- Ты для меня. - Ты для меня. - Я для тебя. - Я для тебя. - Ничего не значу. - Ничего не значу.
Утро настало слишком быстро, врываясь, вытаскивая Вэй Усяня из плотного кокона крепкого сна, ощутимым потряхиванием за плечо. Он, не просыпаясь, поймал руку человека, который пытался разбудить его раньше полудня, потерся об нее, прижавшись щекой, словно кошка. – Ла-ань Чжа-ань. Дай мне поспать. И тут Вэй Усянь распахнул глаза, мгновенно растеряв остатки сна, испуганной бабочкой выпорхнул из своего кокона, который раскололся раньше времени. Нежную, бледную кожу на щеке обожгло тонкой полоской металла. Но Лань Ванцзи не носил колец. Стремительно развернувшись, он увидел чуть склонившегося над ним Цзян Чэна. Мир как будто замер на миг, когда Вэй Усянь встретился с грозовым небом в потемневших глазах напротив, до краев наполненных болезненной грустью. Впрочем, Цзян Чэн быстро натянул на лицо привычное недовольное выражение, отшатнувшись от Вэй Усяня, будто от открытого пламени, завел руки за спину. Вэй Усянь растерянно дотронулся до кончика носа. Показалось? – Цзян Чэн? – «Зачем ты пришел, Цзян Чэн?» – Откуда ты тут взялся? Цзян Чэн моргнул, чуть склонил голову набок, решая, видимо, какую ногу сломать первой этому недоразумению. – Да ты, должно быть, шутишь?! Вэй Усянь, у тебя последние мозги отсохли вместе с совестью? Тут уж события вчерашнего вчера нахлынули на Вэй Усяня, взбодрив не хуже купания в холодной воде. Он не в Облачных Глубинах. Цзян Чэн раздражённо тряхнул головой. – Чтобы был на тренировочном поле еще до того, как догорит палочка благовоний. Будешь тренироваться с младшими адептами, которые недавно сформировали Золотое ядро. Вэй Усянь ухмыльнулся, если ему не придется оставаться наедине с Цзян Чэном, то пребывание в Пристани Лотоса может быть вполне сносным. – Не боишься пускать лисицу в курятник? Вдруг ужасный Старейшина Илина совратит детишек? Цзян Чэн закатил глаза. – Занятия ведёт Цзян Хао. – затем, после паузы добавил, – Не доставляй ему проблем. К тому же... о любом нарушении дисциплины я узнаю. И поверь, – кривая ухмылка исказила тонкие губы Цзян Чэна – ты не хочешь знать, чем это тебе грозит. Вэй Усянь рассмеялся, получилось слишком искусственно даже на его слух. – Доверишь обучение такого трудного ученика кому-то другому? Цзян Чэн будучи уже около дверей, остановился. – У меня нет времени, чтобы нянчиться с тобой. Не надо недооценивать моего ученика, он в силах справиться и с более сложными задачами, чем это, – и чуть помедлив, продолжил, – после тренировки зайди к А-Син, она приготовила для тебя тонизирующие пилюли. Лечебница осталась на прежнем месте. Если память не совсем отшибло, дорогу найдешь сам. Вэй Усянь дождался, пока дверь с треском не закрылась, вскочил с кровати, и тут же только чудом не растянулся на полу, запнувшись о внушительный короб, оказавшийся у него на пути. – Ай-ай! – Вэй Усянь поджал ушибленную ногу, неловко взмахнул руками, все же удержавшись в вертикальном положении, с интересом присмотрелся к молчаливому виновнику его утренних танцев. Крышка при ударе слетела на пол и от короба потянулся аромат, пробуждающий аппетит и воспоминания. Вэй Усянь присел около него, уставившись на обилие еды, заполнявшей короб. Первой мыслью было, что Лань Ванцзи пробрался мимо охраны и принес ему все, что он любил. Но, проглотив первую ложку супа, он понял, что это не так. Его готовили здесь, в Пристани Лотоса и делал это тот, кто знал каким должен быть единственно верный его вкус. То, что готовил Лань Ванцзи было восхитительно, но всегда его еде не хватало чего-то, какой-то последней утерянной детали, секретного ингредиента. Вэй Усянь тряхнул головой, как будто отгоняя назойливых мух, он не будет об этом думать сейчас. Он расправился с оставшейся едой и поспешил на тренировочную площадку. Ничто не напоминало о вчерашней слабости, Вэй Усянь давно не чувствовал себя так прекрасно, он будто проглотил целый флакон бодрящей настойки. И был готов свернуть горы и повернуть реки, ну или заняться для разнообразия тренировками, чтобы поскорей вернуться к Лань Ванцзи.***
Тело, которое Вэй Усянь теперь называл своим, сопротивлялось. Вэй Усянь хмыкнул, но продолжал стоять на своем. За эти годы, его совершенствование было хаотичным, бессистемным, если не считать парного совершенствования с Лань Ванцзи, где тот до жути был постоянен. И теперь, он замерев, пытался погрузиться в медитацию, что давалось ему неожиданно сложно. А зорко следящий за ним и за младшими адептами Цзян Хао отчего-то нервировал. Вэй Усянь, решив, что так он ничего не добьется, с протяжным стоном потянулся, открыл глаза и легко поднялся на ноги, отбросив тренировочный меч в сторону. – Господин Вэй, тренировка не закончена. - в голосе Цзян Хао послышались знакомые нотки. Интересно, он намеренно копирует своего главу? Вэй Усянь склонился в покаянном жесте с лукавой улыбкой, играющей на губах. – Учитель, вы слишком требовательны к этому ученику. Этот ученик просит о снисхождении. Вэй Усяню не терпелось осмотреть Пристань Лотоса, какой она стала теперь? Но Цзян Хао, на вкус Вэй Усяня, слишком усердно выполнял поручения Цзян Чэна и гонял младших адептов ничуть не мягче, чем сам грозный глава. – Господин Вэй уже выдохся? - голос Цзян Хао был безукоризненно спокоен, как гладь озера. Вэй Усянь широко улыбнулся, раскинув руки в стороны, будто собирался взлететь. – Цзян Хао, ну же не упрямься, отпусти дядюшку Вэя отдохнуть. Цзян Хао как-то знакомо нахмурился. – Господин Вэй, я не могу вас отпустить, пока вы не закончите тренировку здесь. Вэй Усянь распрямился с протяжным стоном: – Ску-учно. Вэй Усянь заговорщически подмигнул кучке ребят, старательно делавших незаинтересованный вид. – Эй, мелочь, спорим, что со мной вы станете мастерами меча в два раза быстрей, чем с этим занудой. Со стороны адептов послышалось тихое перешептывание. Кто-то уже собирался прерваться и присоединиться к Вэй Усяню. Но резко застыл на месте, а голоса смолкли. Вэй Усянь не спешил оборачиваться, он спиной почувствовал тяжёлый взгляд. И тут же возглас, полный сдержанной радости, со стороны Цзян Хао подтвердил его догадку. – Наставник! Вэй Усянь тряхнул головой, вернув на лицо сползшую было беззаботную улыбку и обернулся. – Цзян… – осекся под тяжелым взглядом исподлобья – Глава Цзян. Очень удачно ты зашел. Твой первый ученик явно пытается меня снова умертвить. Цзян Чэн окинул взглядом представшую картину, нахмурился еще больше. И, не глядя на Вэй Усяня, произнес: – Иди за мной. Ничему тебя жизнь не учит. – Цзян Чэн перевел взгляд на юных адептов, спешно вернувшихся к своему прерванному занятию, – Собрались! Будете отвлекаться, на две недели отправлю к Ли Бао в полное распоряжение. Он давно жалуется, что ему не хватает рабочих рук для перевозки купленного леса. Вэй Усянь не мог не заметить, как посветлело лицо Цзян Чэна, когда он обратился к Цзян Хао. – Сегодня, после полудня отведи их к дальним озерам. Ваше задание - удержать контроль над мечом в воде и очистить большое озеро от разросшихся водорослей. Кто не справится... Ли Бао вам будет рад, – не обратив внимания на пронесшийся тяжкий вздох, Цзян Чэн продолжил, – С завтрашнего дня Вэй Усянь не будет мешать. Можешь продолжать. Цзян Чэн повернулся спиной и зашагал прочь, уверенный что Вэй Усянь последует за ним. От распирающего любопытства с толикой тревоги, Вэй Усянь раскрыл рот раньше, чем подумал. Впрочем, когда он делал по-другому. – Цзян Чэн, ты нашел мне нового учителя? А как же посещение целительницы? Ты не доверяешь своему помощнику? Или боишься, что я соблазню такого милашку? Цзян Чэн резко остановился, Вэй Усянь, набравший воздух в грудь, для новой порции вопросов, ткнулся носом в широкую спину и тут же отпрянул, когда Цзян Чэн развернулся и угрожающе навис над ним. – Вэй. Усянь. Чего ты добиваешься? – Всего лишь хочу знать, что меня ждет. Цзян Чэн презрительно фыркнул, отошел, словно боялся запачкаться. – Ты и сам все прекрасно знаешь, но продолжаешь прикидываться безмозглым дурачком. У Лань Ванцзи отвратительный вкус, если ему нравится подобное. Вэй Усянь нахмурился. – Причем здесь он? – Это ты мне скажи. Почему я должен возиться с тобой, вытаскивая с того света, когда твой идеальный Хангуан-Цзюнь бесцельно шатается в окрестностях Юньмэна. – Ты сам его прогнал! Цзян Чэн выгнул бровь. – И сделаю это снова, если он вновь явится без приглашения. Но у него было достаточно времени, чтобы заметить, что ты - болван. Никогда головой не думаешь, прежде чем что-то сделать. Вэй Усянь было раскрывший рот, чтобы возразить, захлопнул его с громким клацаньем. Спорить с ним было бессмысленно. Он молча последовал за удаляющимся Цзян Чэном. Тем временем Цзян Чэн подошёл к стоящему в отдалении небольшому, заброшенному на вид, строению, рывком распахнул двери. Искоса окинул Вэй Усяня взглядом, тяжело вздохнул: – Заходи. Вэй Усянь хмыкнул и обогнув Цзян Чэна по широкой дуге, зашёл внутрь. Аккуратные ряды полок со свитками и книгами заполняли большую часть помещения. В центре располагалось удобное с виду рабочее место, которым, судя по тонкому слою пыли, пользовались не так часто, и тут же недалеко от него лежали циновки, на которых вполне мог уместиться взрослый мужчина, если бы решил вздремнуть. Вэй Усянь присвистнул. – Ого, глава Цзян привел этого ничтожного в свое тайное убежище? Теперь тебе придется меня убить, чтобы я никому не выдал твоих грязных секретов. Когда Цзян Чэн поднял руку, Вэй Усянь неожиданно привычно отклонился, ожидая подзатыльник, но тот лишь устало потер переносицу, мотнул головой в сторону циновок. – Садись. Вэй Усянь склонив голову набок внимательно посмотрел на Цзян Чэна. Глубокие тени под глазами, залегшие складки у губ и на лбу кажется никогда не разглаживались до конца. Напряжение и усталость читались в каждом движении. В груди Вэй Усяня что-то предательски сжалось, кажется в этой жизни он только сейчас по-настоящему остановил свой взор на Цзян Чэне. И, наконец, смог увидеть его сегодняшнего: повзрослевшего, возмужавшего, смертельно уставшего. До этого Вэй Усянь не смотрел, даже не пытался. Ему казалось, что он знает Цзян Чэна лучше всех, но в нем сегодняшнем осталось так мало от прошлого Цзян Чэна. – Ты оглох? Садись уже, чего ты на меня уставился? Вэй Усянь невольно улыбнулся. А может и нет. Цзян Чэн снова тяжело вздохнул, сел первым. Вэй Усянь расположился напротив, все ещё несколько настороженный внезапной сменой планов. Цзян Чэн похоже решил избавить себя от его присутствия как можно быстрей. А для этого нужны были совместные медитации. Вэй Усянь снова бегло посмотрел на Цзян Чэна, который то и дело раздражённо поправлял полы мантии, и без того уже идеально сложенные на коленях. Вэй Усянь слабо улыбнулся и тут же был пойман. – Что ты опять зубы скалишь? Не трать мое время зря. Начинай. А-Син подтвердила, что ты можешь вполне справиться сам. Если бы ещё не валял дурака. Вэй Усянь фыркнул, тут же ловко поймав маленькую баночку, прицельно полетевшую ему в голову. – Эй! Ты мог поранить мое изящное личико. Цзян Чэн не ответил. Вэй Усянь пожал плечами и поднес поближе к глазам пойманный улов. От баночки исходил свежий травянистый запах. Открыв крышку, он увидел круглые пилюли. Цзян Чэн, наблюдавший за ним, язвительно заметил: – Если думаешь, что это яд, то ты ошибаешься. Скорей всего... Принимай два раза в день: перед практикой с мечом и перед медитацией. А-Син испытывает новый состав, а ты очень удачно подвернулся. – А глава Цзян будет меня сторожить, чтобы я был послушным мальчиком? Какая честь от великого Саньду Шэншоу. Может кроме лекарства, глава принес и вина? – Идиот, – Цзян Чэн закатил глаза, но голос не повысил. И это его усталое «идиот» отдавало горечью прошлого, тех времён, которые не вернуть. Вэй Усянь поспешно закрыл глаза. Он же решил не вспоминать. Но рядом с Цзян Чэном воспоминания оживали. Было больно. Как будто застарелые гнойные раны очищали калёным ножом, срезая мертвечину вместе с частью живой плоти. Он чувствовал, как рвано пульсирует его энергия, рвется наружу – туда, где ци Цзян Чэна заполнила пространство, золотыми теплыми нитями вилась вокруг, близко-близко, но не касаясь, ожидая ответа. Но Вэй Усянь долго не мог сосредоточиться, его отвлекало даже собственное дыхание, которое противно не попадало в ритм с размеренным дыханием Цзян Чэна, что необъяснимо злило. И Цзян Чэн это тоже заметил. – Что ты возишься и пыхтишь как этот твой дурацкий осел? Вэй Усянь тут же распахнул глаза, окончательно растеряв остатки концентрации, и обиженно протянул: – Эй, не наговаривай на Яблочко, он очень умный. – Конечно, – Цзян Чэн тоже открыл глаза, развеяв остатки энергии, небрежным движением руки – настолько умный, что за еду пойдет за кем угодно, прямо как его хозяин. Вэй Усянь вскочил на ноги. Глупая обида поднялась из самых глубин его сердца. Вот только он и сам не знал на что именно, на слова Цзян Чэна, или на то, что золотые нити больше не грели. – Ты для этого меня сюда позвал? Высказать все, что обо мне думаешь? Можешь не стараться, я и так знаю, что ты меня ненавидишь. Цзян Чэн тоже одним слитным движением поднялся на ноги, угрожающе нависнув над Вэй Усянем. – О, да. У меня же голова забита исключительно мыслями о ком-то настолько пустоголовом. Других же забот у меня нет, – Цзян Чэн раздраженно шипел, – если такой умный, чего ж ты снова пытаешься сдохнуть? Я и правда ненавижу тебя. Цзян Чэн легко оттолкнул Вэй Усяня со своего пути и вылетел из комнаты. Вэй Усянь чудом удержавшийся на ногах, застыл на месте. Почему их разговоры теперь всегда заканчиваются так. В итоге Вэй Усянь все же смог погрузиться в медитацию, и восстановить если не силы, то подобие душевного равновесия. Ближе к вечеру, когда жара начала спадать, Вэй Усянь устроил себе знакомство с этой новой Пристанью Лотоса. Стараясь не привлекать внимания, приблизился к Храму Предков, застыл на пороге. Он не имел права войти, но и не отдать дань уважения, не извиниться перед ними, тоже не мог. Вэй Усянь склонился в глубоком поклоне. – Простите, дядя Цзян, госпожа Юй, шицзе. Пожалуйста, не сердитесь слишком сильно. Я обещаю, что вернусь сюда позже и извинюсь как полагается. Простите, что вам придется еще подождать. Вэй Усянь поклонился еще раз и не оглядываясь пошел обратно. Первый из бесчисленных дней в Пристани Лотоса подошел к концу.***
– Наставник, вы просили сообщать о передвижениях Вэй Усяня, – Цзян Хао остановился на краю тренировочной площадки, восхищенно ловя взглядом каждое движение смертоносного танца Цзян Чэна, – все время, до вечера он не выходил из Зала Прозрения, где вы его оставили. Потом он приходил к Храму Предков, но так и не зашел в него. Меч Цзян Чэна со звоном вернулся в ножны, а сам он потянулся к сброшенным ранее верхним одеждам. – Оставь. Пока он ведет себя тихо, мне нет дела до того, чем он занимается. Цзян Хао кивнул, меняя тему. Глава Цзян все еще был до крайности раздражен, впрочем как всегда, когда дело касалось Вэй Усяня. Возможно Цзян Хао сможет помочь ему успокоить гнев и очистить разум, хотя бы на время. – Может ли этот ученик просить наставника об уроке? Цзян Чэн обернулся к Цзян Хао, смерив того оценивающим взглядом, хищно улыбнулся. – Нападай! И вместо слов заговорила сталь.