И впору решить Своей жизнью жить, И больше не думать И впору простить
Вэй Усянь глубоко вдохнул запах, что витал в цзинши. Тонкий аромат благовоний и дерева. Новая бочка для купания еще не потеряла свежего древесного аромата. Вэй Усянь прошлепал за ширму, на ходу стягивая мокрую одежду. Он с размаху плюхнулся в горячую воду, попутно расплескав часть воды на пол. Вынырнул на поверхность, чувствуя себя абсолютно счастливым человеком. Он был готов обнять всех тех замечательных людей, что позаботились о такой, казалось бы незначительной вещи. Вэй Усянь блаженно потянулся, разминая отогревшиеся мышцы – лететь на мече в такую погоду то еще удовольствие. Но Лань Ванцзи отказался задерживаться в Юньмэне или нанять повозку. При их встрече первое что он сделал – поднял Вэй Усяня на руки, крепко прижав к себе, призвал Бичэнь и взлетел в небо, в сплошную стену холодного ливня. Вэй Усянь встрепенулся, торопливо выпрыгивая из еще горячей воды. Лань Ванцзи ведь тоже промок, но все еще не вернулся со встречи с дядей, который срочно его вызвал, как только они вернулись в Гусу. Вэй Усянь натянул на себя кое-как первую попавшуюся сухую одежду, уже хотел бежать, вызволять Лань Ванцзи из лап дяди. Но остановился на пороге, резво отпрыгнув от открывшейся двери. – Лань Чжань! Лань Ванцзи аккуратно закрыл за собой дверь, отсекая порыв ветра с моросящим дождем. – Вэй Ин. Простудишься. Оденься. – Лань Чжань, это ты виноват, – Вэй Усянь рассмеялся, попутно рассматривая свое одеяние: верхнюю белоснежную мантию на голое тело, – Я собирался спасать тебя от твоего дяди, и ты ведь тоже промок насквозь. Лань Ванцзи молча шагнул навстречу Вэй Усяню, вжимая его в себя, зарылся носом во влажные волосы. – Вэй Ин. Вэй Усянь, лишенный возможности сказать что-то разборчивое, прокряхтел: – Лань Чжань, вода остынет! Иди скорей, я никуда не денусь. Лань Чжань не пошевелился. – Лань Чжань! Ты холодный! Сам говорил, чтобы я не простужался. Вэй Усянь почувствовал, как Лань Ванцзи кивнул, отстраняясь. – Вот и отлично. Давай помогу, – Вэй Усянь принялся стягивать с Лань Ванцзи одежду, – Напомни мне потом купить чего-нибудь по-настоящему вкусного для того замечательного человека, который... Ай! Лань Чжань! – Вэй Усянь вскрикнул, отдернув руку с наливающимся на запястье багровым пятном четких отпечатков зубов. – Не говори о других. – Не буду, – Вэй Усянь отошел от Лань Ванцзи, поправляя расползавшуюся на груди мантию, – Иди же, вода совсем остынет. Вэй Усянь мягко улыбнулся, окинув взглядом растрепанного Лань Ванцзи, который не отрываясь смотрел на него, покачал головой. – Лань Чжань, может мне тебя по... Вэй Усяня прервали на полуслове, впечатав спиной в стену, втянули в долгий поцелуй. – ...мыть? – пытаясь отдышаться, закончил свою мысль Вэй Усянь, когда снова получил возможность говорить. Лань Ванцзи не ответил. С какой-то одержимостью он продолжал исследовать его тело, покрывая болезненными укусами, разорвал едва державшуюся на плечах Вэй Усяня мантию. Тот вцепился в плечи Лань Ванцзи, обхватил его ногами за талию. Пока Лань Ванцзи, едва подготовив его, вошел на всю длину. – Лань...Чжань... не так...быстро, – Вэй Усянь, смаргивал выступившие слезы, пытался достучаться до Лань Ванцзи, но тот не слышал. Вэй Усянь старался расслабиться, отодвинуться, чтобы наконец уменьшить боль, поселившуюся в его теле, но Лань Ванцзи крепко держал его. – Лань Чжань... подожди... больно. Вэй Усянь закусил распухшую губу, уткнулся лбом в плечо Лань Ванцзи. Тот, наконец, услышал его и движения стали менее яростными, а к телу хлынул мощный поток энергии – Лань Ванцзи решил залечить его травмы. Вэй Усянь инстинктивно поставил барьер, отгораживаясь. Слишком чужеродной была эта снежная лавина, обрушившаяся на него. На лице Лань Ванцзи промелькнула едва заметная тень. – Почему? Вэй Усянь через силу улыбнулся. – Не надо, Лань Чжань. Я в порядке. Блуждающий взгляд Вэй Усяня остановился за спиной Лань Ванцзи. На полу, среди груды его мокрой одежды, среди высыхающих лужиц юньмэнского ливня, лежал Суйбянь, вновь небрежно брошенный своим хозяином. Закрыв глаза, Вэй Усянь отвернулся.***
Он проснулся на рассвете, осторожно, чтобы не потревожить спящего Лань Ванцзи, выбрался на улицу, прихватив Суйбянь. Все тело болело, но хуже всего было то, что огромное чувство вины точило его сердце. Он был виноват, что ушел из Пристани Лотоса не попрощавшись, виноват, что заставил волноваться Лань Ванцзи. Вэй Усянь достал меч из ножен. Взмах. Здесь был его новый дом. Рубящий удар. Здесь был человек, который его любил. Поворот. Блок. Так почему он чувствовал себя так неправильно? Удар. Подсечка. Его не было здесь всего три месяца, но казалось, что прошла целая жизнь. Волной энергии взметнув к светлеющему небу ворох опавших листьев, Вэй Усянь запрокинул голову, не отрываясь смотрел, как они кружатся, стремятся вернуться туда, откуда их насильно подняли. Вэй Усянь, кажется, потерял счет времени, поэтому, когда почувствовал приближение Лань Ванцзи, то удивленно вскинул брови. – Лань Чжань, ты сегодня проснулся раньше обычного. Лань Ванцзи покачал головой. – Колокол уже отзвонил. Вэй Усянь, запрокинув голову, рассмеялся. – Цзян Чэн каждое утро тащил меня на медитацию, вот я и привык к ранним подъемам. Но смех его резко оборвался, когда он взглянул на Лань Ванцзи. – Какая разница, Лань Чжань. Ты ведь давно пытался приучить меня к вашему жуткому режиму дня. Смотри, теперь я хороший мальчик. Вэй Усянь посмотрел на потемневшее лицо Лань Ванцзи, подошел ближе. Потянул того за щеку. – Ла-ань Чжа-ань, не злись. А давай устроим поединок? Проигравший должен исполнить одно желание победителя. Идет? – Нет. – Ну-у, Ла-ань Чжа-ань! Всего разок! Ты не хочешь исполнять желание, если проиграешь? Проверим насколько я стал хорош. – Вэй Ин всегда самый лучший. Я сделаю все, что пожелаешь. Вэй Усянь притворно надулся, покачивая Суйбянем на весу. – Значит правда боишься? А, Лань Чжань? Лань Ванцзи в конце концов сдался настойчивым уговорам Вэй Усяня. Чтобы лишний раз не выводить из себя Лань Цижэня, на следующий день, на рассвете они выбрались за пределы Облачных Глубин. Вэй Усянь не переставая зевал, сонно потирал глаза. – Лань Чжань, ты такой вредина. Почему ты не согласился на вечер? – Ты сказал, что привык просыпаться рано. Вэй Усянь неопределенно пожал плечами. – Уже отвык. Как он мог объяснить то, что его сны в Облачных Глубинах были полны необъяснимой тревоги, и только предельная усталость от их "каждой ночи" да объятия Лань Ванцзи помогали хоть сколько-нибудь. В отличие от Пристани Лотоса, где сам воздух убаюкивал его. Когда они пришли на укромную поляну, Лань Ванцзи поставил барьер, кивнул, обнажая Бичэнь. – Ты не взял Чэньцин. Вэй Усянь озорно улыбнулся, достал Суйбянь. – Сегодня в ход пойдут только мечи. Гэгэ, попробуй насадить меня на свой.***
Поединок прошел хуже некуда. Лань Ванцзи осторожничал, и несмотря на все провокации Вэй Усяня, не стал драться в полную силу. В конце же и вовсе уступил, сказав, что исполнит любое желание Вэй Усяня. Вэй Усянь тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли о том, что его не воспринимают всерьез и слишком опекают. Он днями пропадал в городе, ночами же уходил медитировать в рощу. Без Цзян Чэна медитации проходили сложней, от помощи Лань Ванцзи Вэй Усянь отказался, все еще помня как тело отреагировало на его ци. Поэтому, он упрямо наверстывал упущенные для этого тела годы. Недавний сомнительный выигрыш в поединке с Лань Ванцзи да крепко засевшие в голове слова Цзян Чэна о том, чтобы показать чего он стоит сам по себе, не прячась за чужие спины, поддерживали в нем огонь азарта. Вэй Усянь так глубоко ушел в свои мысли, что слишком поздно заметил сидящего за столом Лань Ванцзи. А потом было поздно делать вид, что он шел мимо. Перед Лань Ванцзи лежали стопки работ малышни, но он не шевелился. А чернила на кисти уже подсохли. Сколько он его ждал? Не пошел искать. – Лань Чжань, меня ждешь? Прости, я задержался. – Вэй Ин, – Лань Ванцзи поднялся с места и подошел ближе. – «спасибо» и «прости» это… Вэй Усянь прикусил губу. – Да, я помню. Между нами не должно быть места для них, но… Но что он мог еще сказать. Что слишком поздно понял, как эти слова важны в каждой семье, наравне с колкими, горько-сладкими: «я люблю тебя», «я верю тебе», «я не оставлю тебя», Лань Ванцзи кивнул, поднял руку, чтобы помочь снять запачканную одежду Вэй Усяню. – Тебе надо помыться. Вэй Усянь с улыбкой кивнул. Оставшись в одних нижних одеждах, вдруг запнулся и остановился на пороге купальни. Лань Ванцзи стоял вплотную, обнимая его со спины. Вэй Усянь чувствовал его горячее дыхание обжигавшее мочку уха, руки стискивавшие его крепко, так крепко, почти больно. – Лань Чжань. Я сам. Выйди пожалуйста, – просьба прозвучала из уст Вэй Усяня тихим шелестом замерзших опавших листьев. Вэй Усянь прочистил горло и повторил чуть громче, добавив веселья, которого не чувствовал и в помине. – Лань Чжань, эта бочка продержалась дольше других, давай оставим ее целой. Не будем заставлять искать новую среди зимы. Лань Чжань продолжал молчать, только прижал Вэй Усяня к своей груди еще крепче, вжимая до треска ребер. Как будто желая спрятать его внутри себя, сплавить их в одно целое. Вэй Усянь задыхался, от боли поплыли круги перед глазами. – Лань…Чжань…больно… пусти. – Вэй Ин. Вэй Ин. Вэй Ин… Лань Чжань продолжал повторять его имя, все сильней стискивая его. Вэй Усянь с силой разорвал душившие его объятия, повернулся лицом к Лань Ванцзи. – Лань Чжань, что случилось? Лань Ванцзи взял его за руку, приложив ее к своей груди, где лихорадочно билось сердце. – Вэй Ин, ты слишком долго не ночевал дома. Вэй Усянь мягко отнял свою руку от груди Лань Ванцзи, улыбнулся, умело пряча смятение и замешательство. – Лань Чжань... Что с тобой все-таки происходит? Лань Ванцзи поднял руку, чтобы вновь дотронуться до Вэй Усяня, но видя как тот качнулся, уходя от прикосновения, опустил ее. – А с тобой? Вэй Усянь заставил себя рассмеяться. – Не знаю о чем ты. Возможно просто становлюсь собой. Его новый, едва устоявшийся мир рушился на глазах и даже сильные руки Лань Ванцзи были не способны его спасти и Вэй Усянь не знал, что с этим делать.