоко! — У тебя из-за него весь день в голове, видать, так и звенит, — Гринард украдкой кивнул на ирландца, наблюдавшего за процессом рытья. — Так, ну действительно хватит, — заявил чашка внезапно серьёзно. — Надо уже поднажать. А то ты так корни тут пустишь! И вконец затоскуешь. — А тебе что... — Так я беспокоюсь! Ты и так весь зелёный, хватит с тебя! Яма потихоньку углублялась. Всё ещё не кладбищенские шесть футов, но порядочно. Уоллвиам, видимо, сам начал зеленеть от тоски из-за доносящейся до него болтовни подчинённых, так как сжалился и объявил, что достаточно. — Тащите его. Опиравшийся на лопату Капхед к своему стыду понял, что опять сереет лицом. Ему физически тяжело было обернуться. Особенно теперь, когда мысли вынуждены вернуться на прежнюю мрачную колею. — Пусть сам тащит, — фыркнул Грин, выбираясь из ямы следом. Он также больше не улыбался. — Сам напортачил. — Упустили оба. — Упустили всем коллективом, ты хотел сказать? — Возможно, — не стал скрывать Уолв, пожимая могучими плечами. — Только я старый и немощный, а вы у меня тут растёте на смену, — он звучал не слишком впечатлённым сменой. — Уж подсобите старшему поколению ручками, раз головой — никак не научитесь. Гринард проворчал в ответ нечто неразборчиво-обиженное, хмурясь на "старика". — Струхнул? — поинтересовался Капхед, по-прежнему затягивая с тем, чтобы обернуться, — А может, ты такой зелёный потому, что в детстве прочитал, как в "Винни-Пухе" чертополох жрут, и до сих пор от травмы не отошёл? Тот неприязненно изогнул губы. Кажется, тема чертополоха ему досаждала. — Кто б говорил. А что, все шишки большого Д при виде трупешников сами прикидываются жмурами? Это у вас такая тактика? Маскироваться под рохло? — Ещё есть у нас тактика, как выжигать сорняки, хошь покажу... — Стоять, оба! — парни слегка вздрогнули от неожиданности, синхронно оборачиваясь на росомаху. — Шкет, я тебе что говорил про лопаты?! Чашка понял, что черенок начал дымиться в руках. Он широко распахнул глаза, выпустив рукоять, и лопата плюхнулась в листья. — Смотри, лес не спали. Пришлось затоптать тлеющую часть деревяшки. Как и с окурком до того, Капхед не считал, что сырые от постоянных дождей мох и листва загорятся от такой мелочи, но спорить не стал. Кактус прошёл мимо, ничего не сказав, зато так красноречиво хмыкнув через плечо, что захотелось немедленно врезать по наглой шипастой роже. С этим желанием Капхед вновь ощутил тепло в ладонях. Оно приливало вместе с гневом, вытапливая холодок паники, норовя сорваться с пальцев весёлыми кусачими искрами... Юноша снова посмотрел на черенок, который подпалил, даже того не заметив. И внезапно ему стало действительно страшно. Росомаха плотнее запахнулся в пальто, наблюдая, как молодые люди волочат тело, ухватив его за руки и отводя взгляды с такой синхронностью, словно долго репетировали. Затем заставил их лопатами сгрести в могилку лиственную подложку, замаранную подсохшим содержимым черепной коробки покойного. К тому времени, как закапывали, мужчина начал уже подмерзать. — Расторопнее там. У нас не почасовая оплата! — Говоришь, нам чё-т заплатят... — пропыхтел Гринард, промакивая лоб кепкой. — Отсутствием подзатыльника тебе заплатят, сынок. Капхед ничего не произнёс. Он уже сдался в своих попытках выгнать из головы впечатавшееся изображение наполовину снесённого лица, скалившегося на него, продолжавшего скалиться, даже когда покрылось землёй, насмехавшегося до сих пор. Теперь юноша был сосредоточен только на том, чтобы усиленно сглатывать и держать рот закрытым. Он более-менее пришёл в себя вторично уже по возвращении к заправке. Парень перевёл болезненно-напряжённый взгляд с чёрного пятна на рукояти лопаты, которую тащил на плече, и уставился на перчатку, превратившуюся в не пойми что от крови и грязи. В этот самый момент он отчётливо ощутил на лице засохшие мерзкие брызги органики. Во внутреннем дворике имелся умывальник, сейчас показавшийся величайшим культурным благом. Юноша выдохнул, злясь уже на себя, замечая, как пальцы колотит трясучкой. Он заявил себе, что это всё от холодной воды, и продолжил судорожно тереть щёки. Ощущение брызг никак не проходило, словно въелось. И зеркала под рукой нет... Молодой человек старался не думать о том, что будет, если кто-то в городе заметит следы. Начнёт спрашивать... Искренне старался. И почему, когда не надо, не думать выходит легко и просто, а вот когда это в кои-то веки действительно нужно!.. — Отойди-ка. — А?! — парень буквально отскочил, застанный абсолютно врасплох. О'Гуло снял крышку с умывальника и влил в него целое ведро. — Всю воду тут потратил... Мужчина отошёл и, не смотря на заметку, не стал возражать, когда юноша продолжил отмываться. Вместо этого росомха заговорил о другом. — Что. Ну вот что в слове "живыми" тебе было не ясно. — А у него в бошке детское питание скисло, — хмыкнул Гринард, возникая откуда-то у него из-за плеча со мстительным злорадством. О'Гуло зажал переносицу между когтей. — Иди лучше машиной займись. Кто шофёр? — он обернулся обратно к чашке, намекая, что вопрос не был риторическим. — Ну так? — Магия вышла из-под контроля, — с нежеланием пробормотал тот, надеясь, что от него так хотя бы скоро отстанут. — Этот гад меня разозлил, и... Короче, несчастный случай на производстве, окей? Окей! — Нет, не окей, — пришёл хмурый ответ. — Если б я убивал всех, кто меня злит... — Я бы тут уже не стоял, я догадался, — огрызнулся Капхед, стреляя в валяющиеся на земле испорченные перчатки. Уже вторую пару менять... Впрочем, жёлтый цвет ему с самого начала не нравился. Схватил тогда первые, которые подвернулись на прилавке. — Если бы я убивал всех, кто меня злит, не стоял бы здесь я, — строго закончил ирландец, тогда как юноша лишь закатил глаза. — Я сказал, что вышло случайно. — Твоё "случайно" забрало у нас единственного нормального языка, — росомаха скрестил на груди руки, кивнул за спину. — Те молокососы, которые были с твоим жмуриком. Думаешь, они что-то знают? Так, едва-едва исполнители. Мелкие подручные, подай-принеси-постреляй. Он сам был не то, чтоб из верхов, но мог знать достаточно, чтоб порассказать чего интересного. Юноша потёр подбородок и всмотрелся, не осталось ли на руке следов. Оттянул край воротничка рубашки и критически осмотрел полустёртые пятнышки. — А от меня-то щас ты чего хочешь? — Тебя нам зарекомендовали как полезного человека. И ты сам себя таким видишь. Так соответствуй, сынок. У нас тут не младшая школа. — Тогда что та чокнутая игольница у вас позабыла? — ...А я вам не нянька и не воспитатель, — ирландец развернулся, пошагав прочь. — Пошли. — Мы уже едем? А как же тот, как его, шишка который... — Парни сами разберутся с этими доходягами. Да мне, знаешь ли, ещё за предприятие боязно. Бензин — штука горючая... Капхед стиснул челюсть. Сказал же он, что случайно!.. Захотелось подпалить какой-нибудь близлежащий сарай просто нарочно. Но он не стал. — Шерсть тоже неплохо горит, — отметил юноша вместо этого. Негромко, но слышно. О'Гуло только плечами пожал. — Ты только не напоминай всем об этом, пока будем в машине. Она подороже лопат. — Ну и я ему: "Знаешь что, многоножка хренова, не слыхал, чтобы Италия взяла, да и запатентовала кофе, так что я буду пить его так, как хочу, с водой или без! — Ну-ну? — А он такой: "Я тебе не многоножка, я паукообразное!" — Значит, — хмыкнул ирландец, — с остальным он был согласен? — Выходит, что так! Машина сделала поворот, потихоньку приближаясь к городским пригородам. — Э, а ты что скажешь, мелкий, — Гринард ненадолго отвёл глаза от дороги, — вот ты себе по утрам что в бошку заливаешь, американо или этот их горький концентрат, а? — Ничего я себе в бошку не заливаю, — нехотя проворчал Капхед с заднего сидения, продолжая скрести носовым платком всё ещё влажный воротник. Он оттёр рубашку на сколько мог, а лицо вроде выглядело чистым, однако по-прежнему чувствовал на коже вязкие гадкие капли, а обоняние забивалось стойким приторно-солоноватым запахом, которому по всем параметрам давно полагалось исчезнуть. — Я пью ртом, как все нормальные люди. — А чашка тогда тебе захрена? — хохотнул тот. — Ну не знаю, — парень раздражённо сощурился. — А не расскажешь, захрена тебе шипы на заднице?! Кажется, можно было бы услышать, как у кактуса хрустнули костяшки на баранке руля. Начавший было приподниматься духом О'Гуло тоскливо уставился в окно. — Скажу, что кое-кому самое время глоток молочка и на тихий час, а то что-то он заигрался во взрослого, — теперь пришла очередь Грина раздражённо кривиться. Капхед подался вперёд, опуская платок. — Ну извиняй, я тут молочка что-то не вижу, может, так обойдёшься? О, тут под сидением бутылка воды, сойдёт? Или без сахорочка не вкусно? — А воду мы заранее для тебя как для новичка прихватили, на случай, если грохнешься в обморок при виде трупика. Признавайся, сколько раз тебя вывернуло, пока над тем сбежавшим придурком трясся?! — Грин, дорога! За дорогой следи! — до сего момента О'Гуло предпочитал пейзаж вдоль дороги этому матчу в пинг-понг, но не выдержал. — Занесёшь нас ещё в дерево, уймись ты уже! — Скажи лучше нашему мелкому недостендаперу, чтоб рот закрыл, — тот сердито покосился на заднее сидение. — А я что, сидел, в окошко глядел, чего ты ко мне прицепился? — Капхед скрестил руки, откидываясь на спинку диванчика. — Или у тебя какие-то комплексы? Может, поделишься? Могу дать платочек! А, если в обморок грохнешься от избытка чувств, — он ухмыльнулся, скаля зубы, — то тут и водичка припасена, смотри, как удачно! Росомаха вмешался прежде, чем конфликт успел эскалироваться. — Грин прав, малец, закрой-ка рот. А ты, идиот, следи за дорогой. Ну или остановись, и за руль сяду я, а вы двое выясняйте потом, кто из вас главный недостендапер столько, сколько хотите. Только без меня, пешком тогда до города ползти будете! Кактус на это лишь фыркнул. Капхед смочил чистый край платочка водой, злясь, что никто не соблаговолил сообщить о ней раньше, но промолчал, и продолжил тереть воротник. Место, где Капхед попросил его высадить, находилось далеко как от того, где встретил сегодня утром бандитов, так и от того района, где жил. Это, в общем-то, всё, что он мог сказать о своей локации. Придётся плутать. С одной стороны юноша не был против. Пройтись, очистить мысли... С другой же ему всё ещё мерещились на скулах и на подбородке приставшие корочки брызг, он продолжал воровато оглядывать одежду, не уверенный, не косятся ли на него за собственное же нервное поведение... Ну чего кипишиться, казалось бы. Если спросят, скажет, это варенье! Кетчуп. Мало ли вариантов. Кто будет проверять? Да кто будет спрашивать-то?!.. И главное, было б из-за чего. Из-за кого! В самом деле, парень того заслужил? Заслужил. Какого чёрта он теперь тут грызётся? Если бы тот человек выстрелил в него, а не наоборот, то не заморачивался бы ни на минуту! Да дело не в этом... Капхед взглянул на ладони. Ну... Если уж на чистоту, то не только в этом. Внутренняя магия всегда на каком-то уровне была связана на с эмоциями, но регулировалась сознательно. Эмоции он не то, чтобы умел сдерживать — да и не то, чтобы видел необходимость. Не его проблема, что вокруг столько щепетильных неженок! А вот магия всегда слушалась его по мановению мысли. Магс ещё, помнится, завидовал, как быстро у него получилось совладать с новообретёнными силами почти без тренировки. Надо было ему меньше заморачиваться, и у самого бы тогда дело быстрее пошло!.. Огонёчек с готовностью затанцевал в пальцах аккуратной свечкой, казалось, такой послушной. Всё как обычно. Рыже-багровой, словно умирающее вечернее солнце, перетекавшее сейчас в дымчатый вечер. Корочка льда хрустела, попадаясь под подошву. Прохожие суетились. Яркие вывески неприятно били по глазам, пока продавцы за витринами провожали тоскливыми взглядами спешащих домой. Вот уже и фонари подрубили. Как теперь рано темнеет... Молодой человек запульнул полускуренную сигарету на манер дротика, а затем мрачно уставился на то, как она стукнулась о наружнюю кромку урны, упав на асфальт и откатившись в сторону, истекая тонким дымком в пасмурно-сажистую пустоту.