You know the deal
Don't make any promises, promises
Got me flying high
Right where you want me to
Watch it, watch me burn
Right where you want me to
Dim the light, my lullaby
Touch me now, stop pretending
Fuck it, watch me burn…»
Michele Morrone — Watch Me Burn
***
Гаррус выключил воду, надел брюки и, собрав с ворота остатки влаги, накинул полотенце на шею. Он протёр запотевший визор, закрепил его и вышел из душевой, выпустив из дверей клубы густого пара. Оказавшись в коридоре, Вакариан набрал полные лёгкие прохладного воздуха и тут же поёжился. Обнажённой кожи коснулось едва заметное дуновение ветра, будто кто-то пронёсся мимо, но палуба была пуста. Под звук собственных шагов, эхом рикошетивших от обшивки стен, Гаррус направился к отсеку главной батареи, в котором обосновался. По пути он остановился на камбузе, чтобы набрать стакан воды. Во рту пересохло, поэтому снайпер ощутил настоящее блаженство, влив в себя кристально-прозрачную жидкость. Он закинул голову назад и стёр стекавшие по шее капли прежде, чем по лестнице подняться к себе. В дверях турианец замешкался, чтобы настроить яркость освещения и, приглушив свет, вошёл внутрь. Гаррус скинул с себя мокрое полотенце и размял мышцы шеи. При каждом его движении пластины на животе отливали зеркальным блеском металла. Окинув комнату полусонным взглядом, турианец открыл встроенный шкаф и, достав оттуда первую попавшуюся рубашку, небрежно накинул её на плечи. Затем он отыскал припрятанную среди вещей бутылку и залихватски откупорил её зубами. Вакариан подошёл к калибровочной панели и наполнил стоявший там стакан. Сделав несколько глотков, турианец прикрыл глаза и издал протяжный звук. Гаррус выглядел расслабленным и был готов поддаться окутавшей его дремоте. Он неспешно направился к постели, но, услышав сзади странный шорох, вдруг резко обернулся и, прищурившись, уставился в пустоту. — Уже уходишь? — обратился к невидимке Гаррус и стал медленно возвращаться обратно к двери. Не дождавшись ответа, Вакариан недобро усмехнулся и вытянул ладонь вперёд. Уверенным жестом он подцепил в воздухе нечто лёгкое и невесомое, и вдруг прямо перед его ладонью материализовалось возмущённое лицо Касуми. — Ну, здравствуй, — низким вибрирующим голосом произнёс снайпер, даже не думая отходить от пойманной с поличным воровки. — Проклятье. Как ты догадался? — возмутилась Касуми и с раздосадованным видом натянула на голову скинутый турианцем капюшон. — По-твоему, визор я ношу для красоты? — Вакариан ухмыльнулся, сверкнув острыми клыками и постучал пальцем по прибору, который засёк хвост ещё в коридоре. — Не думала, что ты включаешь его на корабле, чтобы использовать против друзей, — воровка сделала шаг в сторону, но тут же вжалась в стену, когда Гаррус подался вперёд. — Друзья не шпионят друг за другом, — голубые глаза сверкнули хищным блеском. — Чем только не займёшься от скуки, — Касуми невинно повела плечами и вновь дёрнулась в сторону выхода, но упёрлась грудью в одну из рук турианца, расставленных по сторонам, словно охотничий капкан. Краем глаза девушка заметила, как дверной замок сменил свой цвет и, переведя настороженный взгляд на Вакариана, нервно сглотнула при виде загоревшихся красным зрачков. — Хочешь развлечься, Гото? — Гаррус говорил тихо, едва заглушая гул главной батареи. — Так бы сразу и сказала. Снайпер приблизился к Касуми настолько, что её кожу обожгло нечеловечески горячим дыханием. В весьма недвусмысленном жесте турианец провёл пластинчатым пальцем по фиолетовой полосе на губе девушки, слегка приоткрывая её рот и наклоняясь вперёд. Ситуация стремительно выходила из-под контроля, и разум Гото сковала паника. Поддавшись испугу и желанию зажмуриться, воровка замерла на месте, неспособная даже пошевелиться. Исходивший от оскалившегося турианца запах крепкого алкоголя подействовал отрезвляюще: Касуми изворотливо выскользнула из стальных клещей, поднырнув под пологом расстёгнутой рубашки, и быстро метнулась к противоположной стене. — Постой, — успокаивающе произнесла Гото, выставив ладонь вперёд. — Ты всё неправильно понял. — Разве можно понять это как-то иначе? — Гаррус широко развёл руками, обнажая покрытый блестящими щитками торс. — Ты выследила меня после душа и тайком проникла в мою каюту после отбоя. — Я не… — Касуми отрицательно затрясла головой, однако, так и не придумав ни одного весомого аргумента в своё оправдание, повержено опустила плечи. — Ладно, ты прав, я действительно следила за тобой. Но я делала это ради Шепард! — выпалила воровка, когда Вакариан снова начал надвигаться на неё. — Шепард приказала шпионить за мной? — Нет, по правде она даже не в курсе, что я здесь. — Тогда в чём дело? — Гаррус посерьёзнел, наклонив голову. От его буравящего взгляда Гото стало не по себе. Казалось, будто воровку сканирует бездушная машина, а не живое существо. Касуми собралась с мыслями и выдохнула — чтобы противостоять такому напору, единственное, что ей оставалось — это ходить с козырей. — Я знаю, вы с Шепард были не только напарниками, — девушка стрельнула глазами, надеясь заметить у турианца хоть намёк на смятение, но на лице Гарруса не двинулся ни единый мускул. — Неудивительно, — бесстрастно проговорил турианец. — На Нормандии даже у стен есть уши. Что с того? — Мне показалось, вы оба не готовы оставить это в прошлом. Если бы я узнала, что произошло на самом деле, то, возможно, смогла бы достучаться до Шеп. — Есть вещи, которые нельзя исправить, — Вакариан скрестил руки на груди. — Жаль, — наконец, почувствовав себя в безопасности, Касуми упёрлась ладонями в бока. — Я слышала, Архангел не из тех, кто легко сдаётся. Напомни, сколько дней ты в одиночку сдерживал осаду той базы на Омеге? Слова Касуми резали по живому. Гаррус мог без труда стерпеть физическую боль, но от воспоминаний о том, что случилось на чёртовой станции, о предательстве и смертях, в которых он был повинен, снайпера начало потряхивать. Мандибулы задрожали, и ему с трудом удалось сдержать рычание, которое он замаскировал наигранным смешком, стараясь уйти от темы. — Легко сдаётся? — в голосе появилась заметная хрипотца. — Я отказался от места при Совете Цитадели, обратив против себя всех Спектров, лишь бы они перестали идти по следу Шепард. Мне нельзя возвращаться на Родину, не подвергнув опасности семью, которую и без того опозорил. Я перечеркнул своё будущее, и всё что мне остаётся — это пойти на самоубийство в слепой надежде, что это остановит войну, в которой ещё никому не удавалось победить. Но даже этого мало, чтобы разгрести кашу, которую сам же заварил, и заслужить прощение Шепард, потому что она из-за моей ошибки потеряла куда больше. — Ты же видишь, что всё ещё небезразличен ей, — негромко заговорила Касуми после небольшой паузы. — Вижу, — турианец смиренно кивнул. — И чувствую то же самое. По этой причине я буду рядом с ней до самого конца. Но вмешиваться в её жизнь я больше не стану. Шепард ясно дала понять, что назад дороги нет. — Как? — фыркнула воровка. — Запретив тебе прикасаться к себе? Или победив в том дурацком пари? Вам что, по десять лет? — Она рассказала тебе? — удивился Гаррус, слегка откинувшись корпусом назад. — Я стояла неподалёку, когда вы оговаривали условия. И видела, как отдёрнули руки, одновременно потянувшись к колоде. Нетрудно сложить два и два. — Всё это кажется серьёзней, если не произносить вслух, — усмехнулся турианец, впервые отводя взгляд. — Я об этом и толкую! Не знаю, как у турианцев, а на Земле всё это называется одним простым словом. Вакариан вопросительно двинул надбровными пластинами, выражая искреннюю заинтересованность. — Женщины. Наше «нет» легко превращается в «да», если проявить немного упорства, а с этим у тебя проблем возникнуть не должно, — по спине Касуми пробежали остатки знакомого холодка, когда она переместила взор с лица турианца на его крепкую шею и сильные когтистые руки. — Не уверен, что с Шепард работают эти фокусы. — Разве она не стоит того, чтобы попробовать ещё раз? Гаррус задумчиво промолчал и посмотрел куда-то в сторону рабочего стола. Гото загадочно хмыкнула и бесшумно приблизилась к двери, запуская на инструментроне программу взлома, которая всегда была наготове. Уже через несколько секунд электронный замок был разблокирован, и Касуми снова обернулась на турианца. — Ты ведь не собирался на самом деле…? — девушка не стала договаривать и лишь кивком указала на место у стены, которое стало её ловушкой. — Не обижайся, но ты не в моём вкусе, — снайпер ухмыльнулся, когда Гото деланно надула губы, но тут же растянула их в широкой улыбке. — Sayōnara! ****
Техника, оставшаяся без регулярного обслуживания после ухода нанятых Цербером бортинженеров, бунтовала против новых хозяев и частенько выходила из строя. И если с критически важными для миссии системами удавалось обходиться собственными силами, то со взбесившимся термостатом в капитанской каюте бороться было бесполезно. Завернув ещё влажные после душа волосы в полотенце и надев на себя видавшую лучшие времена толстовку, доходившую до середины бедра, Шепард юркнула под пару стёганых одеял в попытке согреться. Услышав оповещение о входящем сообщении, капитан скептически посмотрела на прикроватную тумбу, и лишь когда требовательный сигнал раздался снова, нехотя высунула руку из тёплого кокона и потянулась за планшетом. «Жду тебя в ангаре через пять минут,» — увидев имя отправителя, Шепард почувствовала, как по коже пробежал мороз. Едва не выронив датапад из трясущихся от холода ладоней, капитан набрала сообщение в ответ. «Это ждёт до утра? Ты видел который час?» — Шепард стала убеждать себя, что остаться в каюте будет благоразумней, чем встречаться с заклятым другом после отбоя в безлюдном ангаре. Она почти заставила себя отключить звук и убрать планшет в сторону, но при этом моментально вскочила с постели, когда пришло очередное послание. «Не упрямься, Шепард. Тебе понравится.» Капитан натянула узкие брюки и подошла к зеркалу. Стараясь скрыть следы усталости, она наспех расчесала спутанные волосы, подвела глаза и мизинцем размазала по губам сладкий бальзам. — Прихорашиваешься? — в голове женщины пронёсся насмешливый вопрос. Её собственный голос звучал издевательски, а отражение сквозило таким осуждением, что Шепард на мгновение почувствовала себя самым жалким человеком на свете. Она раздражённо стёрла бальзам рукавом и направилась к выходу, преодолевая желание запереться в каюте и больше никогда не вставать с постели. Выйдя из подъёмника, капитан окинула взглядом нижнюю палубу. Увидев Гарруса у дальней стены ангара, женщина неспешно подошла ближе. Несколько минут Шепард молча наблюдала за занятием турианца, облокотившись на стойку за его спиной. — Джокер будет не в восторге, если ты начнёшь дырявить его корабль, — усмехнулась капитан, глядя за тем, как Вакариан старательно возводит башенки из стеклянных бутылок, обычно доживавших свой век в качестве мишеней для стрельбы. — Я отключил камеры и датчики слежения, так что можем сохранить наше пребывание здесь в тайне, — с маниакальной скрупулёзностью снайпер выверил расстояние между двумя крайними бутылками и только после этого перевёл взгляд на Шепард. В его глазах читалось неподдельное восхищение, от которого женщине сразу же захотелось выпрямиться. Пока Вакариан смотрел на неё, тело капитана стало наполняться чувством, давно забытым и вместе с тем совершенно незабываемым. Чувством, что прогоняло прочь все сомнения из головы. Гаррусу было плевать на то, во что была одета Шепард, успела ли сделать макияж или вымыть голову перед встречей — он был просто рад тому, что она пришла. Как в старые добрые времена… — И наш недремлющий ИИ это позволил? — спросила капитан, останавливая хоровод мыслей в голове. — Как ни странно, СУЗИ становится весьма сговорчивой, когда речь заходит о тебе. — Обо мне? — Шепард обошла стойку и кивнула на выстроенные Гаррусом башни. — Что ты задумал? — За мной должок, — в двухтональном голосе появились нотки сожаления. — Я отнял у тебя нечто очень важное, и хочу это исправить, — Вакариан поманил Шепард к контейнеру с лежащим на нём продолговатым кейсом чёрного цвета. Едва касаясь кейса подушечками пальцев, капитан с осторожностью погладила глянцевую поверхность и нажала на защёлки. Нетрудно было догадаться, что находилось внутри и для чего были выстроены стеклянные башни. По долгу службы Шепард доводилось вскрывать оружейные кейсы бесчисленное множество раз, но почему-то сейчас она заметно тушевалась перед тем, как заглянуть под крышку. — Это… — начал Гаррус, давая напарнице время на то, чтобы осмотреть содержимое кейса. Шепард смотрела на винтовку, как заворожённая, и будто не решалась даже дотронуться до неё. — M-97 «Гадюка», — поднимая холодный взгляд, продолжила за турианца капитан. — Довольно редкая модель. Где ты откопал её? — Чёрный рынок. Осталась пара полезных контактов со времён моих каникул на Омеге. Снайперы замолчали и напряглись. Воспоминания об Омеге были камнем преткновения для обоих, мрачные мысли об этом месте не давали им отпустить прошлое и вдохнуть свободно. Вакариан нёс свой крест, взвалив на себя всю вину за гибель отряда и поклявшись отомстить предателю, даже если за это придётся заплатить самую высокую цену. Для Шепард Омега была очередным напоминанием её слабости. Там план её личной вендетты потерпел сокрушительное поражение, а стоявший перед ней целый и невредимый Гаррус был лишним тому подтверждением. На секунду уши заложило, возвращая капитана в момент выстрела, которым она спасла Вакариану жизнь. Женщина посмотрела на его подарок и отчётливо ощутила пронзительную боль в плече, которая ещё долго мучила её после того дня. — Я не могу, — Шепард сглотнула, стараясь не заскулить от того, что мышцы свело с такой силой, будто руку обвили тугой верёвкой. — Не уверена, что у меня получится снова пройти через это, — капитан до боли впилась пальцами в плечо в попытке прогнать фантомные импульсы. — У «Гадюки» слабая отдача. Она чуть тяжелее «Палача», — Гаррус шагнул вперёд, но Шепард сразу же отступила к стойке и посмотрела на него так, что турианец вернулся на место. Выражение на лице женщины было настороженным и отчасти даже испуганным. Впервые за долгое время Вакариану показалось, что желание Шепард избегать его прикосновений имело под собой почву. — Не буду рисковать, — оправдываясь, капитан покачала головой. — Нужно быть в форме перед последним рывком. — Духи! Этого я и добиваюсь! — не сдержался Гаррус, но мгновенно опомнился и взял себя в руки, заговорив тише. — Оставшись без винтовки, тебе приходится подпускать врагов к себе и всё чаще вступать в рукопашный бой. — Немного сменила тактику. Какое тебе до этого дело? — принялась обороняться Шепард, сунув продрогшие до костей ладони в карманы. — Я хочу, чтобы ты была в безопасности, — снайпер озвучил самую безобидную мысль из тех, что в тот момент вертелись на языке. Он хотел бы быть полностью откровенным и вскрыть все карты, но капитану этот разговор определённо давался стократно тяжелее, чем ему. — Почему? — женщина с искренним непониманием посмотрела на Гарруса. Её зрачки метались в поисках ответа, от чего глаза переливались серебром. — Потому что боюсь потерять тебя, Шепард. Признаваться в собственных страхах всегда тяжело, но Вакариан испытал облегчение, будто с души упал камень. Один из множества. Сердце Шепард сжалось в комок и на мгновение замерло, после чего забилось с новой силой. С каждым ударом всё больше казалось, что оно разрывается на куски. В груди защемило от желания поскорее сбежать из ангара и сделать так, чтобы их с Гаррусом разделяли хотя бы пара палуб и несколько запертых дверей. Шепард было сложно поверить в слова напарника после того, как он сам же ушёл, зная, чем в итоге для них этот уход обернулся. Не поднимая взгляда, капитан всё-таки нашла в себе силы остаться и протянула руки к кейсу. Пальцы перестали дрожать, когда ладони легли на гладкий металл и в привычном жесте обвили ствол винтовки. Шепард прижала приклад к ноющему плечу и, втянув носом густой аромат оружейного масла, посмотрела в прицел. Отливавшая розовым бутылка призывно поблёскивала через оптику, и капитан, прищурившись, нажала на курок, вложив в выстрел всю свою злость. Раздался громкий звук, и соседняя башня от той, в которую целилась капитан, разлетелась на мелкие разноцветные осколки. Плечо начало гореть, и Шепард опустила винтовку вниз. — Прицел сбит, — женщина посмотрела на снайпера, который всё это время сидел на контейнере и молча наблюдал за ней со стороны. — С прицелом всё в порядке, просто кто-то разучился стрелять, — Гаррус ловко спрыгнул с высокого ящика и оттолкнул канистру, в которую упирался ногой, наполнив ангар звонким грохотом. — Что, прости? — Шепард изогнула тонкую бровь и наклонила голову, всем своим видом показывая, что напарнику стоит дважды подумать прежде, чем продолжать свою мысль. — Винтовка ходит из стороны в сторону, а изготовка слишком низкая. Удивительно, что после такой стрельбы у тебя болит только плечо, — добродушно усмехнулся Вакариан, приблизившись. — Дай, покажу, как нужно обращаться с этой малышкой. Капитан фыркнула и передала «Гадюку» снайперу, вложив рукоять в его ладони и нарочно показав, что избегает контакта. Заметив это, Гаррус покачал головой и с иронией отвёл взгляд. Ощутив тяжесть в своих руках, турианец заботливо протёр блестящий ствол, сделал пару оборотов маховиком и приник к окуляру прицела. Уже через секунду он разрядил в воздух несколько десятков пуль, засыпав палубу переливающимися осколками, словно драгоценными камнями. От каждого его выстрела внутренности Шепард сворачивались в тугой узел, и поэтому она облегчённо выдохнула в момент, когда Вакариан с довольным видом опустил оружие и стал созерцать то, что осталось от стеклянных башен. — Одна склянка уцелела, — снайпер перекинул винтовку в руки женщины. — Твой черёд. Капитан хмыкнула и, стараясь не выказать нараставшего волнения, покрепче сжала рукоять. Она просто не могла позволить себе промахнуться. Только не сейчас, когда так сильно хотелось стереть эту самодовольную ухмылку с лица зарвавшегося турианца. Как назло, стабилизировать винтовку никак не получалось, боль в плече усиливалась, а дыхание сбивалось от напряжения. — Не выходит, — прекратив тщетные попытки прицелиться, Шепард обречённо опустила голову и щёлкнула предохранителем. — Всё получится, — двухтональный голос, звучавший совсем рядом, был наполнен участием. — Я покажу. Подняв глаза, капитан снова взвела винтовку в боевое положение. — Поддерживающая рука слишком далеко от рукояти, — Гаррус указал на левую ладонь Шепард, оставаясь на расстоянии, но не выдержал и потянулся к напарнице, когда та снова приняла неверное положение. — Боюсь, мне всё же придётся прикоснуться к тебе, если не хочешь провозиться здесь всю ночь. — Я быстро учусь, — капитан начала упираться, но в тот же момент передумала и послушно выставила руки вперёд, позволяя Вакариану дотронуться. С серьёзным видом снайпер прижал локоть Шепард к подреберью, словно та была безвольной куклой, и переместил когтистые пальцы на её левую ладонь, сжимавшую ствол винтовки. Кожа женщины была холодной, как лёд, и Гаррусу пришлось побороть сиюминутный порыв согреть её. Он молчаливо сдвинул пятипалую ладонь в нужную точку и слегка сжал её, приказав зафиксироваться. Турианец почувствовал, что ему не хватает воздуха — подойдя к Шепард, он непроизвольно задержал дыхание, будто это могло спугнуть её. Он глубоко вдохнул, захлебнувшись головокружительным ароматом ещё влажных волос женщины, и мечтательно прикрыл голубые глаза, стараясь запомнить это мгновение. Подобный крепкому наркотику запах завладел разумом Гарруса, разжигая в нём страстное влечение и желание притянуть напарницу к себе. — Что дальше? — голос капитана вырвал снайпера из густого морока, и тот резко раскрыл глаза. Шепард выглядела иначе: на бледном лице заиграл лёгкий румянец, губы приоткрылись в улыбке, а чёрные зрачки искрились блеском. — Не торопи меня, — усмехнулся турианец, обнажив клыки. — Это может потребовать определённой сноровки. — Определённой, — повторила капитан, скопировав интонацию Гарруса, и поддразнивающе двинула бровями. — Это придётся снять, — близость Шепард опьяняла. Всего на миг потеряв контроль, Вакариан поддался внутреннему голосу и без лишних церемоний протянул руки к капитанской толстовке. — Вакариан, ты случайно не забыл про заряженную винтовку? — женщина окоротила снайпера, звучно ударив винтовкой по его пальцам. — А тебе не надоело палить мимо цели? — негромко проговорил Гаррус, склонившись над самым ухом Шепард и мазнув мандибулой по тёмным волосам. Капитан снова улыбнулась, легонько прикусив нижнюю губу, и отвела «Гадюку» в сторону. Уверенным движением Вакариан потянул молнию вниз и скинул толстовку с правой руки женщины. Снайпер поймал внимательный взгляд Шепард, когтем подцепил бретель топа и медленно спустил её. Нахально продемонстрировав собственную безнаказанность и долгожданную свободу действий, Гаррус обошёл капитана сбоку и, встав позади, нежно провёл пальцами по её ключице. Остывшую кожу женщины обожгло прикосновением турианских ладоней. От горячего дыхания по телу прокатилась волна крупных колких мурашек, растворившаяся где-то внутри. — Остриё приклада должно упираться сюда, — Шепард ощутила каждую чешуйку на пальцах Вакариана, когда тот прошёлся ими по плечевой выемке. Снайпер старался держаться профессионально: дотянувшись до винтовки, он выправил положение рабочей руки капитана, и перешёл к постановке нижней части тела. — Ноги разведи чуть шире, левое колено слегка согни, — даже через брюки женщина ощутила тепло трёхпалых рук на внутренней стороне бедра. Она отвернула лицо в сторону и бесшумно выдохнула, стараясь как можно незаметней двигать диафрагмой. — Так? — не решаясь произнести фразу, содержащую больше одного слога, спросила Шепард. — Идеально, — словно художник, довольный результатом работы, улыбнулся Гаррус, и напоследок мягко прошёлся ладонями по тонкой шее и плечам капитана, добавив пару завершающих штрихов. — Отклони корпус чуть назад. Шепард исполнила указание Вакариана, отчётливо чувствуя его прямо за спиной, и надавила пальцем на курок. — Огонь, — шёпот снайпера щекоткой обвёл самую кромку уха, и капитан усилила давление на спусковой крючок. Друг за другом прозвучали два выстрела и последняя оставшаяся башня со звоном сложилась пополам, словно карточный домик. В этот раз отдача не ударила Шепард в повреждённое плечо, а лишь слегка отбросила назад, прямиком в объятия напарника, который был готов в любой момент подстраховать её. — Неплохо, — удовлетворив задетое самолюбие точным выстрелом и стерпев отголоски боли, капитан опустила винтовку. — Пожалуй, возьму её с собой на следующую высадку. — Это, конечно, не «Чёрная вдова», — турианец не торопился отпускать Шепард. Предчувствуя скорое прощание, Гаррус сильнее прижал её к себе и обвил талию руками. — Для «Вдовы» у нас есть ты, — тихо произнесла женщина и повернула голову, коснувшись подбородком обнажённого плеча. Разумом Шепард понимала, что совершает глупость, но что-то внутри заставляло её отставить протесты. Согреваясь, тело предательски таяло в руках Вакариана, и она всё больше льнула к его груди. — Только прикажи, — успел проговорить снайпер прежде, чем прихватить кромками ротовых пластин мягкие и податливые губы Шепард, и развернуть её к себе. Гаррус осторожно приподнял лицо капитана за подбородок и попытался заглянуть в чёрные глаза, но та сразу скрыла взгляд под дрожащими ресницами и властно накрыла его рот своим. Сладкий вкус, прерывистое дыхание и запах женщины сводили Вакариана с ума и всё глубже затягивали его в пучину воспоминаний, которые он не забыл бы, даже если бы очень сильно захотел. Турианец не мог оторваться — языком он очерчивал тонкую полоску шрама над верхней губой Шепард, когда та прерывала поцелуй, чтобы сделать глоток воздуха. Его руки то нежно поглаживали тёмные волосы, то с отчаянной агрессией обхватывали женщину, не оставляя между ними ничего, кроме одежды. Шепард жадно, до боли впивалась губами в жёсткие пластины, покрывая лицо снайпера поцелуями. Разгорячённая кровь шумела в ушах, а сердце выпрыгивало из груди, заглушая вой сирены и сигнал тревоги, который трубили мысли в голове. Её телом завладело одно единственное желание: побороть неутолимую жажду, что так долго изводила её. Она хотела насытиться близостью Гарруса, жаром, исходящим от него. Вакариан чувствовал, что в его руках Шепард дрожит в такт вибрациям, что изнутри сотрясали и его самого. Они оба повиновались неведомой силе, магниту, который делал так, что каждый миллиметр между ними причинял физическую боль, распаляя кожу. Наэлектризованный, пропитанный химией воздух становился всё гуще, заставляя напарников дышать чаще. Казалось, одной спички было достаточно, чтобы всё вокруг поглотило пламя. Вдруг пол под ногами задрожал, а стены ангара яростно загудели. Нормандию тряхнуло, и сердце Шепард ухнуло в пятки, возвращая способность мыслить здраво. Капитан отступила назад и огляделась по сторонам, а когда всё смолкло, шумно выдохнула. Стараясь не смотреть на Гарруса, женщина запустила руки в растрёпанные волосы, и быстрым шагом ринулась к подъёмнику. На ходу выравнивая сбившееся дыхание, Шепард залетела в лифт и с силой ударила по панели управления. Створки начали медленно закрываться, оставляя позади очередную глупость, за которую женщина ещё долго будет корить себя. Словно в самом страшном кошмаре, из щели между закрывающимися дверьми показалась когтистая туринская рука. Без труда обернув движение створок вспять, Вакариан вошёл внутрь. — Оставь меня, — сквозь зубы прорычала Шепард и отошла к стенке, ударившись спиной о поручень. — Уверена? — Вакариан не двигался, но в его взгляде было что-то демоническое и неукротимое. Чёрная магия, которой просто невозможно противостоять. — Прошу, уйди, — капитан обратилась с просьбой к Гаррусу, которого когда-то знала. К тому, кто всегда стремился поступать правильно и для кого её приказ был не был пустым звуком. — Нажми кнопку жилой палубы, и я навсегда оставлю тебя, — снайпер с трудом сдерживал злость, сжимая руки в кулаки. Ему едва удавалось сохранять спокойствие, чтобы не взорваться и не наброситься на упрямую девчонку, вновь пытавшуюся сбежать от него. Внутри закипал жгучий адреналин, обострявший чувства. Даже сейчас он улавливал стойкий запах её желания, видел как часто вздымается грудь и как вторит зашкаливавшим датчикам визора пульсировавшая на шее артерия. Турианец нутром чуял, что Шепард хотела того же, что и он, и отказывался понимать, почему она продолжает свою игру и сопротивляется очевидному. Женщина уверенно занесла руку над светящейся панелью и с вызовом посмотрела на демона. Ей оставалось выдержать всего один раунд затянувшейся битвы, подняться на два этажа вверх, и всё будет кончено. Снайперы навели друг на друга прицелы, готовясь к решающему выстрелу. От свободы обоих отделяло одно прикосновение, одно нажатие кнопки — и пленившее их безумство прекратится, но вдруг они одновременно сорвались с места, вновь сливаясь в единое целое. Напарники больше не могли контролировать себя, они оба дрожали от того, как долго им приходилось сдерживаться. Снайперы неслись навстречу друг другу, забыв про тормоза. Резкие, требовательные и настойчивые движения вытеснили былую осторожность. Сорвав с губ Шепард страстный поцелуй, Вакариан стал ласкать языком её шею. Он прикусывал тонкую белоснежную кожу, оставляя на ней следы своих зубов и ощущая во рту солоноватый вкус ядовитой крови. Женщина не страшилась боли, отдаваясь во власть тёмному всепоглощающему желанию. Пока она самозабвенно целовала мандибулы, её ногти царапали чувствительную зону под турианским гребнем. Гаррус наполнил лёгкие сладостным дурманом, закопавшись носом в ароматные локоны, и начал медленно спускаться вниз, проходясь влажным языком по скулам, плечам и выступающим ключицам Шепард. С громким рычанием, от которого сворачивались внутренности, он нетерпеливо скинул ненавистную толстовку на пол и за бретели потянул топ вниз, обнажив высокую округлую грудь. Вакариан остановился и посмотрел на женщину с хищным вожделением. Тёмно-вишнёвого цвета соски болезненно сжались — не от холода, а от желания, чтобы их скорее попробовали на вкус. Снайпер не заставил себя долго ждать — уже через мгновение он поочерёдно перекатывал сладкие ягоды на языке, наслаждаясь учащённым дыханием Шепард, вцепившейся в поручни лифта. Продолжая оглаживать влажную грудь, Гаррус по-хозяйски скользнул длинным языком в рот капитана, а свободной рукой прошёлся по её животу. Тугие мышцы пресса моментально среагировали, когда когтистые пальцы устремились вниз, без усилий расстегнули брюки и исчезли под ними. Через тончайшую ткань белья Вакариан нащупал средоточие её желания, место, где плавились искры удовольствия, приятно покалывавшие во всём теле Шепард. Медленными дразнящими движениями пальцев и таким же неторопливым поцелуем Гаррус заставил женщину свести бёдра, тихо застонать и прогнуться в спине навстречу наслаждению. — Ты так и не нажала кнопку, — обнажив зубы, хрипло выдохнул Вакариан. Глаза капитана вспыхнули, но она без сопротивления потянулась к панели, вводя в систему лифта команду следовать на самый верх. — Хорошая девочка, — с улыбкой прошептал снайпер, обжигая раскрасневшиеся губы Шепард, которые магнитом притягивали его взгляд. — Я это запомню, — капитан игриво прихватила зубами подбородок Гарруса и почувствовала, как подскочило сердце, когда подъёмник оторвался от земли и понёс их на чердак. В тот же момент она ощутила, как внутрь скользнуло что-то горячее, шероховатое и когтистое. — Ты спятил? — боясь даже пошевелиться, прошипела Шепард, подняв на Вакариана глаза. — Просто не двигайся, — тихий вибрирующий голос прошелестел над самым ухом, когда Гаррус, не вынимая пальца, обошёл женщину сбоку. Он стал плавно двигаться в ней, касаясь чешуйками возбуждённого клитора. — Это будет непросто, если кто-то из команды решит прокатиться на лифте, — покосившись на панель, на которой горел значок четвёртой палубы, отрывисто произнесла капитан и бесстыдно прикрыла глаза, поддаваясь приятным импульсам, подчинявшим себе её тело. Она откинула голову на воротник турианца, подставляя шею под пылкие ласки любовника. — Волнующе, правда? — Вакариан властно развёл бёдра Шепард, которые та так и норовила свести, и ускорился. Когда подъёмник без приключений добрался до верхней палубы, капитан, не успевшая достичь разрядки, попыталась выбраться из жарких объятий. Ей не терпелось скорее оказаться в каюте, за запертыми дверьми, где никто и ничто не мог им помешать, но у Гарруса были другие планы: — Куда-то собралась? — голос турианца разлился по коже Шепард восхитительным теплом и россыпью блестящих от пота мурашек. Освободив обе руки, снайпер развернул напарницу к стенке лифта и прижался к упругим ягодицам членом, болезненно пульсировавшим в штанах. Он ударил по кнопке аварийной остановки, створки вновь захлопнулись, и всё вокруг погрузилось в красный туман. — Вообще-то это запрещено, — усмехнулась командир корабля и прогнулась в пояснице, хватаясь напряжёнными ладонями за блестящие поручни, пока Гаррус стягивал с неё брюки. — Согласен на строгий выговор.