***
Император сидела за письменным столом со стопкой отчётов. Она пристально смотрела на них, постукивая пальцем в один ритм с секундной стрелкой. Ей не хотелось признавать, но кое в чём Нихил был прав — эти гули были странными. Дикими, гордыми и непокорными. Они не были похожи ни на кого из тех, чьим призывам она была свидетельницей. С их появлением атмосфера в Духовенстве начала портиться. Так тревожно и тоскливо в этих стенах не было ещё никогда. Она бы, конечно, предпочла просто отменить ритуал и вернуть их всех в Преисподнюю, но это против правил. Какой бы ни была причина, сам Дьявол избрал их для этой задачи. А кто она такая, чтобы спорить с ним? Из размышлений её вырвал внезапный стук в дверь. Она немедленно выпрямилась и надела былую маску доброжелательности. — Войдите. Дверь приоткрылась, и в проёме показалась русая голова. Копиа быстро огляделся, убедился, что Сестра в комнате одна, и проскользнул внутрь. — А, Кардинал, это ты. Что привело тебя в такой час? — Женщина слегка расслабилась, и её фальшивая улыбка стала чуточку естественнее. Она жестом указала мужчине на кресло напротив, за что тот поблагодарил, с охотой принимая приглашение сесть. — Я хотел кое о чём спросить, — он слегка замялся. — Я услышал о вчерашнем… инциденте. — Ты о гибели твоих предшественников? — Да. Точнее, об… убийстве, — его взгляд на секунду приобрёл неожиданную решительность. — Сестра, я ведь не совсем глупец. Понимаю, к чему это всё. Разве это было так необходимо? — Неужели тебе жаль их? — Император изумлённо изогнула бровь, глядя на своего протеже. — Да. Т-то есть… Я имею в виду, я думаю, что они не заслужили такого конца… — он запнулся и опустил взгляд на свои пальцы, нервно сжимавшие ткань мантии. — Ох, Копиа… Император неожиданно поднялась со своего места и медленно подошла к мужчине, заставив того растеряться от внезапной фамильярности обращения и мягкости её тона. Она чуть наклонилась и слегка коснулась ладонью его щеки, глядя прямо в глаза. Что-то в этом обманчиво-заботливом жесте вызвало у Кардинала смутную тревогу и заставило холодок пробежаться по телу. — Пусть ты пока на испытательном сроке, но он не будет длиться вечно. У тебя есть шанс встать во главе Духовенства, понимаешь? Такая возможность даётся далеко не каждому. Но чтобы ухватиться за неё, а после удержаться на своём месте, нужны твёрдость и хладнокровие. Чтобы стать настоящим лидером, тебе придётся научиться отбрасывать ненужную жалость и принимать неприятные решения. Твоя мягкосердечность может стать причиной твоего падения, понимаешь? — Да, Сестра. Вы правы. Конечно, вы правы… — Замечательно, — она вернулась на своё место. — Это всё, что ты хотел обсудить? — Да. Я-я пойду. Не буду мешать. Хорошего дня. Кардинал поспешно встал, поправил мантию и направился к выходу. Только когда дверь за его спиной закрылась, он смог наконец выдохнуть, опершись рукой о стену, поскольку его внезапно замутило. Хотя ему было не впервой оставаться с ней наедине, ещё никогда атмосфера не была такой пугающей. Добравшись до своего кабинета, он смог наконец почувствовать себя в некоторой безопасности… пока что. Сев за стол и взяв ручку, надеясь отвлечься на документы, он вдруг понял, как дрожат его руки. Неприятное подозрение, тенью висевшее в уголке его сознания, не давало покоя. Он оказался в ловушке. У его предшественников было всё: родословная, власть, любовь публики. И ничто из этого не смогло их спасти. Он, по сравнению с ними, — никто, жалкая букашка. В этой игре он был пешкой, ведомой чужой рукой и обещаниями становления королём, когда на деле, всё, что его ждёт — игра на выживание. Если он оступится, не справится, его уберут так же, как убрали его предшественников. Всё, что ему остаётся — играть по правилам. Он резко вскочил с места и несколько раз прошёлся по комнате от одной стены до другой, мимо камина и висевших возле него портретов. Бумаги подождут. Теперь он в первую очередь фронтмен, а значит надо заняться музыкой.***
Тишина, воцарившаяся в кабинете Сестры Император, продержалась недолго. Не прошло и пары минут, как дверь внезапно распахнулась и в кабинет влетел, потряхивая стопкой исписанных листов, разъярённый Нихил. — Сестра! — Мужчина с трудом сохранял остатки самообладания. — Это уже перебор. Ты либо перешла границы, либо потеряла контроль над ситуацией! Убийства было недостаточно? Император смотрела со смесью возмущения и непонимания. Нихил, хотя и не отличался невозмутимостью, до такого состояния доходил редко. — В чём, чёрт побери, дело? — А вот в чём! — Нихил с силой бросил на стол бумаги. — Доклад приглашённого патологоанатома. — Зачем нам патологоанатом? С их смертью и так всё понятно. — А вот за этим! — Нихил снова ткнул в бумаги. — Мне пришлось его вызвать, когда я увидел, что с ними было. Император взяла документы в руки и пробежалась взглядом по тексту. С каждой прочитанной строчкой она становилась всё более хмурой. — Это какой-то абсурд… — Это осквернение тел представителей Духовенства! Их распотрошили! Их сердца украли! Это выходит за все рамки! — Я понимаю, — она устало потёрла переносицу, отложив бумаги. — Я займусь выяснением обстоятельств. А тебе советую успокоиться, ты не в том возрасте, чтобы так нервничать. И лучше не кричать об этом на всё Духовенство. Чем меньше народу знает, тем лучше. — И советую присматривать за своими гулями, Сестра, — Нихил развернулся и направился к двери. — Иначе я сам приму меры. Не нравятся они мне. Почётный Папа вышел, громко захлопнув дверь, оставляя последнее слово за собой. Он уже направился обратно в свои покои, когда его внимание привлекла странная картина. У одного из небольших боковых коридоров стояли три сестры греха. Негромко переговариваясь, они с тревогой на лицах всматривались в тёмное пространство между колонн, что были по другую сторону прохода. — Прошу, Мия, пойдём отсюда. Только не заговаривай с ним. — Она права. Лучше держись от него подальше. Не нравится мне, как он на тебя смотрит… Девушки с усилием оттащили подругу в сторону, и тогда она словно очнулась от транса. Пустой и почти безжизненный взгляд снова обрёл осмысленность, когда она тряхнула головой, пытаясь сбросить остатки наваждения. Она что-то тихо пробормотала и все трое направились прочь, так и не заметив Нихила. Он был слишком озадачен, и вместо того, чтобы рассердиться, попытался найти взглядом то, что так встревожило сестёр. Увиденное заставило его вздрогнуть. Меж колонн стоял, укрытый тенями, безмолвный и неподвижный Маунтин, подобный дьявольской двухметровой статуе. — Что ты, чёрт тебя дери, тут делаешь?! Вон отсюда! Если нечем заняться, иди репетируй! Гуль, не дослушав, молча развернулся и пошёл прочь, а лидер церкви так и остался стоять в растерянности.***
Кардинал покинул свой кабинет только к вечеру, но ему было не привыкать. В те годы, когда он возглавлял южный филиал, ему не раз приходилось пропускать обед из-за возложенных на него обязанностей, справляться с которыми в одиночку было непросто. Когда он вернулся в малый корпус, ужин был почти готов. Эфир сразу после призыва взял на себя обязанности по готовке для всей компании упырей. Так ему было проще следить, чтобы количества приготовленного хватало, учитывая, что у каждого был свой аппетит, и у некоторых довольно внушительный. — Добрый вечер. Как ваши репетиции? — Кардинал тяжело опустился на стул, откладывая в сторону биретту. — Ожидаемо хорошо, — усмехнулся Дью. — А вы, что же, не присоединитесь к нам? — Как только завершу альбом. Я достаточно знаком… со старым материалом. Копиа поднялся, чтобы помочь накрыть на стол, но был остановлен коротким жестом Эфира. Он уже закончил и теперь в компании Кумулус ловко расставлял тарелки с простой, но явно приготовленной со старанием стряпнёй. Причём порция самого Эфира имела весьма впечатляющие размеры. Все, кроме Сирес, заняли привычные места, сама же гулетта с чашкой чая устроилась на высоком табурете у окна. Трапеза началась в тишине, но атмосфера за столом вскоре стала странной. Кардинал снова, как и утром, начал ловить на себе косые взгляды, а пару минут спустя уже всё внимание было приковано к нему. Он нервно поёжился. — Что-то не так? Простите, но вы не могли бы не смотреть на меня так… пристально? Это немного нервирует. Эфир удивлённо изогнул бровь, но промолчал. Зато Дью не упустил возможности съязвить. — Привыкайте, Кардинал, скоро к вам будет обращено о-о-очень много взглядов. — К слову о сцене, — Копиа попытался перевести тему, слабо надеясь немного разрядить обстановку. — Как так вышло, что среди вас не было ни одного огненного? — Хороший вопрос, — Сирес пожала плечами. — Если бы мы знали. — Насколько я знаю, раньше призывались гули всех элементов, — Эфир задумчиво тыкал вилкой в еду. — Или достаточно мультигулей, чтобы заменить недостающих. — Тогда почему Свисс не заменил его? — Во мне слишком мало от огненного, — мрачно пробормотал Свисс. — Поясняю, — Дью старательно улыбался, но в его выражении читалась сметь раздражения и злорадства. — Он низкоранговый с плохим балансом. — Под балансом ты имеешь в виду, что мультигули содержат в себе все элементы, но в разных пропорциях? — А… ну… не совсем. То есть… как бы… Свисс замялся, не зная, как объяснить что-то настолько естественное для него, но в разговор неожиданно вмешался уже закончивший с ужином Рейн. — У них баланс влияет не на содержание элементов, как у обычных, а на способность выделять их из общей энергии. — Подожди, а ты-то откуда знаешь? — в голосе Свисса отчётливо слышалось недоверие, басист же невозмутимо пожал плечами. — Я многое знаю. Не все же в Преисподней ерундой занимались. Мультигуль был готов вспыхнуть от негодования, но его прервал голос Кумулус. — Ну и решили, что Дью поменяет стихию. Двух водных ещё ни разу не было. Двух воздушных, впрочем, тоже… Теперь уже Дью раздражённо постукивал хвостом по полу. Почуяв надвигающуюся бурю, Копиа торопливо поднялся, чуть не задев локтем сидящего рядом Маунтина. — Простите, на этом я снова вас покину. Нужно ещё подготовить кое-что к завтрашнему дню. Когда он удалился, в комнате на мгновение снова воцарилась тишина, но её прервала Кумулус. — Мне кажется, мы кое о чём забыли. Итак… ничего не случилось. — Снова. На совпадение уже не очень похоже, — задумчиво проговорил Рейн, покручивая в пальцах прядь волос. — Да не знаю я, не знаю! — Эфир, казалось, начал раздражаться. — Это всегда работало! По крайней мере, на людей. — Пф. Наш жалкий толстячок даже не в состоянии контролировать свою маленькую особенность. Кто бы мог подумать? Эфир предпочёл пропустить очередную колкость Дью мимо ушей, что заставило того недовольно фыркнуть. — В любом случае, если у этого есть какая-то причина, мы наверняка об этом узнаем. На этом я тоже вас покину, — Рейн кивнул в знак прощания и направился в сторону жилых комнат, оставляя позади спорящих и растерянных гулей. Этой ночью, похоже, им всем будет о чём поразмыслить.***
Густая тьма окружала со всех сторон, что-то незримое обхватывало тело, сдавливало шею, мешая дышать. Не пошевелиться. Что-то было рядом. Совсем близко. Что-то злое и тёмное тянуло к нему свои лапы. Аарон знал, что это сон. Он видел его вот уже на протяжении недели, каждую ночь одно и то же. Ночной кошмар, которому нет конца, из которого не вырваться по своей воле. В бесконечной тьме чьи-то незримые руки трогают его, гладят, ласкают всюду. Чьи-то поцелуи и слабые укусы проходят по телу, но вместо удовольствия — только боль. Но в этот раз он ощутил нечто новое. Грудь обожгло болью, словно некто прошёлся по ней ножами. Почувствовав на языке солоноватый вкус крови, Аарон дёрнулся и со стоном проснулся. Всё тело болело, тяжёлое дыхание никак не желало успокаиваться. Цепляясь за смятые простыни, он не сразу заметил, что вся постель покрыта бурыми пятнами. С трудом сев на кровати, откинул ткань и осмотрелся. Снова совершенно голый, как все эти ночи. Но в этот раз на груди красовалось несколько длинных кровоточащих царапин. Мужчина в панике огляделся, пытаясь найти следы незваного ночного гостя, но всё было как обычно. Только на мгновение показалось, будто в окне сверкнули чьи-то глаза.