Несмертельная пуля

Прибытие Нины и Кювея в Ос-Альту было принято хорошо. В столице выжило достаточно гришей, которые помнили неугомонную сердцебитку Зеник. Кювея ценили за его знания о пареме, так что буквально через несколько дней после их прибытия, Николай Ланцов лично забрал юношу в одну из тайных лабораторий Равки. Совсем иначе обстояли дела у Матиаса и Киры. Первого не принимали из-за того, что он был дрюскелем, врагом до мозга костей. Кира же виделась для них как фьорданский гриш с вывернутыми, неправильными способностями. Девушка не знала, обходят они ее стороной потому что презирают или боятся. Тем не менее, это не сблизило брата и сестру: каждый из них был одинок по-своему. Большую часть времени Нина проводила в компании Триумвирата гришей — Зои Назяленской, Жени Сафин и Давида Костюка — и царя Николая. Вместе они обсуждали планы внедрения во Фьорду и подготовки там переворота. Иногда на эти собрания приглашали и Матиаса, но никогда Киру. Спустя пару дней бесцельных блужданий по столице и дворцу девушка наткнулась на занятия молодых гришей. Она попросила разрешения присоединиться к занятиям, и была принята. Да, девушка знала и умела очень многое, но эти знания не были систематизированы, что значительно усложняло их использование. Как никак, Кира всегда говорила, что едет в Равку учиться. Так почему бы не начать прямо сейчас. Девушка с усердием посещала как теоретические, так и практические занятия инфернов, шквальных и проливных и незамедлительно уходила, как только замечала на себя недовольные взгляды равкианских учеников. Однажды, прогуливаясь ночью по пустынным улочкам столицы, девушка увидела в воздухе силуэт монстра с черными крыльями, блондинистыми волосами и чертами лица Николая. Когда на следующий день фьорданка разыскала Зою и попыталась ее предупредить, то шквальная смерила её таким взглядом, что девушке стало не по себе. — Видимо, — догадалась Кира, — она стала свидетельницей тайны, посвещать в которую ее не планировали. Вместе с тем, по столице ходили упорные слухи о скорой женитьбе Николая, так что в ближайшее время ожидался наплыв достойных девушек не только со всей Равки, но и из соседних Шухана, Фьорды, Нового Зема. Ожидали также дочерей самых богатых членов торгового совета Керчии. Кира, которая часто прогуливалась по Ос-Альте, знала, что жители предпочли бы, чтобы супругой короля стала равкианская девушка, но политика требовала другого: Николай мог уболтать и договориться с кем угодно в Равке, потому что большинство министров и дворян хотели ему верить; в тоже время правители соседних государств только и ждали, когда молодой монарх совершит ошибку, а они смогут превратить Равку в поле военных действий. Через некоторое время Нина и Матиас уехала во Фьорду, однако Кира не поехала с ними. Девушка считала, что её появление там должно быть оправдано, и такого оправдания у нее пока что не было. Тем не менее, она знала, что Матиас (чью внешность подправила Женя) получил место в одной из групп Дрюскелей и должен был вести пропагандистскую работу, убеждая молодых фьорданцев принять силу гришей. Нина же, которую Женя изрядно перекроила, ехала в страну в образе вдовы Милы Яндерсдат и планировала подобраться как можно ближе к верхушке Фьорданского правительства. Ещё спустя некоторое время в дорогу собрались и Зоя с Николаем. Первая — проверить укрепления на дальних рубежах королевства, второй — в небольшое паломничество по святым местам Равки, а также в места необычных чудес или происшествий (мнения народа расходились), которые случались то тут, то там после разрушения каньона. В тоже время, в малом дворце ходили слухи, что Зоя и Николай уезжают вместе, а вот куда именно никто так и не узнал. После отъезда короля и его генерала Большой дворец опустел, но не прошло и пары дней, как он снова наполнился шумом: приближался смотр невест, и Женя со всем свои энтузиазмом принялась к подготовке дворца к празднику. Впереди их ждала две недели обедов, прогулок, балов и всевозможных развлечений. В какой-то момент Кира попалась под горячую руку портной и была вовлечена в процесс подготовки торжества. К немалому удивлению Жени, у Киры был богатый опыт в том, что любили лучшие (и худшие) представители каждого из государств, так что оказалась очень полезна в выборе по меньшей мере закусок и декораций в комнатах и залах дворца. Другая область знаний Хельвар, надеялись обе девушки, в этот раз не понадобится. Дней до начала праздника оставалось всё меньше, Николай всё не возвращался, и Кира отлично видела, как с каждым часов всё больше нервничает Сафина. Тем не менее, за день до прибытия первых гостей Николай как ни в чём не бывало появился на завтраке в большом дворце, на который в последнее время стала приглашать новую подругу Женя. С Николаем все было хорошо: он выглядел как Николай, держался и говорил как он, но что-то, незаметное другим изменилось. Он дышал по-другому, его температура тела немного отличалась от нее же у Ланцова, жидкость в его организме «вела себя» иначе, чем в организме Николая. Всё это Кира знала только из-за парема, но не стала говорить Жене о своем открытии: не хотелось волновать ее больше, чем было необходимо. Если на празднике появится гриш под действием парема, то блондинка сможет его вычислить, и тогда уже они с Женей и Давидом будут разбираться в проблеме. В ближайшее же две недели их ждало непрекращающееся веселье. И хоть Кира не имела права принимать участие во многих праздничных вечерах, девушка как тень всюду следовала за королем. Исааком, как она узнала от Жени. А тот даже и не подозревал, что за ним наблюдают не только Толя и Тамара. Девушка не знала почему, но у нее было плохое предчувствие относительно жизни короля. Верила ли она, что кто-то попробует убить его? Была почти уверена. Собиралась ли она предотвратить это? Нет, на это у Исаака были шуханские охранники. Зато фьорданка собиралась быть рядом на тот случай, если парня придется возвращать к жизни. Всё шло без происшествий ровно до последнего вечера праздника. Николай должен был назвать имя своей суженой, а убийцы нанести удар. Кира не сводила взгляд с Исаака-Николая ровно до тех пор, пока не заметила среди гостей одного керчийского торговца, который так часто прибегал к её услугам в Кеттердаме. Хельвар не знала что делать: Исаак направлялся на улицу, вероятно на встречу с Эри в оранжерее. Но если Кира последует за ним, то пройдет мимо господина Шенка, который наверняка её узнает. Но и оставлять Исаака, который к тому же сбросил близнецов с хвоста, одного, девушка не могла. Именно поэтому она приняла решение спускаться по другой лестнице. Да, она потеряет множество драгоценных минут, но в конце концов, возможно, Эри не станет убивать Исаака. Принцессе не зачем так подставляться, когда у нее есть здесь личная стража Тавгарда, которая сможет всё сделать вместо нее. Кира устремилась вниз по лестнице и вслед за Исааком, к оранжерее. Девушка чертыхнулась про себя, осознав, что прежде чем она доберется до Исаака, ей придется преодолеть всю длинную оранжерею. Хельвар никогда не ненавидела растения больше, чем в этот момент. Фьорданка вошла в оранжерею, стараясь действовать быстро, но тихо. Откуда-то издалека до нее донеслись слова: — Эри… — Кира узнала голос, стон Николая- Исаака. — Не Эри. Где-то вдалеке слышались крики, стук торопливых приближающихся шагов. Сама Кира тоже перешла на бег, так что она была рядом с телами лишь на секунду позже, чем близнецы и Николай. Толя присел проверить пульс Исаака, хотя всем и так было ясно, что юноша мертв. Кира упала на колени рядом с мертвым парнем, уже собирая его кровь и отправляя обратно в сердце, распространяя по всему телу. Ей ещё никогда не приходилось работать с раной на сердце, но выбора не было. Она не могла позволить этому парню умереть! Девушка разогнала почти всю кровь по сосудам, оставляя в сердце как можно меньше. Конечно, они могла бы попросить Толю восстановить сердце, но близнецы были сердцебитами, не целителями, так что процедура заняла бы время, которого у Хельвар не было. Поэтому девушка напрягла все свои силы, чтобы рубец от прижигания раны был как можно более аккуратным, и сердце смогло бы работать исправно. — Придётся немного сместить место разряда, — подумала девушка, циркулируя кровь по телу Исаака и призывая воздух, чтобы наполнить им лёгкие юноши. Слишком много рисков! Краем уха она слышала, что пришла Зоя, заперла за собой дверь и занавесила окна оранжереи туманом. Слышала теории собравшихся о поступках Эри, о фьорданском кинжале в руках шуханки. Слышала слова Тамары о том, что Эри дышит. Если бы Кира хоть на мгновение оторвала бы взгляд от тела Исаака, то увидела бы, что хоть присутствующие и говорят между собой, каждый из них напряжённо смотрит в её сторону, следит за тем, что она делает, и, хоть не понимает, но надеется на успех. Через пару мгновений девушка сложила руки, как для молитвы, призывая разряды и запустила по одному в сердце и висок юноши. Сначала ничего не произошло, потом снова ничего, и когда Кира уже отчаялась и собиралась запускать ещё по одному разряду, Исаак резко открыл глаза и поднялся тяжело дыша. Кира остановила его за плечо и уложила обратно на землю. — Давай убедимся, что ты в порядке и что твое сердце не разорвется через мгновение, — спокойно произнесла фьорданка. — Я умер, — как-то обречённо произнес Исаак. — Ну технически, раз ты сейчас дышишь и разговариваешь, то нет, — ответила Кира. — А так вообще да. Но к счастью, это не обязательно насовсем. — Что с ней? — задал вопрос Исаак. И хоть он не произнес имени, все поняли, о ком он. — Дышит, — ответила Тамара. — Дальше дело за целителями. — Подайте мне чистую одежду, – произнес Николай. – Я вернусь к гостям, чтобы объявить об окончании торжеств. Кроме того, я должен переговорить с Хайремом Шенком. Он ведь самый высокопоставленный член керчийского Торгового совета из всех присутствующих, так? — Так, — подтвердила Женя, — но от тебя он не в восторге. — Скоро будет. На какое-то время я его порадую. Заприте оранжерею, Исаак, остаешься здесь. Женя, позаботься о том, чтобы у нас был только один человек с моей внешностью. Через час проводите шуханскую делегацию в кабинет моего отца. — А если стража принцессы Эри поднимет шум? — спросила Женя. — Не поднимет, — сказала Зоя. — По крайней мере, пока они не убедятся, что план увенчался успехом и король мертв. — В таком случае, да здравствует король. Через некоторое время Кира покинула оранжерею и только на следующий день узнала, что принцесса Эри остаётся в Равке как заложница, а псевдо-принцесса, Майя, содержалась под охраной. В тот же следующий день вечером Кира поговорила с Николаем, намекнула о чувствах между Исааком и Майяй и каком-нибудь тихом месте в глуши, где они могли бы быть счастливы. Вместе с Николаем они выработал прикрытие и план действий Киры во Фьорде. А два дня спустя Хельвар отправилась домой.