***
На следующее утро Дево́льская сидела в кабинете мадам Пуаре, которая прочла записку от Таттинга и сейчас критическим взглядом осматривала Екатерину. — Значит, вы хотите полностью отдаться в наши руки? — Да, я привыкла доверять профессионалам. — Мы сделаем из вас абсолютно новую ведьму за один день. Но стоить это будет три тысячи галеонов. — Я согласна. Можете приступать хоть сейчас. Екатерине выдали пять пронумерованных порт-ключей и велели активировать первый. Портал был международный, так как, судя по названию спа-центра, для принятия минеральной ванны Дево́льскую занесло в Сатурнию. Вода из источника Сатурнии идеальна для кожи — благодаря эффекту натурального пилинга она оказывает отшелушивающее, очищающее и антисептическое действие, а если в нее добавляют фиал омолаживающего кожу зелья, то выходите вы из такой ванны истинной Афродитой, оставив прожитые года в пене, образовавшейся на воде. Следующий портал перенес Екатерину в Индию, где сразу две ведьмы занялись полным массажем тела, очевидно, тоже с какими-то волшебными маслами и притирками, так как по его окончании тело было легче пуха, а кожа просто светилась изнутри здоровьем и поражала шелковистой гладкостью наощупь. Дальнейшее перемещение совершилось куда-то на Арабский Восток, что немного взволновало: тело среагировало на арабский язык, как на опасность. Екатерине еле удалось уговорить себя, что здесь безопасно. Помещение по интерьеру напоминало гарем восточного султана, а ведьмы, там работавшие, — его наложниц. Они занялись маникюром и педикюром, после чего стопы стали мягкими, как у младенца, а ногти на руках и ногах — произведением искусства. В Японии волосы Екатерины, которые и так выглядели неплохо, получили блеск и небольшой темно-синий перелив. Ресницы стали гуще и длиннее, брови приобрели идеальную форму и густоту. Остальные волосы с тела исчезли, как пояснили, все эти преобразования сохранятся навсегда. Последним этапом была студия красоты в Париже, магическое отделение Metropole by Givenchy. Там молодые ведьмы колдовали над лицом Екатерины, корректируя что-то заметное им одним, что сделало ее практически красавицей при сочетании не самых идеальных по отдельности черт. Ее отражение в зеркале напомнило Дево́льской Химену Наваррете, Мисс Вселенную-2010. Финал этого конкурса она случайно видела и запомнила победительницу, а лиц еврейских красавиц в памяти не нашлось. Только глаза у нее были синими, а нос с небольшой горбинкой и побольше, чем у той титулованной мексиканки. В общем, обратно на Ривер-ран Екатерина вернулась действительно полностью обновленной. «Как бы не слишком обновленной, — подумала она, — а то так в школе не признают».***
На следующий день Екатерина решила совместить визит к Таттингу за готовым нарядом для похода в Визенгамот и посещение Гринготтса, к которому она решила подготовиться, взяв блокнот, чтобы записать наивыгоднейшие сейчас для вложений предприятия в «большом мире». «Что я помню про 1995 год… Первое взрывное увеличение количества сайтов и дальнейший прирост их числа по экспоненте. Джефф Безос создает первый онлайн-магазин, старт-ап Amazon.com. Уволенный из Apple Стив Джобс выпускает на студии Pixar первый из серии его легендарных мультфильмов, а именно «Toy Story» («История игрушек»), студия выйдет на IPO и привлечет огромные инвестиции, а Джобс станет миллиардером. Microsoft выпускает Windows-95, которая будет установлена на львиную долю компьютеров по всему миру. Джерри Янг и Дэвид Фило уже запустили в марте поисковик Yahoo. До Google 1998 года это будет самый популярный сервис и большие деньги. В сентябре Пьер Омидьяр зарегистрирует первый электронный аукцион eBay. В начале года уже вышла в продажу PlayStation. Для инвестиций информации вполне достаточно. Неизвестно, на сколько мы здесь, а деньги всегда могут понадобиться. Или потом хозяйка порадуется удачным вложениям». Эти записи завтра она отдаст Златоделу, который задумчиво посмотрит на нее и вложит в перечисленные проекты и предприятия не только деньги Товы, но и приличную сумму своих. На его памяти никто из волшебников не приходил к нему с таким уверенным видом и списком объектов в магловском мире, которые обещали скорые большие барыши. Забирая костюм, Екатерина признала, что Таттинг оправдал бы самые завышенные ожидания. Темно-синяя мантия без застежки и без воротника, под которую надевался сарафан «в пол» того же цвета и белая блузка с отложным воротником и рукавами ¾, края которых были отделаны кружевом. Подол сарафана и мантии, рукава мантии и лиф сарафана были вышиты стеклярусом со свойствами александрита, он менял цвет в зависимости от освещения или ракурса, с которого на него смотрят — от голубовато-зеленого оттенка до темно-синего и фиолетового тона. Сарафан утягивался шнуровкой, как корсет, высоко поднимая и так крепкую грудь, для акцента на которой кутюрье приготовил колье с подвесками, они как раз уютно заканчивались в привлекательной ложбинке. Мистер Блинкхорн пошил «для леди» очень удобные туфли такого же цвета, как костюм, с пряжками из александритового стекляруса. Конечно, у себя дома Екатерина сочла бы такой наряд неподходящим для похода в любую государственную структуру. Но здесь, как объяснил Сэмюэль, не было дорогой отделки золотой или серебряной нитью, а также драгоценными камнями, что указывало на то, что ведьма, надевшая его, не воспринимает суд как бал или суаре. Но в то же время полное отсутствие отделки в одежде у дам допускается дома или, при определенных условиях, на работе. И на похороны, по традиции, траурные одежды имеют отделку, только траурную, а даже очень бедная леди в состоянии сама отделать вышивкой свой наряд. Екатерине стало понятно, отчего, к примеру, Нарцисса Малфой даже на вокзал, проводить сына, одевалась, как на бал (по ее меркам, а не леди). Непонятно было, почему Молли Уизли долгими зимними вечерами, сидя одна в Норе, не шила детям мантии на следующий год, вышивая их, как положено для детей из чистокровной семьи. Кому нужны были ее многочисленные свитера, если у мальчиков нормальных мантий не было? При том, ну сколько времени вяжут один свитер зачарованные спицы? День? Два? А дети отсутствовали дома с первого сентября до конца июня. Чем была занята мать этого семейства каждый день? Почему девочек не учили вышиванию в школе, если дома была такая мать, как миссис Уизли? Хотя в Хогвартсе их ничему из домоводства не учили. Видимо, считая, что такие знания они получат в семье.***
Леонид Боровиков по дороге домой заглянул сначала в «Ботанические новинки Нолти», где купил несколько штук волшебных артефактов, аналогов наших парогенераторов, которые продавец советовал использовать для увлажнения волшебных растений из тропиков. Он заверил покупателя, что «парогенератор» испарит любое зелье, в том числе доксицид (ибо Лёня сообщил ему легенду, что собирается так избавиться от докси), и попросил разрешения рекламировать этот товар именно в таком ключе, так как раньше никому в голову не приходило поставить в комнату такую вот паровую шашку с зельем, а самому ждать в коридоре, пока все докси не передохнут. Затем у Малпеппера он приобрел самое сильное снотворное, которое было рассчитано даже на магических существ. Подмастерье Малпеппера сообщил Леониду, что именно в этом снотворном охотники вымачивают дротики, которые усыпляют дромарогов, если их для какой-то цели нужно поймать живыми. В Блэк-хаусе Леонид вместе с Кричером после ужина разлил зелье по артефактам, каждый из которых был установлен под кровать каждого, кто проводил здесь ночь перед разбирательством по делу Гарри Поттера. Пара страховочных артефактов была спрятана на кухне и в гостиной. Ровно в полночь домовик должен был, будучи невидимым, все их активировать. Леонида не интересовали душещипательные наставления и пожелания, а уж тем более эскорт Артура Уизли. У него были совершенно другие планы.***
В Блэк-хаусе все крепко спали. Леонид заглянул в комнату Рона, откуда раздавался знакомый богатырский раскатистый храп. Он обнаружил «приятеля», совершенно голого, лежащего меж ног такой же обнаженной Гермионы. С тех пор, как он съехал от Рона, тот, видно, времени даром не терял. Если бы у Джинни была возможность проникнуть в его комнату, она бы обязательно если бы и не соблазнила героя, то разыграла бы какую-нибудь сцену, после которой он, как благородный человек, вынужден был бы на ней жениться. Храп раздавался по всему дому, и не только из спален, так как на диване в гостиной второго этажа валялся, раскинувшись, Люпин, который непонятно что тут делал, когда у него на носу было полнолуние. Неудобная поза, в которой Ремуса застал сон, — на спине, с откинутой назад головой, — спровоцировала оборотня просто на трубные рулады, а его усы смешно шевелились от вдыхаемого и выдыхаемого воздуха, который сопровождался теми самыми звуковыми вибрациями мягких тканей гортани и глотки, которые по сути и есть храп. Леонид ухмыльнулся, бросил в камин летучий порох и отправился к адвокату, мистеру Ларри Фестону, собранный и настроенный на серьезную работу, которой он считал участие в этом разбирательстве. По сути, это было не слушание по вопросу проступка Гарри Поттера, а процесс Поттер против Министерства Магии. Домовик мистера Фестона варил отменный кофе и жарил изумительные сырные тосты, которые Леонид поглощал, слушая своего адвоката. — Вы были совершенно правы. Разбирательство пройдет не в кабинете руководителя ДМП в девять утра, а в судебном зале №10 в восемь ноль-ноль. Долорес Амбридж собственной персоной вчера через камин связывалась с членами Визенгамота, приглашая их на внеочередное заседание. Причем, как мне сказали, приглашала не всех. Преимущественно лояльных Министерству или тех, кто, может быть, и не ратует за Фаджа, но зато настроен против Дамблдора. Предполагаю, что они думают обойтись кворумом, достаточным для принятия решения, но это им не поможет, — усмехнулся адвокат. — Вы в этом так уверены? — уточнил Леонид. — Никто, ни министр Магии, ни Визенгамот не может быть выше закона, в котором четко прописана подсудность разного уровня проступков и преступлений. Случай, подобный вашему, разбирается индивидуально главой ДМП. Она же выносит вердикт, она же следит за исполнением наказания. Мы действуем по нашему плану. Я вчера вечером дождался, когда Фадж и все его первые, вторые и третьи помощники, а также иные делопроизводители покинули здание Министерства, и побывал в судебном секретариате, где имеется круглосуточный дежурный. Потребность в нем сейчас не очень большая, но во время Первой магической войны Визенгамот могли собрать внезапно, потому учредили должность сменного судебного секретаря, без которого проводить заседания крайне неудобно. Так вот, у этого секретаря я оставил копию вашей доверенности мне, договор между вами и мной, а также список свидетелей, которых я, ваш законный представитель, вызываю на разбирательство. Ночной секретарь позаботился о том, чтобы заказать в Отделе взаимодействия с маглами принудительную транспортировку в комнату ожиданий судебного зала №10 вашего кузена Дадли, чью душу едва не выпил дементор, который со своим приятелем непонятно как попал в магловское поселение. Факт наличия дементоров будет доказан, факт применения вами магии для защиты себя самого и вашего кузена, который знал, что вы волшебник, подтвержден. Вы не виновны, finita la commedia. — Хорошо, если все будет так просто, — кивнул Леонид.***
В Министерство они переместились просто камином. В Атриум, куда выходило несколько каминов, множество лифтов и где стоял тот самый фонтан, что был описан в каноне и показан в фильме. Фонтан, как фонтан, странно было только вот что. Почему у волшебников струи били из концов волшебных палочек, у кентавра из наконечника стрелы, а у гоблина — из острия странной шляпы, которых ни в фильме у них на головах не было, ни в книге они не описывались, а у домашнего эльфа — из ушей? Если вода должна была исходить из частей тела, маг мог бы изливать ее естественным путем, ведьма, допустим, из руки, а кентавр — тоже составить компанию магу. Если же все водоточили из оружия (или орудий труда), то палочки и стрела у магов и кентавра могли быть продолжены счётами или весами у гоблина и, к примеру, поварешкой у домовика. А почему тут не было оборотней, русалок, вейл? Что за дискриминация? Пока Леонид обдумывал увиденную скульптурную композицию, он машинально проследовал за адвокатом в лифт и не заметил, как они спустились вниз и подошли к дверям зала №10. Дверь в зал была открыта, но там еще никого не было. — Присядем пока на места для зрителей, — предложил мистер Фестон. Зал оказался довольно мрачным местом. Стены, сложенные из темного камня, были тускло подсвечены факелами. По всему периметру вздымались ряды пустых скамей. В одном месте они стояли на возвышении. Видимо, это были места Верховного Чародея и прочих государственных чиновников. Посреди зала стояло то самое кресло с цепями на подлокотниках, которые в нужный момент оживали и опутывали подсудимого. Леонид и мистер Фестон прошли к дальней стене зала. Каждый их шаг по каменному полу отдавался громким эхом. Минут через десять в зал быстрым шагом вбежал Персиваль Уизли с пухлой папкой подмышкой. Он направился к местам на возвышении, но сел не прямо туда, а на ближайшее место рядом, в первом ряду, перед которым стоял небольшой стол. Только тогда он заметил, что в зале он не один, и почему-то поморщился от этого. «Хотел порепетировать речь на трибуне министра, а мы ему помешали?» — подумал Леонид с ухмылкой. Перси Уизли, насколько он помнил, на этом разбирательстве был назначен на роль целого секретаря суда! «И как это у него так лихо вышло, когда еще только в июне у него были большие неприятности по делу Крауча-старшего. Такие, что только перья летели. Только что был на грани увольнения, а теперь смотрите — вот он где, Перси! Либо он дает Фаджу, либо его трахает Амбридж. Иначе с чего бы им делать своим приближенным парня из семьи самых ярых сторонников Дамблдора, который только что потерпел фиаско в карьере?» В дверь вошли две волшебницы в возрасте в сливовых мантиях членов Визенгамота. Одна, по-видимому, была Гризельдой Марчбэнкс, а вторая могла быть Августой Лонгботтом, только без ее грифа на голове, или любой другой пожилой леди. Далее «сливовые мантии» стали заполнять ряды заседателей. Между двумя из них протиснулась черноволосая волшебница в очень красивой синей мантии и направилась прямо к местам зрителей. Когда она подошла ближе, стало заметно, что она сама еще прекраснее, чем ее мантия. Не дойдя немного до мест, где сидели Леонид с адвокатом, она посмотрела прямо в глаза юноше и медленно подмигнула правым глазом. После чего подошла прямо к Боровикову и произнесла красивым чувственным голосом: — Надеюсь, у вас все в порядке, мистер Поттер? — Да, я готов, мэм. Это мой адвокат, мистер Фестон. Екатерина протянула магу руку, склонившись над которой, тот поцеловал воздух. — Това Бабблинг, — проговорила Дево́льская. — Мы все переживаем за Гарри. После этих слов она поднялась на третий ярус и села в тени, чтобы не бросаться в глаза другим. — Кто это? — шепотом спросил Фестон. — Это? Профессор Бабблинг из Хогвартса. Мастер Рун. — Вы не знаете, она замужем? — Мне кажется, что нет. Стрелки на часах неумолимо приближались к восьми. Места заседателей были заполнены где-то на две трети. Вот в зал зашел Фадж и уселся в самом центре того ряда, что стоял на возвышении. Сейчас всем своим видом он изображал воплощенное всемагическое суровое правосудие. Эдакая Немезида волшебного мира мужского рода в котелке. По правую руку от него расположилась та самая Долорес Амбридж aka Жаба собственной персоной. Эдакий Грима Змеиный Язык в розовом. Серый кардинал с розовым бантиком на голове. Первый заместитель министра, которая, еще не достигнув тридцати лет, возглавила Сектор борьбы с неправомерным использованием магии. По левую руку от Фаджа, с моноклем в глазу и серьезным выражением на лице, заняла место мадам Боунс. Когда минутная стрелка, наконец, достигала двенадцати, а часовая восьми, двери в зал с шумом закрылись. И Фадж, не вставая со своего места, произнес настолько громко, чтобы в зале его услышал каждый: — Мистер Поттер не явился на заседание в назначенное время, какое неуважение ко всем нам! — Прошу прощения! — громко произнес мистер Фестон, вставая. — Мистер Поттер, мой подзащитный, был уже здесь задолго до того, как пришли вы. Он не занял места обвиняемого по той простой причине, что перед началом разбирательства мы хотели бы прояснить некоторые вопросы. — А вы вообще кто такой? — задал без всякого уважения, видимо, растерявшись от неожиданности, вопрос Фадж. — Я — адвокат мистера Поттера, мастер магического права, член международной магической коллегии адвокатов Ларри Фестон. — Почему мы об этом не осведомлены? — рявкнул министр, скосив взгляд на Амбридж, а Перси тем временем лихорадочно перебирал бумаги и вот, похоже, нашел нужные и передал их мадам Боунс. — Вот копии магического контракта между мистером Поттером и мистером Фестоном и доверенности на представительство его интересов в Визенгамоте и других структурах Министерства Магии. Все законно, Корнелиус. — Так где же сам мистер Поттер, — уставился на адвоката Фадж, никак не признавая его в Леониде, который был красиво и аккуратно причесан, не носил очков, зато был одет в бархатный камзол с серебряными чеканными пуговицами и морионами, дуэльные сапоги из мягкой кожи и легкую атласную мантию-накидку. — Так вот же он, прямо рядом со мной! Леонид встал и слегка поклонился Визенгамоту. — Я не так давно видел мистера Поттера — это не он! — упрямо воскликнул министр, который едва обратил внимание на лицо юноши, а запомнил только его лохматую голову и очки. — Мне предъявить суду мой знаменитый шрам или поклясться магией, что я — это я? — иронично спросил Леонид, красивым движением головы отбрасывая волосы со лба и делая всем видным знаменитую молнию на своем лбу, которая, надо отметить, интенсивно заживала с тех пор, как это тело занял Леонид, обещая скоро стать почти невидимой. — Мы видим, мистер Поттер, что это вы, — произнесла мадам Боунс, раздраженно глядя на Фаджа, который, устроив весь этот фарс, вынудил ее участвовать в нем. — Какие вопросы вы хотели прояснить перед разбирательством? — Мистеру Поттеру недавно исполнилось пятнадцать лет. Он несовершеннолетний. Согласно Уложению о процессуальном магическом праве, такие случаи, как тот, что сейчас будет разбираться, рассматриваются лично вами как руководителем ДМП, а никак не полным составом Визенгамота. Прошу восстановить положенный законом процессуальный порядок! В противном случае мы сейчас же удаляемся и подаем жалобу в МКМ о дискриминационном судопроизводстве в отношении несовершеннолетнего волшебника, ущемлении его прав и о преследовании его со стороны Министерства Магии Британии. Адвокат сделал паузу, чтобы дать возможность принимающим решение как-то на это отреагировать. Фадж хватал воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег, а первый заместитель министра Долорес Амбридж успокоительно похлопывала его по руке, зло зыркая то на самого Поттера, то на его адвоката. — Вы правы, — медленно произнесла Амелия Боунс. — И я об этом говорила и министру, и его старшему заместителю. Корнелиус, нужно принять решение: либо мы возвращаемся к обозначенной законом процедуре, либо будем ожидать в скором времени у себя Комиссию по правам волшебников МКМ. — Хорошо! — прошипел Фадж. — Разбирайте дело сами. — В таком случае попрошу всех, кроме мадам Боунс, покинуть трибуны заседателей и занять места зрителей, так как в ходе дальнейшего разбирательства никто из вас участвовать не может, — заявил Ларри Фестон. Члены Визенгамота, ворча и костеря Фаджа, который притащил их сюда ни свет ни заря, да еще и, как выяснилось, попусту, пересаживались на трибуну, где сидела Екатерина. Из зрителей, как это ни странно, больше никого не было. — И вы тоже, господин министр и госпожа первый заместитель министра, — напомнил адвокат Фаджу и Амбридж, которые до сих пор не двинулись с места и только после его слов нехотя спустились с трибуны вниз. Когда все, наконец, расселись, встал Персиваль Уизли и произнес: — Дисциплинарное слушание от двенадцатого августа, по нарушению Декрета о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних и Международного Статута о секретности Гарри Джеймсом Поттером, проживающим по адресу: дом 4, Тисовая улица, Литтл-Уингинг, Суррей, открыто. Слушание ведет Амелия Сьюзен Боунс, глава Департамента обеспечения магического правопорядка. Секретарь суда, ой, простите, слушания — Персиваль Игнатиус Уизли. Прошу мистера Поттера занять место обвиняемого… — Свидетель защиты — Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, — прозвучал сзади знакомый голос. Леонид резко обернулся. Директор Хогвартса неспешно шел через зал, направляясь к подиуму и, казалось, удивился, увидев на нем одну Амелию. Подойдя ближе, он посмотрел на руководителя ДМП сквозь полукружья очков, сидевших на середине крючковатого носа. — Вы ведь не возражаете? — Я возражаю! — произнес за спиной Дамблдора спокойный голос Фестона. — Как адвокат мистера Поттера я задаю вам вопрос: на каком основании вы сами себя назначили свидетелем защиты? Защиту по договору с мистером Поттером осуществляю я. Я же и назначаю свидетелей защиты. Вас я на данное разбирательство не вызывал. Это было бы странно, так как вы во время происшествия на месте, где оно произошло, отсутствовали, соответственно, показать по существу разбирательства вам нечего. Прошу вас покинуть зал. Если хотите, вы можете остаться в качестве зрителя, как и все эти господа. Ларри Фестон обвел широким жестом трибуны, где сидели все члены Визенгамота и министр со своим старшим заместителем. — Адвокат? Откуда, ради Мерлина, у тебя, мой мальчик, адвокат? Я, как твой опекун… — Попрошу вас, мистер Дамблдор, не вводить общественность в заблуждение. Вы никогда не являлись опекуном мистера Поттера. Его единственный опекун в магическом мире — это его крестный отец Сириус Блэк. А в магловском мире он проживает у своих опекунов в магловском мире, сестры его матери и ее супруга. Мадам Боунс, обращаю ваше внимание, что этот маг мешает законному проведению слушания, и прошу вас принять меры, чтобы это устранить. У Амелии от всего происходящего давно выпал монокль из глаза. Просьба адвоката Поттера была полностью обоснована. Сейчас ей нужно было вызвать авроров, чтобы вывести из зала Дамблдора и поместить его в камеру предварительного заключения как лицо, препятствующее осуществлению правосудия. Она бы так и поступила, будь на месте Альбуса любой другой волшебник. — Эээм, господин Дамблдор, либо вы займёте прямо сейчас место на трибунах зрителей и более не станете вмешиваться в процесс, либо немедленно покиньте зал. Вы знаете протокол и понимаете, как я буду вынуждена поступить в противном случае. Дамблдор выпрямился, как будто при словах мадам Боунс он проглотил кол. И такой же прямой, как палка, полез на верхние ряды трибуны зрителей, так как на нижних ярусах все было занято, хотя сначала он явно хотел гордо прошествовать туда. Мадам Боунс кивнула Леониду. Тот вышел на середину зала и сел в злосчастное кресло. Видимо, на простых разбирательствах оно не активировалось и было сегодня просто креслом. — Продолжайте! — велела Амелия Персивалю. Он извлек из лежащей перед ним стопки нужный лист, набрал побольше воздуха и стал читать: — «Подсудимому вменяется в вину нижеследующее: то, что он сознательно, намеренно и с полным пониманием незаконности своих действий, получив ранее по сходному поводу письменное предупреждение от Министерства Магии, второго августа нынешнего года в девять часов двадцать три минуты вечера произнес заклинание Патронуса в населенном маглами районе и в присутствии магла, что нарушает статью «С» Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних от тысяча восемьсот семьдесят пятого года и раздел тринадцатый Статута о секретности, принятого Международной конфедерацией магов». Это все. — Мистер Поттер, как вы можете объяснить свое поведение? — В тот день на меня и моего кузена-магла, который обозначен в обвинении как свидетель незаконного применения магии, там, где мы живем, в магловском Литтл-Уингинге, напали два дементора. Мне пришлось защищаться самому и спасать своего кузена, у которого один из тварей чуть не выпил душу. — Дементоры в магловском районе? Вы шутите! — Похоже, что мне весело? Я могу предоставить вам воспоминания об этом происшествии. — К сожалению, воспоминания несовершеннолетних магов не являются бесспорными доказательствами в суде и досудебных дисциплинарных разбирательствах. — Мадам Боунс, разрешите нам предоставить свидетеля этого происшествия и, одновременно, пострадавшего от него? — Кого вы имеете в виду? — Это мистер Дадли Дурсль, кузен мистера Поттера, вторая жертва нападения дементоров в Литтл-Уингинге. Осмелюсь вам напомнить пятый раздел Уложения о процессуальном магическом праве, пункт 12. О принятии в качестве доказательств воспоминаний, правомерно изъятых у маглов любого пола и возраста. Мы готовы сию минуту явить вам упомянутого выше мистера Дурсля, а вы сами можете изъять и просмотреть его воспоминания. — Пусть будет так! Сразу после этих слов двери распахнулись, и медиведьма ввезла в зал Дадли Дурсля на магловской инвалидной коляске. Молодой человек выглядел полностью отрешенным от действительности, погруженным в свой внутренний мир. — Вот заключение целителя Януса Тики, специализирующегося на целительстве душ, что юноша подвергся начальной стадии поцелуя дементора, который был прерван и не доведен до конца. Часть его души безвозвратно утеряна, что объясняет его странный вид, но он полностью осознает себя и вполне разумен для дачи показаний или предоставления достоверных воспоминаний, — Ларри Фестон передал Амелии означенный пергамент. — Скажите, мистер Дурсль, вы знаете, что ваш кузен Гарри Джеймс Поттер волшебник? — задала вопрос Дадли Амелия. — Знаю. Он учится в школе для волшебников. Его мать и отец тоже были волшебниками, — ничего не выражающим голосом проговорил Дадли. — Что с вами произошло? — На нас напали какие-то летающие твари в плащах и капюшонах. Когда они появились, стало так холодно, страшно и печально… Гарри сказал бежать, я бежал, упал, один из них наклонился к моему лицу — он был ужасен! Казалось, он хочет поцеловать меня. Дальше я отключился. Ничего не помню. — Я могу посмотреть ваши воспоминания об этом происшествии? — Смотрите. Амелия сошла с трибуны и вытащила из кармана монету, которую трансфигурировала в фиал. Затем специальным заклинанием, рассчитанным именно на маглов, извлекла нужное воспоминание из головы Дадли и поместила его в фиал. После снова поднялась на трибуну и, наколдовав иллюзорный экран, спроецировала воспоминание сразу туда, без использования Омута памяти. Это было новое заклинание, разработанное недавно Отделом Тайн, что помогало быстрее проводить расследования и просматривать воспоминания прямо на месте преступления. В воздухе заклубился туман. И вот появилось изображение и звук. — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! — выкрикнул Гарри. Из острия его волшебной палочки вырос огромный серебристый олень, рога которого ударили одного дементора по тому месту, где у человека находится сердце, и отбросили его назад. Олень продолжал наступать. Побежденный дементор уплыл под его натиском, похожий на огромную летучую мышь. — Теперь сюда! — крикнул Гарри оленю и понесся по направлению к смотрящему. — Дадли! Дадли! И вот изображение Поттера заслонила черная фигура в рваном плаще, чей капюшон надвинулся почти вплотную, обнажая в нижней части черный зев вместо рта, который на этом месте обычно находится у людей. Дальше — темнота… В зале установилась звенящая тишина. Амелия пришла в себя и громко сказала: — Я снимаю с вас все обвинения, мистер Поттер. ДМП будет проводить расследование, каким образом дементоры, каждый из которых находится под контролем Министерства Магии, оказались у вашего дома. Мистер Дадли Дурсль получит необходимую помощь целителей и денежную компенсацию в размере тысячи галеонов. Разбирательство завершено. В зале разом стало шумно. Члены Визенгамота обсуждали увиденное в воспоминаниях магла, причем их больше взволновало то, что такой юный маг, как мистер Поттер, не только спокойно вызывает телесного Патронуса, да еще и такого мощного, но и управляет его действиями. Судьба магла Дадли никого из них не волновала. Екатерина успела добраться до Леонида раньше Дамблдора, поздравить его с успешным исходом дела и всунуть в руку записку. Директор попал в живую пробку, которая образовалась на лестнице свидетельских трибун из-за того, что все маги разом решили сойти вниз, пообщаться друг с другом или покинуть зал. Когда Альбус, наконец, оказался близок к центру зала, Поттера там уже не было.