***
Утро воскресенья радовало Большой зал небывалым для выходного дня наплывом завтракающих. Воскресный завтрак считался свободным от правил рассадки, и потому Кормак, Эрни и Драко свободно сидели за столом Хаффлпаффа и обменивались репликами по поводу присутствующих. — Удивительно, что Уизли пришел на завтрак, я думал, ему кусок в горло не полезет, — заметил Эрни. — Зато его отличает чудесный цвет молодого салата, — усмехнулся Драко. — Между прочим, не будь мы в Магической Британии, вы оба были бы наказаны за участие в дуэли. В магловской с 1844 года поединков чести якобы не существует, а все споры должны разбираться в суде. Но даже кары, обещанные участникам дуэли: страх быть повешенным вверх ногами, если будешь убит, и изгнание из отечества и бесславие имени, если будешь победителем, — ничто не удерживает людей от поединков. Они дрались, дерутся и будут, вероятно, драться ещё долго. — Пока считается, что оскорбление может смыть только кровь оскорбившего, дуэли не прекратятся, — добавил Кормак. — Во что оденешься? Это все же дуэль. Килт может и приподняться в отдельные моменты. Собираешься порадовать Хогвартс видом своих обнаженных ягодиц и пениса? — заинтересованно спросил с ироничной улыбкой Драко. — Я шотландец, а не придурок. У меня, как и у всех нормальных магов, есть стандартный дуэльный костюм, — хмыкнул Кормак. В Большой зал вошел Гарри Поттер. Как уже повелось в этом году, с одной стороны на нем висела Лаванда Браун, а с другой — Парвати Патил. За ними шествовали Падма Патил и Луна Лавгуд. Все они направились к дуэльной группе, но не успели присесть за стол и открыть рот, как рядом с ними оказались Джинни Уизли и Гермиона Грейнджер. — Гарри, почему ты сидишь тут, а не с Роном? Это он твой друг, а не они! — взвизгнула на высокой ноте Джинни. — Джин, лапка, какое тебе дело до меня? У тебя столько твоих собственных близких приятелей, а ты еще успеваешь что-то хотеть в мою сторону? Юная Уизли зависла, пытаясь верно понять смысл этой неожиданной и странной фразы. Пока очевидно было одно: Поттер откуда-то узнал о ее постельных приключениях, но откуда? Не иначе, как Дин и Шеймус ему что-то рассказали. Пока младшая из девушек была на время нейтрализована, в атаку пошла старшая. — Гарри, ты в курсе, что вытворила библиотека Блэк-хауса? Мне теперь закрыты двери во все библиотеки! Ты должен отвести меня туда и снять это клеймо! — Герм, золотце, я-то тут при чём? Это же ты в библиотеке книги тырила, а не я. Вот она тебя и наказала. Сомневаюсь, что моя протекция тебе поможет. — И вообще, двигайте отсюда. Аппетит от вас пропал! — зевнул Малфой. — Что здесь происходит? Мисс Грейнджер, мисс Уизли, либо садитесь за этот стол, либо следуйте к своему. Незачем мешать другим завтракать, это не украшает леди, — произнесла, проходившая мимо Това. — Где вы здесь видите леди? — поинтересовался подошедший профессор Снейп. — Мисс Патил, мисс Браун, мисс Лавгуд, — вас это не касается. Двадцать баллов с Гриффиндора за создание помех завтракающим в Большом зале. Вы еще учиться не начали, чтобы набирать баллы, так что ваши часы уйдут в глубокий минус, если вы не будете вести себя прилично.***
К десяти тридцати трибуны поля для квиддича были полны зрителями не хуже, чем если бы там сейчас состоялся матч сборных Гриффиндора и Слизерина. Никакой фанатской символики у публики не наблюдалось: оба дуэлянта — гриффиндорцы, смешно было бы всем размахивать одинаковыми алыми флагами. Посередине поля был выстроен деревянный помост, слева и справа от которого, на некотором отдалении, находились места для судей. Там, где были ступени, по которым участники поединка взойдут на него, располагались места для секундантов. Без четверти одиннадцать на поле показались две группы дуэлянтов. Около помоста их дожидался профессор Флитвик. — Мистер Маклагген, — ровным голосом произнес полугоблин, — предлагаю вам в последний раз заменить поединок вирой от рода Уизли. — Не согласен. — Мистер Маклагген, — еще раз обратился к Кормаку Филиус, — предлагаю вам изменить условия поединка до первой крови. — Не согласен. — Поединок чести начнется ровно в одиннадцать часов, о чем будет дан сигнал. Проведете традиционное приветствие и можете приступать к сражению. Запрещено использовать непростительные, иные причиняющие смерть или наносящие неисправимый вред заклятия, проклятия и чары. Запрещено использовать заклятия, проклятия и чары, несущие массовые разрушения, при которых могут пострадать зрители. Поединок останавливается после того, как проигравший не в состоянии его вести дальше. Если один из противников в состоянии продолжить поединок, но отказывается делать это, он может быть признан проигравшим с согласия второго участника поединка чести. Сражайтесь честно, да рассудит вас Магия. Участники поединка и их секунданты разошлись в противоположные стороны помоста. Кормак скинул на руки Эрни свободную мантию, которая скрывала до этого его облачение и вооружение, и остался в облегченном дуэльном костюме, который состоял из бридж и колéта, пошитых из драконьей кожи, и такого же качества высоких дуэльных сапог. Дублет он под колет не надел, а ограничился белой батистовой рубашкой с широкими манжетами, пойдя на поводу у красоты образа в некоторый ущерб безопасности, так как не видел серьезного противника в Уизли, а в такой форме вкупе со своими белокурыми кудрями смотрелся просто бесподобно. Из оружия у Макклагена в левой руке был шотландский палаш, а в правой — волшебная палочка. Рон Уизли вышел к бою в школьных брюках и рубашке, запястья которой обхватывали недурные кожаные наручи, которыми он с братьями разжился в оружейной. В комплекте к ним шел и нагрудник, но он сильно затруднил движения и так не самого подвижного гриффиндорца. В левой руке Рон весьма неуверенно держал длинный кинжал, а в правой — волшебную палочку. На местах для судей расположились с одной стороны помоста — директор Дамблдор и мадам Амбридж, а с другой — деканы Флитвик и Снейп. Изначально с Дамблдором должна была находиться Минерва, но Долорес обратила внимание, что оба участника поединка — гриффиндорцы, потому их собственный декан не должна судить эту дуэль. Она предложила занять место Макгонагалл декану Спраут, но Помона замахала руками, сообщив, что, во-первых, она ничего не понимает в поединках, а во-вторых, не выносит вида крови, и раз уж Долорес обратила внимание на этот инцидент, то пусть сама и судит вместо Минервы. Никто из присутствующих не возражал. Ровно в одиннадцать раздался гулкий звук гонга, с обеих сторон помоста по ступенькам на него поднялись участники поединка. Взлетели вверх палочки, затем головы склонились в легком поклоне. Приветствие было окончено, поединок начался. Кормак сразу же атаковал Уизли с дальней дистанции заклинанием, а пока тот уворачивался, в два прыжка приблизился к нему и резким выпадом порезал левую щеку. Рон вскрикнул и отшатнулся в сторону от клинка. Но дело было сделано — первая кровь пролилась. Кормак, не давая противнику собраться, тут же кастует следующее атакующее заклинание и, действуя по той же схеме, делает надрез уже на правой щеке Уизли. Белая рубашка гриффиндорского старосты заливается кровью, и хотя повреждения его скорее унизительны, чем серьезны, выглядит он пугающе. — Атакуй! — вскрикнул кто-то из близнецов-секундантов, но Рон снова упускает момент, чтобы начать контратаку, и получает легкое Секо наискосок груди, а потом росчерком меча букву Z на спине, которую он сам подставил Кормаку, пытаясь увернуться от режущего заклинания. Гримаса ярости исказила и без того малосимпатичное лицо Рона. Держа кинжал, как вилку, он бросил в Маклаггена Импедимента, готовясь под его прикрытием ткнуть противника в грудь. Но, на его беду, Кормак ловко уклонился от первой атаки противника, просто слегка отклонившись, и выбил мечом кинжал из руки Рона, которая не была привычна к таким действиям. Затем, крутанувшись вокруг себя, он изобразил молнию, похожую на шрам Поттера, на левой ягодице противника. Скривившись от боли, покраснев от гнева и стыда, Рон ломанулся вперед, как берсерк, не чувствующий боли, кастуя в Кормака Конфринго, которое было запрещено правилами поединка, но не нанесло ущерба Маклаггену, просвистев справа от его головы. В ответ горец отправил в сторону Уизли связку Петрификус Тоталус и Инкарцеро, превратив Рона в неподвижное полено, густо обернутое веревками, сквозь которые из его ран проступала кровь. Глаза Рона дико вращались, из красного его лицо превратилось в багровое в попытке что-то прокричать Кормаку. И вряд ли это был комплимент. — Сражайся! — воскликнул Маклагген, отменяя собственные заклинания и отбрасывая носком сапога в сторону валяющегося на помосте Рона его кинжал. Дождавшись, пока его противник встанет и опомнится, Кормак даже не стал первым атаковать, предоставив это право взбешенному Уизли, который обрушил на светловолосого красавчика Ступефай и следом за ним Экспульсо. От первого Кормак уклонился, а второе принял на Поглощающий щит, чтобы оно никому на стадионе не причинило вреда, отразившись от обычного Протего или Зеркального щита. Уизли зло скрипнул зубами и был вознагражден порезом правого плеча и сразу же жалящим заклинанием в живот, заставившим его развернуться и подставить свою правую ягодицу под меч Маклаггена, мгновенно вырезавшего на ней руну воина Тейваз. Все порезы и легкие ранения Уизли кровоточили. От потери крови у Рона стало темно в глазах, и он начал шататься, размахивая кинжалом и палочкой наугад в сторону, где должен был быть противник. — Экспеллиармус, — четко произнес Кормак, обезоружив противника, чтобы он не причинил вреда — не ему, а себе. Дуэль не была еще окончена, Рон пока стоял на ногах. В ожидании хоть каких-то действий со стороны израненного и залитого кровью противника Кормак оглянулся вокруг, заметив много восхищенных взглядов студентов, любопытные со стороны профессоров и злой от директора. Не желая оттягивать конец, горец медленным шагом подошел к Уизли и ткнул его в плечо пальцем, сказав внезапно: — Бу! Этого было достаточно, чтобы противник рухнул на помост и больше не шевелился. Кормак демонстративно поднял палочку вверх, а меч опустил вниз, предлагая секундантам Уизли осмотреть их брата и сообщить, в состоянии тот продолжить бой или нет. Это было всем очевидной формальностью. Похлопав брата по щекам, мистеры Уизли встали и отрицательно покачали головами. На помост живо взбежал маленький, но подвижный Флитвик. Зафиксировав бессознательное состояние Рона, он громко объявил: — Поединок чести окончен. Победил Кормак Стюарт МакЛагген, наследник МакЛагген, сын лэрда Миррея Тэвиша МакЛаггена, главы клана МакЛагген, смыв кровью противника его оскорбления. Судьба Рональда Биллиуса Уизли будет решена наследником МакЛагген в ближайшее время. — Что значит — будет решена его судьба? — спросила Това у сидевшего рядом Поттера. — Понятия не имею. Вы же знаете, где я воспитывался. В чулане у Дурслей такому не учили. — Если позволите, я поясню, — раздался голос сверху. Это оказался слизеринец Блейз Забини, который сидел между Теодором Ноттом и Дафной Гринграсс. — Да, пожалуйста, просветите нас, — улыбнулась ему Това. — Мистер Уизли вообще не должен был сражаться в этом поединке, так как он имеет статус «Предателя крови». Маклагген мог просто отрезать ему язык, что говорил гадости, прямо на месте и был бы в своем праве. Но поскольку наследник благородного рода удостоил низшего чести скрестить с ним палочки и клинки, а тот ему проиграл, то Уизли должен быть понижен в статусе. Однако ниже Предателей крови ничего нет, поэтому сейчас он как бы вообще не существует, пока наследник Маклагген не решит, что с ним делать. — А какие есть варианты? — уточнила Това. — Служение, рабство, дарение, но самое интересное — отдать его во власть Магии, чтобы она сама приняла решение. — И почему это так интересно? — Из простого: Магия может сделать из виновного магла и выбросить из Магического мира. А из любопытного: бывали случаи, когда виновные превращались, к примеру, в домовых эльфов. здесь интересна непредсказуемость решений. — Судьи, есть ли у вас замечания по ходу поединка? — тем временем доигрывал свою роль Флитвик. — Есть! Мистер Уизли применил в отношении наследника Маклаггена запрещенное к использованию в поединке Конфринго, — проговорил равнодушным тоном декан Снейп. — Это будет учтено! — произнес декан воронов. — На этом поединок окончен! Дамблдор быстренько наколдовал носилки, уложил на них Рона и отправил под присмотром злых близнецов в Больничное крыло, а сам двинулся на Кормака, казалось даже, что угрожающе. — Мальчик мой… — Наследник Маклагген, пожалуйста! — Мистер Маклагген, вы же понимаете, что сейчас поступили очень плохо. — Что именно я сделал плохо? Не добил Предателя крови? Не вырезал ему язык как трофей? — О чем ты говоришь! Ты издевался над твоим соучеником! Проливал кровь живого человека! Кормак глубоко вздохнул и с участием посмотрел на директора. — Если хотите, я прямо сейчас вызову в Хогвартс моего отца, и он вам разъяснит и правила проведения поединков чести, и права чистокровных в отношении Предателей крови, раз вы в силу своего статуса не понимаете их сути. Примерно представляя, как происходило бы такое разъяснение главой горского шотландского клана, Альбус благоразумно отказался. Укоризненно посмотрел на Кормака и отбыл со стадиона. — Ты крут, брат! — воскликнул Эрни, налетая на кузена и обнимая его. — Это было впечатляюще, — проговорил второй секундант, Малфой. — О-фи-ген-но! — по слогам прокричал Гарри Поттер, прыгая вниз по трибуне. — Да, я был неплох, — с притворной скромностью приосанился Кормак, краем глаза отмечая стайки учениц, попискивающих от восторга в небольшом удалении. — Я ему молнию на ж@@е вырезал и подкрепил ее сохранность невербальными чарами. Он так сильно все время завидовал тебе, Гарри, пусть теперь свою носит с гордостью. Каждый раз, как будет садиться, она будет напоминать ему о себе.