Кровавые горы марранов (хроники дуболомов 2)

Салют, дружище! Давно не виделись! Я тоже очень соскучился. Ну сам же знаешь, какие у меня головняки, и причём их стало ещё больше. Но, по крайней мере, космодесантский головняк пока с плеч скинул. Так что — можно на́чать. Дабы благородный Карфакс не видел резню в Тумабе, Урфин увёл его на юг. Подлетев к Марранюрту, Потрясатель Вселенной устроил себе развлечение. Древодел пребывал в прекраснейшем расположении духа, что было вызвано успешным штурмом Тумаба. Именно поэтому, кружа на Марранюртом, Урфин сообщил его обитателям радостную весть о том, что Тумаб пал, и что очень скоро в их посёлок прибудет Деревянная Армия и устроит показательное выступление для местных жителей. Счастливые обитатели населённого пункта встретили последние новости матерными аплодисментами и салютом из арбалетных болтов. Маэстро Урфин не без удовольствия наблюдал, какое впечатление на местных жителей произвело анонсирование прибытия деревянного коллектива. У магдаровских солдат при этом рожи были — краше в гроб кладут. Да и, глядя на лица всякого гражданского и полугражданского населения было видно, что им совсем не улыбается предстоящая встреча с дуболомами, тем более, что на войну с этими деревянными тварями они не подписывались. Да оно и понятно — одно дело подняться против князя (причём реально охеревшего), и совсем другое — сражаться против Деревянной Армии Огненного Бога. Прекрасно видя все эти настроения, наш самозваный бог начал капать местным на мозги и склонять их к бунту против магдаровцев. При этом, сидящий на гигантской птице сияющий всадник втирал аборигенам мульку про то, что сами они пацаны правильные, и Огненный Бог лично против них ничего не имеет, а во всём виноваты стелловские подстилки, которые сбивают их с толку. Естественно, подобные зихера не добавляли морального духа как гарнизону Марранюрта, так и всем его обитателям. Единственным, кто не потерял самообладания в данной ситуации, был командир гарнизона — легендарный капитан Уго. Именно этот лихой офицер и руководил «тёплым» приёмом летучего гостя. И только железная воля Уго и его авторитет удерживали местных от бунта, а гарнизон от паники. Вдоволь натешившись, Урфин направил Карфакса к замку Маграба. Потрясатель Вселенной хотел лично осмотреть укрепления этой цитадели, провести рекогносцировку, а заодно и проверить — будет ли реакция розовой потаскухи на заход в её воздушное пространство. Ну и, естественно, главной целью было отвлечь внимание Карфакса от кровавых событий в Тумабе. А вот в самом Тумабе наши весёлые дуболомы немножко лажанулись. Всё дело в том, что генерал Магдар в сопровождении приблизительно 120-ти своих бойцов смог вырваться из крепости. И это несмотря на категорический приказ Потрясателя Вселенной уничтожить Магдара и весь гарнизон крепости. Так вот, и Толковый Майор Дорн, и лейтенант Марий, и прапорщик Бревнюк, и Гуамоколатокинт — все они старались в точности выполнить приказ Повелителя. Однако, сбившиеся в кучу латники Магдара, ощетинившись длинными шестами с факелами и отстреливаясь огненными стрелами, смогли вырваться из крепости и благополучно отступить. Естественно, сам ПВ отсутствовал долго — дабы дать Деревянной Армии завершить намеченные мероприятия. А дело это было не быстрое, ибо нужно было не только вырезать всех, кто был в крепости, но и тщательно скрыть следы военного преступления. После того, как обезумевшие дуболомы перебили всё живое в Тумабе, ТМД провёл строевой смотр, после чего устроил прохождение с песней. Все эти мероприятия проводились с целью дать дуболомам остыть от ярости и прийти в себя, что и было реализовано. После чего часть сапёров начала копать большой ров для погребения убитых, а все остальные принялись разрушать Тумаб до основания. Дуболомы разламывали укрепления и здания, а их обломки сбрасывали с горы. Таким образом, за двое суток от бывшего укреплённого посёлка не осталось ни следа. Тумаб был полностью уничтожен. Теперь единственное, что осталось на месте поселения — это ров с трупами, заваленный сверху камнями и засыпанный землёй — которую дуболомы тщательно утрамбовали. Однако, прежде чем трупы отправились в ров — крылатая авиация НАУД получила свою долю. Коршуны и ястребы рвали дымящуюся плоть и с довольным урчанием совершали свою кровавую тризну. Во́роны гурманили деликатесами — выклёвывали вкусные глаза. Кстати, не все трупы отправились в ров — часть из них, по приказу Гуамоко, дуболомы скинули с горы, ибо местное шерстяное и пернатое население тоже любит что-нибудь схомячить, а у них дети, которые постоянно хотят жратеньки. В общем, группировка НАУД устроила для местной живности знатное хрючево на всю округу. Чавканье стояло такое, что мама не горюй. Ну и, естественно, авиация НАУД обожралась так, что пришла в полную небоеготовность. Сам предводитель пернатых Всея Великие (Голубые), Малые (Изумрудные) и Белые (Фиолетовые) Магиланды — командующий Гуамоколатокинт не мог даже ходить — его брюхо вздулось, как огромный барабан, и в итоге он сам, закатив глаза, завалился набок и икал. Не лучше выглядел и командир 2-го Ударного Авиакрыла — беркут Бранд, который валялся на спине (свесив голову набок и вывалив язык) и лениво поглаживал законцовками крыльев свою большую пузу. В таком состоянии их и застиг вернувшийся Потрясатель Вселенной. Гуамоко был счастлив. Причём, причиной для счастья было не столько гастрономическое удовольствие, сколько духовное удовлетворение. Тотальное истребление защитников крепости — это, на данный момент, было вершиной тёмных деяний Урфина. Свершившееся кровавое злодеяние говорило о том, что наследник Гингемы окончательно встал на сторону Зла. Ну а полное разрушение посёлка, плюс шикарнейшее пиршество лишь дополнили благостную для кровожадного филина картину. Естественно, ни на какую сторону никакого Зла Потрясатель Вселенной не вставал. Более того, он вообще хотел обойтись полюбовно, ну или, на худой конец, малой кровью. Однако, жители Тумаба очень сильно насрали ему в душу своими грязными оскорблениями, а надо сказать, что наш милый столяр имел очень больное самолюбие, а также отличался крайней злопамятностью и мстительностью. Вот его и задело, что какие-то полулюди-полугномы, которые рукавом жопу вытирали и вкуснее ослиного навоза ничего не ели, вздумали над ним насмехаться. А ведь он в жизни, как никак, а кое-чего добился, и выслушивать оскорбления от каких-то чмошников для него было очень обидно. Вот и осерчал Потрясатель Вселенной… Да и преподать урок было не лишним, чтобы остальным неповадно было противиться воле Огненного Бога, и уж тем более оскорблять его. Тот факт, что дуболомы просрали Магдара, лишь слегка огорчил Древодела. А вообще, Урфин и в этот нашёл свой плюс. Появился ещё один повод щёлкнуть по носу свою фронду, ибо этот неприятный эпизод очень хорошо показывал, что стояло Папаше-Урфину оставить своих деревянных балбесов одних, как они сразу же обгадились. Таким образом, ПВ был даже рад, что Магдар остался жив. Теперь Урфин намерен был показать этим напыщенным дуракам, как надо воевать по-взрослому. И показать он собрался на примере штурма Марранюрта. Ну а пока Деревянная Армия починяла «трёхсотых» и готовилась к маршу. Потрясатель Вселенной и Карфакс оседлали ближние к Марранюрту вершины и вели наблюдение за противником. Урфин специально увёл гордую птицу подальше от уничтоженного посёлка. Однако, Карфакс за то немногое время, что они провели в расположении армии, очень внимательно за всем наблюдал. И ещё более внимательно орлан слушал разговоры птиц. Карфакс ничего не сказал Урфину, однако, смотрел на ПВ совсем другими глазами и много размышлял. Деревянная Армия была на полпути от уничтоженного посёлка до Марранюрта, когда к Древоделу прибыл ворон. — Повелитель, я Крыло-11. Послание Мельника — Древоделу. Крылатый посланник доставил записку от мастера Аргута, который хотел показать всей НАУД, что он не далеко не тыловая крыса, а равный со всеми боец. Урфин задумался. Аргут был слишком ценен, и рисковать его жизнью совершенно не хотелось. Однако и ссориться со столь нужным для дела человеком ПВ тоже не хотел, да и по-человечески прекрасно понимал мастера. Конечно же, его диверсия против артиллерии противника стоила выигранного сражения, и возможно даже не одного, однако, это всё было далеко — в стране Мигунов. Конечно все наудовцы относились с уважением к Аргуту, но он сам из-за сидения в тылу чувствовал некую свою ущербность, и именно поэтому хотел показать коллективу, что способен на гораздо больше. Принимая внутреннее состояния инженер-лейтенанта, Урфин дал добро на проведение операции. * * * Огромная чёрная туча поглотила Луну и мир накрыло непроницаемой ночной мглой. Тёплый как парное молоко ночной воздух колыхнул еле слышный шелест хлопающих крыльев. Это за ленту реки ушла сова Мидея (Шелест-1) и две её подручные. Через пять минут из-за реки раздалось: — У-у, у-у, у-у-у. — Шелест-1 передаёт, что всё в порядке. Ваш выход, мичман, — произнёс филин Освальд, сидевший на плече мичмана Дубины. — Навались, братва, — деревянный флотоводец махнул рукой. Вёсла ударили по воде, и «Дуболом» направился к противоположному берегу реки. Боевая ладья буксировала за собой баркас «Лютый». Именно в этом баркасе и находилась диверсионно-штурмовая группа инженер-лейтенанта Аргута. Не доходя 30 метров до берега «Дуболом» развернулся бортом и встал на якорь. Далее к намеченной цели, коей была верфь города Ивы, направился баркас «Лютый». Подойдя к причалу, из баркаса высадились семь чёрных дуболомов и четверо пластунов. Естественно, пластуны были в черной форме, и их роль в операции была главной. Возглавлял пластунов инженер-лейтенант Аргут, и вместе с ним был опытнейший капрал Бод, а также двое бывших каторжан. Вооружены пластуны были только ножами и короткими мечами. Группой дуболомов руководил лично сержант Арум, вооружённый тесаком Людоеда. Вместе с сержантом силовое прикрытие ДШГ осуществляли ещё два его бойца, сжимавшие в руках топоры на длинных рукоятках. Остальные четверо дуболомов несли на себе груз зажигательной жидкости. Пока Арум со своими топористами внимательно сканировали местность, пластуны и их деревянные помощники рассредоточились по верфи. Когда диверсанты залили жидкостью все намеченные цели, то подняли вверх руки. Увидев сигнал, сидящая на крыше недостроенного пакгауза сова Мидея вышла в эфир: — У-у. Получив звуковой сигнал, деревянные морпехи двинули к баркасу. Однако, достигнув судна, дуболомы не стали осуществлять погрузку, так как взойти на борт они должны были только после пластунов. Четыре огнива высекли искры, и кромешную тьму вспороли языки пламени. Пока люди и дуболомы грузились на борт баркаса, пламя разгоралось с яростью степного пожара. В это самое время из-за тучи вышла некому уже не нужная Луна — света теперь и без неё хватало. Деревянные корабельные пехотинцы, подгоняемые сержантом Арумом, навалились на вёсла. Баркас, набирая хорошую скорость, проследовал мимо «Дуболома» и направился к своему берегу. Хлопая крыльями, вслед за баркасом потянулись и совы. А вот боевая ладья осталась на месте. Теперь настала очередь «Дуболома» дать свой первый бой. Верфь с корпусами строящихся мастерских, а также пакгауз, очень неплохо разгорались. Вскоре раздались крики, и на пожар кинулись люди. И гражданские и морпехи хватали багры, вёдра, лопаты. Одни кинулись к ящикам с песком, а другие ломанулись к воде. Мичман Дубина, кровожадно улыбаясь, наблюдал за суетой кожаных ублюдков. А вот когда на пожар сбежалось несколько сотен человек, командир корабля взмахнул абордажной саблей и рявкнул: — По сухопутным крысам — шквальный огонь. На корме и на носу боевой ладьи загудели луки, и стрелы вспороли воздух. Лучники капрала Бефара били по тем, кто пытался тушить пожар с помощью песка, а также по багристам. Морпехи Урфина били без промаха, и их стрелы пробивали людей насквозь. Одновременно с лучниками с борта ударили пращники. Деревянные матросы выстроились вдоль левого борта в две шеренги. Первая шеренга делала залп и приседала, перезаряжая пращи, и тогда в дело вступила вторая линия. Естественно, после залпа второй линии, тут же вставала первая шеренга и открывала огонь. Лучники стреляли не залпами, а по готовности, при этом били они с завидной скоростью и меткостью. Таким образом, «Дуболом» действительно открыл шквальный огонь. Не прошло и минуты, как набережная была заявлена десятками трупов, а также стонущими, либо дико воюющими ранеными. Естественно, тушить пожары в таких нескольких условиях было очень проблематично. — Стенк, твою мать! Гони сюда своих пидармотов! — раздался рёв командира морпехов ОАСМ капитана Балгена, который орал на комроты ополченцев-лучников, — всем, сука, к бою! В это время к пристани прибежали четыре полуголых человека. Несмотря на еле прикрытую наготу, эти люди были густо обвешаны патронташами и сжимали в руках карабины. Следом, на своём деревянном рикше, примчался Чарли Блек. Ты уже видимо догадался, что этой четвёркой были: инспектор Карфрэ, инспектор Уэсбер, сержант Каннинг и рядовой Дональд. Штатовцы рассредоточились на местности и открыли огонь из-за укрытий. Одноногий морпех спешился и укрылся за своим рикшей, используя последнего, как подставку для карабина. Грохот выстрелов карабинов окончательно вогнал гражданских в ужас, и они с воплями разбежались кто куда. Одна из пуль угодила мичману в грудь. — Козёл! — крикнул Дубина. — Сам козёл! — отозвался Чарли Блек и выстрелил ещё раз. Вторая пуля тоже прилетела в грудь командира корабля. Разглядывая два пулевых отверстия, испортивших шикарную русалку на груди, Дубина обиделся: — Помесь ты мазутная павиана с килькой! Абордажный лом тебе в сраку! — Что, не нравится, гальюнный плавунец! Ща, тебе в бубен залеплю! — весело хохотнул одно-древо-ногий моряк. — Эй, на носу, не спать! Задрушлатить мне эту падлу! Капрал Бефар первым рванул свой тугой лук. Следом пропели тетивы ещё пяти луков. Утыканный стрелами деревянный рикша стоял и лыбился, как параша. Блеку теперь стало не до стрельбы. Лемминкайнен, забравшись на башню, не без интереса наблюдал за происходящим. В ситуацию вмешиваться он был не намерен. Глашатого Чуди интересовали возможности сторон, и он жалел только об одном, что не с кем заключить пари. — Эй, инвалиды, вперёд марш! Членоносцы — прикрывать стрелков! Шевелись, ублюдки! — драл горло начальник гарнизона. Всё-таки капитан Балген смог организовать своих морпехов, и находящихся в его оперативном подчинении ополченцев-лучников. Щитоносцы (коих капитан обозвал членоносцами) развернулись широким фронтом и двинулись к пристани. — Стоять! — рявкнул лейтенант Стенк, — поджигай! Бей! Сотня горящих стрел рванула вверх. Красиво пролетев по высокой дуге, рукотворные огненные кометы с шипением вошли в воду, не долетев до «Дуболома». — Сука, ёбанный ветер! Всем — тридцать шагов вперёд! — гаркнул лейтенант. — Эй, сосновый балласт! Оставьте впечатлений сухопутным крысам! — прогремел Дубина. Лучники Бефара перенесли шквальный огонь на надвигающегося противника. Тяжёлые стрелы дуболомов прошивали щиты насквозь. Кому-то из щитоносцев пробило руку, кому-то стрела вонзилась в грудь (хоть и не смертельно, но больно). Строй распался. Свирепым корабельным пехотинцам только этого и надо было — полдюжины бойцов рухнули, пробитые стрелами. Пращники тоже вели шквальный, беспокоящий огонь — попасть с такого расстояния они не могли (ну разве что случайно), но суеты добавляли. — В строй, уроды! В стой, сука! — взревел капитан Балген. Штатовцы, уже не скрываясь, палили из карабинов. Однако дуболомы не обращали внимания, как и на те пули, что со свистом пролетали мимо, так и на те, что впивались в корабль, либо в их деревянную плоть. Тем временем, на подмогу атакующей группе бросились оставшиеся морпехи. Кто-то из них тащил снятые двери, кто-то оконные наличники, кто-то доски, кто-то всевозможные корыта и прочую дребедень, которую можно было использовать, как укрытие. Видя, что теперь пробить строй одними только стрелами будет проблематично, мичман рявкнул: — Поднять якоря! Первая смена — на вёсла! Остальным — к бою! Идём на абордаж! — На абордаж!!! — взвыли дуболомы. — Всем назад! Занять ближние здания! Шевелись, шевелись, сукины дети! — блажил капитан Балген. «Дуболом» снялся с якоря и направился к берегу. Набрав ход, боевая ладья внезапно отвернула от намеченного курса и стала разворачиваться. Совершив разворот по большому радиусу, «Дуболом» лёг на обратный курс. Верфь и прилегающие постройки яростно полыхали, выбрасывая вверх снопы искр. Стоявшие на корме лучники дали последний навесной залп через пламя горящей верфи. — Эй, а как же абордаж?! — прокричал храбрый лейтенант Стенк. — Крысы сухопутные, да, что вы понимаете в военно-морском юморе! Дрисня вы трюмная под солидолом! — Эй, чмошники, ещё увидимся! — весело хохотнул капрал Бефар. — Йохайды! — гаркнул мичман Дубина. — ЙОХАЙДЫ!!! — рявкнули в ответ деревянные матросы.