Наследница смерти

2953 год Третьей Эпохи

Он ворвался, как вихрь. Нарушая тихий перезвон эльфийских голосов, он принёс с собой зловещий грохот грома и пару молний в придачу, ибо в зале Совета потемнело, следом засверкало — то фонари, потревоженные заполошным движением, погасли и вспыхнули вновь. Эльфийские Владыки в недоумении переглянулись. Всё силясь отдышаться, он стянул шляпу, быстро утирая взмокший лоб, и нагнулся в лёгком приветственном поклоне. — Гэндальф Серый, ходячая буря и разрушитель, ты меня поразил. Вздор! Один из Истари не чуя ног несётся по благословенному городу, как бесшабашная людская девка, — Саруман говорил негромко, спокойно, слегка двигая рукой в такт произнесённым словам. — Я припозднился. — Ну что ты, друг мой, мы без особого труда могли подождать ещё несколько часов. У Главы Совета Мудрых, Белой госпожи Лориэна и Владыки Ривенделла нет других обязанностей, кроме как ожидать, когда ты соизволишь явиться, — едко заметил маг, с недовольством наблюдая, как Гэндальф по привычке выуживает трубку и закуривает. — Меня задержали вести, — куда сдержаннее и ровнее объяснился тот. — И язык у меня не повернётся назвать их радостными. — О чём тебе доложили, Митрандир? — Эльронд подался вперёд. Его печальные серые глаза сверкнули любопытством. — Тьма разрастается. Она бежит по Средиземью галопом, заглядывает в каждую щель, и скоро не останется места, в котором она не наследила бы. С каждым годом урожай в людских поселениях скуднее и скуднее. Звери дичают, кидаются на обыкновенных путников, идущих по тракту. Чудовища плодятся, вылезают из нор и пещер, нападают на деревни ночью. Разбойники, наёмники, головорезы повсюду. Они окружили даже Шир! Бродят вдоль границ, вынюхивают, расспрашивают. Пока их немного, но… — Шир? Тихая, благополучная страна невысокликов, которую ты так любишь навещать? — с сомнением уточнил Саруман. — Коли к ней проявляют столь нездоровый интерес — и ты, Гэндальф, не исключение — может, там действительно есть нечто стоящее? Тогда и нам следует нанести полуросликам визит? — Не относись предвзято к словам Митрандира, — устыдила Белого мага Галадриэль. — Его опасения не беспочвенны, я права? — Как всегда, моя леди, — волшебник благодарно кивнул и распрямился, наконец собравшись с мыслями. — Я думаю и страшусь собственных предположений… Кольцо Всевластия нашлось. Кто-то овладел им, а Темный Властелин начал охоту. От того все беды, вот он корень зла. Неприятное молчание затрещало после мрачного заключения Гэндальфа, и будто птицы запели тише, водопады умолкли, а ветер, колышущий сосны и буки в ущелье, вовсе покинул эльфийский край. Эльронд тягостно приложил ладонь ко лбу и зажмурился: кровавые воспоминания войны до сих пор тревожили его душу, с каждым днём превращая Дар Эру — бессмертие — в наказание, ибо отыскать покой он не мог даже в собственных грёзах. — Не мели чепухи, Гэндальф, — отрезал Саруман, случайно стукнув посохом о стол, когда перекладывал его из руки в руку. — Кольцо было утеряно много веков тому назад, и… — Мы думали так же, когда успокаивали себя мыслью, что Кольцо уничтожили вместе с его создателем, — перебил волшебник. — И что же? Саурон восстал, и сила его не меньше, чем три тысячи лет назад. Тучи сгущаются на востоке, — Гэндальф перевёл блёклый взгляд на горизонт, охваченный прощальными лучами солнца, — а свет запада уже не столь ярок. Враг ищет Кольцо, жадно желает вернуть его. Ищет… — Оно в водяной темнице, погребено Андуином надёжней, чем Высокими Холмами Рудаура. Недаром эта река названа Великой. То, что исчезло в Андуине, не найти. Реку не перекрыть, чересчур буйный нрав, а пловца, что победит стихию, не найти на белом свете, — Саруман задумчиво погладил белоснежную бороду. — Столько лет минуло… Наверняка Кольцо вымыло в Великое море, и оно навсегда затерялось в тёмных глубинах, — его голос — чарующий, глубокий утихомирил разгорячённые умы, внушил сомнения и вынудил отказаться от глупого, ошибочного страха. — Куда больше меня волнует та девчонка, печально известная Резнёй за Эребор. Дочь твоей сестры, Эльронд, — обратился он к эльфу. — Вот уж двенадцать лет о ней ни слуху, ни духу, точно никогда не было такой. — Рана исчезла, — Владыка Ривенделла медленно подошёл к окну. Галадриэль одарила его сочувственным взглядом и поспешно отвернулась. — Со времён битвы она так и не вернулась сюда, не послала весточку. Нигде о ней не слышали, лишь враки о прислужнице Тьмы передают из уст в уста. Мои сыновья разыскивали её, посетили почти все города Средиземья. Наши потуги найти её тщетны, — эльф обречённо покачал головой. — Ничего нет. Ни следов, ни очевидцев, ни намёков. Ничего… — Мне известно, что Гэндальф последний из нас, кто видел её. Ты знаешь, старый друг, куда девчонка отправилась? — Эльфы изгнали её. Она покинула северные земли, но через некоторое время вернулась. Под покровом ночи она скиталась по долине, где разразилась битва. А после, узнав о смерти Торина Дубощита и коронации его наследника, ушла навсегда. — И ты не проследил за ней? — допытывался Саруман. — Не удостоверился, что угрозы она больше не представляет? После того-то, как она во всей красе показала свои способности к некромантии! Я вижу, тебя забавляют игры с огнём, Гэндальф Серый, — он внимательно сощурил тёмные глаза. — Остерегись… Пламя жжёт больно. Стало быть, перебежчица на свободе, и где она известно одному Илуватару. Блестяще. Не думал ли ты, друг мой Гэндальф, что потому на востоке и сгущаются тучи? Дитя Смерти, отмеченное Тьмой, вернулось к отцу… — Её отец больше не служит Врагу, — сурово бросил Эльронд через плечо. — Ты так уверен? Этот мужчина ходил в учениках Саурона будучи юнцом — мятежником Нуменора. Его душа перерождалась столько раз, что всякая человечность в нём иссякла. Он похитил твою сестру, заставил её родить проклятое Всевышним дитя! И я не верю россказням о любви, которая якобы погубила прекрасную Эльгвансиэ, — чародей злостно скрипнул зубами. — Вспомни, в конце-то концов, кем является его брат-король! Быть может, Надхалур взялся за старое и помогает Девяти… — Довольно, — прервала поток предположений Галадриэль. — Сейчас Рана там, где ей предназначено быть и не желает участвовать в битвах и политических играх. Мы сделали всё возможное, чтобы вновь подавить в ней угрозу. Рана неопасна. Конечно, вплоть до того, покуда нам не понадобится обратное. — Хорошо же вы устроились, — не глядя на остальных членов Совета, произнёс Эльронд. — Держите её на короткой привязи, чтобы использовать как оружие в нужный момент. И вы зовёте себя благодетелями западных земель. Одумайтесь! Она же совсем ребёнок. — Рана взрослая, у неё есть своя голова на плечах… — Не ври себе, госпожа, — горько улыбнулся эльф. — Нет у неё ничего своего. Она что игрушка в ваших руках, без права на жизнь, — он проглотил тоскливую горечь и сердито обернулся. — И плевать я хотел на ваши убеждения о великих целях. Жертва во благо мира! Как же! Зачем спасать этот мир, если он так жесток с маленькой, ни в чём не повинной девочкой! Молчи! — пригрозил эльф пальцем Белой Леди, и та, на удивление, смиренно склонила голову. — Рана такой судьбы не заслужила. В ней течёт моя кровь. Я обещал защищать её от таких, как вы! И не сдержал обещания, — он уже не кричал — шептал до того виновато, что даже Саруман пристыженно потупил взгляд. — Так вот внимай мне, Белый маг. Если бы я знал, где прячется моя Рана, то ни за что не поведал бы об этом. — Рана сейчас надёжно сокрыта равно от сил тёмных и светлых, — тихо промолвила Галадриэль, подойдя к разбитому другу и ласково погладив его опущенное плечо. — И, наверное, впервые чувствует спокойствие и некоторое счастье. — Ты знаешь, где она? — вопросил Эльронд с несмелой надеждой. — Нет, — с улыбкой покачала головой Белая Леди. — И не о Ране Карниалтэ нам надобно говорить. Бдительный мир окончен, грядёт время войны. И к словам Митрандира я советую прислушаться. — К каким же словам? О животных и дикарях? — голос Сарумана снова баюкал, звучал приятно глухо. — То, что у людей пропадает урожай, отнюдь не наша забота, а исключительно их слабость и недотёпистость. На трактах всегда держи ухо востро, об этом и малые дети знают. Тем они и опасны, что дикое зверьё всегда близко и жаждет свежего мяса. А по ночам из дому выбираться испокон веков опасно — не только чудища просыпаются, но и воры, душегубы, насильники покидают свои норы. От разбоя и смертоубийства никуда не деться, поколь живы сумасбродные существа, оканчивающие всякую склоку единым способом: дракой или бойней. В этом беда, леди Галадриэль. Гэндальф всего-навсего взглянул на неказистую, грешную сторону нашего мира и испугался… Саруман продолжал опровергать доводы волшебника с позиции разума, Гэндальф же пылко доказывал обратное. Галадриэль скучающе следила за перепалкой магов, но вскоре ей опротивели их противоречия, и эльфийка властно оборвала возгласы одним-единственным словом, тотчас окончив Совет. Но Эльронд будто не замечал происходящего, неотрывно взирая на Леди Лориэна с вопросом, и не посчитал нужным сказать прощальную речь, когда чародеи покидали зал Переговоров. Он очнулся лишь в момент, когда белое одеяние Галадриэль зарезвилось около дверей. — Постой, госпожа, — проронил эльф. Ожидающая подобной просьбы Леди Лориэна понимающе улыбнулась и, не ожидая приглашения, присела за стол. — Я не могла сказать при них… — Тогда почему не поведала раньше? — забыв о приличиях, возмущённый владыка упёрся ладонями в стол, нависая над гордой эльфийкой. — Давно ли ты знаешь, где скрывается Рана? Моя Рана. Не умолкай, госпожа, где она? — Эльронд, — прикрыла глаза Галадриэль, — я прошу у тебя прощения. Я не могу открыть эту тайну, Рана запретила мне. Ты не ослышался. Она запретила. И такой властной угрозы я от неё ещё ни разу не слышала. — Ты говорила с ней? Как она? Всё ли с ней ладно? — Тише. Я с ней не встречалась. Позволь мне объяснить, — Галадриэль дождалась, когда слушатель сядет напротив и в немом ожидании сложит руки. — Шесть лет назад наши разведчики увидели её неподалёку от границ Лориэна и сразу же доложили мне. Я поручила тайно следить за ней, но не учла проворность и внимательность твоей племянницы. Через пару месяцев выяснилось, что уже не мы следили за ней, а она за нами. Но Рана меня удивила и порадовала. Поверь мне, твоя Рана выросла, — эльфийка в который раз не сдержала мягкую улыбку. — В ней больше нет детской взбалмошности, она строга, мудра и рассудительна. Она не ругалась, а пригласила лориэнцев в своё поместье на ужин и передала мне письмо, попутно умудрившись выведать у разведчиков почти всё важное, о чём они знали. С тех пор я вдвойне скрупулёзна в выборе приближённых и мест, где говорю о вещах не для лишних ушей. Что же поведала мне Рана? Во-первых, она написала, что я имею право раз в месяц посылать в её имение отряд с проверкой: не замышляет ли она чего зловредного; а также разведчикам из Лориэна будут рады в любое время дня и ночи. Но при одном условии — никто не узнает о её местоположении. В особенности, Лорд Эльронд, — Галадриэль изящно пожала плечами на вопросительный взгляд эльфа. — Она не желает лишних визитов и расспросов. Ей необходимо уединение, да и слухами, как мы оба понимаем, земля полнится. Узнают — пойдут на неё с оружием… Во-вторых, она подробно рассказала мне о жизни до приобретения имения. А в-третьих, любезно… — Имение… она купила землю? Я не уловил суть, — на полуслове перебил её Эльронд. — Гномы Эребора наградили её слишком большой суммой денег. Хранить их было негде — велик риск кражи, а в банках больших людских городов эльфам счета не открывают. Ежели эльф обладает богатством, то свои сокровища он хранит в доме. А добровольно подавшийся в отшельничество, как правило, большого состояния не имеет. Незачем ему нести на спине сундуки с золотом да алмазами. Прознав о продаже поместья в этих землях, Рана купила его почти за бесценок. Вот уж правда, деньги — великая и несокрушимая сила, открывающая все двери и замки. С тех пор её дела идут в гору, прекратились атаки орков Мглистых гор, наладился пушной промысел, а едва сводившая концы с концами деревушка солидно разрослась. — Что за деревня? Охотничье поселение? Не то ли, что к северу от Лориэна, возле Восточных врат Мории? — Я обещала не рассказывать, но ты догадался сам, так что своё слово я держу, — лукаво рассмеялась Белая Леди и тотчас посуровела. — Не тревожь её Эльронд. Потерпи всего десяток лет, ей нужно время. Она в хорошем расположении духа, живёт в достатке, её окружают верные и любящие люди. Тем паче, болезнь отступила. Да, возрадуйся, Ране не докучают голоса. Она в порядке, а я за ней приглядываю. Твоя Рана заслужила отдых после бедности, предательств, интриг, битвы и потерянной любви… — Л… Ты не оговорилась, госпожа, и меня не подвёл слух? — ошеломлённо поднялся с места эльф и хрипло переспросил. — Рана полюбила? И кто же этот несчастный? — Присядь, милый друг, — вздохнула Галадриэль с измученной печалью и сжала ладонь собеседника. — Разговор будет долгим, хотя в письме она выражалась довольно отрывисто и вполне лаконично…