The thorn of rose

Участливые глаза доктора Уильямса сияли заботой и волнением. Он смотрел на меня, трогая тыльной стороной руки мои щеки. В носу резко пахнуло ядовитым запахом, и я поморщилась, стараясь отогнать зловоние. – /Т.И./, вы меня напугали, – мужчина улыбнулся, замечая мое присутствие. Я лишь кивнула, все еще не понимая, где нахожусь. Мое расслабленное тело перенесли на диван, стоящий поодаль от обеденного стола. Гул голосов гостей был слишком далек, чтобы я могла разобрать хоть слово, но даже переговоры Эдмонда и Артура, стоявших рядом, казались неразборчивыми. Я осмотрела каждого мужчину, испытывая новый приступ беспомощности, на этот раз приправленный негодованием. Они вдвоем уловили едва заметные постороннему глазу перемены в моем состоянии и сделали несколько шагов назад, предчувствуя бурю. Я не могла разразиться бранью на месте, хотя мне хотелось оставить нравственные правила позади, поэтому попробовала подняться. – Милая, подождите. Вам нужно прийти в себя, – Джордж слегка надавил ладонью на плечо, но я смахнула ее, неуверенно поднимаясь. Эдмонд подхватил мой локоть, помогая опереться на его плечо. – Отведи меня в спальню. Он кивнул головой Артуру и повел меня прочь из столовой, где гости перешептывались нам вслед. – Эдмонд, что происходит? Он заставил тебя ехать? Когда мы остались вдвоем, я подошла к мужу, ладонями обхватывая его лицо. – Нет, это было мое решение. – Эдмонд убрал мои руки, подходя к окну. – Но… зачем? – Я должен позаботиться о том, чтобы ты была в безопасности. Король не готов это сделать, поэтому я возьму эту ответственность на себя. – Ты идешь на войну. Ты погибнешь! – Если так суждено, то я готов. – А как же я, Эдмонд? Ты делаешь это ради меня, но эта жертва мне не нужна. Я вздохнула, чувствуя подступающую тошноту. Его слова пульсацией отдавались в голове. Я чувствовала, как тяжелы стали глаза, и рот неестественно приоткрылся, пытаясь насытить организм воздухом. Было больно: духовно, не физически. – Ты – моя жена, – он сухо произнес, – я должен знать, что ты будешь в безопасности и что армии этих варваров не доберется до тебя. – Значит, это всего лишь вопрос безопасности? – Я усмехнулась, пока сердце разбивалось на части. – /Т.И./, ты знаешь: я люблю тебя. – Мы могли жить счастливо. Могли вернуться в наш дом, завести детей. Почему тебе этого мало? Почему ты принял эту должность? Почему мы остались здесь? Слезы скатились из глаз, обжигая холодную кожу. Они щипали и раздражали щеки, но я не чувствовала. Противостояние любви и печали во мне было сильней, поглощая остальные ощущения. – Я хотел дать тебе жизнь, которую ты заслуживаешь. Помнишь день нашей свадьбы? Ты не хотела этого, пыталась сбежать из церкви, а на следующий день я увез тебя в наш дом, и ты просидела две недели в спальне, не выходя за ее пределы. – А потом я вышла в сад, и ты показал мне кусты азалий, выращенные твоей матерью, – я улыбнулась, глотая слезы, часть которых все же пробиралась выше, чтобы бездумно прыгнуть вниз и разбиться о каменный пол комнаты. Эдмонд мягко улыбнулся, пытаясь скрыть испытываемую боль. Я видела, как тревожен его взгляд, но он держался ради нас. Его руки коснулись моей щеки. – Я знаю, как тебе не хватало шума столицы, и я надеялся, что Лондиниум станет домом, о котором ты мечтала. – У нас уже есть дом, Эдмонд. Поток слез душил, раздирал мое горло; тихий вопль вырывался из груди, и я готова была упасть к ногам супруга, молить его остаться, но в нежном тоне голоса читалась незыблемая истина: он все решил. – Мне нужно собираться. Поговорим позже. – Эдмонд помедлил, прежде чем уйти. Он наклонился к волосам: я слышала, как он вдыхает их аромат и оставляет кроткий поцелуй. Дверь за ним закрылась, и я осталась в тишине, прерываемой собственными рыданиями. Я понимала, как тяжело далось ему решение. Он чувствовал давление со стороны Артура, который противился каждому совету мужа. Он вынудил отправиться его туда, защищать честь и безопасность Англии. И ради чего? Как смеет он разрушать нашу жизнь еще сильнее? Моя душа требовала ответов. Я знала, что не смогу уснуть, пока терзания внутри копились и вырывались наружу. С полчаса я бродила по коридорам замка, пытаясь найти выход своей боли. Сидеть на месте было невозможно, беспомощность вынуждала меня делать хоть что-то: ломать руки, беспричинно шевелить губами, молиться, но никак не спокойно дожидаться утра. Последнего часа, когда я увижу мужа. Больнее было от осознания причастности другого мужчины. Я не заметила, в какой момент в наши отношения с мужем вошел чужак. Он, словно проснувшийся медведь, ворвался в наш лес, ломая деревья в поиски пищи. Он агрессивен, беспощаден и заставляет роптать любого на его пути. Он был виной всем невзгодам, и он должен мне ответы. Полная решимости, я отправилась в единственное место в замке, где в этот час мог быть король. У полога северной башни находилось небольшое помещение, где Артур любил проводить свободные часы, которые выдавались столько редко. В мастерской он творил, но с момента нашего приезда, его разум и руки занимало лишь одно – огромный круглый стол, применение которому никто не знал. Без стука я шагнула в тускло освещенную комнату. Дверь с шумом закрылась, заставляя его обернуться. Одетый в рабочую рубашку, он не успел заняться делом. Запах стружки витал по комнате, словно кто-то только закончил точить дерево. Я не могла понять, что одурманивало сильнее: интимная обстановка или лукавый взгляд, обводивший мою фигуру. Он собственнически прошел по груди и талии, спускаясь к бедрам, контур которых не был виден в широких юбках. Я видела, как Артур облизнул губы, и это разозлило меня еще больше. – Как ты себя чувствуешь? Прозвучал его голос, эхом отталкиваясь от стен. Я промолчала, оставляя вопрос без ответа, но мне до боли хотелось съязвить. Мы провели в тишине несколько минут: недвижимые статуи, вперившиеся взглядом друг в друга. Огонь свечей дрогнул под дуновением ветра, и отблеск света заиграл на его лице. Оно было сосредоточено, угрюмо. – Если вы пришли сюда помолчать, леди Ярдли, позвольте мне начать работу. – Признайся, Артур, ты дал ему эту должность, потому что я - его жена? Дрожащий голос прервал неторопливый монолог короля. На несколько мгновений в комнате бразды правления вновь перешли к тишине – ледяной, бездушной королеве. – Если ты когда-нибудь любил меня, Артур, пожалуйста, ответь. Ты предложил ему стать твоим советником, потому что я – его жена? В бледном свете я видела, как подергивались мускулы его лица. Он вздохнул и произнес: – Это было одной из причин, да. – Зачем? – Мой голос неуверенно шептал. – Так я мог удержать тебя в Лондиниуме. Я усмехнулась, чувствуя, как слезы сковывают горло и заполняют глаза. Я не могла видеть, не могла говорить. Ярость во мне закипала, борясь с бессилием и слабостью. – Теперь ты наказываешь его за то, что он исполнил свое обещание перед любимой женщиной, в то время как ты не смог? – /Т.И./... – Он произнес на выдохе, делая шаг навстречу, но мое тело непроизвольно дернулось в сторону, не позволяя ему прикоснуться. – Ты разбил мое сердце однажды, Артур, и делаешь это снова. Я видела, как боль произнесенных слов отражается на его лице, но мне было безразлично. Он дважды отнял мою жизнь, разрушил и без того античные руины. Неожиданно я поняла, что не испытывала к нему злости или презрения. Мне было жаль его пожизненное одиночество. – /Т.И./, – он произнес вновь, спустя минуты молчания, но я замотала головой, обтирая влажные щеки. – Я не могу, Артур, не могу. Ты просил меня смотреть на тебя как на мужчину, а не политика, но каждый твой шаг, каждое решение и каждое слово заставляет меня сильнее усомниться в тебе. Зачем ты это делаешь? – Потому что я люблю тебя, – он выдохнул. Свеча вновь полыхнула, освещая его профиль. Прекрасное, мужественное лицо сковала гримаса боли, и мое сердце невольно защемило. – Ты причиняешь мне боль. – Я раню себя каждый день, думая о тебе. С того самого дня, когда мы познакомились. В тот день, когда мы должны были сбежать, – его голос перешел на шепот, увеличивая темп; я едва могла разбирать произносимые им слова, – я пытался вырваться. Я знал, что ты будешь ждать меня, но у меня не получилось. Когда я вышел, ты уже была замужем и уехала из Лондиниума, но я собрался ехать за тобой. Я должен был найти тебя, и я это сделал. Спустя два месяца я узнал, что ты живешь в поместье Ярдли на юге, и я отправился туда: хотел найти тебя и убежать, как мы планировали. С каждым словом он подходил все ближе, пока не прижался вплотную. Его сильный мужской запах вскружил голову сильнее, чем любые слова, которые он мог произнести. Мне захотелось прикоснуться к нему: ощутить жар кожи, почувствовать мягкость его губ, но я боролась с пагубным влечением. – Я увидел, как ты гуляла по саду с ним. Он что-то сказал, и ты громко рассмеялась, прямо как в те минуты, когда я смешил тебя. Затем ты коснулась его запястья и оставила поцелуй на щеке. Я понял, что между вами что-то зарождается. Пусть не любовь, но нечто большее, чем между нами. – Ты был там и не подошел? – Я прошептала, не замечая, как ноги отмеряют миллиметры между нами. – Я видел, что ты была счастлива. Как мог я после причиненной боли появиться в твоей жизни снова? – Артур… – Я думаю о тебе каждый день: с рассветом и закатом, в окружении людей и в полном одиночестве. Мое сердце все еще в твоих руках, и никогда я не отдам его другой. Его ладони прикоснулись к моему лицу, передавая импульс, видный только нам двоим. Прилив тепла пробежался волной по телу, заставляя меня закрыть глаза и затаить дыхание. Он был так близко, позволяя мне тонуть в его прикосновениях, что все невзгоды уходили прочь. Хотелось только одного: чтобы мгновение длилось вечность. Он хотел коснуться моих губ так сильно, как я хотела ощутить его поцелуи. Горячее дыхание опаляло кожу, и страсть разгоралась между нами с легкими прикосновениями. В эту минуту мы были ближе друг к другу, чем когда-либо. – Тебе нужно проститься с мужем, – произнес он, все еще придерживая рукой мою талию. Я видела, как его взгляд ласкает мои губы, но он не смел к ним прикоснуться. – Прикажи ему остаться, не отправляй его на войну. – /Т.И./, это было его решение, и оно правильное. – Артур, прошу… – Я отстранилась, делая шаг в сторону. Его руки безжизненно повисли вдоль туловища, а взгляд уперся в пол, словно магнит притягивал взор ясных глаз. – Как бы я ни хотел вновь завоевать твое сердце, я не могу этого сделать. Тебе лучше отправиться в покои и провести с ним эту ночь. Я вздрогнула; немое окончание фразы повисло в воздухе, больно ударяя в сердце. Мы оба понимали, что для Эдмонда эта ночь может стать последней.