Hogwarts.losers.net

Кабинет главного редактора самой крупной газеты Магической Британии подчеркивал статусность и успех издания. Окна обрамляли роскошные массивные портьеры, пол был застелен дорогими натуральными коврами, стены сдержанного цвета светлого кофе с молоком. Стены украшали магические пейзажи. Одно большое полотно девятнадцатого века, авторства сквиба Джеймса Эдварда Баттерсворта, именуемое «Парусник во время шторма», висело напротив стола главреда, которому нравилось смотреть, как трехмачтовое судно то взлетает на очередную волну, то падает с нее вниз. Кроме картин, повсюду в кабинете присутствовали небольшие скульптуры. В основном это были копии работ Бенвену́то Челли́ни. Неизвестно, что имел в виду декоратор, украшая кабинет работами именно этого автора, отличавшегося в жизни буйным нравом, гневливым характером и высокомерием и, кроме всего прочего, имевшего нетрадиционную сексуальную ориентацию. Варнава Кафф, занимавший этот кабинет и означенную должность в «Ежедневном пророке», ничего этого не знал. Он сидел за массивным дубовым столом в мягком кресле, обтянутом натуральной кожей, мечтая, чтобы события последних дней оказались сном. Очень плохим сном, который вот-вот закончится, и всё вернется на свои места. Откуда вылез этот мелкий «Придира» со своей публикацией? Именно с нее начались все неприятности, которые явно еще не завершились. — К вам посетитель, — доложила главному редактору секретарь, которая, постучавшись, зашла в кабинет. — Гони в шею, не до гостей, — буркнул мистер Кафф. — Прошу прощения, но я не могу этого сделать. К вам пришел мистер Малоун Блетчли, адвокат из Гильдии мастеров магического права. Он сообщил, что готовит иск к нашей газете по поручению своего клиента, чьё имя назвать мне отказался. — Вот этого еще не хватало, — скис Варнава. — Без судов проблем хватает. Зови, будем договариваться. В кабинет уверенно зашел волшебник, прекрасно выглядевший и дорого одетый, с кожаной папкой в руках. Главный редактор «Ежедневного пророка» любезно предложил ему сесть. — Я установлю в вашем кабинете временные чары конфиденциальности, чтобы вы не могли разгласить имя моего клиента и суть претензий до того, как начнется судебное разбирательство, или пока мы не придем к мировому соглашению. Варнава Кафф кивнул, и адвокат молча сделал несколько пассов волшебной палочкой, после чего произнес: — Я представляю интересы Гарри Джеймса Поттера, лорда Поттера, наследника Блэк по договору с лордом Сириусом Орионом Блэком. Я думаю, вам не нужно разъяснять, насколько серьезны намерения моего клиента. — Не нужно, — судорожно дёрнул шеей главред. — В чем суть претензий? — Во-первых, в публикации заведомо ложных сведений в виде высказываний, якобы принадлежащих моему клиенту. — Откуда вам известно, что они ложные? — Вот свидетельство, заверенное банком Гринготтс, о даче показаний под действием Сыворотки правды о том, что Гарри Джеймс Поттер беседовал с журналисткой «Ежедневного пророка» всего один раз, и было это в прошлом году, до Первого состязания Турнира Трех Волшебников. При этом Рита Скитер извратила каждое слово, сказанное моим клиентом. Более никаких интервью мой клиент никому не давал и никаких заявлений для прессы не делал. Все, что ваша газета печатала на протяжении последних месяцев, — откровенная ложь и ваши выдумки. — Это всё? — мрачно уточнил Кафф, который сам лично подписывал в печать каждый номер с такими публикациями, радуясь растущим тиражам. — То было «во-первых», как я сказал. Теперь, во-вторых. Ваши журналисты полоскают имя моего клиента самым оскорбительным образом в любых своих статьях, где, как им кажется, это будет уместно. Изображают его дурачком, стремящимся привлечь к себе внимание, типом, который строит из себя великого героя, и тому подобное. Ваши журналисты позволяют себе отпускать ехидные замечания в адрес лорда Поттера. Пример, вот тут посмотрите: «Басня, достойная Гарри Поттера». Или вот здесь: «Будем надеяться, у него не появилось шрама на лбу, иначе от нас будут ждать, чтобы мы на него молились». Мне продолжать? — Не нужно, — проговорил Кафф, расслабляя воротник рубашки, что была надета под мантией. — Чего вы хотите? — Сириус Блэк настаивает на закрытии вашей газеты и судебном разбирательстве в Визенгамоте персонально против вас как руководителя всего этого безобразия, Риты Скитер как основного автора пасквилей в адрес моего клиента и всех ваших писак, кто хоть раз написал что-то оскорбительное про лорда Поттера. Я полагаю, это почти весь ваш штат журналистов. Кроме этого, он требует материальной компенсации ущерба, нанесенного репутации моего клиента, как от газеты, так и персонально от всего списка ответчиков по иску. Предполагаю, что ваше издание ждет финансовый крах, а всех, кто посмел неуважительно относиться к имени лорда рода Поттер и наследника рода Блэк, — банкротство. — Мы можем что-то сделать, чтобы избежать этого? — просипел Варнава Кафф, потерявший голос от ужаса реальности озвученных перспектив. — Как я сказал ранее, на этом настаивает лорд Блэк. Лорд Поттер видит ситуацию по-другому. К сегодняшнему дню им были выкуплены все доли владений газетой, кроме одной десятой, принадлежащей Министерству Магии. Исходя из этого, лорд Поттер может принимать любые решения в отношении вашего издания: продать, подарить, закрыть, всех уволить и нанять новых сотрудников. Вы это понимаете? Мистер Кафф молча кивнул. — Но все это либо невыгодно, либо несвоевременно. Лорд Поттер приготовил новые формы магических договоров для всех сотрудников «Ежедневного пророка», в которых прописаны обязанности и жестко ограничены свободы. Каждый, кто не желает оказаться на улице с иском на несколько тысяч галеонов в руке, должен такой договор подписать. Это касается всех, за одним исключением. Главный редактор тут же подумал о себе и сильно побледнел. — Речь идет о Рите Скитер. Она больше не будет входить в штат газеты, а заключит магический контракт напрямую с моим клиентом, если не хочет, минутку, у меня тут записаны слова моего клиента… Вот! «Если Рита не хочет оказаться с голой ж@@@й в Азкабане». Варнава возвел глаза к потолку и мысленно поблагодарил Мерлина. — Я оставляю вам для каждого сотрудника, исключая мадам Скитер, новый контракт и персональное исковое требование. Пусть каждый делает свой выбор. Срок — неделя. Вот вам моя визитка. Пришлите в мой офис Риту Скитер для заключения с ней договора на индивидуальных условиях, — Малоун Блетчли встал, оставив на столе главреда две пачки пергаментов и визитку. — Я буду у вас через неделю в это же время. Если мадам Скитер не появится для заключения договора, сообщите ей, что судебный иск против нее уже подан в Визенгамот, но она еще может исправить ситуацию. Мирный захват издательства «Ежедневного пророка» был важной частью намеченного плана по быстрому завершению конфликта, который здешние маги, особенно светлые, гордо именовали войной.

***

Амелия Боунс весь день напрасно прождала тех, кто засветился на колдографиях в «Придире» и кого она могла вызвать к себе для дачи объяснений. Не была отправлена повестка только Тёмному Лорду, по известным причинам. Асмодей Паркинсон, Лестер Гойл, Чарльз Крэбб, Алекто и Амикус Кэрроу, Магнус Нотт, Торфинн Роули, Георг Селвин, Этан Эйвери просто проигнорировали вызовы в ДМП. Питера Петтигрю мадам Боунс и не ждала, а вот служащих Министерства Уолдена Макнейра и Корбана Яксли она собиралась допросить, сопроводив их к себе в кабинет силами Аврората, о чем уже распорядилась, отправив «самолетик» соответствующего содержания Главному аврору. Руфус Скримджер не имел пиетета ни перед представителями аристократии, ни перед чиновниками Министерства, потому Амелия была уверена, что он исполнит её распоряжение. Первым в кабинет руководителя ДМП доставили Уолдена Макнейра, который еще в первое противостояние был одним из Пожирателей Смерти, но, как и многие, сумел убедить суд, что действовал под заклинанием Империус. Это дало ему возможность остаться на свободе, да еще и поступить на работу в Министерство Магии, в Департамент регулирования магических популяций и контроля над ними, в качестве ликвидатора опасных существ. Сторонники идей Света называли его должность просто и ёмко: «палач». Из их уст это звучало, как обвинение, хотя на самом деле Уолден, выполняя свою работу, всего лишь расправлялся по поручению Министерства с магическими существами, которые по той или иной причине становились опасными. По сути своей он был чем-то вроде министерского ведьмака, на которого стал бы молиться всякий, кого он избавил от ставшей агрессивной «милой зверушки», способной за один раз убить несколько волшебников. Но считать Макнейра белым и пушистым было бы неправильно. Что бы там ни говорили об Империо, он пошёл в Пожиратели Смерти по идейным соображениям, но вот чем его отблагодарил Неназываемый… Амелия Боунс выложила на стол перед Уолденом оригинал колдофото, где он и Яксли стоят на коленях перед сюзереном, который насылает на них Круциатус, и те тут же падают на пол и начинают биться в конвульсиях. — Как можешь прокомментировать эту колдографию, Макнейр? — спросила мадам Боунс после двухминутного молчания вместе с «гостем» в её кабинете. — Фальшивка, — коротко ответил Уолден. — Увы, нет. Эксперты подтвердили подлинность колдографии. Другие версии будут? — Что хочешь от меня услышать, Амелия? — Ответ на два вопроса: это Неназываемый? Где находится его резиденция? — Я на допросе? Есть приказ о моем аресте? — Нет, тебе было отправлено приглашение на беседу. Ты не явился. — То, что я делаю в свободное от работы время, вас не касается. Может быть, я участвую в театральном клубе, а, возможно, это наши с Корбаном сексуальные привычки. Имеем право на развлечения по своему вкусу. Больше я ничего не скажу. Могу я уйти? Задерживать ликвидатора опасных существ оснований не было. На колдофото он сам никого не пытал, а был, скорее, жертвой. Общение с Корбаном Яксли, чья биография в части служения Темному Лорду была аналогична макнейровской, проходило в том же духе, что и с Уолденом. Видимо, старые «коллеги» успели обсудить свои ответы мадам Боунс. Предъявить руководителю Департамента магического транспорта, коим являлся Яксли, тоже было нечего. Первая половина дня была потрачена впустую. Амелия Боунс, захватив с собой «Личное дело аврора С. Блэка» и Дело №851 «Убийство Питера Петтигрю», а также колдофото Питера, отправилась к Фаджу и была удивлена большим количеством волшебников в его приемной. Оказалось, что это авроры, которые вскоре должны были отправиться по магическим поселениям, чтобы открыть в каждом из них штаб отряда магической самообороны. В сами отряды набрать добровольцев для несения дежурств, предварительно потренировав их в забытых за годы после Хогвартса боевых заклинаниях и щитовых чарах. Фадж лично вручал каждому аврору специальный нагрудный знак и свиток с приказом для местных властей оказать всяческое содействие приведению плана в исполнение. Дождавшись, когда последний аврор убыл в назначенное ему место, Амелия решительно вошла в кабинет министра и дождалась, пока Корнелиус отойдет от пафоса напутствий и займет свое место. — Я пришла к тебе по делу Блэка. — Скажешь что-то хорошее? — Хорошего ничего нет. Он сидел без суда и следствия. По правилам я сейчас должна написать запрос в Визенгамот для открытия дела по данному вопросу. — И что ты хочешь от меня? — Хочу сказать, что этого делать нельзя. Если вынести этот вопрос на обсуждение Визенгамота, может вскрыться еще много неприятного, что подорвет авторитет Министерства. Сейчас это будет совершенно не кстати. — А что делать? — Издаем постановление, в котором признаем ошибки и объявляем Блэка невиновным. Просто решением министра. Просим его в ближайшее время появиться в Министерстве, чтобы обсудить вопрос компенсации. — Ты думаешь… — Я уверена. Если организовать процесс, то там будут такие вопросы, на которые мы не сможем ответить так, чтобы не задеть Министерство. — А Дамблдор и Крауч? — Краучу — выговор задним числом, и пусть работает, как работал, у него это хорошо получается. Альбуса я навещу в Хогвартсе. Он еще пока не будет знать о нашем решении и станет сильно меня бояться, когда я ему продемонстрирую все это. — А уволить мы его не сможем? — Пока против него нет никаких обоснованных обвинений, ничего сделать нельзя. — Пусть так. Подготовь тот самый приказ, я его подпишу, и завтра напечатаем о нем в «Пророке». — Как вернусь из Хогвартса, сразу этим займусь.

***

Атмосфера на занятиях, где другие факультеты пересекались со Слизерином, а особенно в Большом зале, была напряженной. Даже отстраненные рейвенкловцы и мирные хаффлпаффцы недобро посматривали в сторону стола змеиного факультета. — Сегодня, Кормак, я тебе благодарен, что ты вызвал Рона на дуэль и все Уизли покинули Хогвартс, — проговорил Поттер за завтраком. — Страшно подумать, что бы сейчас началось. Такой повод поорать. Вот только Малфоев на колдофото нет, но когда Уизли такое останавливало. — Драко просил снять с него постоянное наблюдение, чтобы он смог добраться до Выручай-комнаты, — сообщил Кормак. — Сказал, что пойдет после ужина в библиотеку. Коридор там больно светлый, а то я бы вырубил Крэбба и Гойла. — Давайте постараемся пока обходиться без насилия, — заметил Гарри. — Парвати, что ты там говорила о лифчиках и голых пупках? Можете с Падмой зайти за книгами вот в той самой национальной одежде, о которой ты говорила? Уверен, что Винсент и Грегори вряд ли видели в своей жизни что-то подобное. — Боюсь, что мы шокируем не только надзирателей Драко, но и всю мужскую часть Хогвартса, что встретится нам по дороге и в библиотеке, — хмыкнула Парвати, но возражать не стала. И как же она была права! Падма пришла с костюмом в гриффиндорскую башню, чтобы переодеться здесь, а не идти одной за сестрой в провокационном, по местным меркам, национальном костюме. Когда близняшки вышли из девичьих дортуаров и стали спускаться по лестнице, немногочисленные гриффиндорцы, бывшие в гостиной, замерли с открытыми ртами, как старшекурсники, так и малышня. Даже ведьмы затаили дыхание, понимая, что вот им никогда в таком виде не пройтись. — Быстро, быстро, уходим! — подогнал сестричек Поттер, распахивая перед ними дверь и доставая на ходу Карту Мародёров. — А сейчас я проведу вас до библиотеки самым коротким и безлюдным путем.

***

В хогвартской библиотеке стояла почти идеальная тишина, нарушаемая лишь скрипом перьев, шуршанием страниц и тихим шепотом учеников, сидящих за столами. Драко Малфой лениво перелистывал какой-то фолиант. Крэбб и Гойл, сидевшие позади него, играли в «Палача», и в момент, когда Винсент «повесил» Грегори, с превосходством хлопнув его по плечу, произошло это. В помещение библиотеки вплыли две яркие райские птицы, поблескивая и позвякивая украшениями, являя при этом неискушенному взору слишком много обнаженной плоти. Скрип перьев прекратился, сменившись пыхтением. Драко, и сам засмотревшийся было на диковинные наряды сестер Патил, быстро отмер и бочком, вдоль стены покинул библиотеку. Мадам Пинс, почувствовав неладное, вскинула взгляд из-за своей конторки в зал и увидела причину транса, в который впали все посетители библиотеки. — Мисс Патил! В каком виде вы пришли в храм знаний! — Мадам Пинс, всё дело в нашей матушке. Нам пришлось дать ей слово, что во внеучебное время мы будем носить национальную одежду, — быстро ответила Падма. — Но не такую же! — возмутилась библиотекарша. — Да мы бы и сами рады не делать этого, но слово есть слово, — ответила Парвати, и сестрички скромно потупились. — Ходите так у себя в комнатах. Нельзя в подобном виде являться среди молодых людей! Поскольку Малфой уже успел сбежать, сестры спорить не стали, кивнули и покинули библиотеку, за стенами которой Поттер накинул на них мантию-невидимку и повел короткой дорогой к Выручай-комнате. — Дааааа, — протянул Эрни Макмиллан, когда Падма и Парвати появились из невидимости. — Просто убойная сила. Я удивлен, как это Крэбб и Гойл не пришли сюда вслед за вами. — Еще не хватало! — фыркнула Падма и отправилась вслед за сестрой за перегородку, чтобы переодеться в обычную одежду. — Давайте обсудим, что мы можем сейчас сделать в школе, пока мы отрезаны от внешнего мира, — проговорила Това. — У меня, если честно, нет ни одной толковой идеи. — Давайте вспомним, что там герои фанфиков чудили, попав в Хогвартс. — Проверить всех на зелья? — предложила Луна. — Если действительно такой фактор присутствует, то снять его — самое время. Пока тут Амбридж и авроры, никто не сможет замолчать результат. — Хм, я отношусь с большой долей скептицизма к тому, что Дамблдор действительно опаивал тут всех подряд, но отдельные личности действительно могли подвергнуться их влиянию, — согласился Гарри. — Но как нам это провернуть? — Попросим Долорес проинспектировать Больничное крыло. Пусть заглянет в карты и назначит общую медицинскую комиссию. Думаю, больница Святого Мунго поможет ей независимыми колдомедиками, — ответила Това. — Еще что мы можем сделать? — Надо с Грейнджер разобраться. Профессора Снейпа нет в Хогвартсе, сегодня зелья заменили на другие предметы. А у нее явно что-то с головой произошло. — Попросим, чтобы в комиссии был мозгоправ. Ни у кого в школе нет подходящей квалификации, чтобы помочь ей. — Надо начать работать с детьми ПСов. Чтобы они и не думали принимать метку и вставать в их ряды, если начнется вооруженное противостояние, чего мы должны попытаться избежать, — добавил Драко Малфой. — Я могу только посодействовать, но вести такие разговоры открыто для меня опасно. — Может быть, предложим провести что-то вроде круглого стола для обсуждения ситуации. У нас есть гриффиндорцы, Луна и Падма с Рейвенкло, Эрни с Хаффлпаффа, — предложила Лаванда. — Переговоры еще никому не мешали. Самое безопасное место для такой дискуссии, по иронии — слизеринская гостиная. Туда никто не зайдет «случайно», и никому в голову не придет нас там искать. Драко, у вас есть Омут памяти на факультете? — Есть, а зачем он тебе? — Гарри может показать свои воспоминания, каким возродился лорд и как он унижал их родителей. — Только в случае положительной динамики, иначе вместо катарсиса мы получим вспышку буйной шизофрении, — прокомментировал Эрни. — Вам придется действовать без меня, но я постараюсь держаться поблизости, — сказала Това. — Понятное дело, шеф, что вы не можете пойти с нами. Занимайтесь организацией медицинской комиссии, а тут мы сами разберемся. В конце концов, мы почти в два раза их старше, уж найдем какие-то веские аргументы, — широко улыбнулся Гарри.

***

Долорес была на месте. Идею с медицинской комиссией она полностью поддержала. — Тут не только зелья, хотя это очень важно. Я хочу посмотреть, заносятся ли травмы, полученные учениками, в их медицинские карты. И начнем мы с Поттера как самого травматичного студента. Я прямо сейчас свяжусь с Гиппократом Сметвиком, и утром, с элементом внезапности, нагрянем к Помфри!

***

Альбус Дамблдор ни о чем таком даже не подозревал, да ему и думать было некогда. В его кабинете сразу после ужина появилась Амелия Боунс с очень неприятным для него разговором.