Фантастический бред об идеале

      Первое чувство после принятия — лёгкий холодок по всему телу. Ощущение, будто съел мятную конфету и подышал через рот на морозе. Спустя пару минут начинает болеть голова — можно сравнить с полным погружением в бассейн, когда зрение, слух будто под пеленой. Ты перестаёшь соображать, а в глазах темнеет. Хочешь сделать глубокий вздох, но не выходит, ты начинаешь кашлять. Сквозь силу открываешь глаза, и не веришь реальности. Вокруг прежний, но видоизменённый мир. Повсюду мигают огоньки разный цветов: розовые, жёлтые, красные. Все фигуры размываются, чувствуешь, будто потеряешь сознание, но этого не происходит. Тебя будто насильно держут в этом мире, периодически давая доступ к кислороду. Из глаз текут слёзы, но ты этого даже не осознаешь. Ты не понимаешь, что происходит, но чувствуешь, как душа начинает отходить от тела. Как сознанию больше не нужна физическая оболочка, как в астрале. Ты больше не вспомнишь о себе реальном ближайшие часы. Сейчас важно только одно — мир, который изменяется из одной формы в другую со скоростью света. Твой мозг движется медленно, а безграничное пространство вокруг тебя — быстро. Ты должен поспевать, поэтому пытаешься идти в ногу. Взор слепит яркий свет, настолько сильно, что очи в физическом теле начинают болеть, а душу будто сжимают со всех сторон. Давление поднимается.       Питер упал на колени.       Уши пронзает ещё более сильный шум, он их режет. Кажется, должна была вылиться кровь. Из-за невыносимой боли приходится прикусить щёки изнутри. Челюсть дрожит, можно услышать, как постукивают зубы. Голова откидывается назад, провоцируя сильный хруст в шее.       Точка невозврата.       Чувства взрываются, будто фейерверк. Белый свет в конце коридора начинает походить на искры от взрыва. Можно уловить нотки гари, как от какого-то пластика, что испортился в огне. После невыносимой, адской боли приходит другое чувство — Эйфория. Она проникает в тело, растекается повсюду — с головы до ног. Приходит облегчение, расслабление. Судороги в теле проходят, оставляя после себя лишь ещё одно подтверждение тому, каким же мягким и ватным стало тело. На ногах больше не удержаться, но в этом и нет необходимости, они всё равно нас больше не слушаются — мы отделились от тела. Ему же, в реальном мире наконец-то получается сделать ещё пару вздохов, давление скачет, будто на детской карусели в парке развлечений. Взор перестаёт быть таким размытым. Перед очами искры от взрыва начинают плавно собираться в одну картину: белый силуэт, подобный ангелу с крыльями и нимфом. Проносится звон колоколов, как в церкви. Всё чётче и чётче. Наверное, Питер попал в рай, потому что он осознаёт, чьё лицо видит. — Дорогая… — Милый?.. — Произносит, будто для убеждения та, кто посещает каждый его сон, вне зависимости от содержания. Та, что настолько сильно засела в его мыслях, что даже насильно их не разъединишь. В голосе девушки больше нет постоянно скачущего тона и нечеткости, словно помех в старой аудиозаписи. Она говорит полушепотом, нежно улыбаясь.       Без лишних слов, дорогая тянет к Питеру руки, ставя из на плечи. Растирает, будто делая массаж. У одержимого проскакивает лёгкое удивление того, насколько сильно, он, оказывается, устал. Девушка сама это замечает и, двусмысленно подмигивая, нагибается к нему и на самое ухо шепчет предложение снять стресс. На лице Питера растягивается такая же двусмысленная ухмылка, он, без лишних слов, откидывается на спину в бесконечное пространство иллюзии. Милая опускает руки ниже и уже снимает с парня жилет, одним движением расстегивая молнию.       Питер проделывает тоже самое в реальной жизни.       Водит костлявыми руками по плечам, периодически сжимая толстую кожу Питера ногтями, оставляя царапины. Одержимый улыбается во все тридцать два зуба, вырисовывая неприличные образы любимой перед глазами. У него это получается хорошо, ведь это была не первая иллюзия со взрослым подтекстом, поэтому у Питера получалось представить всё максимально детально. Пилюля, подаренная психотерапевтом, о которой одержимый давно уже забыл, лишь усиливала эффект. Возлюбленная стягивает с парня футболку, заставляя его вытянуть руки вверх, тот без лишних слов ей помогает избавить себя от лишней одежды. Питер молчал, пристальным взглядом следя за каждым действием дорогой.       Со стороны могло показаться, что он сейчас абсолютно спокоен и просто беспрекословно терпит шалости девушки, однако на самом деле внутри у одержимого был ураган. Каждое малейшее прикосновение раздавалось бабочками в животе, а каждое лёгкое постанывание дорогой возбуждало пуще прежнего. Питер мягко погладил любимую по голове, замечая насколько гладкие и мягкие у неё волосы. Девушка опустилась на колени, повела длинными хрупкими пальцами ниже, касаясь тела возлюбленного. Вырисовывала на его грудной клетке различные незамысловатые узоры, словно мороз на окнах в стужу. Прикоснулась сухими пухлыми губами к линии рельефа едва заметного пресса, поцеловала и продолжила свой путь ниже. Девушка замедлилась, и спустя пару мгновений отстранилась. Питер не понял, что пошло не так, поэтому наклонился к девушке, поднял её взгляд на себя, придерживая двумя пальцами девчачий подбородок. В голову закрались неутешительные мысли, он боялся, что спугнул её, улыбка сошла с лица. Однако милая молча потянулась к лицу Питера, глядя исподлобья томным взглядом, поцеловала его. Губы сомкнулись и парень расширил глаза от инициативы любимой, от того, что все в порядке и не одна его тревожная мысль не сбылась, и от того, насколько сухи были её уста. Парень провёл по ним языком, чтобы смочить, любимая снова отстранилась. Питер считал свою милую идолом женственности, красоты и сексуальности и он бы очень расстроился, если бы девушка не разделяла его мнения и влюбленности. Хуже всего было бы, если бы она боялась его, думала, что он может её ранить. Парень сам испугался бы от такого разворота событий.       В противоречие его тревогам, возлюбленная мягко улыбается, всё также смотря на него исподлобья. А через считанные секунды снова возвращается к делу. Оставляет уже влажную дорожку поцелуев от груди парня к самому пупку, дальше замедляется, осматривая линию ремня на брюках парня, и терпеливо ждёт, пока Питер снимет его. Он поступает не так, как хотела девушка. Парень вынимает язычок ремня из ленты, расстёгивает пряжку и, наконец, снимает с брюк ремень. Однако дальше закрепляет его в виде восьмёрки и ловким быстрым движением ловит руки девушки за спиной, просовывает её кисти в конструкцию из ремня и затягивает до самого упора. Возлюбленная, не ожидая такого поворота, начинает ёрзать на месте, пытаясь высвободиться. Это вызывает усмешку у Питера, с нотками внезапно пробудившегося садизма. Девушка жалобно поджимает губки бантиком, чувствуя себя беспомощной и обманутой. Одним строгим взглядом, одержимый приказывает продолжить начатое — любимая слушается.       В голову к парню уже третий раз лезут неприятные мысли о том, что он, возможно, перегнул палку и девушка снова его боится. Однако как по щелчку, настрой любимой сменяется на более смелый, и вот, она уже кокетливо улыбается и подаётся вперёд, чтобы расстегнуть зубами ширинку на брюках. Наверное, это произошло из-за одной из способностей галлюцинаций, допускать иногда нелогичные, повторяющиеся акты. Питера это не касалось, он был занят осознанием того, насколько всё хорошо и идеально идёт, прямо так, как он хотел бы. Аккуратно, девушка освобождает парня от брюк, не без его помощи, конечно же. Следующий шаг — тёмные боксёры, в которых Питеру давно стало ужасно тесно. Возбуждение туманом заполнило разум — одержимый не сопротивлялся. Но ему уже надоело терпеть, поэтому он стянул нижнее бельё самостоятельно, желая, чтобы девушка приступила к главному.       Парень поддался на встречу к ней бёдрами, ловя удивлённый взгляд девушки, направленный на твердый, залившийся кровью член. Возлюбленная ахнула и, кажется, позабыв про ужасно стягивающий кисти ремень, хотела закрыть рот ладонями, но этого ей сделать не удалось. Поэтому она, наклонив голову ещё ближе к Питеру, высунула язык и провела кончиком по головке, размазывая предэкулят. Парень сжал челюсть, чтобы не издавать лишних звуков и не мешать работе дорогой. Она, в свою очередь, провела длинным языком по стволу, от начала до конца, размачивая его слюнями. Во рту у девушки появился еле заметный солоноватый вкус. Она, снова посмотрев Питеру в глаза, убедилась, что можно продолжать и обхватила губами головку, мягко посасывая её. Язык блуждал, изредка задевая уздечку, создавал изменчивые, без какой-либо формы узоры. Слюни потекли по стволу. Девушка попыталась заглотить член глубже. Она расслабила челюсть и одним наклоном вперёд насадила свои уста на пенис. Питер съежился. Парень сжал челюсть, чувствуя как стучали зубы, он начал закусывать внутреннюю сторону щеки, практически до крови. Питер поддался бёдрами к ней, слегка поднимаясь с невидимого стула. Со стороны девушки послышался кашель, она не рассчитала длину и теперь подавилась. Но парень это успешно проигнорировал, уже находясь в экстазе. Его игнорирование было нелогичным и не свойственным ему, пару минут назад растерянно трясущимся над одной мыслью, что он может причинить ей вред.       Питер начал наслаждаться галлюцинацией.       Его длинные, нездорово бледные пальцы закрались в непослушные, волнистые волосы возлюбленной. Он взял пряди в охапку и резко поднял вверх, заставляя девушку отпрянуть от члена, давая отдышаться.       Дорогая начала откашливаться, изо рта вылетали слюни в перемешку с предэкулятом, из очей потекли слезы, создавая влажные дорожки по пухлым щекам. Она, округлившимися глазами смотрела на Питера, у которого на лице выступила маниакальная, истерическая улыбка, не предвещающая ничего хорошего.       Также резко и быстро, всё держа пряди в руке, он насадил девушку обратно, чуть наклоняя в сторону, заставляя её заглотить половой орган за щёку. Он почувствовал разгоряченную теплоту рта, как и прежде. Девушка сжала рот, вытянув губы трубочкой, язык как и прежде, начал разнообразно скользить по стволу.       Пара повторяющихся движений, скольжений по всей длине и ещё один, теперь уже удачный заглот благодаря болезненной помощи Питера и наступило оно.       Разряд.       Пик.       Взрыв.