Hogwarts.losers.net

За ужином за Леонидом Боровиковым и Сириусом снова ухаживал Кричер, заставляя Молли недовольно пыхтеть, как закипающий чайник. Артура сместили с главенствующего места, подчеркнув, что он здесь всего лишь гость. Когда днем Молли начала жаловаться Сириусу на поведение Гарри, который почти не спускается вниз, а проводит время в своей скрытой комнате или библиотеке, в которую тоже теперь никому из Уизли не попасть, крестный ответил ей весьма жестко: — Пусть делает, что хочет. Что вы все лезете им командовать? Как с Неназываемым сражаться — это он взрослый, так будет взрослым во всем. Ты лучше бы присматривала за своими детьми, ведут себя, как хозяева, тянут все, что им нравится, к себе в сундуки, а вы здесь только гости. И, Молли, тебе домой совсем не хочется? Что-то вы у меня изрядно загостились! Миссис Уизли невнятно что-то пробормотала про распоряжение Дамблдора и быстро скрылась из виду, догадавшись, что Сириус близок к тому, чтобы всех их спровадить восвояси. Она предупредила всех детей держать язык за зубами, а руки в карманах, если они не хотят остаток лета провести в Норе. Опасаясь выселения, все за ужином предпочитали помалкивать, что было на руку Леониду, который через стол беседовал с Сириусом об анимагии. — Понимаешь, Гарри, интеллект собаки совершенно несравним с человеческим. Псы не способны ни логически мыслить, ни выражать свои мысли. Но, тем не менее, они понимают друг друга. Опущенные уши: «я озабочен, я боюсь», поднятые — «внимание», наклоненные вперед — «тревога». Участвует также и хвост. Поднятый и повиливающий — «я рад», поднятый прямой — «я беспокоюсь». Если хвост опущен — неуверенность, поджат — страх. Оскаленные зубы — «угроза». Плюс еще метки запахов, — на этом месте Сириус смутился, — ну, ты сам понимаешь. — Понимаю, — по-доброму усмехнулся Леонид, представив, как Сириус поднимает ногу и писает на угол дома Поттеров в Годриковой Лощине, чтобы пометить его как свою территорию. Потом они строили теории, где находится одежда во время превращения анимага, ведь потом она снова возвращается при обратном обороте. Сириус считал, что она трансфигурируется вместе с телом анимага. Ведь анимагия — ни что иное, как высшая трансфигурация тела волшебника. — У Минервы же в ее анимагической форме очки превращаются в узор на кошачьей шкуре, — привел в качестве аргумента практические наблюдения Блэк. — Тогда мы имеем что? Трансфигурация расщепляет материю до мельчайших частиц, чтобы собрать из них другие структуры молекул, заменяя трансфигурируемое вещество новым. Иначе невозможно объяснить, как очки, которые сделаны из металла, допустим, это чистое серебро, и оптического стекла, что имеет в своем составе кремнезём, соду, борную кислоту, соли бария, оксид свинца и фториды, становятся кератином кошачьей шерсти, что состоит из углерода, водорода, кислорода, азота и серы. Это получается какая-то настоящая алхимия превращений одних веществ в другие, сопровождающая изменение формы, — задумчиво проговорил Боровиков, который три года посещал в бывшем Доме пионеров кружок «Химия для всех» и был хорошо подкован в этом вопросе, даже выиграл пару районных химических олимпиад. В полной тишине, которая установилась за столом после такой речи Леонида, со стороны входа в кухню раздались громкие отрывистые хлопки. — Браво, Поттер. Возможно, я ошибался на ваш счет все эти годы. Но позвольте тогда спросить, какого дракла вы морочили мне голову целых четыре курса, делая вид, что ничего не смыслите в зельеварении, будучи тайным магловским химиком? — язвительно проговорил Северус Снейп, который тихо прибыл камином в середине дискуссии и был приятно удивлен такими рассуждениями горе-героя. — Ммм, должен вас разочаровать, профессор. В зельеварении я действительно полный профан, в отличие от химии. Возможно, у меня не было возможности его спокойно изучать? — Начнется учебный год, сниму с вас двадцать баллов за хамство. — Как вам будет угодно, профессор, сэр, — проговорил Гарри. — Поужинаете с нами? — Увольте, — буркнул Снейп и быстро вышел из кухни. — Зря стараешься, Снейп никогда здесь не ест, — сообщил Рон Гарри. — Хвала Мерлину. Достаточно того, как этот мерзавец смотрит на нас постоянно, когда приходит. «Интересно, значит, Снейп бывает здесь регулярно. Зачем? Что он тут — пишет шпионские отчеты для Дамблдора? Так у него есть очень хорошо защищенные покои в Хогвартсе. С учетом того, насколько этот тип не любит быть в центре внимания, как и каждый нормальный шпион, непонятно, зачем он сюда приходит, когда за ним, как только он входит в этот в дом, начинает наблюдать почти десяток пар глаз», — подумал Леонид, а затем отметил, что здешний Снейп выглядит гораздо лучше, чем Алан Рикман в пятом фильме. Кивнув всем, Гарри поднялся и сообщил, что он собирается немного почитать перед сном и лечь пораньше, так как совершенно не высыпался все лето, а потому, если он опоздает к завтраку, о нем не стоит тревожиться. Сразу после его слов снова зазвонил дверной звонок, вслед за чем раздались очередные вопли Вальбурги, которая повеселела, узнав о том, что у Рода появился потенциальный наследник, и еще больше поднимала себе настроение, обливая всех отборной бранью, запас которой она сделала, бывая на охоте — сначала со своим отцом, а затем и с супругом. Многочисленные участники данных мероприятий не стеснялись в выражениях, когда что-то шло не так, несмотря на то, что все были представителями благородных родов. Пришли Люпин и Билл Уизли, которые сразу уединились в гостиной с Артуром, Сириусом и Снейпом и стали что-то оживленно обсуждать за закрытыми дверями. Дамблдор явно хотел, чтобы Поттер вообще ничего ни о чем не знал. Скорее всего, если бы не случилось то нападение дементоров, то Гарри остался бы куковать на Прайвет-драйв до первого сентября и поехал бы оттуда в Хогвартс, и не задавал бы никому неудобных вопросов. А куда ему было бы деваться, если все Уизли жили в штабе Ордена Феникса? Дементоры явно не входили в планы директора и создали много сложностей. Раз на Гарри целенаправленно напали в Литтл-Уингинге, значит, Министерство точно знало, где он обитает, и, скорее всего, вело за ним наблюдение. Где-нибудь в саду соседки за живой изгородью под дезиллюминационными чарами вполне могла сидеть наружка Фаджа, которую нужно было «снять», чтобы перед ней не «засветилась» та толпа, что явилась за Поттером в дом Дурслей, а именно Ремус Люпин, Грозный Глаз Грюм, Нимфадора Тонкс, Кингсли Бруствер, Элфиас Дож, Дедалус Дингл, Эммелина Вэнс, Стерджис Подмор, Гестия Джонс, — почти весь состав Ордена! Кто же обеспечивал их безопасность, пока они обеспечивали безопасность Поттера? Снейп, больше некому. И тут Леонид представил, как профессор в черном костюме ниндзя бесшумно возникает за спинами министерских соглядатаев и обрызгивает их лица каким-нибудь сонным зельем из опрыскивателя, каким его мама увлажняла свои комнатные растения. Это было смешно. Надо завтра как бы невзначай спросить у Рона и Гермионы, чего они вообще тут делают все лето? Версия о том, что сейчас в Норе и дома у Гермионы опасно, не выдерживала никакой критики. Особая опасность существовала исключительно летом? Как Боровиков помнил, осенью и зимой старшие Уизли жили у себя. Видимо, когда холодно, Пожиратели Смерти впадают в спячку вместе с Неназываемым, и в Норе становится безопасно. Снова зазвонил дверной звонок, пришел еще кто-то из Ордена. Судя по грохоту, это была Тонкс. Вальбурга опять заголосила, вслед за ней закричал на Нимфадору Сириус, и к хору голосов присоединилась миссис Уизли, которая, наконец, смогла дать выход своему недовольству Поттером и самим Блэком. Все это походило на театр абсурда. Такое ощущение, что все сговорились показать Гарри, что ничего серьезного здесь не происходит, да и сам Орден состоит из беспамятных магов, которые ну никак не запомнят, что звонить в дверь Блэк-хауса чревато, очень неуклюжей Тонкс, которая еще и веселит молодёжь забавными частичными превращениями метаморфа, Сириуса, то препирающегося с Молли, то огрызающегося на Снейпа... Не военизированная организация, а цирк шапито! Гарри, кстати, не имей на него Дамблдор особых планов, хорошо бы вписался сюда. Он, по канону, был очень похож на Сириуса: гордый, самонадеянный, нетерпеливый и недисциплинированный, о чем говорят его все идиотские поступки в предыдущих четырех книгах. Особенно в первых трех. Вместе они бы довели эти качества героя до совершенства, спустив в унитаз все старания Дамблдора по воспитанию правильного героя. Наверное, поэтому Сириус в этой книге и погибает. Подстроил ли это каким-то образом директор, или злой рок, наконец, достал Блэка, но в итоге всего этого не случилось, а то бы Снейп, наконец, узрел в парне то самое, за что невзлюбил его, когда в нем этого еще не было. За всеми этими размышлениями Леонид заснул, не забыв перед этим предупредить Кричера, что у него с утра встреча с адвокатом, которого ему рекомендовал Димыч, вернее, Драко Малфой. Ольга Расторгуева еще вечером поделилась своими планами на завтра с теткой Сьюзен Боунс, Амелией. Та, как оказалось, была уже в курсе, так как Августа ей уже сообщила, что внук пригласил её племянницу провести с ним день в их коттедже в Корнуолле. Мадам Боунс порадовалась тому, что Сьюзен предусмотрительно успела прикупить и купальный костюм, который больше походил на платье с панталонами, и пару легких нарядов, подходящих для моря и пляжа. — Полагаю, что мне не нужно тебе напоминать о правилах поведения молодых незамужних ведьм в обществе магов? — спросила тётя, глядя прямо в глаза Ольге. — Да там и смотреть пока не на что! — возмутилась она. — Я собираюсь к нему присмотреться, чтобы решить, стоит он усилий, которые мне придется в него вложить, или нет. — Не слишком ли прагматично ты подходишь к романтическому вопросу? — покачала головой Амелия. — А куда подевались все романтики? Где сейчас мои родители? Где Поттеры, женившиеся по большой любви? А Люциус и Нарцисса Малфой живут себе и живут в абсолютно договорном браке. «Что же так повлияло на тебя, детка? — подумала мадам Боунс. — Неужели трагичный финал кубка и смерть Седрика? Весь Хаффлпафф был потрясен. Видимо, близость новой войны заставляет молодежь пересматривать свои приоритеты. Но, боюсь, что им не успеть, как моему брату, создать семьи и дождаться рождения детей. Неназываемый не даст им этого шанса». Ольга с одобрения Амелии утром переместилась камином в Лонгботтом-мэнор, где ее уже ждал очень смущенный Невилл, одетый в легкие льняные брюки и рубашку с коротким рукавом. — Доброе утро, леди Лонгботтом, Невилл, — сказала Сьюзен. — Доброе утро, дорогая. Внук уже тебя заждался, хотя ты и не опоздала. С раннего утра готовится к вашему маленькому отпуску. Невилл покраснел и укоризненно посмотрел на бабушку, радуясь, что сейчас у нее под рукой не было альбома с его колдографиями, когда он был грудничком и очень радовал всех своим пухлым телосложением, отчего его постоянно снимали без всякой одежды. Показывать всем знакомым внука эти колдографии было любимым занятием Августы. — Пуффи! — быстро позвал домовика Лонгботтом, не давая бабушке ни единого шанса как-нибудь испортить им начало дня. — Мы готовы! Коттедж действительно по сравнению с мэнором можно было назвать небольшим. Но по меркам Ольги он тянул на хороший рублевский особняк. Да еще и на берегу моря, со своим пляжем, куда они решили отправиться не откладывая, пока была жаркая и солнечная погода. В любой момент могло надуть тучи с севера и испортить всю курортную обстановку. — Море! — радостно воскликнула Ольга и побежала по тропинке на пляж, крикнув Невиллу: — Догоняй! Не то, чтобы Невилл совсем не любил бегать. Он, в принципе, против бега ничего не имел, но тогда, когда не бегал сам. Сейчас ему нужно было быстро принять решение: бежать за Сьюзен и оказаться рядом с ней красным, потным и с одышкой, или проигнорировать ее призыв и прийти на пляж неспешным шагом, как и полагается наследнику рода. Пока молодой маг думал, ведьма уже успела добежать до песочка и принялась снимать с себя одежду, что простимулировало Лонгботтома ускорить шаг. — Тебе нужно заняться своей физической формой! — беззлобно сообщила Ольга Невиллу, увидев его в таком же старомодном, как и у нее, купальном костюме, который удивительным образом подчеркнул все недостатки его фигуры. — Здесь чуть-чуть подкачаешься, тут немного сгонишь, начнешь бегать по утрам и заниматься силовой подготовкой и сам не заметишь, как превратишься в настоящего красавчика. Я вижу в тебе потенциал. Невилл обычно обижался, когда кто-то говорил ему, что он толстый и ему стоит похудеть. Но Сьюзен таких именно слов ему не сказала, а наоборот, указала на то, что он будет хорош, если приложит усилия. Раз такая девушка, как Сьюзен, в нем что-то видит, то он готов этому соответствовать. Лонгботтом выровнял спину и распрямил плечи, наблюдая за тем, как его гостья бродит по мелководью, где вода хорошо прогрелась. Вдруг она быстро наклонилась и окатила его брызгами, звонко смеясь. Невиллу и самому стало смешно, и он повторил действия Сьюзен. Так они бегали по воде, обливая друг друга, пока не устали и не залегли в нее, изображая крокодильчиков. Идти на глубину не хотелось — вода там была холодная, да и плавать никто из них толком не умел. — В июле на Сицилии каждый год проходит симпозиум гербологов. Хочешь, поедем на следующий год с нами. Я возьму жабросли, и мы станем плавать под водой, как русалка и тритон. Вода там теплая и очень прозрачная, — мечтательно проговорил Невилл. — Хочу, — с готовностью согласилась Ольга. Кто знает, как долго ей придется тут торчать, а потому лучше иметь при себе надежного и небедного парня, который, случись что, сумеет решить твои проблемы. Следующим летом Амелия Боунс будет убита. Если Ольга еще будет здесь, то род Лонгботтом сможет взять на себя заботу о ней. После купания Невилл и Ольга загорали на песочке, потом сидели в шезлонгах в тени, потому как оба были белокожими и могли прилично обгореть. Потом Пуффи позвал их в дом, привести себя в порядок к обеду. Расторгуевой отвели гостевую спальню, где она приняла душ и облачилась в легкое зеленое платье, которое так шло к ее рыжим волосам. «Настоящая ведьма из сказок, — подумал в восхищении Невилл, когда увидел Сьюзен в летящем зеленом платье, с полыхающей огнем гривой рыжих волос. — Не зря бабушка так хотела, чтобы я с ней познакомился поближе. Джинни тоже рыжая, но какая-то тусклая, да еще и... неинтересная. А Сьюзен — настоящая загадка». Алла Кораблева и Анастасия Митрофанова сидели в «Чайном пакетике Розы Ли» и потягивали Нилгири, любимый сорт чая их отца, когда к ним за столик принесло розовое облако, а иначе не назвать нечто во всех оттенках этого цвета, в рюшечках, бантиках и пайетках. — Если кто-нибудь из вас скажет хоть слово обо всем этом, я за себя не ручаюсь, — раздался голос из центра розового чуда, где обнаружилась голова с чудесными блондинистыми локонами. Первой захрюкала Алла. Маринка была в одежде неприхотлива и с одинаковой легкостью носила как растянутые свитера, когда ей не нужно было никуда ехать и ни с кем встречаться, так и свой черный брючный деловой костюм, освежая его разнообразными шарфиками и платками. В ее гардеробе не было ни одной розовой вещи с тех пор, как она научилась ходить и говорить. Видеть ее в таком розовом ужасе было реально смешно. Настя продержалась дольше, но тоже сорвалась, когда ветерок задул одну из лент ее прически Марине прямо в рот. — Смешно им! — фыркнула Гарипова. — Замотались в свои сари с головой… — Это не сари, а ленга-чоли, и на головах у нас дупатты, — пояснила несведущей в индийской моде Марине Настя. — Да хоть пупаты. Мне нужно срочно посетить магазин одежды. Желательно магловской. Составите мне компанию? Девушки переглянулись и виновато посмотрели на коллегу. — Родители не разрешают нам одним выходить в магловский мир, — сообщила Алла и вздохнула. Они же были в Лондоне, как было не посмотреть Тауэр, собор Святого Павла, Вестминстерское аббатство, Биг-Бен, наконец! Но пока они с Настей решили подготовить почву для этого, аккуратно намекая, что, живя в Лондоне, странно избегать посещений исторических мест, пусть и магловских. — Ладно, придумаю что-нибудь. Вот бы найти Ополина, он два раза в Лондоне был, не отказал бы мне показать один-два магазина. — А чего там показывать. У тебя деньги есть? Как у Браунов с финансами? — уточнила Настя. — Вроде неплохо. Мать дала мне двести галеонов «на булавки», даже не спросив, зачем они мне. — Идешь сейчас, покупаешь у Малкин одно платье, которое подойдет и для обычных людей, а потом меняешь в Гринготтсе всё на фунты. Выходишь и берешь такси до «Хэрродс» — это самый известный универмаг Лондона. Он где-то тут недалеко. У тебя будет почти тысяча фунтов. Не богатство, но найдешь для себя что-то более спокойное. Я слышала, что в Лондоне летние распродажи начинаются в первых числах июля и заканчиваются в конце августа, и чем ближе к концу сезона, тем ниже цены, — сообщила Митрофанова. — Тогда я побежала. Встретите еще кого из наших — напишите мне, — сказала Гарипова и быстро вышла из чайной. — Еще бы их узнать, этих наших. Это нам повезло, что мы вдвоем, а остальные наверняка, как Маринка, по одному мучаются... Ирина Павлова затащила Ксенофилиуса в Гринготтс, где он оформил ей бездонный кошелек для наличных денег и ключ для безналичных расчетов, после чего собрался домой, но не тут-то было. Дочь завела его в «Твилфитт и Таттинг», где заказала ему полный гардероб благородных оттенков — синего и серого, так как черному Ксено сильно сопротивлялся, а коричневый ему не шел. Когда отец вышел из примерочной в темно-синем сюртуке с чеканными серебряными пуговицами, он стал удивительно походить на Люциуса Малфоя. Для полного сходства ему осталось посетить парикмахера, чтобы тот привел в порядок его всклокоченные и местами запутанные волосы. — Смотри, папа, какой ты у меня красавец. Теперь не буду тебя одного на улицу выпускать, везде будем вместе ходить, чтобы ведьмочки тебя не похитили, — улыбнулась Ирина их отражениям в большом зеркале. — Да, кажется, так и вправду лучше. Себе Павлова тоже купила несколько нарядов от дорогих магических кутюрье. Одним из них было длинное льняное платье со свободными рукавами, по краю которых, а еще по подолу и вырезу шла шелковая вышивка голубыми цветами. Ирина выглядела в нем настоящей друидкой или эльфийкой, красивой и загадочной. В парикмахерской ей выпрямили волосы и чуть подкрутили на концах, заплетя на висках тонкие косы, на манер эльфийских, скрепив их на затылке заколкой с лунными камнями. Оставив Ксено в руках мастеров, которым она наказала привести в порядок не только волосы отца, но еще и его руки и лицо, Ирина пошла прогуляться по Диагон-аллее и удивилась, когда ее окликнул симпатичный молодой человек, хорошо и недешево одетый. У него были черные волосы и зеленые глаза. — Луна? — Гарри? А где же твой шрам, Мальчик-который-выжил? — Там же, где и твои редиски из ушей, — подмигнул ей Леонид. — К сожалению, мне нужно вернуться в Блэк-хаус, а завтра у меня разбирательство в Министерстве. Давай с тобой встретимся, скажем, послезавтра? Не возражаешь, если я навещу тебя в вашей Башне? Не очень хочу светиться здесь. — Приходи, конечно, Гарри, — сверкнула голубыми глазами Ирина, которой Леня нравился больше всех в офисе. — Я познакомлю тебя с Ксено. Он очень милый. — Не сомневаюсь, — улыбнулся Павловой Боровиков. — Я побежал. Скоро увидимся! Перед встречей с Луной Леонид беседовал с адвокатом, мистером Ларри Фестоном. Они обсудили факты произошедшего. Адвокат взял у него воспоминания в присутствии двух свидетелей, коими являлись сотрудники расположенного рядом художественного салона, торгующего живыми пейзажами, на которых корабли взлетали на волны, ветер носил по парку осенние листья, а метель заметала чьи-то следы в зимнем лесу. Он просмотрел их и заявил, что дело сто процентов выигрышное, так как никакой вины в действиях молодого волшебника нет, и он это с легкостью докажет. — Есть один нюанс, — нахмурился Боровиков и рассказал о возможном вмешательстве в процесс директора Хогвартса. — Он имеет к вам какое-то отношение, кроме того, что руководит школой, в которой вы учитесь? — Нет, он мне не родственник и не опекун. — Тогда вы должны дать согласие на его участие в процессе. Если же вы не согласны, то он никак не сможет нам помешать. Приходите ко мне где-то за час до начала заседания, и мы пройдем в Атриум Министерства моим камином, чтобы не уподобляться случайным его посетителям и прийти до того, как явится хотя бы половина заседателей Визенгамота. Очень хочу посмотреть, с какими лицами они придут полным своим составом судить школьника за проступок. Настоящий юридический фарс. Когда Леонид вышел от адвоката, то встретил Павлову-Луну, которая сегодня совершенно не напоминала ту странную ведьму из фильма, а была элегантна и очень красива. На нее пялились все проходящие мимо маги. Да и сам он, чего греха таить, откровенно ощупывал взглядом новый образ своей коллеги, который ему очень и очень понравился. «Отчего бы мне не закрутить роман с Ириной? — подумал Лёня. — Луна — девушка положительная и мне как герою очень даже подходит. Пусть Уизли поищут своей дочери нового жениха. Я к рыжим более чем равнодушен». Он вернулся, благодаря любезности Кричера, прямо в свою спальню, откуда вышел, зевая и делая вид, что только проснулся. — Гарри, — заявила Молли. — Дай мне свою лучшую одежду, я ее выглажу к завтрашнему разбирательству. От первого впечатления очень многое зависит, поэтому советую помыть голову и тщательно умыться. — Мне кажется, миссис Уизли, что вы путаете меня с Роном, — с недоумением посмотрел на волшебницу Леонид, который принимал душ два раза в день, а не раз в неделю, как шестой сын Уизли. — Об одежде не беспокойтесь, домовик все сделает. Молли посмотрела на своего сына, а потом на Поттера и поняла, что сравнение явно не в пользу Рона. — А позвольте полюбопытствовать, как я туда буду добираться? — спросил Леонид у миссис Уизли, стараясь придать голосу беззаботность. — Артур возьмет тебя с собой на работу, — постаралась мягко ответить Молли. — Посидишь у него в кабинете, пока не начнется слушание. — Профессор Дамблдор не считает целесообразным, чтобы я отправился с тобой, и все почему-то с этим согласны, — стиснув зубы, проговорил Сириус, на что миссис Уизли поджала губы. — Когда это Дамблдор такое сказал? — спросил Леонид, пристально глядя на Сириуса. — Он был здесь прошлой ночью, когда ты спал, — быстро сказала Молли. Леонид опустил глаза в тарелку, раздумывая о том, что применить ему утром, зелье или чары, чтобы все, кто живет в доме, не проснулись раньше, чем начнется заседание. Он решил оставить записку на своей кровати, что не смог добудиться Артура и отправился в Министерство один. Если повезет, то завтра он сможет переговорить с Екатериной, что было бы очень желательно.