***
У профессора Амбридж первым уроком сегодня было совмещенное занятие пятого курса факультетов Хаффлпафф и Рейвенкло, от которого она не ждала ничего особенно интересного, и совершенно зря. Когда ученики вошли в класс нового профессора ЗоТИ, они старались вести себя тихо: Долорес Амбридж была пока что величиной неизвестной, никто не знал, насколько строгой ревнительницей дисциплины она окажется. — Здравствуйте! — сказала она, глядя на юных волшебников и волшебниц, которые внимательно и оценивающе следили за ней. — В этом году вам предстоит сдавать OWLs по предмету «Защита от Темных искусств», изучение которого на протяжении предыдущих четырех учебных годов у вас было отрывочным и фрагментарным, насколько я успела узнать. Постоянно менялись учителя, и не все они считали нужным следовать утвержденной программе, по которой составлены вопросы экзамена. Мы с вами постараемся в этом году совместить изучение нового материала с закрытием пробелов в ваших знаниях по предыдущим курсам. В глазах учеников появился интерес, особенно у воронов. — В первом полугодии мы займемся изучением теоретической части ЗоТИ, а… Одна из юных ведьм резко вскинула на этих словах руку вверх. — К сожалению, я еще не успела провести перекличку, чтобы запомнить, кто из вас кто. Буду вам признательна мисс, если вы представитесь и сообщите, какой у вас вопрос, — сказала, глядя на нее Долорес. — Сьюзен Боунс. У меня вопрос об использовании защитных заклинаний, — проговорила Боунс даже не удосужившись встать, чем показала свое неуважение к профессору, что отметили для себя рейвенкловцы, и, глядя на что, поморщились барсуки. — Об использовании защитных заклинаний? — уточнила профессор Амбридж. — Где именно вы собираетесь их использовать? В коридорах школы? В гостиной факультета? В своей спальне? Что-то я не могу представить себе ситуацию, мисс Боунс, когда бы вам понадобилось прибегнуть к защитному заклинанию во время пребывания в Хогвартсе. Или вы думаете, что кто-то в этих стенах может на вас напасть? — Мы что, не будем применять магию? — неожиданно спросил Невилл. — На уроках принято, когда вы желаете что-то спросить, поднять руку и дождаться пока профессор к вам обратится, мистер… — Лонгботтом, — сказал Невилл, и тут же стушевался, спрятав обе руки под парту. Заметив, что ее жених опять в плену своих комплексов, руку вверх снова выбросила Сьюзен, за которой очень внимательно следили Падма Патил и Эрни Макмиллан, догадавшись, что их коллега по работе и тренингу начала подготовку к разыгрыванию карты «Невилл Лонгботтом — настоящий Избранный». На секунду задержав взгляд на Лонгботтоме, профессор Амбридж обратилась к Сьюзен: — Да, мисс Боунс. Вы хотите еще что-нибудь спросить? — Хочу, — сказала Сьюзен. — Не в том ли весь смысл защиты от Темных искусств, чтобы научиться применять защитные заклинания? — Мисс Боунс, если бы вы не перебили меня в самом начале, то услышали бы то, что я собиралась сказать, и всех этих вопросов не потребовалось бы. Но, видимо, вы мните себя экспертом Министерства по вопросам образования и, не имея на то нужной квалификации, беретесь судить, в чем состоит смысл моих уроков. Стоит ли мне донести до вашей тёти такое отношение к профессору и политике Министерства? — спросила профессор Амбридж фальшиво-ласковым тоном, так как эта малышка Боунс начала ее раздражать. — Нет, не стоит, — тихо пробормотала Сьюзен. — Я могу продолжить? Так вот, в первом полугодии мы займемся изучением теоретической части ЗоТИ. Знать теорию обязательно, и не только потому, что первый вопрос билета будет из этой области, а еще и потому, что хорошее знание теории помогает быстро осваивать практический материал. Поэтому, как только мы закончим с теорией, то перейдем к практике. Я бы не хотела подвергать критике политику найма персонала в Хогвартсе, но, согласитесь, персоналии преподавателей ЗоТИ вызывают много вопросов. Вороны и барсуки, переглядываясь, закивали. — Да, мистер Лонгботтом! — отреагировала Долорес на вновь поднятую им руку. — А как будут проходить практические занятия? Мы будем отрабатывать заклинания на манекенах, в парах или в обстановке, имитирующей реальность? — Первые два варианта. Последнее, мистер Лонгботтом, происходит исключительно в школе авроров, это не уровень Хогвартса. — Значит, нас не будут готовить к тому, что всех ожидает вне школы? — Ничего страшного вас, мистер Лонгботтом, там не ожидает. Кто, скажите на милость, будет на вас нападать? — М-м-может быть, Воландеморт? — немного заикаясь выдавил Невилл, сам ошалевший от своей смелости, которая появлялась в нем от тычков в бок Сьюзен. Долорес молча сверлила взглядом расхрабрившегося новоявленного барсука, а класс сидел молча и неподвижно. Ханна Эббот, Захария Смит, Джастин Финч-Флетчли и остальные барсуки были шокированы заявлением их нового софакультетника. Терри Бут, Энтони Голдстейн, Майкл Корнер, Лайза Турпин и другие вороны с прищуром оценивали обоснованность такого заявления бывшего гриффиндорца. — Мистер Лонгботтом, я уверена, что в школе, что за стенами Хогвартса никакие Темные волшебники вам не угрожают. Если вы все же чем-то обеспокоены, не стесняйтесь, приходите ко мне в любое время, чтобы поговорить о том, что вас тревожит. Также, я уверена, любой профессор и ваши деканы всегда готовы вас выслушать. Мы здесь, чтобы помогать вам. Приглашаю вас, мистер Лонгботтом, зайти сегодня ко мне на чашку чая после ужина, и мы обсудим все ваши страхи. А теперь записываем тему урока: «Основы защитной теории для начинающих»… Долорес села за свой стол, ученики заскрипели перьями. Сьюзен Боунс осталась довольна тем, что хотя бы малая часть студентов Хогвартса заметила ее Невилла.***
Тем временем, отсидев Историю Магии, пятый курс Гриффиндора и Слизерина отправился в подземелья на зельеварение. Зловещий скрежет ведущей в логово профессора Снейпа двери, которая отворилась, приглашая всех зайти, как всегда, не слишком воодушевил студентов. Настоящий Поттер, вероятно, испытывал к зельевару неприязнь, перенося ее на предмет, но обновленному Гарри процесс создания снадобья с заданными свойствами из странных, на его взгляд, ингредиентов был очень интересен. Войдя в класс, он не стал, как раньше с Роном, привычно занимать стол в дальнем углу, а уселся на свободную первую парту, которая стояла прямо перед преподавательским столом, не обращая внимания на удивленный и, пожалуй, раздраженный взгляд профессора. — Успокаиваемся, — холодно произнес Снейп, закрывая дверь, хотя мог бы и ничего не говорить. Едва раздался звук захлопнувшейся двери, в кабинете зельеварения установилась полнейшая тишина. Одного присутствия Снейпа в классе было для этого достаточно. — Прежде чем начать сегодняшний урок, я бы счел уместным напомнить, что в июне вы будете держать серьезный экзамен, который покажет, насколько вы усвоили науку изготовления и использования волшебных зелий. Хотя изрядную часть из вас, несомненно, составляют кретины, я все же надеюсь, что вы худо-бедно заработаете по OWLs хотя бы «Удовлетворительно». Иначе вам придется столкнуться с моим… неудовольствием. Профессор замолчал, выдерживая паузу. — По окончании пятого курса многие из вас, разумеется, перестанут у меня учиться, — продолжал Снейп и выразительно взглянул на Гарри, и тот ответил ему широкой улыбкой, от которой у зельевара слегка перекосило лицо. — По программе, нацеленной на подготовку к выпускным экзаменам, в моем классе зельеварения будут заниматься только лучшие из лучших, остальным же придется со мной распрощаться. Но до приятной минуты расставания, как-никак, еще год, и потому, будете вы впоследствии претендовать на высшую аттестацию или нет, я советую всем собраться с силами и постараться получить те приличные баллы за СОВ, на какие я привык рассчитывать у своих учеников. Он снова посмотрел на Гарри, и добавил: — И если вы, Поттер, специально заняли это место, чтобы подорвать меня одним из ваших зелий, то вынужден вас разочаровать. Шансов на это практически нет. — Профессор, сэр! Как вы могли такое подумать! Все намного проще: летом я пересмотрел свое отношение к зельеварению и потому специально решил быть поближе к вам, светочу знаний в этой области, чтобы попытаться впитать их как можно больше и усвоить как можно глубже, — с искренней обидой в глазах и голосе произнес Гарри. Проигнорировав это неожиданное заявление Поттера, Снейп продолжил: — Сегодня мы будем готовить зелье, которое часто входит в экзаменационные задания. Это — Рябиновый отвар, или Виггенвельд — один из самых полезных эликсиров, одного фиала достаточно, чтобы залечить самые тяжёлые раны. Ингредиенты и способ приготовления, — Снейп взмахнул волшебной палочкой, — написаны на доске. Все, что вам необходимо, — он опять взмахнул палочкой, — находится в шкафу. В вашем распоряжении полтора часа… Приступайте. Гарри сидел через проход от стола, за которым расположился Драко с Блейзом Забини. Как только эти два признанных лидера по зельеварению направились набирать ингредиенты, Поттер тут же оказался у них за спиной, и Малфой, незаметно от занятого выбором лучших по качеству трав и всего остального Забини, набрал два комплекта: для себя и для Гарри, уделив особое внимание качеству листьев бадьяна и сочности мурлокомлей. За что Поттер благодарно на него посмотрел. Все же было хорошо, что им передался опыт, знания и навыки героев, в которых они попали. Надо отметить, что Снейп, для первого после каникул занятия, выбрал чрезвычайно трудное зелье, требующее кропотливой работы. Ингредиенты необходимо было добавлять в котел в строго определенном порядке и строго определенных количествах. Помешивая состав, надо было совершить строго определенное число движений и следить за температурой огня. Гарри все время боковым зрением смотрел, как и что делает Драко, специально отставая от него на несколько секунд. Ножом он владел превосходно. В реальности отец в детстве и юности брал его с собой на охоту, где учил пользоваться этим видом холодного оружия, а впоследствии, ведя холостяцкую жизнь, он постоянно что-то себе готовил. Потому нарезка и остальные способы обработки ингредиентов ему давались легко. — Над вашем зельем сейчас должен виться легкий золотистый парок, — произнес Снейп и с удивлением заметил, что таковой в наличии не только у Малфоя и Забини, но и у, дракл его побери, Поттера! Придраться к зелью не было возможности, да и сам Поттер был молчалив и сосредоточен на варке. Видимо, это будет первый урок зельеварения, когда Гарри выйдет из кабинета без снятых баллов, без назначенных отработок и «Тролля» за зелье. — Скажите мне, Поттер, — мягко сказал Снейп, — что на вас так повлияло сегодня? Близость ко мне или к мистеру Малфою? Возможно, вас посетил Дух зельеварения? — Не могу знать, сэр. Вам как профессору и мастеру виднее, — серьезно произнес Поттер, посмотрев на Снейпа преданным взглядом. Это настолько вывело зельевара из себя, что тот, пробежавшись по классу, наградил «Троллями» и снятыми баллами не только гриффиндорцев Финнигана и Томаса, но и слизеринцев Миллисент Булстроуд и Винсента Крэбба, зелья которых действительно не удались.***
После нахождения в подземельях неудержимо тянуло выйти на улицу, где, как оказалось, с неба сыпалась мелкая туманная морось. Кучки школьников жались к стенам двора. Гарри и Парвати нашли уединенный уголок под балконом, вскоре их там обнаружила Луна Лавгуд, а потом подошли Падма и Эрни. Лаванда и Кормак снова занимались брошенными гриффиндорскими первокурсниками. Едва компания успела начать разговор, как кто-то, выйдя из-за угла, направился прямо к ним. — Привет, Гарри! — произнесла Чжоу Чанг, а это была именно она. — Здравствуй, — легко отозвался этот Гарри, который никогда не испытывал к симпатичной китаянке никаких чувств. А потом повернулся к Парвати: — Я не пойду на Прорицания, буду менять их на Древние Руны. — Думаешь, мне туда нужно? — ответила она. — Я тоже пойду на Руны. И Лаванда придет. Надеюсь, что профессор Бабблинг не откажет нам в дополнительных занятиях, чтобы нагнать целых два года. — Никто вам этого не разрешит! — произнесла Гермиона, появляясь из-за спины Чанг и практически отталкивая её от группы гриффиндорцев. — Шла бы ты, куда шла, Грейнджер! Твое мнение никого здесь не интересует, — жестко отчеканила Падма. — Лучше подумай: где сейчас первокурсники? — О Мерлин, я снова о них забыла! — горестно вскрикнула староста. — Мерлина поминать научилась, а ответственности никакой, — хмыкнула Лавгуд. — Бежать никуда не нужно, — сообщила Лаванда, подходя вместе с Кормаком. — Первокурсники уже в Большом зале, обедают. Идемте и мы.***
Това, конечно же, не возражала против того, что ее сотрудники решили заменить Прорицания Рунами, включая Драко, который был проинформирован об этом демарше после обеда. — Вы все должны написать официальные заявления, на которых я поставлю свое согласие и подпись. Затем отнесете их Макгонагалл, не как декану, а как заместителю директора. Отказать вам у нее не будет повода, коли я согласна заниматься с вами дополнительно. — Но это же против правил! — возмутилась Гермиона. — Мой предмет — мои правила! — хмыкнула Това, разочаровывая гриффиндорку.***
На ЗоТИ у пятого курса Гриффиндора и Слизерина не было никаких проблем. Никто рук не тянул, вопросов не задавал. Долорес и ученики остались довольны друг другом. После ужина состоялось обещанное собрание Дома Гриффиндор. Директор Дамблдор, к которому успела забежать Грейнджер, настоятельно советовал Минерве не снимать ее с должности старосты, но поскольку она, даже зная о собрании, проигнорировала сегодня первокурсников, о которых успешно позаботились Маклагген и Браун, всем было очевидно, что Гермиону Макгонагалл отстоять перед учениками не сможет. Поэтому декан поступила просто: разрешила каждому, кто хочет, выдвинуть свои кандидатуры, и провела голосование. Ожидаемо все первокурсники проголосовали за Кормака и Лаванду, их же поддержали многие ученики других курсов, так что Грейнджер была лишена значка, а новыми старостами Гриффиндора стали Маклагген и Браун.***
Пока Невилл Лонгботтом шел по коридорам к личным покоям преподавателя ЗоТИ, где она ожидала его для беседы, по окнам барабанил дождь. Невиллу казалось, что первый учебный день длится уже целую неделю. Сейчас у него будет встреча с профессором Амбридж, а потом, прежде чем ложиться спать, надо будет еще одолеть гору домашней работы, которую уже задали по прошедшим сегодня занятиям… Вот и нужная дверь. Лонгботтом постучал, и ему велели войти и садиться на кресло, приставленное к рабочему столу, где стоял поднос с чашками, чайником, из носика которого исходил ароматный пар, а также корзиночкой пирожных. Сьюзен велела ему ничего не есть и не пить во время беседы, намекая на разные зелья, что может добавить туда профессор, но кольцо-определитель молчало. Это были просто чай и просто пирожные. Долорес разлила по чашкам согревающий напиток и, дождавшись, когда Невилл решится переложить на свою тарелку одно из пирожных, спросила: — Так что заставляет вас думать, мистер Лонгботтом, что Воландеморт, возрождение которого никем не доказано, но мы представим, его как факт, обязательно на вас нападет? — Было же пророчество об Избранном. В нем говорилось, что тот родится на исходе седьмого месяца. У меня день рождения прямо перед Поттером. — Так вы думаете, что Неназываемый ошибся адресом тогда, в 1981 году? — искренне удивилась Амбридж. — Это вполне д-д-допустимо, — произнес Невилл, снова слегка заикаясь, и тут же впился зубами в пирожное, чтобы жевать, а не говорить. — Вижу, что вы верите в это. Я не очень представляю обстоятельства, которые приведут к прозрению Неназываемого. Все-таки столько лет после развоплощения верить, что твой главный враг — это Поттер, и неожиданно осознать, что это не так, ему будет сложно. Это в том случае, если Воландеморт снова жив. Вы согласны со мной? Невилл молча кивнул и потянулся за вторым пирожным. — Вы собираетесь сами проинформировать его о возможной ошибке? — уточнила Долорес, которую забавлял этот юный маг, явно попавший под влияние своей невесты, стремящейся сделать из него героя. — Нет, — энергично замотал головой Лонгботтом. — Я не знаю, как именно это случится. Но оно обязательно произойдет!