P. S. With love I hate!

— Да будет тебе! Мы зайдём лишь на пару часиков, пропустим по стаканчику. Ты будто бы не доверяешь мне, братишка, — воскликнул мой брат, закидывая руку мне на плечо. Размашистой походкой, покачиваясь из стороны в сторону, мы шли по широкой улице. Люди, проходящие мимо нас, спешили к машинам да на автобусы. Обычный зимний вечер в центральной части города. Было довольно холодно на улице, поэтому я прятал руки в карманах шерстяного пальто, прижимая локти к телу. Флисовая шляпа мало спасала от пронзающего ледяного ветра, что своими промежуточными порывами грозился скинуть хлопья снега на ветках деревьев. Алекс же шёл на распашку, прикуривая на ходу уже третью по счёту сигарету свободной рукой. Его светлые курчавые волосы торчали из под полов головного убора. Вообще в тот вечер я планировал остаться дома и заниматься тем, чем я обычно занимаюсь в такие дни. В дни, когда у меня есть свободное время. Читаю книги, которые есть в нашей семейной библиотеке, просматриваю документы, оставленные отцом специально для меня в кабинете. Или, что бывает реже, ухаживаю за садом около своего дома, который площадью в несколько сотен квадратных метров. Об этой моей деятельности мало кто знает. Я стараюсь не распространяться людям о таком хобби, ибо не все это понимают. Так как я и мой брат считаемся наследниками престола, занятие садоводством не приветствуется. У таких, как мы, обычно не такой огромный выбор деятельности, которую одобряли бы родители. Чаще всего это варьируется от тренировок в рукопашном бою до заучивания государственных документов, актов и прочей лабуды. Ещё существуют уроки правил этикета, изучение самых разных языков мира, но опустим это. Как-то так, да. Я вообще подробностей своего рождения не знаю. Мне известно лишь, что мой отец и отец Алекса — Эреб, бог тьмы и олицетворение вечного мрака. Хоть у него и есть официальная супруга-сестра — Нюкта, она не является нашей родной матерью. Я с ней пересекался за всю жизнь от силы лишь пару раз. Богиня ночи редко появляется в доме отца. Вот с матерью всё довольно сложнее, но я никогда особо над этим не задумывался, если честно. Узнав я, кто моя мать, на мою жизнь это бы никак не повлияло в дальнейшем. Лишь однажды в детстве я спросил Эреба, кто моя мама. Тот ответил, что это была одна из красивейших нимф, что он встречал за многие века, но имени её он не помнит. На тот момент его ответ меня вполне устроил, и больше эту тему я не поднимал. Вы наверняка знаете, что существует несколько миров. Царство мёртвых, где правит могущественный и властный Аид. Повелитель всех мёртвых. Олимп, где восседают большинство известных человечеству богов: Афина, Гермес, Апполон, Гера и многие другие, но, конечно, самый главный — Зевс. Владыка небес и могучий громовержец. Ещё где-то в пучине морских и океанических вод обитает Посейдон — последний из Великой тройки богов. Далеко под самым Аидом располагается Тартар. Место, куда попадают все чудовища после их смерти. Место, куда человеческие души отправляются в наказание за свою грешную жизнь. Но далеко не все полубоги, наяды, сатиры и прочие существа и чудовища знают об ещё одном царстве, что находится между Адом (как выражаются смертные) и Царством Мёртвых: Земля Теней. Да, вы, вероятно, о ней и не слышали ни разу за всю свою долгую или не очень жизнь. Земля Теней — это что-то среднее между материальным миром и нет. Кто-то даже называет это чистилищем, что не совсем верно. Сюда отправляются потерянные души смертных, полубогов, чудовищ. По какой-то причине они забредают сюда, так и не найдя дороги в Царство Мёртвых или пытаясь спастись от вечного огня Тартара. И эти потеряшки попадают на Землю Теней. Отсюда они уже почти никогда не могут выбраться, им только и остаётся как блуждать среди призраков, духов и прочей нечисти. Как вы думаете, откуда берутся эти самые призраки в мире смертных? Вот как раз отсюда. Некоторым из них удается сбежать, но, сбегая, они поднимаются в место, где живут обычные люди. Поэтому я и сказал, что такие души "почти никогда не могу выбраться" отсюда. Живой, смертный человек сюда ни при каких обстоятельствах не попадёт. А вот полубог вполне может. Не каждый, конечно, но вот дети Аида, например, могут. Они перемещаются сквозь тень, то есть как раз через наши земли. Просто находится здесь долгое время у них не получается. Мой отец, Эреб, стоит во главе наших земель. Вот уже несколько тысячелетий он правит этим подземным миром. Такой уклад зародился вместе с появлением Земли Теней из самого Хаоса. Хотя пару сотен лет назад случилось важное событие: родился его наследник — мой брат Алекс. Мы с ним всегда были в довольно близких взаимоотношениях. С самого детства я с ним играл в салки в саду около отцовского дворца или прятался в бесконечных комнатах последнего. Мы колотили друг друга в дружеских поединках на деревянных мечах и сражались против настоящих врагов на поле боя, проливая кровь и стоя плечом к плечу. Да, и в наших землях порой случались военные конфликты между племенами и общинами, вспыхивали восстания, начинались войны. Но это всё не длилось долго и никак не отражалось на жизни соседних мест (того же Тартара или Аида). Чтоб вы понимали, мы растём не как обычные смертные или те же полубоги. В свои триста с чем-то лет Алекс выглядит как двадцатилетний мальчишка со светлой и пышной шевелюрой, мускулистой, подтянутой фигурой и белозубой улыбкой. Честное слово, девчонки ему прохода не дают. Мне же обычно знакомые дают лет семнадцать, а бывает даже шестнадцать. Мои вечно всклоченные чёрные волосы на голове напоминают воронье гнездо, и как их не укладывай, не расчёсывай, всё без толку. Я пробовал, отвечаю. Если Алекс встанет рядом со мной, сразу будет заметно, что я ниже его на половину головы и фигурой более худощав, чем он. От природы у меня такая комплекция и рост, что уж тут поделать. Зато у меня родинок на теле больше, чем у него. Мы часто в детстве обсуждали втихомолку тему того, случится ли однажды такое, что кто-то из нас станет настоящим правителем Земли Теней. С возрастом, конечно, такие мысли всё реже посещали наши головы. Взглянув на Эреба, можно сразу понять, почему так происходит. Авторитет, власть и сила. Что ещё тут скажешь? К слову, возможно отец и решит когда-нибудь передать бразды правления кому-то из нас, но когда это может случится, не знает никто. Даже его приближенные, что помогают ему в самых разнообразных политических делах. И даже несмотря на всё это мы с братом часто путешествовали вдвоем. Царство Аида, владения Посейдона, мир смертных — везде мы были. Кроме Олимпа разве что. Нас там не жалуют по понятным причинам. Если Аида презирают остальные боги, то на Олимпе делают вид, что нас вообще никогда не существовало и не существует вовсе. И вот сейчас я с Алексом находился в одном из верхних миров: на Земле, где-то в штате Орегон. Мы шли по тротуару, а падающий снег с неба застилал наш взор. — Я не то чтобы тебе не доверяю. Я просто уверен, что одним стаканчиком дело не ограничится, —усмехнулся я, сильнее от холода втягивая шею в ворот пальто. Моя чёрная водолазка внутри под рубашкой не особо спасала от ветра. — В такую погоду лучше вообще оставаться дома. — Не ворчи. Мы уже почти пришли. В подтверждение его слов, мы свернули за угол и перед глазами засветилась ярко-синим цветом вывеска с названием заведения - "Весёлый Реджи". Звон колокольчика, висящего над дверным проёмом, оповестил посетителей бара о нашем приходе. Сняв шляпу и пальто я положил их на деревянный стул около барной стойки и сел рядом. Мужчина по ту сторону украдкой взглянул на меня, явно намекая на мой сомнительный совершеннолетний возраст, но вслух ничего не сказал. В те года мало кого заботило, что подростковая шпана могла сидеть и хлестать виски в подобных заведениях. Если посетитель платит, то всё нормально. — Два бокала мартини, пожалуйста, — обратился Алекс к бармену, снимая верхнюю одежду и присаживаясь на соседнее со мной место. Бар выглядел абсолютно обычно для тех времен. Высокая барная стойка, стулья на трёх ножках вокруг, парочка круглых столиков в глубине зала, за которыми сидели постоянные посетители в лице мужчин в аккуратных костюмах с жилеткой и стаканами золотого пива, одиноких женщин в элегантных, строгих платьях с бокалами терпкого вина, компаний молодых людей с виски и даже неопрятных, грязных пьяниц. В дальнем углу играл яркий музыкальный автомат, что был довольно популярен в те времена. Опускаешь в него пару центов и бар наполнялся мелодией или песней, какую ты мог сам выбрать. Освещение в заведении было тусклым, поэтому лиц внутри зала было не разглядеть. Но мы особо и не старались. Бармен в это время поставил на стойку два стакана и принялся дальше вытирать полотенцем посуду, попутно переговариваясь с грузным на вид мужчиной, который сидел через пару стульев от нас. — За что выпьем, Кит? Как всегда за счастливое будущее? — Мой брат поднял свой бокал в ожидании тоста. Я перевёл на него взгляд и, обхватив пальцами прохладное стекло, сказал: — Сегодня как-то не хочется думать. Выпьем за мир во всём мире. — Прекрасный тост, мой друг! Бокалы звякнули от стука друг об друга, и мы залпом выпили напиток. Терпкий алкоголь растёкся по горлу. Спустя пару минут Алекс заказал ещё пару бокалов. Время стало тянуться незаметно за разговорами и отличной выпивкой. Правда, в тот вечер мартини был особенным на вкус. — Как же она меня.. И-ик.. задолбала! Эта дура меня скоро совсем с ума.. И-ик.. сведёт, чтоб ей провалиться! — Тот самый мужчина, что сидел недалеко от нас, громко ругнулся на весь бар, стукнув стаканом с плескающейся в нём темно-янтарной жидкостью. Я лишь украдкой взглянул на него. Это был среднестатистический посетитель подобных местечек, поэтому не особо заострял своё внимание на подобных экземплярах. Пьют, ругаются, кричат. Ничего необычного. — Смертные порой такие забавные, - в полголоса хохотнул мой брат, склоняя голову ближе ко мне. — Честное слово, выглядят такими устрашающими, словно блеющая овца в поле. Я улыбнулся, но не успел даже ничего ему ответить, так как поток моих мыслей прервал возглас: — Эй, чего это вы там шепчетесь, сопляки.. И-ик.. мелкие? Меня за спиной обсуждаете? — Он всем своим тучным телом сполз со стула, приближаясь к нам. — Думаете, я не могу пожаловаться на свою поганую.. И-ик.. жену?! Я хочу это делать и буду.. И-ик! Заикаясь в процессе монолога, мужчина облокотился о стойку бара, ибо его подкашивающиеся колени еле держали своего владельца. Лицо было грязным, изо рта пахло, рубашка была достана из штанов, еле застегиваясь на животе. — Что вы, многоуважаемый! Нам нет никого дела да вашей жены и тем более вашей жизни. Можете не переживать, — ответил я, стараясь быть максимально вежливым. Только патасовки нам не хватало сейчас. Мы вообще старались как можно меньше пересекаться в диалогах с людьми. Они — народ вспыльчивый, щедрый на эмоции, но вступать с ними в драку, это как если бы заяц боролся с тигром. Заведомо известно, какой тут был бы исход. Тут также. В наших жилах текла кровь могучего титана — нашего отца. Поэтому мы во много раз превосходили смертных по физической силе. Что уж говорить о ловкости, скорости и других факторов. Поэтому я, как и мой брат, мог легко нанести вред даже мужчине, что выглядел сильнее и больше меня. В такие драки легко могла вмешаться полиция, а так как мы не хотели привлекать к своей личности большого внимания, этого мы избегали, как могли. — А мне так не кажется. Я сейчас.. И-ик... из вас всю эту дурь выбью! Иди сюда, щенок! — Мужчина замахнулся кулаком, явно намереваясь разбить мне нос, но благодаря не трезвому состоянию, он промахнулся, мазнув воздух около моей щеки. — Любезный, давайте обойдёмся без рукоприкладства. На дворе всё-таки двадцатый век! — Мой брат вытянул ладони в примирительном жесте. Но слова Алекса, как мне показалось, только больше продлили масла в огонь. — Двадцатый век, говоришь?! Я тебе сейчас покажу, как решают.. И-ик.. Да я тебя сейчас! Если бы не ловкость моего брата, то он бы сейчас был прижат к стулу всем весом этого "джентльмена". Но он успел отскочить, пока пьяный до невозможности мужчина упал на стойку, сбив при этом парочку бокалов на ней. Он тут же встал и, указав своим толстым пальцем на нас, прокричал в пьяном бреду: — Бейте их, мужики! Чтоб поняли, как не надо себя вести в приличном.. И-ик.. обществе! Несколько посетителей бара встали из-за столиков, направляясь в нашем направлении. Ну, конечно. — На счёт три валим отсюда, — прошептал я на ухо Алексу, хватая пальто и шляпу со стула. — Да какое три! Бежим! Схватив пальто, как и я, он бросился к выходу. Я опрокинул столик справа от меня в надежде, что это хоть немного поубавит прыть этих ребят, и рванул к двери. Но эти дуралеи, конечно же, побежали за нами, шля нам в спину не самые приличные и культурные выражения, что долетали до моего уха. Алекса я быстро догнал. Придерживая шляпу в одной руке, я держал пальто в другой. Буквально через пару минут моя белая рубашка насквозь промокла от летящего снега и стала неприятно липнуть к телу. Волосы влажными прядями касались лица. Сворачивая за очередной многоквартирный дом, я прокричал: — Ты беги налево, я — направо! Я резко поменял направление, краем глаза замечая при повороте, как наши преследователи разделились. Пробежав ещё пару кварталов, я уткнулся в тупик. Чертыхнувшись, я уже хотел повернуть обратно, но не тут то было. — Гаденыш, заставил нас бегать по всей округе. Сейчас мы мигом из тебя всю дурь выбьем! Двое из четверых окруживших сразу кинулись на меня, но я оттолкнул их, от чего те повалились наземь. Ещё один замахнулся кулаком. Я успел перехватить руку и ударить коленом в живот. Мужчина от удара согнулся пополам, оседая на землю. — Да как ты мне надоел, — воскликнул тот самый толстяк, что начал эту драку. Потянувшись в карман брюк, он вытащил оттуда пистолет, блеснувший в свете фонаря. Усмехнувшись, я заговорил: — Вы этим ничего не добьётесь. Не стоит тратить.. Договорить я, к сожалению, не успел, так как прогремел выстрел. Резкая боль в правом плече заставила меня пошатнуться. Коснувшись левой рукой рубашки около плеча, я почувствовал, как кровь хлынула из открывшейся раны. Я мигом сообразил, что если буду давать отпор, будет ещё хуже. Такие типы не мирятся с поражением. Лучше уж меня отмутузят, чем потом оттирать их тщедушные тельца с земли средь бела дня. Дальнейшее я уже плохо помнил, если честно. Буквально через пару секунд на меня навалились, а я упал на тротуар лицом вниз. В глазах потемнело. Я потерял сознание.