Влюбиться в обоих за три дня

Озгюр только вернулся домой и сел пить кофе, который ему сварил повар-бета, работающий в доме актёра, как раздался звонок с неизвестного номера. Озгюр прикинул, что это, вероятно, опять кто-то из фанатов узнал номер звезды, и придётся менять телефон, но всё же решил ответить на всякий случай: — Да, слушаю. — Озгюр Атасой, паспорт номер сорок четыре, пятнадцать, восемьдесят четыре? — строго спросили на том конце провода. — Да, это я, — удивлённо ответил альфа, фанаты так обычно не разговаривали. — Вы приглашаетесь в министерство внутренних дел. Ваше прошение об гардалийском гражданстве удовлетворено положительно. Как быстро вы сможете явиться для получения официальных документов? — Что, прямо сейчас? — не понял Озгюр, вернее сказать, совершенно такого не ожидал. — А когда? В будущем столетии? — на том конце провода раздался смех, более всего напоминающий карканье вороны, — Вы должны быть у нас, по адресу Вия Гардалийцев, двадцать шесть, через полчаса. Обратитесь в тринадцатый кабинет. Всего наилучшего! — Спасибо, вам также! — ответил Озгюр, но на том конце уже повесили трубку. Альфа встал, прямо со стаканом кофе в руке, и на автомате пошёл обратно в машину. Через двадцать восемь минут он уже входил в заветный кабинет номер тринадцать: — Добрый день! Меня зовут Озгюр Атасой, мне вот только что позвонили от вас, но альфа даже не представился… — Это я вам звонил, проходите, — альфа лет пятидесяти, военная выправка которого более всего рассказывала об его профессии, протянул Озгюру руку, — секретная служба министерства внутренних дел. Вот ваши документы: паспорт, загранпаспорт, виза в Сарагон. Билет в Сарагон сами себе купите. Справитесь, надеюсь? — Да, конечно, спасибо! — Озгюр был в шоке. — Почему это дело так быстро решилось, я думал, два месяца придётся ждать, и то в самом лучшем случае? — Потому что нам понравилось ваше выступление вчера в вечерней программе по девятому каналу. — А, да, спасибо, — смущённый Озгюр вспомнил, что передача «Угадай кто?» шла в прямом эфире по другому каналу, но благоразумно решил промолчать. — Всего наилучшего! — альфа пожал руку актёру, и пробормотал себе под нос, когда актёр уже повернулся к двери, — конечно, красавчик, но альфа же?! Странный выбор… Тем самым подтвердив Озгюру его догадку, что без помощи Амира и его загадочных друзей тут не обошлось. Тем более, что и виза в Сарагон уже готова. Альфа покидал министерство, заказывая по телефону билет в Сарагон на ближайший рейс. Стоимость билета его не волновала, как и свободные места. Получилось лететь только эконом классом, что для известного актёра было совсем не просто — тысячи автографов и селфи, даже отдохнуть секунду не позволили, многоуважаемые наглые фанаты. Еле выкроил минутку позвонить Амиру и поблагодарить, сказав, что вылетает в Сарагон. Но на этом проблемы не закончились: альфа из отдела безопасности на выходе из зала аэродрома прикапался к документам Озгюра: — Паспорт выглядит поддельным, ведь он совсем новый, так не бывает! Вам же не шестнадцать лет! Пройдите, пожалуйста, в кабинет охраны для полного досмотра! Тут бы известному на весь мир марибу вежливо кивнуть или промолчать, но Озгюр пробурчал себе под нос что-то типа: «Вот же блин!» на-мурнийском языке. И тотчас был опознан как шпион вражеского государства: — Руки вверх! Сумку бросьте на пол! — безопастник ловко выхватил служебное оружие и направил ствол между глаз известного актёра. — Тихо-тихо-тихо! Что тут у нас происходит? — Амир, неожиданно появившийся из-за угла, пихнул охраннику под нос своё красное удостоверение. — Добрый вечер! — тот сразу же вытянулся во фрунт. — Вот, поймал шпиона, документы слишком новые, видимо, поддельные, гражданство Гардалии, но говорит на мурнийском. И, главное, — альфа указал пальцем на Озгюра, — сразу же испугался, увидев меня! — Спасибо за бдительность! — Амир похлопал охранника по плечу, недвусмысленно поворачивая дуло пистолета в другую от Озгюра сторону. — Но это мой человек! Шпион, но наш, агент наш! Ко мне приехал! Пошли, дорогой! — взял Озгюра, уже полностью бледного и попрощавшегося с жизнь, за руку, уводя подальше от бдительного гавнюка на должности безопастника аэропорта (ну, хотя бы на взгляд Амира). — Успокойся, всё хорошо! Ты не шпион в Сарагоне, а будущий супруг работника Цхинвала, тут это слово произносить вслух можно, даже тебе. Озгюр наконец-то выдохнул спокойно, а то раньше ему казалось, что кислород в лёгких сжигает всё на своём пути. — Что ты сказал своим о-папе и дедушке? — поинтересовался Амир, отчетливо сознавая, что срочно требуется отвлечь Озгюра от пережитого ужаса. — Сказал, что в конце концов нашёл тех, кого люблю. Мне уже тридцать три стукнуло, возраст Христа, а всё был один как перст… Короче говоря, они за меня очень рады, вздохнули только, что Сарагон далеко находится от Гардалии, — альфа всё ещё приходил в себя от стресса, крепко держа Амира за руку, тот делал вид, что не замечает этого. А тем временем везде их пропускали без очереди и досмотров вещей. — Смогут приезжать, навещать тебя. Или мы съездим к ним все вместе, навестим их и заодно познакомимся, — Амир продолжал успокаивать своего будущего супруга, — слава богу, не в Мурнию мотаться! — Да. Дома их встретил счастливый Орэль, бросившись Озгюру на руки. — Осторожно, любимый, ты уже такой «немаленький», что и раздавить можешь ненароком! — засмеялся Амир, поддерживая омегу. — Ну спасибо! — обиделся Орэль. — Комплементы твои, чтоб ты знал, на самом деле, не очень… Так себе комплементы… — Еду заказал? — спросил Амир о насущном. — Сам приготовил! — гордо сообщил омега, гладя по руке Озгюра, ему всё время хотелось прикасаться к альфе, не веря в своё новообретённое счастье. А счастье это было общим: Амир радовался, что любимый супруг счастлив, да и Озгюр, когда-то в самый опасный момент его жизни протянувший ему руку помощи — открутивший его от батареи в мурнийском подвале Даиша — был ему дорог. За пару минут до этого Амир уже прощался с жизнью: Орэль не хотел его спасать, а освобождённый мариб — по размышлениям самого Амира — должен был свалить сам из плена, максимум прихватить с собой молодого и красивого омегу. Ну уж точно не спасать своего политического врага из Цхинвала. Озгюр же вернулся туда, где, несмотря на все тяготы и страхи, чувствовал себя на своём месте — в кругу людей, спасших ему жизнь и одновременно обязанных ему жизнью. После трапезы Озгюр бросился мыть посуду, Амир вытирал: — Ты, что же, умеешь мыть посуду? — поинтересовался Амир по-мурнийски. — Я-то думал за тебя всё делает наёмный персонал. — А вот и нет, я родился в бедной семье, родители развелись, о-папа работал на двух работах, чтобы нас прокормить. Со мной сидел мой о-дедушка, — Озгюр остановился на полуфразе, — Я всё тебе рассказываю, а ты мне — ничего.