Наследница смерти

Покой? Покой настанет, когда ты отречёшься от чувств, туманящих разум. Когда твоё сердце забъется в унисон с мыслями, колющими в виски. А сейчас… сейчас переживания истерзали твоё существо до вынужденного изнеможения, и в теле царствует обыкновенная пустота.

— Мой принц, я всего-то хочу напомнить, что сделать жест благого воспитания, будет не лишним. Ты слышишь меня? Мой принц, я вынужден настаивать… — Я слышу тебя, Даэрон, слышу к несчастию, — отозвался Леголас и поднял кубок сладкого ривенделлского питья. Эльф не мог обозвать ароматную жидкость вином или травяной настойкой, ибо с завидным рвением не запоминал название, уже несколько раз сорвавшееся с губ жителей Раздола. Но с не меньшим наслаждением принц Лихолесья пропускал бокал другой, пока сопровождающий отвлекался на светские разговоры с чужеземцами. — Чего ты добиваешься? Скалить зубы подобно дикому псу ты меня не заставишь, уж великодушно прости. — Поразительная натура! Не ваше ли высочество час назад светилось от счастья, когда затрезвонили серебристые колокольчики, пригласившие гостей в Трапезный зал? Не ты ли, мой принц, восторгался известием, что Владыка Эльронд пригласил нас на пир? — недоумённо двинул тёмными бровями лихолессец. — Я, — легко согласился тот. — И думал, что найду под сводами сначала зала пиршеств, а затем — Каминного зала, — королевич с улыбкой оглядел просторное помещение, освещённое ярким пламенем, — найду нечто увлекательное. То, что пробудит во мне неподдельный интерес, увлечёт меня по неизведанной стезе новшеств и открытий. Однако, — он с показательной сосредоточенностью нахмурился в поисках, — ничего стоящего моего внимания. Песни, танцы, стихи… гномы! Даже в Имладрисе не укрыться от этих докучных наугримов! Мудрые эльфы с длинными скучными разговорами, прелестные эльфийки с ласковыми улыбками… и ты, Даэрон. — Что же ты ищешь, неприкаянный королевич? — усмехнувшись, эльф участливо склонил голову набок. — Не знаю, — пожал плечами Леголас. — Честно говоря, меня мучает жажда отыскать что-то или кого-то со времен Битвы Пяти Воинств. Я потерял покой, как в клетке мечусь в родном и знакомом дворце! Посему я чаще прежнего покидал его пределы, пускался в странствия, но так и не нашёл цель, к которой стремился с медвежьим упорством, — его плечи поникли, взгляд потух. Принц был подавлен. — Я согласился отправиться в Ривенделл не столько из-за просьбы отца или дружеского долга, сколько из-за преисполненного надеждой тумана, который окутал меня, едва я заслышал о далёком путешествии. Но я позволил себе безмерную роскошь — забыл, что иногда туман скрывает очевидное. В Последнем Приюте меня ожидали разочарование и нетерпение возобновить пустые поиски. — Не думал ли ты, что ищешь слишком далеко, принц? Невозможно объять необъятное, вообразить невообразимое. Оглянись, принц Леголас, твоё счастье может талантливо прятаться в досадной близости. — А ты не теряешь веры, что я послушаю твоего совета, Даэрон? Выгодная партия? — королевич с заметным неудовольствием проследил за взглядом сородича и загляделся на смущённых эллет, робко замерших в стороне. Высокие, стройные и утончённые, их красота ласкала взор, но лихолесский наследник уже вдоволь насмотрелся на эльфийских дев, чтобы глупо прервать разговор. — Как давно законы эльфийской любви перестали иметь для тебя значимость? — Ваше высочество предвзято оценивает мои слова, — насупился Даэрон. — Те леди готовы одарить тебя, мой принц, бесконечной заботой и неиссякаемой нежностью. Не проявляй излишнее самолюбие, а перемени закоренелые и надоевшие тебе, как я погляжу, позиции. Чувства никогда не приходят в соответствии с нашими желаниями. Они без предупреждения раскалывают земную твердь под ногами, и ты ходишь по краю трещины, рискуя сорваться в бездонную глубину. Однако, пока ты противишься и стоишь на своём, перемены не постучат в твою дверь. Вечный странник, вечный искатель… не эта судьба тебе предначертана. — Судьба — всего лишь вещь, которой мы оправдываем те или иные поступки друг друга. Так было предрешено, так предсказано… Покорность перед судьбой — её от нас ждут как Светлые силы, так и Тёмные. Леголас уцепился взглядом за Глорфинделя. Легко узнаваемый, златовласый, эльф, вступая в противоречие с образом статного и невозмутимого воина, сорвался с места, стрелой настигая Владыку Ривенделла. Лицо знатного лорда отражало его скрытое душевное волнение, но глаза сверкали яркой радостью и облегчением. Неспешно огибающий группу посланников из Серых гаваней, Эльронд обеспокоенно наклонился к военачальнику. И в то же мгновение его губы расслабились в тёплой полуулыбке, а серый взгляд метнулся к двери в Каминный зал, которая тихонько отворилась. Вошёл Элладан. Осмотрелся. И, ступив назад, протянул руку спутнице. Она появилась… неожиданно, будто незваный гость, заявившийся в полночь и принёсший в дом морозный воздух заснеженного двора. На секунду умолкла ненавязчивая мелодия арфы, и эльфийские песни зазвучали будто бы тише, заговорчески. Одаренная излишним вниманием, девушка прижалась к руке Элладана и немного успокоилась в его ласковых объятиях. Эльф шепнул ей на ухо пару коротких слов, осторожно касаясь тёмной вуали, без единой прорехи скрывающей лицо его спутницы. — Это не госпожа Арвен, верно? Ведь она стоит подле отца, и на её печальном лице играют всполохи огня. Вуаль её темна, но прозрачна… — задумался Даэрон. — Неужели в Ривенделле ищут последнее пристанище бедные эллет, сражённые горем? — Я не думаю, что её наряд траурный. Иначе бы принцы Имладриса уважали её тоску, — уголок губ принца дёрнулся вверх. — Взгляни, Даэрон, Эльрохир явно желает утянуть ее в танец. И правда, эльф всячески уговаривал девушку отойти от его брата-близнеца хотя бы на пару футов и присоединиться к негромким развлечениям сородичей. Но в ответ Элладан лишь крепче обнял спутницу за плечи и грозно покачал головой. — Они оба относятся к ней с бережной заботой, — озадаченно нахмурился Даэрон. — Будто боятся, что она исчезнет. Знать бы, кем она приходится… — Ты был прав, Даэрон, — вдруг встрепенулся королевич. — Как наследник лесного королевства я обязан пригласить на танец хотя бы одну эллет за вечер. Никто не хочет, чтобы сородичи считали нас невоспитанными дикарями! — вручив полупустой кубок сопровождающему, Леголас с недурной плавностью направился к близнецам. А Даэрон грустно вздохнул в одиночестве. Вряд ли ему дано проникнуть в мысли принца и узнать, какой беспорядок там творится. — Ай, мэллон фородрен! — воскликнул Эльрохир, завидев приближение королевича. Удивительно, насколько быстро сын Эльронда способен отринуть былую сосредоточенность и вернуть действиям детскую непосредственность. — А мы всё гадали, когда твоё высочество почтит нас присутствием! Леголас усмехнулся, украдкой посматривая на таинственную незнакомку. Она потихоньку пятилась назад, увлекая Элладана за собой, но тот недвижимо застыл, приветствуя принца Лихолесья. — Мне потребовалось немного времени, чтобы привыкнуть к движению жизни Ривенделла. Вспомнить и танцы, и неброское веселье, которые исчезли из Лихолесья полвека назад. Право, я ощутил сковывающую неловкость, оказавшись в Каминном зале, ибо со всей свойственной мне серьезностью полагал, что здесь царствие тишины и задумчивости. — Ты не ошибся, принц, в Каминном зале никогда не бывает шумно, но в последнее время, по велению госпожи Судьбы, лишь тут можно услышать тихий смех без примеси унылости и досады, — лицо Элладана приобрело вид необычайно грустный. Из груди его вырвался короткий вздох неудовольствия. — Имладрис, как Лихолесье и Лориэн, затихает. Эльфы сердиты и напуганы, посему отказываются от былых задорных песен, увеселений, любимых праздников. Мы смотрим друг на друга, словно звери, запутавшись в гранях дозволенного. Эллоны не приглашают прелестных дам на танец, а печальные девушки с ястребиной внимательностью высматривают сумасбродных кавалеров, которые расхрабрятся подойти к ним. И знаешь, зачем, принц? — эльф исподлобья посмотрел на Леголаса. — Чтобы успеть скрыться с глаз долой и не дать вымученное согласие неудачливым рыцарям. — Как и милая княжна, вовсе не пожелавшая посетить сей «недолгий и довольно безрадостный» праздник, как и пир, предшествующий ему, — Эльрохир явственно дразнил спутницу. А та, будто под гнётом обета молчания, не проронив ни звука, пристально воззрилась на лорда Ривенделла, и невыразимая угроза повисла в густом, внезапно тяжёлом и, без малого, ядовитом воздухе. Взгляд незнакомки всё так же прятался за полупрозрачным полотном вуали, и в особенно безумный миг Леголасу почудилось, будто она соткана из колдовской пыли или переплетения теней, бродящих на задворках сознания. Ведь принц видел сквозь ткань бледное лицо княжны, на мгновение на нём отразились знакомые тонкие черты, но всякие достоверные детали ускользали, как если бы образ девушки снился ему, навеянный байкой горячки. — Как погляжу, напрасно я пожелал пригласить княжну на танец, — с непривычной наигранностью покачал головой Леголас. — Не думаю, что она воспротивится, — Элладан резво вложил её ладонь в тонких перчатках в руку принца и без обиняков подтолкнул спутницу ему навстречу. Леголас услышал её отрывистый удивлённый вдох, заученным движением привлекая княжну к себе и одновременно отступая назад — к узкому кругу эльфов, кружащихся в лёгких па и незатейливых поворотах. Девушка отчаянно выискивала виновников её отличительно неудобного положения — принц Лихолесья находился непозволительно близко. Но близнецы исчезли, смешались с иными, пугающе незнакомыми фигурами, оставив её один на один со страхом разоблачения. — Не буду лукавить, я сперва не заметил тоскливого увядания Имладриса, — Леголас приневолил девушку поднять на него взгляд. — Праздник по случаю приезда гостей показался мне нелепым в столь напряжённом соитии обстоятельств. Однако я, наконец, сообразил, что сегодняшний вечер — один из немногих, когда рождается несмелая надежда на благополучный исход. — Отнюдь, — голос её звучал отличительно тихо и неестественно. Незнакомо. — Для тех, чья надежда умерла под ярмом несправедливости, это празднество, эти улыбки, эта фальшь, что насмешка. Будто удар под дых… — Неужели не осталось в Средиземье тех, кого горе обошло стороной? — эльф отпрянул, не отпуская её напряжённой руки. Девушка привстала на носочки, настороженно, точно хищник в засаде, переступая с одной ноги на другую, обогнула партнёра и оказалась у него за спиной. — Сильно сомневаюсь, — тёплое прерывистое дыхание опалило его острое ухо. Быстро. Приятно. Леголас с подачи музыкального кульбита резко повернулся, намерившись поймать юркую княжну. Однако той уже не было вблизи, она кружилась в паре ярдах правее, ненароком столкнувшись с Глорфинделем и выразительно шепча ему слова возмущения. Подол её тяжёлого платья взметнулся, подхваченный импульсом движения, залепетал и закрутился вокруг ног девушки. Тогда же военачальник Ривенделла шутливо подтолкнул княжну к раздосадованному лихолесцу, и королевич заключил девушку в объятия слегка крепче дозволенного. Близко. Он был настолько близко, что княжна растворилась в тепле его пьяного дыхания. Она видела свое отражение в потемневших внимательных глазах эльфа. — Как твоё имя, княжна? Её устрашил прозвучавший, казалось, в мёртвой тишине вопрос. Музыка утихла, эльфы, негромко смеясь, покидали Каминный зал или присаживались на лавки вблизи очага. Леголас отчётливо ощутил, как дрогнула в переплетении их ладоней левая кисть девушки. — Вам нет надобности знать его, принц. Вы забудете моё имя, как и всё, что со мною связано, — ее бледные, почти неразличимые под вуалью губы едва двигались, и слова срывались с них неохотно, по одиночке. — Какая нелепость! Отчего ты решаешь, что следует хранить моей памяти, а что необходимо выбросить подобно непотребному сору, — говорил эльф тихо и сдержанно, но речь его гневно ломалась, и лихолесский говор преобладал всё сильнее, путая мелодичный перезвон тона. — Вы уже забываете, — не унималась княжна. — Вам кажется, что наши тела переплелись, но на деле Вы хватаете раскалённый воздух, вихрями отделившийся от пламени камина. Вам слышится мой голос, но я молчу, а ушей Ваших касается созвучность переговоров эльфов и гостей Ривенделла. Каждый вздох, шёпот, усмешка, треск и скрип — они мастерски играют на струнах Вашей души, вводя в заблуждение. Вам чудится, что Вы узрели мой облик… А это лишь тени, испуганные огнём, трепещут в пустоте… Леголас не верил увещаниям хитрой девицы, ибо всем своим существом он чувствовал её реальную близость и мог поспорить: из сонных гостей в Каминном зале она была самой настоящей. Но не успел он насмешливо улыбнуться, как осенний холод пробрал его тело до костей, подморозил грудь, не позволяя ни выдохнуть, ни вдохнуть. Инстинктивно эльф отбросил её ладонь, прижал руку к сердцу и совершенно не вовремя нащупал в нагрудном кармане медальон, вспоминая о планах поведать Лорду Эльронду историю его нахождения. Эльф смутился — мысли его потекли по иному руслу, и он допустил пагубную неосторожность — ослабил бдительность по отношению к княжне. И она ускользнула, вырвалась, пропала, как иней под лучами полуденного солнца. Леголас огляделся. Эльфы не проявили ни толики интереса к внезапному исчезновению гостьи. Окончательно сбитый с толку, он быстрым, решительным шагом направился к лордам-близнецам, коих приметил в наиболее тихом уголке, где читал стихотворение маленький старичок. С трудом эльф узнал в нём отважного хоббита, который во время осады Эребора то и дело ошивался с Митрандиром и… кем-то ещё. Наверное, с особой чересчур заурядной, если Леголас не упомнил даже лица спутника полурослика. — О, высочество! — осклабился Эльрохир, отводя того в сторону. — Выглядишь ты, к несчастью, до крайности непрезентабельно и всклоченно… — Кого я пригласил на танец? Эта женщина, кто она? — тоном весьма настойчивым и почти обвиняющим прервал его лихолесец. — Княжна Полуночница, вестимо, — усмехнулся Элладан позади. — Не слыхал о такой? Леголас озабоченно покачал головой в знак неуверенного отрицания. — Откуда она? Каким княжеством заправляет? Известна ль она разными деяниями громкими? — взгляд его просквозил наивной пытливостью. Будто забыв о свойственном наследнику бесстрастии, он жаждал от лордов Ривенделла подробностей. — Коль она в действительности захочет, то поведает тебе самолично, принц, расскажет как на духу. Мы же не в праве раскрывать её тайны, ибо дали обещание. — Она ускользнула из моих рук, как пепел, едва я спросил её имя, — огорчился королевич. — Куда отнёс её ветер? Где искать княжну? Элладан потупился, Эльрохир нетерпеливо дёргал ремешок на поясе. Лица обоих выражали крайнее смущение. — По лезвию ножа с тобой пойдём, высочество, — неодобрительно сжал губы Эльрохир, не обратив внимание на предупредительный толчок брата. — В ночные часы она часто бывает в саду… От площади с фонтаном отходит четыре тропинки в соответствии со сторонами света. Твоя восточная. Идти по ней долго и тяжело, ибо петляет она среди деревьев страшенно и натыкается на скалы. Два перепутья тебе встретятся, ты прямо иди, а на третьем влево поворотись. Покажется, что по бестропью бредёшь, значит верный путь избрал и отнюдь не заплутал. Следом отыщешь её без подсказок, ежели нелёгкая направила княжну именно туда. Поиски твои могут статься пустыми, высочество, — он повёл плечами и лукаво прищурился. — А в чертоги её под страхом смерти не проведём, не проси. Элладан показательно закатил глаза и отвесил брату славный подзатыльник. — Хуже сороки, честное слово. Всё разболтал. — А ты заставил её танцевать с высочеством Лихолесья, — вызывающе распрямился Эльрохир. — Не заставлял я, а помог найти смелость — А! Стало быть, поэтому она подло сбежала? — подался вперёд вспыльчивый эльф. — Следи за языком, брат, не забывай, что я связан с ней покрепче твоего! — по лицу Элладана скользнула тень ярости, в серых глазах заплескалась необоснованная угроза. — Как можно, — скривился Эльрохир. — Ты ведь слышишь её мысли наравне со своими… Ладонь Элладана взметнулась к лицу близнеца и сжала его рот в красноречивом приказе замолчать. Он покосился на Леголаса. Но королевича Лихолесья уже и след простыл. С какой стати он сорвался на поиски, как только получил наводку на местонахождение княжны? Чем она взволновала его помыслы? И почему его нутро поглотила необоримая нужда узнать её имя, вживую увидеть лицо, которое доселе скрывала вуаль? Леголас упёрто не отвечал на вопросы собственного разума. Отчасти его глодал едкий стыд за порывистость решений и непостоянство желаний, но в итоге любопытство склонило чашу весов в противную сторону, развеяло сомнения и погнало вперёд, словно зарево лесного пожара. Он шёл, не внимая предостережениям эльфийской сущности: в груди распространялась рвущая лёгкие тяжесть, отчего эльф наполовину расстегнул тугой камзол, и тотчас глухой звон цепочки за пазухой резанул его слух. Леголас который раз за вечер вспомнил про намерение поговорить с Эльрондом наедине, без лишних глаз и ушей показать Владыке украшение с рисунком звезды и избавиться от бремени самочинного хранителя. И будто в ответ его розмыслам послышался разочарованный, с отзвуками сурового осуждения, голос мудрого эльфа. Леголас без раздумий и лишних мельтешений неожиданности окунулся в колючие объятия стройной ели и притаился, закрыв глаза для пущего погружения в перекличку слов. — Неужели пара предупреждений отнимает у тебя большую часть сил? Унять беспокойство тех, кому твоя судьба небезразлична, составляет столько труда? Арвен взволновал твой поспешный уход, и, пока Элладан не успокоил нас известием, что ты уединилась в излюбленной беседке, мы думали ты вновь покинула нас, не удостоив чести прощания. — На одни и те же грабли… Так у нас сельские говорят, ничего дурного я в виду не имею, Эльронд. Лишь то, что не обладаю умением учиться на собственных ошибках. Никак не свыкнусь с особенностью, благодаря которой дражайший Элладан излазил мою голову вдоль и поперёк! Пущай будет тебе известно, что буревестника, кружащего над бушующим морем, легче подстрелить, чем избавиться от его присутствия в моих размышлениях! Возмущения девушки зазвенели в безмолвии хвои и камня. Леголас насторожился. Её голос вновь был незнакомым, абсолютно чужим, не похожим на тот, который он слышал меньше часа назад, но умудрялся включать в рулады недовольного тона уже знакомые ноты природы во всей их бессчётной необъятности. И словно эльф уже когда-то наслаждался беззвучными, невозможно тихими переливами в одном из дней бесконечно долгой жизни… — На птиц ты охотишься славно, а разум укрываешь того лучше, ибо Элладан силой прорывается чрез возведённые стены твоего затворничества, — без толики восхищения выговорил Владыка. — Дак кто его принуждает измываться над нами обоими?! — Никто не просит, в том то и дело! — Эльронд потерял самообладание, дерзость собеседницы толкнула его злость на ступень, где в ссору вклинивается крик. — Он твой брат, не считай, что во втором колене. Ты часть нашей родословной, но устойчиво отрицаешь любую кровную связь! Ставший нечаянным слушателем запретного разговора эльф ошеломлённо вздрогнул. Родственная близость… Неужто княжна в племянницах Эльронда ходит?! У госпожи Эльгвансиэ был ребёнок до её отплытия в Благословенный Край? — Так ли необходим на родовом древе бастард… — неслышно прошелестело, вознеслось вверх и разбилось о камни её необдуманное изречение. — Эльданирэ! Секунда ошарашенного безмолвия. Эльфийское имя сжало подсознание Леголаса схожестью с… давным-давно позабытым, а, возможно, и выдуманным. — Не надо… так часто его упоминать, — хрипло и смиренно попросила княжна. — Мне тяжело… — Тяжело? Доверить истинное имя родным? Чем же следует заслужить твоё благосклоние? Да встречались ли на твоём жизненном пути те, кто удостоились?! — Да. Однажды удостоился. И я полагаю, Леди Галадриэль в красках пересказала моё неожиданное откровение, о коем я слёзно просила умолчать, — почти материальные горечь и обида заклубились в воздухе влажным туманом. Леголасу показалось, он слышит, как слёзы чертят блестящие дорожки на щеках княжны. — Тогда ты знаешь, Эльронд, чем окончилась особенно печальная глава моего прошлого… Я разрешила ему произнести кильмесси, и вскоре обстоятельства заставили меня жестоко пожалеть. Судя по шороху одеяний и приглушённому всхлипу, Эльронд позволил собеседнице прижаться к его груди и успокаивающе огладил её плечи. Под рёбрами защемило, скрипнуло и болезненно дрогнуло. Лихолесец на чём свет стоял забранился на то, что изобразил себя пронырливым лазутчиком, подслушивающим чужие разговоры. — За столько минувших лет вы впервые свиделись. Почему сейчас ты… — Потому что из последних сил стараюсь сохранить здравый рассудок. Эльронд, в его глазах пустота! — вскинулась княжна. — Я теряюсь в потугах найти отклик его души на моё появление, но он непроницаем. Я будто разбиваюсь о ледяные скалы и одновременно беру в ладони не успевшие остыть угли. Во благо своего спокойствия и чести я покину долину Имладриса. Ты пригласил меня на завтрашний Совет, я согласна учавствовать в обсуждении, имеющем эпохальную важность для всего Средиземья. Однако я уеду сразу, как выдастся пригодный момент, и ты мне, увы, не помешаешь, мой сердечный покровитель. Эльронд грустно усмехнулся и шепнул княжне на ухо непонятные Леголасу слова, после чего эльф твёрдо решил ускользнуть прочь от идиллии воссоединения. Что он и сделал, не без трепета обнаружения. Возвращался в покои принц Лихолесья в чувствах смешанных и неоднозначных. Открытие сбило его с толку — никто из общества светского и приближенного к королевским семьям подумать не мог, что у затворницы Эльгвансиэ был ребёнок! Перед уходом в Валинор, она родила девочку… но Эльронд не послал и коротенькой весточки в дружественные королевства. Неужто ее происхождение сулит бедствия? Или Лорду Ривенделла есть, что скрывать? Кто же отец княжны? Леголас тряхнул головой, выстраивая мысли так, как ему угодно. Нет, он не станет допытываться до истины услышанного. Он выставит притягательную незнакомку за порог своих размышлений, не позволит ей нарушить душевное равновесие. Однако княжна приглашена на Совет, как и он, а значит не пересечься хотя бы раз у них не выйдет. Является ли подобное совпадение игрой судьбы? Или очередная случайность переплетает чужие дороги в единую сеть, чтобы оборвать их на полпути? Эльданирэ… Красивое имя, сочащееся печалью. Такое знакомое, хотя Леголас ни разу его не слышал. Такое хрупкое, хотя от него веет несокрушимой стойкостью. Такое тихое, хотя обязано кричать. Тайное имя, которое королевич никогда не должен был услышать. Его остановило недовольное бурчание у ног и овившееся вокруг сапога длинное поджарое тельце. Куница с ярко-желтой грудкой воздела треугольную голову вверх, хрипло покрикивая. Леголас с приветственной улыбкой опустился на одно колено. — Здравствуй, — и разбито умолк. — Неужели это ты! Я думал, ты сбежала из Лихолесья навсегда, а ты, стало быть, отправилась в Ривенделл, — рассмеявшись, он поднёс пальцы к мокрому носу, но зверёныш гордо отпрянул. — Столько лет прошло, не упомнить… Даром ошибусь, два десятка минуло, а шкурка твоя так же лоснится, мех к зиме густеет, а глаза живо сверкают. Удивительный ты зверь. Умный. И своевольный, — понукающе покачал головой эльф, когда куница без околичностей принюхалась к расшитому рукаву, уцепилась когтями за грудки и ткнулась холодным носом в его подбородок. — Ты голодна? — она низко заскулила в ответ. — Тогда держись покрепче, зверёныш. Подкормлю тебя, чем имеется. Вопреки дикой природе куница покорно позволила придержать себя за спинку, прижимаясь к плечу принца, как к любящему хозяину. Её задняя нога нервно поджалась, цепляясь за многострадальный карман. Леголас тяжело вздохнул. С этим медальоном сто против одного что-то не так! Иначе почему он столь беспокоит внимательного к предчувствиям эльфа? И чем же он так важен, ежели ненароком попал в его руки? А ведь отец знал. Король Трандуил, конечно же, знал, кому принадлежало это украшеньице! Знал, но умолчал…