Весь мир театр, а иногда ситком

Саша бежал по лестнице домой. Он был самым счастливым Саньком в тот момент (где-то чихнул один Долгополов). Он смог рассмешить Пушкина и тот сам предложил написать. И даже лампочку в подъезде починили. Что ещё нужно для счастья? Закрыв за собой дверь и разувшись, Саша сразу же прошёл на кухню. Мама готовила, телевизор тихо что-то бурчал. Ничего не обычного. — Голодный, — Малой быстро кивнул, — погоди чуток. Почти закончила. Как дела в школе? — Да сойдёт, — Саша неопределенно махнул головой и вспоминал, что произошло хорошего, — на литре похвалили. И за сочинение и за прочтение. Михаил Григорьевич посоветовал попробоваться в нашем школьном театре, — конечно Саша немного соврал. На уроках его, действительно, хвалили, но в театре он уже был где-то неделю. Но надо проверить почву. — Театр это интересно, — мама мечтательно нарезала огурцы для салата, — сама в школьные годы подобным занималась. Попробуй. Может понравится. И тут Саша был немного поражен. Чего чего, но этого он вообще не ожидал. — Тогда завтра туда и схожу! — Только не забивай на учебу. Театр театром, но не заигрывайся, — мама пригрозила ножом и это было даже немного забавно. Малой кивнул, оставшись сидеть за столом, и пялил в телевизор. Это было что-то юмористическое. На некоторых шутках Саша даже не смог сдержать смех, да и мама тоже немного посмеивалась. Обычный вечер. Давно такого не было. — Опять этих пидоров показывают, — в проёме возвышалась фигура отца, тот прошел к столу с самым угрюмым выражением лица, — выруби их, а. — Смешно же шутят, — мама поставила тарелки с картошкой и котлетами перед мужчинами, — да и дети у них вроде есть. — На пидорство это не влияет, — схватив вилку отец начал с особой кровожадностью резать котлеты, словно они виноваты во всех его проблемах, — Они там все поголовно такие. Саша притих. Отец не в настроении, поэтому лучше вообще ничего не говорить. — Ты чё замолчал? — отец уставился прямо на Сашу, — опять два принёс? — Нет, — голос немного дрожал, но Малой держался, — пять за сочинение по литературе. — Ерунда это, — отец опустил глаза в тарелку. Буря миновала, — лучше бы физику учил. Толку больше. И пока Саша решил не говорить про свою внеурочную деятельность. Саша, словно фламинго, быстро проглотил всё, что было на тарелке и побежал к себе. Он ощущал, как телефон один раз сообщил звуком об уведомлении, и надеялся, что это то самое. Но, к сожалению, это было лишь уведомление из беседы театра, в котором Эл сообщал о том, что завтра будет ещё одна репетиция, на которой присутствовать должны все. Ожидаемо. И Малой… Немного разочаровался. Всё-таки он надеялся, что Костя сам ему напишет. — Окстись. Он тебе первым не напишет. Давай сам делай первый шаг, — здравые мысли упорно пытались проникнуть в кудрявую голову. — А вдруг он сказал это просто из вежливости? Вдруг мы ему совсем неинтересны? — но высокий забор из собственных загонов преодолеть не так-то просто. Мысли малого летали с неистовой скоростью. Его бросало, то в одно состояние, то в другое. Сидя за столом и делая алгебру, он пытался игнорировать навязчивые идеи и сосредоточиться на буквах с цифрами. Безуспешно. Тут раздался звук уведомления, который прервал поток мыслей. Малой со скоростью света бросился к телефону. Чтобы увидеть… Нужное имя. Пушкин действительно ему написал! В тот же миг алгебра была закрыта, а Саша открыл чужое сообщения с простым приветом. Малой был готов завизжать, но сдержал себя. Вдох-выдох. «Привет, Костян» — начало положено, — «Можешь ещё рассказать про своё будущее шоу?» И Костя рассказывал. Как выяснилось, тот предпочитает голосовые сообщения, и Саша был безумно этому рад. Так он мог слышать чужой голос, не переживая о слишком большом количестве восхищения на своем лице. Обнимая подушку, Малой представлял, что это Костя, который прямо сейчас говорит и говорит. Так завораживающе и затягивая. И пусть парень понимал не всё, о чём говорили по ту сторону провода, но ему было на это всё равно. Он просто переспрашивал и ему с удовольствием отвечали, более подробно и проще. И Саша был за это благодарен. Совсем скоро разговор перешёл в другое русло, в котором Саша уже говорил сам. Они переписывались до вечера, но около двенадцати Пушкин сказал, что ему пора отчаливать и доделать некоторые вещи. Пожелав юноше сладких снов, Саша вновь вернулась к алгебре, но уже с более чистой головой. Закончив где-то во втором часу ночи он с блаженной улыбкой он лег в кровать. Перед тем, как закрыть глаза, будто лампочка в его голове вспыхнула мысль. — Походу я влюбился. И Саша вырубился. *** — Сань, ты чего такой блаженный сегодня? — Гарик возвышался над партой Малого, натрещавшись до этого с Долгополовым. — Да, так. Настроение хорошее. — Неужели Пушкин наконец оттаял? — Долгополов ехидно перелистывал страницы конспекта по алгебре, — потому что я в жизни не поверю, что ты радуешься контрольной. — Не буду я тебе больше ничего рассказывать, — Саша насупился и отвернулся. Гарик насмешливо посмотрел на Долгополова. Оба понимали, что Малой обижается максимум секунд десять, больше пока не выходило, — Но у Пушкина такой красивый смех, — Гарик усмехнулся, в этот раз одиннадцать секунд, -и ещё он очень интересно рассказывает. Про теории игр всякие. И про своё шоу. И… — Понятно. Ты поплыл, — Долгополов жестом попросил Малого замолчать. Ещё одного раунда восхищения Константином Пушкиным он не выдержит. — Влюблённые часов не наблюдают, — Ксюша ловко вспомнила фразу из «Горе от ума», которая пришлась кстати. Малой уже собирался открыть рот, чтобы поспорить просто так, но от этого весь класс спасли звонок и математичка. — Достаём двойные листочки, — с порога начала женщина и весь класс уже готов был слушать Малого, — нечего так вздыхать. Я вас предупреждала. И тут все не могли не согласиться. *** Эльдар готов биться головой об стену. Фестиваль уже через две недели, а у них до сих пор нет Петрушки. Точнее он есть, но им нужна она. Бесспорно, Вова, который пока был заменой неизвестной девушки, справлялся просто великолепно. Его бы и оставили, если бы Эл не ебал себе мозг о законности этого. Конечно, можно нарядить Вову в платье, а парик тому и не нужен, из-за прекрасных черных волос, которые доходили до самых плеч. Но Эл всё ещё не был уверен. — Планета вызывает Гусейнова. Приём, — прекрасный обладатель прекрасных волос, которые заняли все мысли Эла, несколько раз щёлкнул пальцами перед чужим носом, привлекая к себе внимание, — дорогой, ты уже где-то пять минут пялишься в одну точку и не разу не попытался меня схватить. Что у вас случилось? — Думаю о Петрушке. И о том, что мы всё ещё не нашли девушку для этой роли, — голова Эльдара откинулась на чужую грудь, выражая полное отчаяние её обладателя, — не, у тебя всё очень хорошо получается. Да и роль это небольшая. Но, — Гусейнов тяжело вздохнул, — я не знаю. — Так давай я выйду на сцену? — Вова начал массировать чужую голову, переходя, то на плечи, то обратно возвращаясь к голове, — терять нам всё равно нечего. К тому же, — Вова поклонился к чужому уху и томно зашептал, — я уверен, что платье мне очень даже пойдёт. Эл всё ещё был не уверен, но пока не видел другого выхода. К тому же Ксюша уже сказала своё нет. Несколько раз («Ещё раз ты подойдёшь ко мне с какой-то ролью и я воткну эту ручку в твой глаз» — и Эл смиренно поднял руку и попятился). Другого выбора не остаётся. Организаторы фестиваля будет в шоке ещё больше. *** — И таким образом, роль Петрушки остаётся с Вовой, — Эл наконец завершил свою речь, с помощью которой долго доносил необходимость этой идеи. Другого варианта нет. — Нам пизда? — Лёха, скрестив руки на груди, тихо обращается к своему парню, продолжая смотреть на Эльдара. — Нам пизда, — также тихо отвечает ему Саша, — но зато будет весело, — а с этим утверждением уже не поспорить. Малому это решение очень понравилось. Вова легко входил в любой образ, будь это подхалим Молчалин или же простой слуга Петрушка. В каждом образе Бухаров изменялся. Его невероятное умение контролировать мимику и соответственное тело поражало Малого. Если Саша строил свои образы на эмоциях, то у Вовы получалось создавать их через анализ. Поэтому его не приходилось почти откачивать, в отличие от Малого. Репетиция шла свои чередом. Малой, как настоящая Софья кокетничал со всеми, Елизавета-Варвара и Яся не поднимали друга, как и их персонажи, а Квашонкин зажимал Долгополова, но в разумных пределах. Идиллия, можно сказать. И всё бы хорошо, но… Кости не было. По какой-то причине Пушкин не пришёл. И это очень удручало Сашу. Всё было немного не так. Но вроде все нормально и терминатор молчал. Однако Малой чувствовал, что ему немного не достаёт. А на прошлой репетиции всего было достаточно. Наверное не самое хорошее настроение из-за отсутствия Пушкина проявляло себя. — Ладно. Закончили, — Эл хлопнул в ладоши и тяжело вздохнул. Что-то сегодня не клеится. По всей видимости, Пушкин их талисман, без которого ничего не работает. *** — Лиз, погнали в магазин? — Яся не оставляла попыток наладить отношения с бывшей девушкой. — Тебе на работу не пора? — Лиза пыталась отмахнуться от Тринадцатко, словно от назойливой мухи. — Так ты всё-таки следила за мной? Лиза почувствовала, как начала трястись. Палево. — Сдалась ты мне? Вроде кто-то из ребят обмолвился, — необходимо было отвести от себя какие-либо подозрения. И по всезнающему взгляду, Лиза поняла: она успешно не справилась. Яся ещё в самом начале читала Аранову, как открытую книгу, с чем прекрасно справлялась и сейчас, спустя три долгих месяца молчания с обеих сторон. Но это не значит, что Елизавета- Варвара так легко сдастся. Поэтому она просто отвернулась, будто все нормально. — Лиз, подожди меня, — нагнав девушку, Ксюша опрелась на неё руками, — ты же обещала мне помочь с той задачей по физике. Забыла? «Благословите Ксюшу» — Лиза обожала Севастьянову за её умение быть в нужном месте. — Да. Забыла, — Лиза повернулась к Ясе с победной ухмылкой, — прости, не судьба. Тринадцатко даже не стала ничего говорить, а просто развернулась и ушла. — Ты знаешь, что я люблю тебя? — Лиза шла рядом с Ксюшей, которая уже искала что-то в своём телефоне. — Сегодня я этого ещё не слышала, — усмехнувшись, девушка убрала телефон, — не хочешь поговорить об этом? — Да не о чем нам говорить. Она решила всё за нас. Пусть и мучается от этого решения, — Лиза нахмурилась, хотя до этого была в приподнятом настроении. Эту тему она не хотела затрагивать, но Ксюша слишком хорошо её знала, чтобы оставить всё как есть, — да и я себя не на помойке нашла! — Ага, — жена мужа Севастьяновой доблестно согласилась, но хитрая улыбка выдавала девушку с головой, — на помойке нашла тебя я. — Эй! Лиза легко пихнула подругу, весело смеясь. Не любить Ксюшу было невозможно. Две девушки, смеясь и переругиваясь, шли домой, где их ждали домашка и теплый чай. *** Оказавшись в своей комнате, Саша сразу открыл переписку, в которой не было ни одного сообщения. И пока мозг не стал подкидывать неприятный мысли, Малой быстро написал: «а почему ты сегодня не пришёл?» Сообщение от Кости пришло спустя пару минут: «Я, конечно, математику люблю и уважаю, но в рот я её ебал, честно говоря.» «Что ж… Это объясняет многое» — Саша крутил волосы и думал, как продолжить их переписку. Но Пушкин решил все быстрее: «Как прошла репетиция?» И тут Сашу понесло. Он рассказал всё, несколько раз перескакивая с темы на тему, но всё-таки смог аргументированно дать ответ. Ответ занял пять минут в голосовом формате. Саша очень много отвлекался. Пушкин и Малой опять проговорили до позднего вечера. Очень редко встретишь человека, с которым настолько комфортно общаться, и Саша пытался сделать всё, чтобы не потерять эту связь. *** — Ты же понимаешь, почему она не хочет с тобой разговаривать, — Вова поставил перед Ясей чашку с ягодным чаем, — ты её даже не обидела. Ты разбила ей сердце. — Будто ты подобного не вытворял, — Ярослава была зла. На Лизу, которая даже не смотрит в её сторону. На Вову, который на самом деле прав, но признавать это неприятно. И даже на Ксюшу, которая вообще ничего плохого не сделала. — Я, в отличие от некоторых, смог признать свою неправоту и теперь всё хорошо, — Вова многозначительно посмотрел на Эльдара, который сидел на диване и что-то делал в ноутбуке. Бухаров мечтал сесть рядом и просто помолчать, а не оказывать психологическую помощь. Опять. — Тебя хотя бы послушали, а не отталкивали. — Пока он меня не засосал, я тоже не хотел его слушать, — подал свой голос Эльдар, который, как Цезарь, мог и работать, и помогать. — Не вздумай так сделать! — Вова пригрозил девушке пальцем, — Я до сих пор не верю, что это тогда сработало, — Вова спрятал своё смущенное лицо в чае. — Он прав, Ясь, — встав с дивана, Эл направился к столу с намерением сделать чай и себе, — и про поцелуй, и про ситуацию. Лиза не хочет с тобой общаться, потому что обижена. — А ты до сих пор перед ней не извинилась, — поддержал чужую мысль Вова, — а возможность была. — За что извиняться? — Яся уже не могла терпеть этих всезнаек, поэтому начала бурлить, словно чайник, — Прости, Лиза. Я не могла принять того, что отношения могут быть нормальными. Что любовь не надо заслуживать. Поэтому давай я предложу нам расстаться. Потому что в один момент ты поймёшь, какое я ничтожество, поэтому сама захочешь со мной расстаться, а мне будет очень больно от этого. Вот так вы себе это представляете?! Чайник оповестил о том, что вода вскипела, щелчком. А Яся заплакала. И опять на чужой кухне. Её опять обнимают две пары рук, которые успокаивали её и в прошлый раз. — Да, Ясь, — Вова крепче сжал чужое плечо. — И ты не ничтожество, — с другой стороны Эл успокаивающе погладил девушку по плечу, — и я уверен Лиза тоже так считает. К тому же вы встречались где-то около двух лет. — Если бы она считала тебя ничтожеством, то бросила бы сама, — Вова подвинул чашку ближе к Ясе. — Да, — Тринадцатко всё ещё не успокоилась до конца, поэтому заикалась, но мечтательно улыбалась, вспоминая свою Лизу, — Елизавета-Варвара такая. Ещё одна порция чая разлита по кружкам. *** А на другой кухне Ксюша успокаивала Лизу, которую накрыло прямо над учебником по химии. — Я ведь её люблю, — Лиза ревела навзрыд, и было очень трудно разобрать, что она вообще говорит. Но Севастьянова справлялась. Не в первый раз такое происходит, — Всё ещё. Почему она меня тогда бросила? Всё же было хорошо. Мы бы справились, даже на расстоянии. Это же Яся. Она такая невероятная. Иногда Ксюша не могла понять людей в отношениях. Но не поддержать подругу не могла. — Поговори с ней. Вам придётся однажды это сделать.