Влюбиться в обоих за три дня

— Да, — сообщил довольный Амир, — так и должно быть! Научился на работе. — А вот «сообщи» мне, пожалуйста, почему ты, когда не задумываешься и чувствуешь себя дома, говоришь на мурнийском? Я сам это заметил! — гордо отрапортовал Озгюр. — А на каком мне говорить? Ты же сарагонским не владеешь? — Амир пытался перевести разговор на другую тему. — А тогда почему не на международном, например? — не подавался на провокации гость. — Ты уже, наверное, и сам догадался… — Нет, так почему? — Мурнийский — мой родной язык. До пяти лет я ни на каком другом языке не разговаривал. Я сам родом из Мурнии. — Ой, — удивился Озгюр, — так ты тоже мариб? — Уже нет! Я вообще-то атеист. Но уж не мариб — это точно! А гражданство у меня одно — сарагонское. — А Орэль знает откуда ты родом? — Нет, я ему ещё не рассказывал, — вздохнул Амир, он не думал, что из-за этой информации Орэль бросит его, своего истинного альфу, — просто к слову не пришлось… — А как ты оказался в Сарагоне в пять лет? — Мои родители больше десяти лет были шпионами Сарагона в Мурнии. Потом, когда запахло жареным, пришлось бросать всё нажитое и срочно убегать в Сарагон. Благодаря работе моих родителей страна приняла нас с распростёртыми объятиями. Ты же помнишь: «Сарагон своих не бросает!» Так я и попал сюда в пять лет, начал ходить в садик, учить язык… Кстати, та конспиративная квартира — мой бывший дом. — А что твои родители? — Продолжили работать в Цхинвале, переводами занимались, аналическими прогнозами политической обстановки и тому подобными вещами. Пока разговаривали, омега закончил свои дела и пришёл к любимым альфам: — Я хочу начать учить мурнийский язык! — Зачем это ещё? — недовольно поинтересовался Амир на сарагонском. — Так вы всё время на нём разговариваете без меня! Я не хочу учить международный! Зачем он мне, я с вами хочу разговаривать на одном языке! — Кстати, об этом, Озгюр, я взял вам с Орэлем частных преподавателей языка: тебе — сарагонского, а Орэлю — международного. Мурнийский — нам здесь не особо нужен. Максимум мои родители смогут говорить с вами на своём родном языке без переводчика. — Вот и поделись с Орэлем, сейчас как раз к месту, что он попал в семью к двум марибам, — засмеялся Озгюр. — Я не мариб! — взбесился Амир. — Ты собираешься раздражать меня всё время, да? — Амир зло посмотрел на второго альфу, построить семью будет не просто: два альфы — всегда соперничество. — Жалею, что поделился с тобой! — Ну, давай скажем правду, ты со мной не делился, а я сам догадался, что за этим что-то скрывается! — веселился Озгюр, теперь он чувствовал, что может не бояться Амира, что бы он ни сделал, спецагент его не тронет, ведь он теперь член их дружной любящей семьи. — И вообще, судя по всему, Орэлю очень нравятся марибы в постели! Озгюр заржал, Амир рассердился, а Орэль надулся, как мышь на крупу: — Ну, видите, вы всё время говорите по-мурнийски, и я хочу знать что именно! Вы ведь обо мне говорили? — нахохлился омега. — Конечно о тебе, только о тебе, ты ж ведь — пуп земли! — расслабился Амир, его омега, даже когда обижался, выглядел таким маленьким и миленьким, на него совершенно точно невозможно было сердиться. — Давайте, пойдём спать, — Озгюр ждал этого момента слишком долго, — я так хочу быть вместе с вами обоими! — Пошли, — согласился Амир, все были вместе дома, самое время успокоиться и наслаждаться. В кровати Орэль боялся, что альфы поругаются, кто будет первым. Будут спорить и испортят настрой, и свой, и Орэлю. Омега не боялся, что любимые и любящие альфы его обидят, конечно, нет. Или, например, оставят без «сладенького». Но что могут его не поделить — конкретно опасался. Озгюр боялся, что Амир не уступит ему своего истинного омегу, будет все вопросы решать силой, даже в кровати. А Амир, совершенно точно сильнее. Или выставит его идиотом перед Орэлем. Отомстит, что вынудил альфу принять его в лоно своей семьи. А Амир, в свою очередь, боялся, что новенький займёт его место в сердце любимого мужа. Орэль знал и любил — даже боготворил, как фанат — Озгюра намного раньше, чем познакомился с Амиром, омега даже приехал к тому в Мурнию, опасную для Сарагонцев страну. Все трое приняли душ, и, полные опасений, каждый своих, собрались в кровати, явно рассчитанной только лишь на двоих. — Я могу поспать в салоне, — Амир решил не доводить дело до скандала, и сразу же самому уступить. — Нет, не надо из-за меня менять ваш налаженный быт и привычки, я пойду на диванчик, — Озгюр решил сам уступить. Орэль удивлённо переводил взгляд с одного на другого и неожиданно засмеялся: — Вы, что же, ждёте, когда я предложу, что пойду спать в гостиную? Чтобы потрахаться без помех? — Нет, что за глупости! — Амир понял, что в качестве самого старшего главного мужа должен сам всё урегулировать и решить с любовью к обоим своим мужьям. — Все остаются здесь и сейчас, будем учиться спать все вместе, и не только спать! — для наглядности Амир подтолкнул Озгюра к розовым тылам омеги, а сам отправился к губам и соскам. Пока Озгюр растягивал омегу, попутно выцеловывая розочки у него на попе, Амир гладил соски и трахал супруга языком в рот. Омега наслаждался, лёжа на спине, пытался схватить обоих за грудь, но руки не дотягивались. Удивительно, но альфы не сталкивались головами, не мешали друг другу, наоборот слаженно доводили Орэля до множественных оргазмов. Омега наслаждался сильными телами своих мужчин. В конце концов Амир кончил омеге в розовую попку, а Озгюр спустил прямо в ротик. Альфы смеялись, менялись местами, попутно целуясь и помогая друг другу. А когда уставший омега вырубился спать, слаженно помогли друг дружке кончить ещё раз. Так что ничего из их опасений так и не произошло на самом деле. Орэль был более чем доволен, оба альфы, как ни странно, тоже. Потом они попробуют брать Орэля вдвоем, держа того на весу, на скрещенных руках, или делать сэндвич из омеги: Озгюр внизу, потом Орэль и Амир сверху. Или поставят омегу в середину кровати на колени и будут заходить одновременно в рот и в попу, соревнуясь, кто продержится дольше не кончая, а Орэль будет пытаться кончить сам, без рук: — Без рук! — Без рук! — будут скандировать оба альфы, пока омега силится кончить. Но всё это будет потом, после родов прекрасного маленького сынишки-омеги. А пока что в семье, где каждый готов уступить, всё и так было преотлично!