***
Тэхён чувствовал себя брошенным и обделённым. Шёл второй день, как Бомгю всеми способами его избегал. Он не встречал Тэхёна по дороге в школу на велосипеде, не перебрасывался записками во время урока, не трещал над ухом на переменах. Даже не смотрел в его сторону. Бомгю стал тихим и незаметным, как мышь. Показательной стала история на биологии. В четверг она стояла первой в расписании. Бомгю опоздал минуты на три, но учительница, увидев его, только вздохнула: с недавних пор такая реакция на Бомгю стала негласным правилом всего преподавательского состава. Гю сел за парту и накинул на лицо длинную чёлку, так что из-под неё не было видно глаз. Пока учительница проводила перекличку, Бомгю вытащил из рюкзака учебник и покоцанную тетрадь, изрисованную их общими каракулями (где-то в углу ёнджуновой рукой было написано «дурачок»). Вдруг Гю завис над партой, задержав руку в воздухе, снова порылся в рюкзаке, но с досадой захлопнул. Похоже, он забыл ручку. Тэхён буравил друга взглядом, но Бомгю упорно не оборачивался. Он сложил руки на парте и уставился в цветастую обложку учебника, на которой красовался человек без кожи. Тэ выудил из пенала гелевую ручку и ткнул ей Бомгю в плечо. Тот поджал губы и сделал вид, что ничего не почувствовал. Тэхён беспомощно смотрел на друга, не понимая причины его странного поведения. — Возьми, тебе же надо, — прошептал он, снова тыкая Бомгю в плечо. Тот наконец повернул голову, но ничего не сказал. Тэхён даже не мог заглянуть ему в глаза из-за чёлки. — Ты всегда можешь попросить у меня, если тебе что-то нужно, — добавил Тэхён всё так же тихо. Он уже полминуты сидел с ручкой, как дурак. — А мне больше ничего от тебя не нужно, — холодно ответил Бомгю и отпихнул его руку. — Кан Тэхён! — огласила учительница. — Здесь! — отозвался Тэхён, не отводя от Бомгю взгляда. Он всё равно положил ручку ему на парту, но Гю к ней даже не притронулся. На первой же перемене Хюка переметнулся в правое крыло. Всё утро мать грузила его вопросами о Субине: не рассказал ли тот что-то про вечер с Союн. Однако Субин мало того, что ничего не ответил — он даже не заходил в сеть. У Хюки было странное предчувствие по этому поводу, но он не придавал ему значения. Должно быть, у Субина просто разрядился телефон, или он поздно вернулся домой и не захотел никого будить, а, может, слишком устал… Вариантов было много, Хюке лишь хотелось знать точно. Когда он вошёл в класс, всё внимание на пару секунд сосредоточилось на нём. Кай непринуждённо кивнул в знак приветствия и стал пробираться к пустующей парте Субина: должно быть, тот вышел в туалет. Хюка подошёл к парте, но не обнаружил около неё рюкзака. Оглядевшись по сторонам, он спросил у соседки: — Он не приходил сегодня? — Нет, — скептически отозвалась девушка, подперев рукой смуглую щёку. — Я думала, ваша компашка уже знает. «Компашка» звучало пренебрежительно, но Хюка не обратил в тот момент внимания. Бегло поблагодарив за информацию, он вылетел из кабинета и в же секунду принялся настрачивать Субину во всех чатах. Неужели его предчувствие не было ошибкой? Бомгю всегда был странным, но в последнее время буквально сходил с ума. Прошлой ночью он снова не мог уснуть: его преследовал призрак. Высокий чёрный силуэт появился в его комнате снова, неведомой силой сковав тело. Визит призрака продлился всего несколько секунд, после чего дух рассеялся, и Гю смог пошевелить рукой. Желание спать пропало. Бомгю понимал, что может страдать сонным параличом. Он читал про него в интернете и даже смотрел пару ужастиков на эту тему, но ему слабо верилось, что подобное может случиться с ним. Ощущение потустороннего присутствия не покидало его после пробуждения. Призрак шагал за ним по пятам, следил за ним из каждого тёмного угла, глядел сквозь зелёные стёкла разбитых бутылок и сигаретный дым, нашёптывал что-то сквозь шум крови в ушах и дышал в спину. «У тебя паранойя», — понимал Бомгю где-то на задворках сознания, но не переставал бояться. Крепкая рука упала Гю на плечо. Вздрогнув, он резко развернулся на пятках. — Нам надо поговорить, — бесповоротно заявил Тэхён, смещая руку на запястье Бомгю. — Нам не о чем с тобой разговаривать, — твёрдо ответил Бомгю, пытаясь выдернуть руку. — Правда? Почему? — Тэхён стиснул пальцы чуть крепче и посмотрел Бомгю в глаза. Гю отвёл взгляд на дальний угол. — Я не заслуживаю объяснений? — не унимался Тэхён. — Тут нечего объяснять! — взорвался Гю, снова пытаясь отдёрнуть руку. У Тэ не пальцы, а тиски. — Но я не понимаю! Я сделал что-то не так? Скажи мне, я попытаюсь всё исправить! Бомгю поджал губы и всё-таки заглянул Тэхёну в глаза: такие огромные и растерянные, что Тэ был похож на ребёнка. Бомгю обожал их за то, какой непроницаемый вид они иной раз придавали Тэхёну, а в другой — живо передавали эмоции. — Мне больно, — солгал Бомгю. Тэ взглянул на их руки и разжал пальцы. — Пожалуйста, ответь, почему ты избегаешь меня, — проговорил Тэхён почти отчаянно. Бомгю промолчал. — Это вечер вторника, верно? — Да, — бросил Бомгю. — Ты больше не хочешь меня видеть? — Да, — скрепя сердце, согласился он. Тэхён отшатнулся, вытаращив глаза. Не верилось, что это происходило с ними. — Ладно, — сказал Тэ с грустной улыбкой и несмело отступил. Бомгю пошёл дальше по коридору, но напоследок оглянулся другу вслед. Он не мог поступить иначе. Тэхёну хотелось крушить всё вокруг: перевернуть все парты в классе, разбить кулаками стены, швырнуть стул в закрытое окно… Он ненавидел себя. Как он мог всё испортить за один вечер? Он всего лишь хотел помочь. Вот уж действительно: благими намерениями вымощена дорога в ад. Ещё больше Тэхён ненавидел себя за то, что был так безнадёжно влюблён: за то, что поддался порыву чувств; за то, что был готов посвятить всего себя безответной любви; за то, что даже сейчас, с разбитым сердцем, был предан Бомгю, как верный пёс. — Тэхён-а! — окликнул его вдруг Хюка. Последнее, чего хотелось бы Тэхёну, так это разговаривать сейчас с кем-то. — Что? — тем не менее отозвался он. — А где Бомгю? — простодушно спросил Хюка. — Я не знаю. — Странно… Но я не за этим. Субин не отвечает. — И что? — У меня нехорошее предчувствие. — Было бы странно, будь оно хорошим. Объявится, — отмахнулся Тэ. — Но мне это не нравится. Он бы не стал прогуливать без причины. — Хюка, у всех есть причина. Как минимум одна. Тэхён заглянул Хюке в глаза. Тот был в смятении. Тэ почувствовал свою вину. — Прости, я не хотел тебя обидеть. Подожди, может, он просто проспал. Прозвенел первый звонок. Пора было возвращаться на занятия. Ребята разошлись по кабинетам. Утром Субин натянул синюю форму, затолкал тетради и учебники в рюкзак, но в школу не пошёл. Ему всего-то нужно погулять несколько часов, а после уроков якобы вернуться домой. Минсу ничего не заподозрит, если сама школа ничего не сообщит. Этим трюком часто пользовались Ёнджун и Бомгю, если на носу была сложная контрольная или им просто не хотелось идти на физкультуру. Стабильно раз в месяц-два они просиживали уроки в общепите, объедаясь картошкой фри и бургерами. Субин такое поведение никогда не поддерживал, но сегодня не мог заставить себя окунуться в этот человеческий котёл. Прогул, конечно, заставлял его поволноваться, но явно не больше, чем вчерашний разговор с Союн. Каждый шаг давался ему тяжело. Субин был уничтожен, разбит и не знал, что делать дальше. Идя по улице, он глядел тупо, как рыба на прилавке магазина, брошенная на измельченный лёд. Отовсюду за ним следил Ёнджун: раскрошенный, выцветший, волнистый… Его чёрно-белое лицо преследовало Субина на каждой улице, приглядывало с фонарных столбов, из-за стёкол магазинов, с кирпичных стен, пробковых досок объявлений и даже со стволов деревьев. В голове крутился вопрос: «Неужели всё было зря?» До этого Субин ещё никогда не чувствовал такой всеобъемлющей беспомощности. Назовите это эгоизмом или чувством повышенной ответственности, но в его голове не укладывалось, что существуют такие ситуации, которые от него могут не зависеть. Субин не мог смириться со сразившей его новостью. Иногда по дороге он обнимал локти и повторял: «Это не с ним. Это не с нами». В эти минуты он возвращался в чудесный мир неведения и фантазий, где нельзя быть полностью уверенным в чём-то. «Мало ли, сколько таких футболок на весь город! Я не чувствовал её запаха, как я могу с точностью сказать, что это футболка Ёнджуна?» — успокаивал себя Субин, перебирая в голове варианты чудесного спасения и скорого возвращения домой. Ненадолго хватало. Такой «самогипноз» требовался Субину, чтобы ненадолго сбежать от чувства вины. При всём сестринском скептицизме и вполне научной картине мира, Субин не мог избавиться от мысли, что над людьми всё же существует что-то Высшее. Религиозные люди выбирают поклонение богам, некоторые верят в силу Вселенной. Субин в этом отношении думал просто: его мысли однозначно слышат. Он не хотел смерти Ёнджуна, но он рассматривал такой вариант. И нечто Высшее наказало его за это. В течение дня Тэхён всё больше злился. Невысказанные мысли терзали его изнутри. Хотелось прямо сейчас снова схватить Бомгю за руку и жёстко потребовать объяснений. Тэхён же всегда поддерживал его, оберегал, да просто дорожил им! Улавливал все его знаки внимания и сам всеми силами старался проявить максимальное уважение и заботу. Он был рядом с самого начала, служил опорой в трудную минуту — только попроси, только схватись за него. Неужели этого недостаточно? Неужели после всего Тэхён не заслуживает и пары слов? Но стоило Тэ, собрав всю волю в кулак, только взглянуть на Бомгю, как злость рассеивалась. Он невольно вспоминал, как они спали с Гю в обнимку у него дома. Как Бомгю отключился на несколько часов под утро, свернувшись в позу эмбриона на кресле-мешке. Как в машине привалился щекой к его плечу, задремав на какие-то двадцать минут. В конце концов как в ночь со вторника на среду, когда их положили на пол, Бомгю обвил Тэхёна руками и ногами и спрятал лицо в его футболке. Как, чувствуя грудью жар дыхания Бомгю, Тэхён прижимал его крепче и надеялся, что теперь их связывало что-то большее, чем дружба. Однако надежды не оправдались, и Тэ не смел требовать ответных чувств. Его любовь была невовремя и не к месту. Он и сам это понимал. Стоило ему в который раз отвернуться, как завибрировал телефон. Тэ ожидал увидеть очередное сообщение от Хюки, но, на удивление, писал Субин. Субин 1:34 РМ привет. вчера я узнал кое-что важное и думаю, что вам тоже стоит знать. разговор не из лёгких — такое не обсудишь в переписке. не хочу попасться на глаза минсу, кто-нибудь знает укромное место? Тэхён нахмурился. Бомгю телефон так и не отдали, поэтому он рисовал черепушки на полях тетрадей, ни о чём не подозревая. На экране высветилось: «Хюнинкай печатает…» Через несколько секунд всплыл ответ: Хюнинкай 1:35 РМ привет! мы можем снова собраться у меня. мама иногда оставляет машину на подъездной дорожке. так что можем посидеть в гараже. Субин 1:35 РМ отлично, сообщите остальным Хюнинкай 1:36 РМ ты напугал нас, Субин! Тэ, скажи Гю Тэхён снова взглянул на Бомгю. Он уже хотел отказаться от этой затеи, придумав оправдание по поводу бега или чего-то подобного, но всё-таки пересилил себя. Его обида на Бомгю не должна играть роли в отношениях с остальными друзьями. «Хотя бы ради Ёнджуна», — мимолётно пронеслось в голове. Тэхён поджал губы, опустив взгляд в стол. Он всё ещё не понимал, что делать. Субин 1:37 РМ нужно встретиться как можно раньше. в три всем подойдёт? Хюнинкай 1:37 РМ наверноеВы 1:38 РМ
Да.
Тэ выдрал из тетради страницу, перенёс на неё текст сообщения Субина, время и место. Сложив лист вчетверо и подписав «от Субина», Тэхён кинул свёрток на пол и пододвинул его к Бомгю. Тот скосил глаза на пол. — Это важно, — хладнокровно проговорил Тэхён, выключая экран телефона. Похоже, Бомгю ему поверил. Он наклонился и спрятал записку в рюкзак. Над головами громыхнул голос учительницы: — Чхве Бомгю, мы не обмениваемся любовными посланиями на моём уроке!***
Гараж в доме Кая объединял в себе функции и самого гаража, и кладовки, и мастерской, когда-то принадлежащей мистеру Хюнину, а ныне — Хюке как «единственному мужчине в семье». Здесь всегда было прохладно, темно и сыро, как в подвале. Пахло влажным асфальтом, известью и машинным маслом. К приходу друзей Хюка подготовился, расставив около «мастерского стола» — так называли в семье Хюнин покоцанный и испачканный обеденный стол, заваленный тряпками и инструментами, — четыре стула кругом. Переступив порог гаража, Субин тут же заметил, что Бомгю и Тэхён, к большому удивлению, сидели друг напротив друга, но старательно избегали зрительного контакта: буравили взглядом пол и угол комнаты, где в паутину попалась мошка. Странно, этих ребят редко можно было встретить порознь: Тэхён всегда следовал за Бомгю, как за путеводной звездой, а тот, как и подобалось, просто сиял. Субин бы придал их поведению больше значения, будь грядущий разговор не таким тяжким. — Вот мы и в сборе? — сказал Кай с какой-то вопросительной интонацией. Субин кивнул. Хюка схватился за крючок двери гаража и потянул ту вниз, словно жалюзи. Гофрированная жесть загремела, спускаясь, и комната погрузилась в полумрак. Кай оставил небольшую щель: свет, не такой яркий, как полуденный, но и не вечерне-золотистый, потянулся по полу длинной трапецией. Хюка подбежал к электрощитку и, щёлкнув парой рычажков, зажёг лампочку под потолком, словно белый софит. Субин сел между Тэхёном и Бомгю, спиной к «мастерскому столу». Хюка пристроился напротив. Кроме него, все глядели друг на друга так холодно, что складывалось впечатление, будто их собрал школьный психолог, чтобы подружить неблагополучных детишек. — Почему тебя не было сегодня? — начал разговор Тэхён. Субин только сейчас заметил, как его лицо блестит от пота — примчался после тренировки. — Мне пока сложно на это ответить… — Боже, что у тебя с глазом? — воскликнул вдруг Бомгю. До этого он рассматривал лицо Субина, будто подозревал, что друга подменили инопланетяне. — А что с ним? — Что с ним? — от удивления Хюка вскинул брови. — У тебя сосуды полопались! Ты хоть видишь им? — Слегка размыто, — выдохнул Субин. Со вчерашнего дня его зрение и вправду притупилось, но он и не подозревал такого. Он даже в зеркала дома не смотрел — жутко слишком. — Ты бы обратился к сестре, — мягко сказал Тэхён. — Она же не окулист… И это не важно! Все замолчали. Субин шумно втянул воздух, собирая всю волю в кулак. На секунду в голове промелькнуло: хотел бы Субин услышать подобное на месте своих друзей? Совершенно глупая мысль. Никто не хочет узнавать, что их друга считают мёртвым. Но если предположения полиции верны, то пусть лучше ребята узнают от Субина сейчас, чем когда станет слишком поздно. И Субин выложил всё. Рассказал, начав с одиночества Союн и медленно подводя к сути. Друзья внимательно слушали его, глядя слегка недоуменно, но со временем осознали, что дело действительно серьёзное. Когда Субин говорил про футболку, все уже уставились в пол, стараясь даже дышать как можно тише, чтобы не пропустить ни одного слова мимо ушей. А Субин словно не вникал в то, о чём рассказывал — рот двигался сам, звук вырывался наружу, складываясь в удивительно стройную непрерывную речь. Никаких акцентов, никаких сокрушений — сухая констатация факта и пересказ чужих слов. Когда он закончил, воцарилось гробовое молчание. Тэхён, сложив руки на груди, выглядел обречённо. Хюка обнимал локти, прижимая их к животу, будто его вот-вот стошнит. Его нога подрагивала, по бетонному полу глухо стучал резиновый каблук туфли. Бомгю сгорбился, выгнув спину, как драный дворовый кот. — Это же бред… — прыснул он, проглатывая истерический смешок. — Этого не может быть! Бомгю поднял голову с надеждой и уважением глядя на Субина. Но Субин ничего не ответил. — Т-ты уверен, что это его футболка? — ломающимся голоском спросил Кай. — Я видел её своими глазами. — Ты уверен, что она его? — не унимался Бомгю. — Да. Хюка стиснул за́мшевые заплатки на локтях школьного пиджака и опустил голову на грудь, краснея. Субин сохранял удивительное хладнокровие. Телом он находился в гараже, а душой остался в комнате Ёнджуна. Его ладонь покоилась в кармане, перебирая крохотную серёжку. — Нет, это бредятина! — снова вспыхнул Бомгю, подскакивая на стуле. — Даже если футболка его, то что с того? С каких пор это весомое доказательство его смерти? Почему мы слушаем догадки следователя, не подтверждённые ничем? Конченных мерзавцев не могли швырнуть за решётку без признания вины или весомых доказательств! Тогда какую роль играют чёртовы догадки? Никто даже не подумал, что Ёнджуна могли украсть? Серьёзно? Что за бездари! В потоке сознания Бомгю всё больше распалялся. Рассудок медленно исчезал в его взгляде, глаза приобретали маниакально пустое выражение. Бомгю начинал тараторить, прерываясь на короткие, громкие вздохи между предложениями, захлёбываясь в словах. Он будто впадал в истерический припадок. — Нам нужно… Мы должны… Нет же! — крикнул он сам себе, до побеления костяшек вцепившись вдруг в сиденье стула. — Мы обязаны прийти и настоять на расследовании. Сейчас же! Чтобы этого сраного старикашку вышвырнули прочь!.. — Предлагаешь прямо сейчас поехать в участок? — подал вдруг голос Тэхён. Его тон был скептическим. Бомгю растерянно взглянул на друга. Слова Тэ будто выдернули его из пучины безумия. — Да, — звучало твёрдо. — И в чём наши аргументы, горячая голова? — Что Ханыль… — Это не играет никакой роли, — сурово перебил его Тэхён. — Нет никаких подтверждающих документов, есть только слова о слепых намерениях. Да и веса твои слова тоже иметь не будут, как бы ты ни старался — это всего лишь пересказ пересказа ещё одного пересказа. Хочешь прослыть шизиком? — Да я уже, — язвительно бросил Бомгю. В лице читался укор. — У мамы Ёнджуна сработало, — добавил Гю, спустя пару секунд. У Тэхёна и на эти слова нашёлся аргумент. — Это был день пропажи. Сейчас ведётся расследование. У нас нет никакой информации, мы ничем не можем помочь, а если поведём себя, как предлагаешь ты, то только вставим палки в колёса. — Палки в колёса? Эти ублюдки в погонах ни черта не делают! Ты слышал о прорыве в расследовании? Слышал хоть одну наиболее вероятную версию развития событий? Или ты так был увлечён правовой подоплёкой и бюрократией, что прослушал, что дело о пропаже нашего с тобой друга хотят задвинуть? Очнись, гений! — Твоя истерика ничего не решит. Ты можешь в исступлении орать на следователей часами, но это не продвинет расследование. — Да чёрт бы побрал это расследование! — резко крикнул Гю, и его голос отдался эхом от стен. Хюка съёжился. Снова воцарилось молчание. Бомгю не сводил глаз с Тэхёна, тот глядел в ответ. Та атмосфера, что была между ними, возникает лишь перед ударом молнии: воздух разреженный, холодный и влажный. — И что ты предлагаешь? — прохрипел Бомгю, пытаясь подавить злость. — Ждать? — Ждать, — кивнул Тэхён непоколебимо. — Сколько ждать? Чего? — напирал Бомгю. Тэхёна явно утомлял этот разговор. — А тебе хочется всего и сразу, — выдал вдруг он довольно резко. — Когда ты уже возьмёшь в толк, что твоя жизнь — не документалка на «Нетфликсе», где всё разложат по полочкам. Иногда существуют в ней моменты, когда остаётся опустить руки и ждать чуда. Оно, может, случится, а может и нет. Ты не можешь знать заранее. — Бомгю, — нерешительно вставил слово Кай. — Мне кажется, Тэхён прав. Не стоит рубить с плеча. Эти люди разбираются в расследованиях куда лучше нас. Им стоит верить. — Другой надежды у нас нет, — добавил Тэхён. — Надежды на что? — Найти Ёнджуна. — Если я не ослышался, то этот крайне разбирающийся человек утверждает, что Ёнджун, вероятнее всего, мёртв, — отчеканил Бомгю. — Ты веришь в это? — Я доверяю его опыту, — кивнул Тэхён, скрепя сердце. Бомгю опешил. Слова Тэхёна — как удар под дых. — Ты лжец! — выкрикнул он, слегка опомнившись. Было в его интонации что-то глубоко личное. Бомгю вскочил на ноги, чтобы заглянуть Тэхёну в глаза. Кажется, он не верил ему. — Какие доказательства? — упирался Бомгю. Голос звучал сдавленно. Тэхён расправил плечи и стиснул зубы, как на низком старте — готовый бежать. Хриплым голосом он медленно проговорил: — Третья неделя. — И что? — Ёнджуна нет уже три недели. — И что с того? Хоть месяц. Хоть год… Хоть десять лет! Джейси Ли Дьюгард нашли спустя восемнадцать лет! — причитал Бомгю, вытаращив глаза. В нём кипела решимость. — Таких историй единицы, Бомгю! — переубеждал его Тэхён. Их голоса становились всё громче и громче, а Хюка между ними казался всё меньше. Он сложил ладони между коленей, переплетя пальцы. Нога уже не подрагивала. Лицо застыло в лицедейской гримасе, как под маской. На словах Тэхёна та вдруг треснула, и Хюка расплакался. Субин глядел на друзей со своего места, но не пошевелился. Происходящее казалось сном, где самые страшные опасения сбываются мгновенно — прежде, чем ты успеваешь их озвучить. Субин выучил этот урок, а потому выжидал, когда очнётся. — И что ты хочешь сказать?! — в исступлении закричал Бомгю, не замечая больше никого, кроме Тэхёна. Тот промолчал. — Что ты хочешь сказать?! — повторил Гю с напором. Субин вдруг представил толстое растрескавшееся стекло и колотящую по нему кувалду. Кажется, что разбить стекло так просто, хотя на деле удар за ударом — растёт лишь паутина из трещин. В один миг стеклу, чтобы разбиться вдребезги, хватит и малейшего усилия — одного нажатия пальцем в центр промявшейся паутинки. Тэхён сделал именно это, произнеся с горечью: — Ёнджун мёртв. В ушах раздался звон стёкол, отдаваясь обречённым эхом сказанных слов. Вдребезги разлетелась не только их дружба, но и сердца. И в каждом осколке на короткое мгновение появился бесплотный дух Ёнджуна. Бомгю помотал головой, будто пытаясь опомниться. — В-возьми слова назад, — сказал он испуганно и вместе с тем умоляюще. Тэхён уставился в пол и молчал. — Возьми свои слова назад, — настоял Бомгю, делая твёрдый шаг навстречу. Прыснув от злости, Тэхён вскочил со стула, презрительно вздёрнув подбородок. — Нет, — отрезал он. Объясняться он больше был не намерен. — Ребята… — заблеял между ними Хюка, начиная беспокоиться, но никто не обратил на него внимания. — Ты хоть понимаешь, что ты говоришь? Возьми слова назад немедленно! — надрывно пробасил Бомгю. — Иначе что? — фыркнул Тэхён и Гю тут же схватил его за грудки, резко встряхнул и упёрся в лицо взглядом, полным ненависти и боли. — Ребята! — ахнул Хюка, вскакивая с места, чтобы их разнять. Субин коснулся тэхёнова плеча, но тот стряхнул его руку, даже не взглянув. — Бей, — сказал Тэхён тихо. Настолько нежно говорить мог разве что чёрт. Как заворожённый, Бомгю чуть разжал пальцы. Хюка хотел что-то сказать, но раздался только громкий всхлип. Субин глядел то на Бомгю, то на Тэхёна. Слова комом встали в горле. Вдруг Гю снова дёрнул Тэхёна на себя и оттолкнул. Тэ упал на стул, чуть не перевернувшись на нём. Упёрся ладонью в бетонный пол, ободрав кожу. От боли даже не зашипел. — Уходи. — Бомгю, так нельзя! Субин! — метался Хюка, словно маленький ребёнок: в точности, как в рассказах Ёнджуна. Субин не мог возразить. Тэхён больше не намеревался скандалить. Он подхватил рюкзак и спортивную форму, поднял дверь гаража, впустив яркий дневной свет, и пошёл прочь. — Так нельзя! — повторил Хюка, глядя Субину в глаза, будто тот мог исправить всё по щелчку. Затем отвернулся и побежал за другом, крича: — Подожди! Стой! Воцарилось молчание. Бомгю громко втягивал и выталкивал воздух, приходя в отчаяние. Как в китайской пытке: капля за каплей разбивается о макушку, пока глухой отзвук не превращается в грохот в ушах, погружая человека в безумие. Последняя капля для Бомгю. Закрыв лицо руками, он рухнул на стул и заскулил сквозь сомкнутые ладони. Кончики ушей раскраснелись, руки напряглись. Скулёж перерос в раздирающий горло крик, отлетающий от стен звонким эхо. Бомгю зарылся скрюченными пальцами в волосы, оттягивая их, будто желая выдрать; затопал ногами и затрясся, как бесноватый. Субин, не стерпев душераздирающего зрелища, подошёл и, как сумел, обнял его. Бомгю заревел раненным зверем, крепко стиснув пальцами предплечье друга. Подбородком впился Субину в плечо. С кончика носа на школьный пиджак упала слеза, оставив тёмный след. Субин осторожно погладил Гю по волосам, но ничто уже не могло его утешить.