- Ты для меня ничего не значишь! - Но почему тогда ты плачешь? Почему тогда ты плачешь? - Я для тебя ничего не значу! - Но почему тогда я плачу? Почему тогда я плачу?
Вэй Усянь старался не думать о том, что его ждет в будущем. Незаметную заботу Лань Ванцзи он принимал с игривой благодарностью и радостной улыбкой. У него была семья и место, которое он мог назвать домом. Ведь мог же? Его новое тело было слабым, и возможности гораздо скромней, но он частенько забывался и действовал как привык: флейта была неизменной спутницей в его приключениях, в отличие от меча. Однажды после очередной охоты, когда он вернулся в Облачные Глубины, он чувствовал себя таким уставшим, что упал на кровать и забылся мертвым сном. Хоть для него это не было чем-то странным, он частенько делал так после охоты, но у него раньше всегда хватало сил, чтобы перекинуться парой слов с Лань Ванцзи. Сейчас он спал так крепко, что не чувствовал, как заботливые руки, стягивали с него грязную одежду, и совершив омовение, переодели в чистое. Когда он проснулся, то первое, что увидел это лицо Лань Ванцзи, в глазах которого мелкой рябью плескалось беспокойство. Вэй Усянь широко улыбнулся и потянулся было обнять мужа, но обнаружил, что обе его руки крепко прижаты к груди Лань Ванцзи, и сердце того бьется слишком быстро. – Лань Чжань, что случилось? Тебе приснился кошмар? Лань Ванцзи качнул головой и притянул Вэй Усяня к себе, наконец отпустив его руки, вместо этого стиснув того в крепких объятиях, будто боялся, что Вэй Усянь исчезнет, стоит только расцепить руки. Вэй Усянь засмеялся, вышло немного задушено. – Ну же, Лань Чжань, расскажи, что произошло? – Ты не просыпался. Четыре дня. Вэй Усянь замер на мгновение. Потом потянулся, чтобы немного отодвинуться, но Лань Ванцзи не отпустил. – Лань Чжань, это пустяки. Я просто устал. Все хорошо. Ну же, посмотри на меня. Наконец, Вэй Усяню удалось освободиться, и он обхватив лицо Лань Ванцзи, легко поцеловал его. – Видишь, все в порядке, – повел носом, шумно втянув воздух, – А что это за невероятные запахи? Ты принес еду? Лань Чжань, ты просто прелесть!***
В следующий раз он проспал неделю, потом две. Лань Ванцзи больше не стал слушать его оправдания, что все под контролем и позвал лекаря. Вэй Усянь отчаянно сопротивлялся вмешательству постороннего, но с Лань Ванцзи спорить было бесполезно. Когда пришел задумчивый пожилой мужчина, Лань Ванцзи представил его как Старейшину, что большую часть времени проводит в уединении, отказавшись от имени и всего, что могло связывать его с земным. Так по его словам, он смог познать истину. Старейшина долго слушал его пульс, потом задумчиво молчал какое-то время. Вэй Усянь не выдержал. – Старейшина, нашли причину? Старик задумчиво огладил седую бородку, приподнял уголки губ в намеке на улыбку. – Конечно. Супруг Лань Ванцзи сомневается? Или, может быть, я подтвердил ваши догадки? Вэй Усянь натужно рассмеялся, бросив быстрый взгляд на стоящего рядом Лань Ванцзи. – Вы переоцениваете скромные возможности этого недостойного. Старейшина перестал улыбаться. – Правда так думаете? Лань Ванцзи вмешался в разговор, с глубоким поклоном проговорил: – Старейшина, Лань Ванцзи просит вас о милости. Старейшина перевел взгляд на застывшего в поклоне Лань Ванцзи. – Если ты действительно желаешь знать, то спроси у своего супруга. То, с какой интонацией он вновь повторил последние слова, заставило Вэй Усяня, медленно подняться с кровати и, покачнувшись от слабости, встать рядом с Лань Ванцзи, успокаивающе поймав того за руку. Старейшина продолжил, проигнорировав маневр Вэй Усяня: – Или супруг Лань Ванцзи доверит старику рассказать о сделанных выводах? Вэй Усянь беззаботно пожал плечами и улыбнулся, совсем не чувствуя той легкости, какую хотел продемонстрировать. – Этот недостойный не смеет останавливать старейшину. – Лань Ванцзи во время беспамятства своего супруга опробовал разные способы привести его в чувство, – старейшина, не отрываясь смотрел на Вэй Усяня, с безбрежным спокойствием, – это тело слишком слабое, чтобы полностью принять подавляющую мощь энергии Лань Ванцзи, как во время вашего парного совершенствования, так и во время очищения. К тому же, темная энергия дополнительно ослабляет его. А душа… Вэй Усянь не выдержал. – Старейшина, пожалуйста не расстраивайте моего дорогого Лань Чжаня. Это не имеет никакого смысла. Я просто слишком устал. Вэй Усянь почувствовал, как хватка на его руке сдавила пальцы, едва ли не до хруста. – Вэй Ин, не перебивай. – Душа Вэй Усяня стремится к своей частичке. К Золотому ядру, оставшемуся в этом мире. После этих слов Лань Ванцзи повернулся к Вэй Усяню. – Вэй Ин, это правда? – в голосе почудилась растерянность. Вэй Усянь покачал головой. – При всем уважении, Старейшина, это не так. – О супруге Лань Ванцзи всегда отзывались, как о чрезвычайно сообразительном молодом человеке. Вижу, что слухи преувеличены, – Старейшина поднялся на ноги, – Чтобы стабилизировать состояние необходимо либо уничтожить Золотое ядро, зовущее душу к нему, либо… – Нет! – Вэй Усянь не заметил, как отчаянно стиснул руки, подался вперед. Не заметил и пристального взгляда Лань Ванцзи. Старейшина приподнял уголок губ. – …либо укрепить Золотое ядро в новом теле, используя энергию прежнего. – Нет, – бессилие и обреченность мелькнули в голосе Вэй Усяня. Старейшина кивнул, как будто не сомневался в том, что Вэй Усянь откажется. Окинув их еще одним нечитаемым взглядом, произнес, кивнув головой на дверь. – Лань Ванцзи, будь добр, проводи-ка старика. Лань Ванцзи медленно отпустил руку Вэй Усяня и молча последовал за Старейшиной.***
Вэй Усянь спал. И снился ему прекрасный сон. Он снова был ребенком, беззаботным, счастливым, свободным. Чьи-то теплые руки бережно обнимали его, наконец, даря покой и обещание всегда ждать дома. А потом он проснулся. И увидел совершенно невозможное – Цзян Чэна, сидящего рядом с ним, такого чужеродного здесь, такого отстраненного. От его рук исходило тепло, в которое хотелось завернуться, как в теплое одеяло в зимние холода. А тело казалось таким невесомым, наполненным силой, что хотелось немедленно вскочить и сделать что-то сумасшедшее. Но неожиданно все прекратилось, а Вэй Усянь упал с небес на землю, встретившись взглядом с тем, кого решил навсегда оставить в прошлом. – Цзян…Чэн? – Вэй Усянь не сразу понял, что говорил вслух. И совсем не ожидал услышать в ответ насмешливое: – Можешь думать, что тебе снится кошмар. Я все равно уже ухожу. Нет-нет, Вэй Усянь совсем не хотел, чтобы тот уходил. Он потянулся к нему, поймав пальцами край мантии Цзян Чэна. «Останься», – говорили его руки, смявшие запыленную пурпурную мантию. Цвет, который он избегал в реальности и которым все еще были наполнены его некоторые сны: глубокий фиолетовый расцвеченный свежими алыми брызгами. Цвет ушедшей юности, потерь и несмотря ни на что, цвет надежды. «Это правда ты?», – читался в покрасневших глазах невысказанный вопрос. Но наваждение растаяло невесомой дымкой, когда Лань Ванзци вошел в комнату, и Вэй Усянь увидев его, разжал пальцы, отпуская. Сновидения не должны властвовать над реальностью. Вэй Усянь обвил всеми конечностями Лань Ванцзи, умоляя того, обнять его крепче, целовать его глубже. Чтобы выкинуть из головы и сердца неожиданные, неуместные желания и порывы. – Ах, Лань Чжань, скорее поцелуй меня. Мне так холодно, согрей меня, Лань Чжань! Вэй Усянь исступленно прижимался к нему. – Лань-гэгэ, хочу почувствовать тебя внутри. Заполни меня до предела! Лань Ванцзи уступил отчаянным мольбам Вэй Усяня. Резко перевернул его и вошел на всю длину. – Вэй Ин, как ты? – Хорошо… очень хорошо! «Почему ты пришел, Цзян Чэн?» – Гэгэ!.. Не останавливайся!.. «Как много тебе рассказали, А-Чэн?» – Продолжай! Лань… Чжань! Только не останавливайся. «Больше не приходи, А-Чэн. Пожалуйста, не приходи»