The thorn of rose

Осень вступала в свои права: осыпала листья золотом и рубинами, украшала широкие дорожки сада шуршащим ярким ковром, приковывающим взор. Все вокруг пылало цветами, словно наступил карнавал, и природа подбирала себе наряды. Птицы чувствовали приближение волшебства с нотками холода и влаги. Они стали реже петь в саду, позволяя гостям наслаждаться шелестом крон и звуками ветра. Дуновения ветра были ласковы, теплы, и гости короля проводили много времени на природе, наслаждаясь последними теплыми днями. День коронации начался с пробуждения солнца и тонких голосков соловьев. Я открыла глаза и, как и многие в этот день, подумала о будущем нашей великой страны. Какой путь выберет Артур как новый король? Будет ли он полон разрушений, крови и боли, как было при Вортигерне? В детстве я верила, что Артур способен на великие свершения, что его ждет яркое будущее, полное успеха, славы и богатств. Он смеялся и говорил, что когда-нибудь станет разбойником в лесу, вторым Робин Гудом. Подойдет ли такая политика к правлению Лондиниумом? Я вздохнула и поднялась с кровати. В коридоре послышались шаги и перешептывания. Моя горничная что-то оживленно обсуждала с девушкой. Вскоре раздался стук в дверь. – Агнесс, – я позволила ей войти, усаживаясь перед зеркалом. Мой утренний ритуал всегда начинался с расчесывания волос. Их длина была чуть ниже талии, а Агнесс умела делать великолепные прически. Я привозила ей журналы из разных городов с последними модными тенденциями, и она училась делать виртуозные укладки. Мне даже было жаль, что она не родилась в другом сословии – из нее вышел бы прекрасный парикмахер для вельмож. – Леди Ярдли, – девушка поклонилась, подходя сразу ко мне. Она взяла расческу в руки и притронулась к волосам. – С кем ты разговаривала? – Поинтересовалась я, рассматривая ее отражение в зеркале. – С горничной леди Фараллейн. – Ах, Агнесс! Вы опять сплетничали? – Нет, мадам, что вы! Мы просто обменялись последними новостями. Я усмехнулась. – И каковы последние новости? – На коронацию приедет граф Лембо с женой и дочкой. – Граф Лембо? Впервые слышу. – Говорят, он прибудет из самого Парижа, мадам. – Что ж, пусть так. И что же интересного в этом графе Лембо? – Его дочь, мадам. Говорят, что будущий король влюблен в нее. Я удивленно вскинула брови, впиваясь взглядом в отражение Агнесс. Она прекратила расчесывать мои волосы, размещая руки вдоль туловища. Во взгляде читалось чувство обиды и беспокойства, как если бы Агнесс была одной из претенденток на роль королевы. – Юная графиня Лембо уже была представлена королю? – Не могу знать, мадам. Я немного помолчала, теряясь в словах. Язык служанок длиннее, чем дорога из Лондиниума до нашего поместья! – Слухи – ненадежный материал, Агнесс. – Да, мадам. Она покорно кивнула головой и вернулась к волосам, приступая к оформлению прически. Коронация была назначена на полдень. Начиная с десяти утра, гости подтягивались во дворец. Каждый развлекал себя сам: прогулками по территории, отдыхом в саду, играми в бильярд или участием в разговорах. Мой муж был занят все утро государственными делами, и я почти не видела его до начала церемонии. Он забежал в церковь в последнюю минуту, занимая место в первом ряду подле меня. – Король сегодня в праздном настроении, – шепнул мне на ухо супруг, помещая мою ладонь в свою. – Конечно, он ведь становится королем. – Дело не в этом. Теперь нам ничего не угрожает. Утром отряд вернулся с севера, подписали мирный договор с… Эдмонд не успел договорить, как с грохотом распахнулись внутренние двери алтаря. На пьедестал вышли священник и две служки, неся необходимые для совершения обряда предметы. Это означало, что церемония начинается. В этот момент в своих покоях, в замке, Артур надевает рубашку и брюки, сшитые специально для церемонии. Поверх рубашки слуга положит на широкие плечи расшитую золотыми нитями накидку, и она столь длинная, что будет волочиться за ним по земле, знаменуя власть, дарованную истинному королю. Никто не посмеет притронуться к гладкому материалу ткани, привезенному из далеких стран. Артур будет идти с гордым видом, озираясь по сторонам на своих слуг, друзей, подданных. Все будут смотреть на него с замиранием сердце, ведь этот человек будет решать их судьбы. За дверьми послышались первые раскаты переливной мелодии, которую заиграли музыканты, расположенные по периметру всего дворца. Один за другим они подносили горны и трубы к губам, делали глубокий вдох и выдыхали в инструмент, позволяя пальцам управлять звуками. В королевском зале скрипач и виолончелист подхватывали ноты, делая музыкальное сопровождение еще громче. Я представляла, как Артур Пендрагон размеренным уверенным шагом двигается по длинным широким коридорам замка, как он спускает по бетонным ступеням, и каблуки его сапог отчеканивают каждое движение хозяина. Я чувствовала запах – выпечки и стали, и сердце щемило от воспоминаний. В голове гулом отдавались перешептывающиеся голоса гостей. Кто-то сзади произнес: «Как долго может король идти до алтаря?», и ему вторили: «Все короли любят заставлять ждать. Это часть их образа». Недовольный женский голос шикнул на болтунов, и на мгновение воцарилась людская тишина, донося до наших ушей отголоски праздничного оркестра труб, гобоев, горнов. – Король идет! – Мужской голос торжественно известил присутствующих, тем самым призывая гостей исполнить ритуал – подняться и с трепетом и легким волнением ожидать е г о прихода. Каждый в этом зале сейчас испытывал то чувство воодушевления, которое заполняет и подпитывает душу. Мы присутствовали при великом событии, и каждый, даже самый маленький человек в этой церкви, понимал это. От того настолько волнительным, трогательным был этот момент люди плакали, улыбались и дрожали, предвкушая волшебство события. Он накрывал волной, укутывал и глубже пробирался в души. Момент казался таинством, и все были равны: не было плохих и хороших, не было вельмож и прислуги, не было мужчин и женщин. Все чувствовали себя возвышенными, приближенными к самому богу. И богом был Артур Пендрагон. Он, как и подобает божеству, вошел в залу, едва ступая на землю. Не было слышно звуков его шагов, настолько легкой была походка. Его движения были плавные, словно он – фарфоровая кукла, способная разбиться на миллион кусочков при одном небрежном взгляде. Королевский наряд шел его загорелой коже, придавал блеска глазам. Артур светился, и блеск его взора отражался в лице каждого гостя, мимо которого он проходил. Будущий король купался в лучах славы и любви, он чувствовал, что присутствующие посвящают ему свои жизни, и уповал в моменте, ощущая легкую дрожь в кистях. – Он слишком красив, чтобы быть королем, – раздался женский голос за моей спиной. Я не смела обернуться, не сводя глаз с виновника торжества. – Как жаль, что короли рано умирают, – вторил ему мужской голос. Церемония началась. Артур подошел к алтарю и повернулся к залу спиной. Это был сигнал для толпы – пора садиться. На минуту шум платьев и костюмов эхом разлетелся под куполами. Священник начал читать молитву. Краем глаза я заметила, как служка, стоящий поодаль и державший в руках корону, смахнул с нее пылинки. Его взгляд, полный обожания своего правителя, переместился с оправы на ее носителя. Я чувствовала, как ощущение торжественности и вдохновения покидает меня. Многие из гостей видели Артура впервые за прошедшую неделю, поэтому лицезреть становление нового короля было усладой. Я же росла с этим мальчишкой, видела его в худшие моменты и никак не могла свыкнуться с мыслью, что проказник из моего детства стал правителем великой державы. Если слухи окажутся правдивыми, то вскоре будущий король обзаведется женой и потомством. Повлияет ли это на его решение сделать моего мужа своим главным советником? Возможно, мне выдастся шанс вернуться домой, к нашим людям, к нашему очагу. И снова в моем мире будем существовать я и Эдмонд. Не будет службы, забиравшей моего мужа на целые дни, не будет Артура и обворожительной улыбки, кричащей издалека о его уверенности, не будет светских раутов, надменных взглядов, перешептываний. Лишь тишина и уют семейной жизни. Разве о многом я прошу? Из размышлений меня вывела смена голосов. Священник завершал обряд, и Артур приклонил колено, подставляя голову для короны. Его волосы, безукоризненно зачесанные назад, выглядели великолепно. Солнечный свет, проникающий сквозь рамы под куполами, осветил алтарь, и я видела блеск белокурых прядей. Толпа зашептала, называя этот случай «ознаменованием». Люди пророчили долгое и счастливое правление будущему королю. Тем временем, влюбленный в своего правителя служка по мимолетному жесту священника поднес корону. Они тщательно и долго репетировали, за что их старания были признаны толпой. Казалось, люди прибывали в состоянии экстаза от происходящего действия. Священник шепотом произносил новую молитву, надевая на голову Артура корону. Священнослужитель окрестил мужчину перед ним, произнес последние слова, и неожиданно наступила полная тишина. Момент настал, свершилась судьба. Блондин поднялся на ноги и медленно повернулся к зрителям, к своим верным подданным. Несколько мгновений присутствующие, не смея дышать, смотрели на алтарь, а затем радостно зааплодировали, приветствуя нового короля. *** – Что происходит после коронации? – Я услышала тихий детский голосок с соседней лавочки. – Вечером будет званный ужин и бал. Все гости нарядно оденутся и будут чествовать нового короля. – А там будет торт, мама? – Маленькая девочка заулыбалась, не отпуская подол платья матери. – Конечно, милая. И торт, и пирожные, и даже мороженое! В саду, где происходило действие, была лишь я и мама с дочкой. Эту женщину я видела впервые, как и ее прелестное дитя. Прохладный ветер сбил несколько опавших листьев и прокатил вихрем в воздухе, небрежно бросая их на землю. – А я смогу потанцевать с королем? – Боюсь, что ты еще мала, Мария. – А папа может попросить короля потанцевать со мной? Женщина улыбнулась, поглаживая девочку по голове. По ее выражению я поняла, что она растерялась и не знает, что ответить. – Простите, что вмешиваюсь, – я подошла к ним, присаживаясь на свободную сторону скамьи, – думаю, я смогу попросить короля потанцевать с тобой, Мария. – Правда? Ура! – Девчушка радостно захлопала в ладоши и, подталкиваемая мамой, побежала в сторону кустов пионов, откуда вышла гувернантка. – Вам не стоило обещать ей этого, – женщина покачала головой. – Не переживайте, я действительно попрошу короля потанцевать с ней. – Как я могу благодарить вас? – Не стоит, я рада помочь. – Конечно… миссис? – Ярдли. Зовите меня /Т.И./. – Изабелла Лембо. Женщина обворожительно улыбнулась, и я попыталась повторить ее жест, но он дался мне с большим трудом. Неужели это та самая графиня Лембо, в которую влюблен король? – Вы давно приехали? – Я поднялась с места, приглашая новую знакомую на прогулку по саду. – Буквально утром. В дороге случились непредвиденные обстоятельства, и нам пришлось заночевать в соседнем графстве. Муж боялся пропустить коронацию, поэтому мы выехали рано утром. – Молодая графиня приехала с вами? – Простите? – Признаюсь, все только и говорят о вашей семье, в частности о вашей дочери. Молодая графиня Лембо. – О, вы только что видели ее. Мария еще слишком мала, чтобы носить звание молодой графини. До ее первого выхода в свет пройдет еще несколько лет. – Простите, возможно, между нами произошло недопонимание. Если я правильно понимаю, у вас две дочери. – Вы, должно быть, меня с кем-то путаете. У меня лишь одна дочь. Я выдохнула, не в состоянии найти подходящих слов. Сплетни сыграли со мной злую шутку, а я поддалась им, как наивный глупец. Возможно, Артур и любит четырехлетнюю графиню Лембо, но уж точно не в том смысле, который вкладывают злые языки. – Прошу простить, мне нужно собираться на бал. Надеюсь увидеть вас вечером. Казалось, я смутила Изабеллу Лембо еще больше, чем саму себя. Мы обменялись кивками головы, и она поспешно удалилась в сторону замка, а я осталась стоять посреди сада в одиночестве, не в силах сдвинуться с места.