«Лишился я уверенности, что можно выиграть войну любую. Ибо сражаясь в боях, проливая кровь уже теряем мы». © Star Wars: The Clone Wars
Небо над Корусантом плотно затянули грозовые тучи. Летний полдень, но за окном царил мрак. Крупные капли дождя барабанили о стёкла огромных окон, отмеряя причудливый ритм. Время от времени слышались раскаты грома, а небо раздирала полоса яркого холодного света. Микаса бродила по длинным коридорам. Шум фонтанов ласкал слух даже здесь, далеко от Зала Медитаций. Сегодня в Храме было странно пусто. Неужели все разъехались на миссии? Получается, только она бесцельно бродит, пока другие рискуют жизнью... Осознание этого раскалённой иглой вины и отвращения к своей бесполезности кольнуло её и без того израненное переживаниями сердце. Микаса остановилась у окна и прикрыла глаза, шумно вдохнула воздух — даже в помещении чувствовался грозовой озон. Она перебирала в памяти все недавние события, боясь, что непрошенные слёзы бессилия брызнут, лишний раз подтверждая её слабость. Совет отказал ей в миссии. Леви отправился на Рилот без неё. Они оправдали это тем, что Микаса серьезно пострадала в предыдущей миссии и должна как следует оправится, но она знала, что Леви пострадал куда больше. Её терзали мысли, что это учитель настоял не брать её на миссию, наверное он боится новых приступов. А возможно уже разочаровался в ней и пожалел о поспешном решении взять её в ученицы. Но нет, это плохие мысли. Учителя всегда твердили, что излишнее самобичевание и накручивание негативных мыслей прямой путь к Тёмной стороне. Однако всегда, когда затрагивалась эта тема, эта вторая сторона монеты под названием «Сила», тоненький голос, где-то в самом глубоком уголку её души вопрошал: «А может Тёмная сторона не так уж и плоха?». Но она никогда не раскручивала это. Не продолжала мысленный диалог с — будто чужим — голосом у себя внутри. Обрывала эти мысли в зародыше. Но была ли она в этом права? В любом случае Микаса понимала одно наверняка: она пойдёт за учителем куда угодно, даже если он предаст все клятвы и кодекс Джедаев. Она будет с ним всегда. Её место рядом с учителем и в этом она не сомневалась. Микаса не знала откуда у неё появились подобные мысли, но после каждой совместной тренировки, после каждого невзначай брошенного им ласкового слова, после каждой чашки вкусного чая, она отдавала себе отчёт, что дольше и чаще смотрит на него, а если учитель замечает это, то уводит глаза. К тому же травма, которую он получил из-за неё... Микасе уже казалось, что её фраза: «как ваша нога?», стала заменой фразе «доброе утро». Но он не злился — всегда отвечал и она замечала, что пусть он выглядел так же сурово и невозмутимо, но его глаза улыбались. Даже сейчас её щёки зарделись, а внутренний голос подсказывал: «это не правильно», но она отмахнулась от предупреждения, как от назойливой мухи. Сейчас она даже и не вспоминала, что первая их встреча ознаменовалась небывалым раздражением, ох, как же вывел тогда её Магистр Леви из себя своим пренебрежением! Но первое впечатление всегда обманчиво, теперь всё по другому. Пусть они ещё были только в начале пути учителя и падавана, но, как казалось Микасе — это было лучшее время в её жизни. Если забыть про то, что когда воодушевление проходило, наступала тоска о собственной ущербности. Микаса тяжело выдохнула. Она не была в обиде на Совет и на учителя, возможно, ей действительно не повредит отдых. Но внутри её мучило плохое предчувствие. Вдруг учителю грозит большая опасность, а её не будет рядом? Она всей душой хотела быть с ним. Но чтобы хотя бы впредь это было осуществимо они должны наладить ту связь, о которой говорил Магистр Йода. Может, если они добьются гармонии, то и головные боли прекратятся? Она не знала, какая тут логика, но такой порядок вещей её устроил. Микаса, воодушевлённая и наконец-то успокоенная собственными домыслами развернулась и быстрым шагом направилась в Зал для Медитаций. Там, обычно, можно было найти Магистра Йоду. Возможно, он поможет ей советом, а возможно даст какое-нибудь задание. Она была бы не прочь засесть за книгами в библиотеке. Но не успела Микаса пройти и половины пути, как остановилась. Перед неё оказался Магистр Смит. — Здравствуйте, Магистр, — она вежливо кивнула. — Здравствуй, юный падаван, — дружелюбно улыбнулся Эрвин, — я искал тебя. Микаса удивилась, но вид сохранила невозмутимый. — Вы меня искали? — Да, — он помедлил, — я хотел извиниться перед тобой за решение Совета. Наверное оно показалось тебе несправедливым. Микаса удивилась, он будто прочитал её мысли. — Нет, что вы, Магистр... я всё понимаю, — она натянула улыбку. — Можешь не оправдываться, на твоём месте я чувствовал бы то же самое, — он сделал паузу, — иногда Совет может быть слишком строг. Я видел ваши тренировки, меня впечатлили твои результаты. Магистру Леви повезло с таким юным дарованием. Щёки Микасы вспыхнули от такой неприкрытой похвалы. — Спасибо, Магистр, — она отвела взгляд. — Я бы хотел попросить тебя кое о чём. — Да, конечно, — она подняла голову, чтобы заглянуть в его глаза. Магистр Эрвин это самый высокий человек, какого она когда-либо видела, даже Энакин был ниже. — Мадам Джакаста была бы рада, если бы ты помогла ей в библиотеке отсортировать по названиям и датам некоторые документы. Микаса горячо закивала — она была рада стать хоть немного полезной. — Конечно, я помогу! Эрвин улыбнулся и указал ей идти впереди. Пока они шли к библиотеке он расспрашивал её об их с Леви взаимоотношениях и сумели ли они наладить контакт, ведь Леви довольно хмурый и замкнутый человек по своей природе. Микаса согласилась с тем, что учитель бывает иногда довольно суров и требователен, но в целом он очень добрый и справедливый. Она выпалила всё как на духу о её «приключениях» на Панторе и первой их встрече. Магистр Смит казался ей весьма дружелюбным и приятным человеком, хоть столько внимания за раз от такого высокопоставленного джедая её немного пугала. Под конец она начала ощущать себя весьма неловко и была рада, когда Магистр покинул её, оставляя на попечение мадам Джакасты.***
Миссия на Рилоте выдалась жаркой. — Пригнись! — крикнул Леви и Ханджи тут же повиновалась. Один меткий выстрел и дроид с грохотом ударился о камни. — Сила тебя подери, Ханджи, какого чёрта ты не сражаешься?! — вспылил он первый раз за протяжённое время битвы. Ханджи всё-таки активировала меч, как бы нехотя. — В первую очередь я исследователь! Мне же нужно познакомиться по ближе с нашими милыми врагами! — воскликнула она весело, ловко разрубая неудачливых противников. Леви судорожно выдохнул. Когда бы ему ещё довелось бок о бок воевать с сумасбродной учёной? Лучшего и пожелать нельзя. Мобилизация всех джедаев, из любых категорий, показывала, что дела их, в общем-то, плохи. Сепаратисты хоть и терпят поражение за поражением, однако в то время, как Республике удаётся отвоевать одну планету, несколько других оказывается под их контролем. — Держи, — сказала она и швырнула Леви меч, будь он хоть на толику медленнее — лишился бы руки. — Что ты ещё удумала?! — рявкнул Леви, пот и застилал ему глаза, а царапины на лице неприятно пощипывало. — Тебе нужнее, — пожала плечами невозмутимо, — я же вижу что тебе не хватает второго меча. — Хочешь спихнуть на меня всю работу? — усмехнулся Леви, но легче ему действительно стало. Ханджи весело улыбнулась. — Нет, просто у меня специальность другая. Она выставила руки вперед и дроиды, под воздействием её Силы начали скопом валиться с моста, открывая проход в башню. Она отряхнула руки, словно проделала пыльную работу. — Так-то! — Ханджи даже подпрыгнула от радости. Леви опустил руки и удручённо покачал головой. Команда из них выходила не плохая, но ему было довольно сложно терпеть такие выходки Ханджи. Даже не из-за того, что она вела себя, как малое беззаботное дитя, а из-за того, что ему приходилось тратить куда больше сил на то, чтобы следить, как бы шальной лазер не пробил эту буйную головушку. Путь был чист, враг притаился. Их задача заминировать укрепление оказалась не такой уж сложной. Ханджи хоть и вела себя под час безрассудно, однако её познания и владения Силой действительно поражали, оказываясь бесценными на поле битвы. Она джедай исследователь, мудрец. Несмотря на свой взбалмошный характер контроля разума и концентрации внимания ей не занимать. Леви стоял у входа и ждал когда Ханджи окончит работу, никто больше не появился и не пытался их остановить, это было весьма странно. — Готово, — сказала Ханджи поднимаясь. Леви обернулся и тут же Сила сдвинула его буквально на пару сантиметров, лазерный луч прошло аккурат у виска, опалив волосы. Ханджи вскинула голову и быстрым взмахом руки обрушила на снайпера балки, однако не успела, виновник тенью скрылся в шахте вентиляции. Леви заметил мелькнувшие светлые волосы и ему показалось, что это была женщина. — Проворный какой, — хмыкнула она, отряхиваясь от пыли. — Лазутчик. Ханджи задумчиво нахмурилась. — А может и нет. — Что ты имеешь в виду? — спросил Леви. — Сама не знаю, ощущение странно, будто этот человек вообще не имеет отношения к этой планете и нашему заданию. — Ладно, хватает и того, что это враг, пойдём. Ханджи с несвойственной серьёзностью кивнула, напоследок оглянувшись. Они оба понимали, что смысла преследовать неудавшегося киллера нет. Уничтожение блокпостов на подходе к Лиссу, столице Рилота, с северной стороны, было законченно и Леви с Ханджи вернулись к своей команде, что сдерживали натиск подкрепления врага. Абель успешно справлялся со своей работой, даже успевая переговариваться с капитаном отряда Ханджи. Тот в основном жаловался на свою судьбу, но при этом превращал это в шутку, не забывая успешно выполнять свою работу. Первым делом они узнали у Моблита обстановку, он, как генерал, остался с клонами, отдавая, весьма успешно, распоряжения всем трём отрядам. Они держали оборону, как казалось, начали выигрывать, но из-под пыльных развалин — того, что осталось от смотровой башни врага — как из муравейника начали выползать дроиды с силовым полем. Кольцо сомкнулось. А дроиды всё прибывали и прибывали. Сигнал о помощи был подан, но в ту же секунду звездолёт уничтожил танковый выстрел нейтронной пушки. Война, тяжело раненного, Леви опустил за груду камней, что защищала от шальных выстрелов. — Генерал, я ещё... — он закашлял, — могу сражаться. — Хорошо, только не высовывайся из укрытия понапрасну, — сказал Леви и поднялся. Войн здоровой рукой установил бластер на камнях, прицельно стреляя по противнику, пока перед глазами совсем не поплыло. — Что будем делать? — спросил Леви у Ханджи. — Тебе в рифму? — усмехнулась она. — Рифму я знаю, но это нам сейчас не поможет, — усмехнулся Леви. — Тогда остаётся только сражаться.***
Микаса несколько часов выставляла даты и отсортировывала файлы, палацы уже отваливались нажимать на кнопки, глаза резало, а спина болела, словно ей не тринадцать, а все восемьдесят. Она тяжело вздохнула и опустила голову на стол, касаясь лбом холодной поверхности. «Это ли сейчас важно?» — горько подумала она. Тревоги вновь раздирали изнутри. Сегодняшний день вселял в неё какое-то небывалое уныние. Она чувствовала что-то не ладное. Сердце неприятно ныло, в буквальном, физическом смысле. Но она не пошла к целителям — мало ли ещё найдут у неё какую-нибудь болячку, ей и так головных болей хватает! Какой бы трудолюбивой и исполнительной она не была, но ей по душе больше было сражаться, чем заниматься письменной волокитой. Хоть сначала она была воодушевлена поручением, однако сейчас отчаяние с новой слой начало её поглощать. Неожиданный приступ сонливости наливал веки свинцом, но она выпрямилась, встрепенулась и посмотрела на экран. Микаса подпёрла голову кулаком и продолжила монотонную работу. Учитель одобрит, если от неё будет хоть какая-то польза. Спустя час она наконец-то закончила. Потянулась на месте, разминая затёкшие мышцы. Выдохнула с чувством выполненного долга и уже хотела позвать мадам Джакасту, но остановилась. Её привлёк мигающий значок в углу экрана. Нет, он мигал там всё время, но когда работа была выполнена её отчего-то стало любопытно, что несёт в себе этот сигнал. А вдруг что-то важное, а никто не знает? Разговор с совестью был коротким — любопытство победило. Это оказалась голограмма. Солдат с незнакомым для Микасы рисунком на шлеме говорил, что на Рилоте попали в окружение 845-ый, 201-ый и 104-ый. Он просил помощи и подкрепления, но сообщение оборвалось на полуслове, кажется, там был взрыв... Микаса невидящим взглядом смотрела на зацикленную голограмму бойца, который каждый раз умирал на её глазах. Она отодвинула стул и поднялась, опираясь о стол руками. 104-ый отряд. Это её отряд, отряд учителя. «Чёрт, чёрт, чёрт!» Она сжала стол до белых костяшек, резкий приступ головной боли заставил согнуться. Ещё чуть-чуть и она бы села мимо стула. Микаса сжимала голову руками, слёзы текли по её лицу, то ли от физической, то ли от душевной боли. Она знала, что что-то случилось, знала! Неужели всё сначала, неужели опять? Снова и снова! Как же это невыносимо... Глаза её широко распахнулись, слёзы остановились. Она порывисто встала, едва не опрокинув стул и направилась к выходу, даже не выключив злополучное сообщение. «Он жив, он жив, точно жив!» — твердила про себя Микаса, словно молитву. Она ощущала это, заставляла себя верить в то, что ощущает. Нужно только найти Магистра Йоду или кого-нибудь. Нужно расспросить. Нужно получить информацию! Или... нет? Она остановилась. Боязнь услышать правду сковала её. А вдруг на деле сбудутся её опасения, вдруг... Но она же джедай. Нельзя поддаваться эмоциям. Микаса глубоко вдохнула и медленно выдохнула, пытать прийти в себя — не помогло. Сейчас, в этот самый момент, она не понимала, как могли те, другие джедаи, оставаться спокойными и безэмоциональными, как того требовал кодекс. Нельзя привязываться, нельзя испытывать чувства, и любить тоже... нельзя. По крайней мере так она думала и сейчас, в этот самый момент в ней что-то оборвалось. Что-то очень важное, что-то судьбоносное, однако то, что сыграет свою роль не сейчас и далеко не скоро, но безусловно сыграет. Из странного оцепенения её вывел уже знакомый голос, она и не заметила, как Магистр Смит оказался рядом. — Микаса, ты уже закончила работу? — он, казалось, удивился, но в глазах его мелькнула удовлетворение. Микаса подняла голову, проморгалась, пытаясь припомнить, что он только что сказал и сообразить ответ. — Да, я... закончила, — всё-таки выдавила она, всё ещё поглощённая мыслями о сообщении. — Тогда у меня ещё есть для тебя работа. Насколько я знаю ты хороший лётчик? Ей сейчас совершенно было не до этого, она с трудом понимала то, что он говорил, пропуская половину слов и слабо улавливая их смысл, но, кажется, Магистр не обращал на это внимания. Микаса думала спросить Магистра Смита о миссии на Рилоте, но что-то отдёрнуло её от поспешного вопроса, она закусила губу. Спрашивать о подобном нужно Магистра Йоду, ему она доверяла больше всех. «Быстрее, быстрее к нему!» — вот, что было у неё в этот момент в голове, но она не могла просто убежать, не позволяло положение. Она всё-таки посмотрела на Магистра Смита, отчаянно пытаясь понять значение его слов и хоть на мгновение отрешится от мыслей об учителе. Она всё равно не сможет ему ничем помочь. Как же паршиво. — Возможно «неплохой» более точное определение моим навыкам, чем «хороший», — всё-таки ответила она. — Слишком самокритично, — улыбнулся Магистр Смит. Он дал ей задание проверить звездолёт на посадочной площадке, сказал, что скоро вынужден будет уехать на переговоры и ему необходимо удостовериться в исправности транспорта. Микасе было невдомёк, почему Магистр Смит пытается найти для неё занятия, возможно его попросил учитель? Она замечала, что они были знакомы между собой и довольно хорошо, насколько она могла бы судить. Ей уже порядком начал надоедать его учтивый тон и вежливая улыбка, излишнее внимание к своей персоне, особенно сейчас, когда она была как на иголках и её так и подмывало убежать искать Магистра Йоду. Несколько раз тревога брала вверх и она уже хотела спросить про сообщение, наверняка он должен о нём знать, он же член Совета, но она закрывала рот и слова всё никак не срывались с её губ. Она решила, что выполнит работу быстро и тогда сразу скроется от Магистра. Как же она сейчас боялась этой неизвестности, но ещё больше она боялась услышать правду. Возможно именно поэтому не задавала самый важный для неё сейчас вопрос. Правда в том, что капаться в механизмах ей нравилось, и сейчас это отвлекло от мучительных мыслей. Она даже вспомнила, как объясняла Эрену азы починки спинера. Вот ему это никогда не давалось легко, но он так упорно и самозабвенно работал, что мог бы со временем овладеть этим искусством на уровне Энакина, так, по крайней мере считала Микаса. Сердце её больно сжалось от воспоминаний и от нынешней ситуации. Неужели она проклята? Ну почему все, кто рядом обязательно умирают? Микаса выругалась и залезла в кабину. Теперь нужно проверить работу внутри. Она надела шлем. Связь исправна, топлива больше, чем достаточно, всё в норме. Звездолёт был полностью готов к полёту. Она остановила взгляд на панели управления. Ей пришла мысль от которой кровь застыла в жилах. Микаса замерла, прерывисто дыша. Сейчас лучшая возможность — она просто может улететь на Рилот! Все готово и буквально кричит об этом! Она остановилась, отдёрнула руку от панели управления. Зажмурилась. «Нет, нет, нет. Нельзя, я даже не знаю, где искать учителя, да и чем в одиночку я помогу, даже если найду его?» — но этим здравые мысли казались ей постыдной трусостью. Единственное, что остановило Микасу от опрометчивого поступка — это неожиданное возмущение в Силе, которое она почувствовала настолько отчётливо и ясно, словно чья-то невидимая рука коснулась её пальцев, отодвигая их от рычага. Она ещё не знала о таком явлении, да и не могла знать, опрометчиво решив, что чувствует связь с учителем и ясно понимает, что он жив! Как же безрассудны мы бываем в своих суждениях, которые в мгновение особой горячности кажутся истинно верными, но на деле являются глупостью, притянутой за уши. Микаса ещё не знала кто это был, кто остановил её руку, остановил и не дал совершить ошибку. А он улыбнулся, с умилением, теплыми, мягкими глазами наблюдая, как колеблется в этот момент её душа. Резким движением сняв шлем, она направилась прочь от искушающего её места. Она быстро отчиталась Магистру и сослалась на то, что ей нужно в мед. пункт, дабы он не нашёл ей ещё какого-нибудь поручения. В его глазах, как она мимолётно заметила, отразилась некая досада. Микаса стремительным шагом направлялась в зал, где Магистры по обыкновению тренировали юнлингов. Она не знала почему именно туда, просто положилась на своё чутьё и не прогадала — Магистр Йода оказался здесь. Она вбежала, неучтиво, без должной субординации, словно ураган. — Магистр Йода, учитель в опасности! — выпалила она с порога, так, что юнлинги, глаза которым закрывали тренировочные маски, инстинктивно отпрянули в сторону. Йода медленно обернулся к ней, делая это будто специально, хотя для Микасы сейчас каждое мгновение — мучительная вечность. — Юный падаван, как тайфун, необузданный и опасный, — он привычно добро улыбнулся с какой-то особой лаской смотря на разгорячённую ученицу. — Но спокойствие — вот начало понимания. Буйная река находит лишь острые пороги, разбивается о скалы, а ручеёк медленный препятствия обходит играючи. Микаса выдохнула, грудь её перестала судорожно вздыматься. Странно, но слова Магистра Йоды, хоть и были абсолютно непонятны для неё, однако всегда отзывались в душе несвойственным для Микасы спокойствием, как будто насильно заставляя сердце умерить пыл. Трость гулко била по мраморному полу, он медленно подходил к ней. — Нет времени на ваши метафоры, Магистр, — проговорила она нетерпеливо, даже не подумав о соблюдении правил приличия, если бы учитель видел её сейчас: растрёпанную, с гулко колотящимся сердцем, расширенными зрачками, даже пальцы её била мелкая дрожь, он бы наверное её строго отчитал, но его здесь не было. — Я видела сообщение... Там...там... Микаса прикусила губу, она едва могла сдержать подступающие слёзы. Да что с ней чёрт возьми такое?! Неужели годы тренировок самообладания в Храме прошли бесследно? Магистр Йода, этот всегда мягкий, сморщенный, как чернослив старичок с жидкими седыми волосами, больше походящими на пушок, улыбнулся ей, как обычно, улыбался неразумному юнлингу, что переживает по поводу сломанного тренировочного меча. — Не томи, присядь, расскажи, что сердце твоё беспокоит? Он знаком дал понять юнлингом, чтобы продолжали тренировку, а сам прошёл в угол большого зала и сел на парящее над землёй круглое кресло. Микаса последовала за ним. Когда сердце немного успокоилось и здравый рассудок начал побеждать, она залилась густой краской, ей было стыдно поднять глаза на Магистра. После подобной оплошности, неуважения, сумасбродности её вполне могли бы выгнать из Храма прямо сейчас. Она закусила губу. Скрепя сердце она рассказала об увиденном в библиотеке. Магистр Йода задумчиво хмыкнул и потёр подбородок. Бросив на него мимолётный взгляд Микаса заметила, что в глазах его отражалась какая-то настороженность, странная задумчивость, даже некая опаска, но она не знала, что это было не в её адрес, а поэтому приняла на свой счёт и мысленно ругнулась. — Да, сообщение такое получали мы, но адресовано оно силам, что на Рилоте, а не Храму, было. Само оно вчера утром пришло и сейчас беспокоится смысла уже нет. Он сказал это спокойно, как всегда, и звук его слегка дребезжащего старческого голоса умиротворял. — Но как, — отозвалась она упавшим голосом, — вы должны были послать подкрепление, правда? Йода прикрыл глаза и привычно хихикнул. — Падаван знать хочет то, чего не дозволено по его статусу, но сказать можно мне одно — в порядке всё с учителем твоим. Пришло подкрепление. Повстанцы Рилота теперь помогают планету свою освободить, с джедаями бок о бок сражаются. Вот так. С этими словами у Микасы вырвался шумный вздох, она как бы не произвольно подняла взгляд, сталкиваясь с мягким взором Магистра, который, кажется и не собирался её ругать за выходку. Да и сейчас она понимала свою ошибку, вина и стыд резко сжали внутренности. Незачем ему отчитывать нерадивую ученицу, она и сама прекрасно с этим справиться. — Простите меня, Магистр, — сказала она сдавленно, опустив голову. Йода хмыкнул, как бы выражая непонимание. — Сердце твоё ещё молодо оттого эмоциям подвластно сильно, чувственным порывам. Не стоит сильно винить себя, но и уздцы отпускать эти тоже не надо, иначе большой беды не избежать. Со временем обретёшь ты должное. Станешь джедаем, как учитель твой, великим. Чётко чувствую в тебе я это, как ни в ком другом прежде, — он привычно хихикнул. — Но помнишь, что для этого единым целым стать должны вы? Микаса грустно кивнула. — Мне кажется, что мы никогда не обретём эту связь, Магистр. Сколько времени прошло, а ничего не поменялось. Она уже за суматохой эмоций и переживания, совершенно забыла, как совсем недавно была убеждена в том, что почувствовала ту самую связь. — Проблема твоя — не видишь ты, что под носом делается. Вот здесь, — он поднял руку и указал ей в район сердца. — Холодный рассудок для джедая первое, но на сердце полагается он должен, иначе как Силу чувствовать будет? Микаса подняла голову и в искреннем удивлении захлопала глазами, кажется, она поняла... — Чувствую я, что доверять друг другу больше стали. Продолжайте в том же духе. Только помни, дабы обрести полноту должна ты червоточину вынуть из сердца, а какую сама знаешь. Учителю твоему тоже. Связь между учителем и падаваном есть тайна, которую не постигнуть нашим маленьким умишком, — Магистр Йода постучал пальцем по виску. — А ты хочешь всё и сразу. Терпение, мой юный друг, терпение, смирение и упорная работа — вот успеха вашего залог. Микаса смягчилась в лице, хоть грусть ещё заметно блестела в глазах. Она не была уверена, что точно поняла магистра умом, однако чувствами — да. — Скажите, Магистр, — сказала она почти шёпотом, — вы тогда... в самый первый раз, когда разговаривали с нами, сказали учителю, что ему нужно избавиться от вины, что она мешает нам в объединение так же, как и моя... — она смешалась, — моя червоточина в сердце. — Знаешь ты уже ответ на вопрос свой, ещё не сказанный. Микаса замолкла, но после промедления сказала. — Значит это из-за его прошлых учеников, он боится, что и я умру. Магистр Йода кивнул, выдохнул, прикрыв пронзительные, внимательные глаза. — Сильный твой учитель и телом и духом, но слабость его проста и не чужда любому из нас. Однако если не отпустит вину эту, то в яд превратиться скоро. Я не для того рассказываю это, чтобы удовлетворить любопытство твоё, но чтобы помог этот разговор. Знай же это, падаван. Микаса кивнула, она поняла Магистра, и ей стало так легко на душе, так светло от его слов и доброй улыбки. Теперь она ощущала с новой силой ощущала свою ответственность и долг. Она ещё не знала как, но обязательно поможет учителю. Обязательно...***
— Чёрт, Ханджи, хватит возиться со мной, как с ребёнком, — хмыкнул Леви, отдёргивая руку, — это всего лишь царапина, не трать силы. Они нам понадобятся. Ханджи смерила его непривычно строгим взглядом и несмотря на вялое сопротивление продолжила свою работу. — Так ты и ведёшь себя, как ребёнок, — фыркнула она угрюмо. Леви судорожно выдохнул. Куском обшивки корабля ему знатно пропороло руку. Повстанцы любезно оказали медицинскую помощь, кровь остановилась да и боль утихла, но Ханджи, пока у них возникла небольшая передышка, решила потратить последние силы на залечивание раны Силой, хотя должна была отдыхать. Он тихо выругался, но больше пререкаться не стал, сосредоточившись на восстановлении разорванных мышечных тканей. Однако, когда уходил в медитацию в ушах звенели разрывающиеся снаряды, истошные крики боли, а перед глазами возникали фонтаны песка, залитые кровью камни и земля, оторванные конечности в белых доспехах его собственных солдат. Если существует ад, то он выглядит именно так. Почему он выжил? Чем он лучше какого-нибудь рядового солдата? Тем, что генерал? Эта паршивая логика его никогда не устраивала. От всех этих мыслей и невольных ведений на лбу проступил пот и Ханджи окликнула его, выводя из предобморочного состояния. Она больше ничего не сказала, но он видел всё в её взгляде. Слишком она хорошо всё понимала. Ханджи вновь опустила голову, сосредотачиваясь на работе. Справа кто-то тяжело сел рядом. Леви повернул голову. — Генерал, я... — начал Ян, клон-солдат из отряда поддержки, — я не стоил того... — он запнулся. — Зачем вы спасли меня, я всего лишь клон, а вы могли погибнуть! Солдат не смотрел на Леви, его взгляд, устремлённый в пустоту перед собой, казался слишком печальным. Леви положил здоровую руку ему на плечо, отчего тот вздрогнул и отвернул голову. — Для меня важен каждый боец, Ян. Прежде всего ты — человек, а уж как появился на этот свет меня мало волнует. Солдат сглотнул. Кажется, он был из новой партии, ещё не слишком знакомый с порядками в отряде Леви. Абель и сам часто говорил генералу, что они — клоны — и созданы для того, чтобы служить щитом для джедаев, но тот никогда с этим не соглашался, просто спрашивая: «тогда зачем по твоему мы, джедаи, всегда идём впереди, если не для того, чтобы защищать свой отряд?». Абель на это всегда недовольно хмыкал, но на этом обычно спор заканчивался. Подобные пререкания стали уже традицией, хотя обычные солдаты не позволяли себе вступать в такие споры. Леви часто думал, неужели на Камино их действительно учат лишь быть пушечным мясом, неужели именно это вдалбливают в голову? Почему им настолько странно осознавать, что он хочет спасти каждого из них? — Спасибо, генерал, — всё-таки смог проговорить солдат и повернулся, — я пойду за вами, даже если вы поведёте в саму преисподнюю. Он смог совладать с эмоциями и говорил чётко, смело, внятно, как положено. — Такой настрой — это правильно, но в преисподнюю я пока не собираюсь, — усмехнулся Леви. Ханджи хоть и была, как казалось, поглощена процессом лечения, однако улыбнулась. Когда солдат ушёл, Леви выдохнул. Отчего-то стало легче. Но в то же время тяжелее. Этот солдат может уже завтра погибнуть под вражеским обстрелом, когда они пойдут освобождать Лиссу, столицу Релота. — Мне кажется ты на правильном месте, — сказала Ханджи не открывая сомкнутых век. Леви не ответил ей, только едва заметно, печально улыбнулся. Он не разделял её мнение, он не признавался в этом и самому себе, но он очень устал. Так устал от смерти, которая ходила за ним по пятам и ждала только одного, когда он обернётся. Миссия успешно выполнена. Рилот освобождён. Наконец-то мир, пусть призрачный и хрупкий. Множество потерь — на войне, как на войне. Теперь, когда опасность миновала он подумал о Микасе. Она наверное переживает. Но он был рад, что не взял её с собой. Слишком опасной оказалась миссия, она ещё не готова. Леви отдёрнул себя. Если он будет вести политику курицы-наседки, то ничего хорошего это не принесет. Микаса доказала на что способна, а за время её последней миссии он хорошо её натренировал. Он должен смириться с тем, что на следующую миссию, какой бы опасной она не была, он возьмёт Микасу. Но как же ему надоело терять близких людей... Первое о чем он подумал, когда ступил на твёрдую поверхность Храма — о сне. Но это желание в одночасье сменилось, когда он увидел Микасу, уже выбегающую, несомненно, ему на встречу. Он улыбнулся. Она обняла его: порывисто, крепко. Лицо Микасы просияло, когда она заговорила. — Больше никогда, слышите, учитель? Никогда я не отпущу вас на миссию одного! — она улыбнулась и улыбка эта была столь необычно радостной, что он сразу понял — много же выстрадала она за период их расставания. Но он не стал развивать эту мысль. Микаса уже обнимала Война, у которого на лице отражалась смесь из вселенской скорби и боль, которую он подавлял. Микаса слишком не умела контролировать свои объятия, а с учетом его травмы это было в двойне трагично, однако солдат улыбнулся, потрепав маленького «генерала» по волосам. Батт же был куда веселее и принялся рассказывать, об их злоключениях. На самом тревожном моменте он понизил голос, за весь рассказ Микаса то бледнела, то вспыхивала. Теперь уже их окружила толпа, слушая этот захватывающий рассказ. Микаса улыбнулась, она прошла и поинтересовалась самочувствием каждого солдата, поговорила, подбодрила, похвалила. Её встречали улыбками и приветливыми лицами. Это было не наигранно, не фальшиво «просто потому что так положено», как простая учтивость перед высшим по званию, это было искренне. Леви смотрел на неё, лицо его смягчилось и просветлело, он думал: «Они любят её, любят так же, как и я...»