The thorn of rose

Жизнь в замке постепенно возвращалась в привычное русло: гости разъехались, и компанию за ужином составляли только близкие друзья Артура, в число которых входили Бедивер и Билл. Штат прислуги значительно сократился после коронации: в бесчисленном количестве людей, прогуливающихся по коридорам замка, больше не было необходимости. Артур много времени посвящал политическим делам, и мы виделись лишь за ужинами, на которых каждый общался со своей компанией. С момента последнего разговора мы едва проронили друг другу пару слов: я не знала, как мне стоит вести себя рядом с мужчиной, к которому я имела чувства, и который был причиной моих личных неурядиц с супругом. Мотивы замкнутости короля были мне неизвестны. С отъезда Эдмонда прошло три недели, и за это время моя жизнь приобрела оттенок рутины: каждый день складывался по определенному графику, который составляла я сама. Агнесс будила меня с первыми солнечными лучами, помогала наряжаться, и я спускалась к завтраку. Изредка трапезу разделяли со мной мужчины, но в большинстве своем прием пищи я совершала в одиночестве. После этого меня ждали хозяйские дела – выбор меню, оформление зал и комнат огромного замка, уход за садом и выезд в город. Если оставалось время, я прогуливалась по территории, которая все больше напоминала о приближающемся времени года. Зима беспощадно наступала, и осень теряла свои силы в неравной борьбе. Деревья оголялись сильнее, вскоре представая перед нами в полном неглиже. Словно на примерках у модных кутюрье, ветки раздевались, чтобы стать краше. Они готовились примерять белоснежные тонкие шубки, обволакивающее все живое. Ветер становился сильнее и холоднее, а солнце вовсе покинуло наш и без того мрачный край, передавая яркость света стальному серому. Казалось, мы живем в стране уныния и кошмаров. После ужина я предпочитала уединяться в библиотеке, изучая литературу. Книги занимали все пространство комнаты, составляя ее главное убранство – шкафы, стеллажи и даже трюмо были заполнены красными, черными или синими бумажными переплетами. Громоздкий камин с неаккуратной резной полкой придавал особое очарование этой комнате, служа ее «сердцем», ведь возле огня находились два оббитых темно-зеленой тканью кресла – основное место для чтения. Между ними ютился маленький стол из дуба, на котором непременно находились книги. Стены застилались деревянными панелями цвета темной вишни, и, казалось, весь свет и радость этой комнаты съедались такими же темными предметами мебели, но широкие окна, едва не доходящие до пола, словно добрые рыцари, освещали кресла, диван и шкуру медведя, призванную согревать ноги гостям. Моим любимым местом служили кресла. Именно на них я любила проводить вечера: огонь камина грел мое тело, а произведения искусных мастеров – душу. Несмотря на то, что Артур редко удостаивал меня словами, я видела проявления его заботы. В уютные холодные вечера, когда за окном бушевала ветровая буря, ветки стучали в окна и просили дать смертоносного для них огня, компанию мне составлял сэр Билл, любезно сидевший рядом и обсуждавший читаемое мной произведение. Он часто спрашивал, как я себя чувствую и может ли он как-нибудь облегчить обязанности хозяйки дома, возложенные на меня королем, и я понимала, что спрашивает он не для себя. Мои слова с мельчайшей точностью передавались Артуру, и если я имела неосторожность разделить невзгоды с Биллом, на следующий день проблемы решались прежде, чем я успевала проснуться. Одним вечером за окном шел дождь. Это было воскресенье, и у некоторых слуг был выходной. Я попросила Агнесс растопить в библиотеке камин, после чего девушка была свободна на оставшийся вечер. Я знала, что ей нравится камердинер графа Мельбурна, живущего недалеко от замка, и позволила влюбленной Агнесс провести эту ночь в беззаботных мечтаниях с ее кавалером. Едва я заняла излюбленное мною место, в дверь библиотеки постучали. – Войдите, – я повернулась к входу. Глазам предстала тень. Помешкавшись на месте, она сделала шаг вперед, и я почувствовала, как мое естество замерло. Сердце громко отстукивало спокойный ритм, но щеки заалели. – Не возражаешь, если я посижу? – Артур неуверенно присел рядом, готовый подняться в любую минуту, стоило мне отказать. Я коротко кивнула, возвращаясь к книге. Глаза бегали по строчкам, но я не понимала смысла. Король продолжал молча сидеть рядом. Его глаза впивались в огонь, бушующий в стенах камина. Одно из поленьев громко треснуло, и я вздрогнула, чем привлекла внимание мужчины. – Три недели прошло, – вдруг произнес он, и я мгновенно отложила книгу. Я чувствовала, что нам нужно многое обсудить, но как начать и что говорить? – Да. – Лорд Ярдли пишет, что дела идут прекрасно. Они отбили наши деревни у неприятеля и собираются идти в атаку. – Да, мне он пишет то же самое, – вздох сорвался с моих губ, и я почувствовала, как нечто внутри меня шевелится. Злость или обида - я не понимала своих чувств. После первого письма, оставленного тайком на подушке, все остальные носили крайне тривиальный характер. Эдмонд писал о своих успехах как полководца, рассказывал о победах и местах, где они были, но он не употреблял выражений, говорящих о его чувствах. Разве что одна фраза проскакивала во всех посланиях ко мне: «Дорогая /Т.И./». Вначале каждого письма одна и та же строчка, которая могла хоть как-то показать его любовь. Я понимала причину холодного тона писем, но не хотела признавать, что наш брак может закончиться столь нелепым образом. – Как ты поживаешь? – После долгой паузы произнес Артур. Я усмехнулась. – Как мы дошли до такого: живем под одной крыше, разделяем обязанности, но не общаемся три недели? – Я не хотел бередить твои раны, поэтому старался держаться в стороне, – блондин улыбнулся, но сколько печали было в этой улыбке! – Я не знаю, что сказать тебе, Артур. Мой голос дрогнул, но лицо осталось невозмутимым. Мы смотрели на танец огня, освещавший половину комнаты. Блики теней играли на наших лицах, и я невольно повернула голову, любуясь статным мужским профилем. Артур был красив, мужественен. В народе ходили легенды о том, что король – сын божий, дарованный нам ради спасения всех людей. Я смотрела на его лик и верила этим сказаниям. Его красота казалась невозможной. Сложно поверить, что человек способен ослеплять и будоражить сердца одним только видом. – Может ли мужчина разлюбить женщину? – Я неотрывно смотрела на него, и вопрос сам сорвался шепотом с губ. Артур развернулся, впиваясь глазами в мои. – Такую, как ты – никогда. – Я нахожусь в тяжелой ситуации, из которой, боюсь, не найду выхода. – Мне стало неловко под пристальным взглядом, и я наклонила голову вниз, рассматривая юбки платья. Темная и жесткая ткань символизировала мое настроение. – Расскажи, что тебя беспокоит. Долгое время я молчала. В мыслях стало тихо и спокойно, словно я вернулась в детство: радостное, спокойное, защищенное. Любое принятое решение можно было переменить без последствий. На кухне миссис Пирл всегда давала сладости, и я стремглав бежала в зал к отцу, когда он работал над документами. Он брал меня к себе на колени и рассказывал смысл каждой бумаги, но мне быстро становилось скучно, и я убегала в сад, где рододендроны росли клумбами вдоль дома. Сорвав несколько цветов, я бежала дальше – вглубь сада и леса, что рос позади особняка, и проводила наедине с природой целый день: любуясь, вдохновляясь, наслаждаясь. Как жаль, что мне уже не стать той маленькой юркой девочкой, жизнь которой была полна приключений и открытий. Артур бережно коснулся моей руки, выводя из мыслей. Его лицо тронула нежная улыбка, а в глазах отражался задор юнца, который учил меня кидать камни в реку. Громкий выдох эхом отозвался в комнате, прежде чем прозвучал мой голос. – Я люблю своего мужа. Долгие годы я заставляла себя это делать, пока однажды не поняла – любовь не подвластна принуждению. Нельзя заставить полюбить кого-то. С тех пор я каждый день находила в Эдмонде какую-то черту или поступок, который помогал мне влюбляться в него, уважать и заботиться. Со временем стало так легко, я перестала искать причины и просто любила. – /Т.И./, – начал было Артур, но тут же замолчал, ловя тяжелый взгляд. – Потом мы приехали на коронацию. Помнишь нашу встречу в саду? Я подумала, что ты прислуживаешь королю: что ты конюх или камердинер, но никак не король. Мне было тяжело при этой мысли, потому что за годы замужней жизни я поняла, что ты мне не ровня. Ты из другого сословия, и мы никогда не смогли бы быть вместе, но теперь… ты – король, и я не ровня тебе. – Если дело в сословии, то мне все равно, кто ты. – Мужчина с мольбой посмотрел на меня, пронзая сердце взглядом. – Моя беда не в том, что я не подхожу тебе, Артур, а в том, что я рассматриваю этот вариант. Беда в том, что я думаю о тебе, думаю о нашем прошлом и возможном будущем. Беда в том, что я хочу подходить тебе. Я поднялась с места, подходя ближе к камину. Жар его дыхания обжигал ноги сквозь подол платья, но что означает физический огонь, когда сгораешь изнутри? Щеки пылали, лицо опаляло кипятком. Сердце неровно билось, пропуская удары, и дыхание становилось рваным. Мне было больно и радостно одновременно, и я хотела задержаться в этом моменте. Упал тот камень с плеч, мешавший двигаться свободно. Мужская фигура оказалась рядом, и я почувствовала, как его руки сжали мои ладони. Легким рывком он развернул меня к себе, всматриваясь в напуганное девичье лицо. – Зачем ты говоришь мне это? – Горячий шепот опалял кожу. Исходящий от него аромат хмеля одурманивал мою голову, словно опиум. Я прикрыла глаза, наслаждаясь нашей близостью. – Потому что я люблю тебя, Артур. Его губы накрыли мои, в одно мгновение разрывая сантиметры расстояния. Он обхватил мою фигуру, прижимая к крепкому телу. Невольно я почувствовала биение его сердца: быстрые и четкие удары аккомпанировали моим, сливаясь в унисон. Мое тело расслаблялось в его руках, пока поцелуй сильнее затуманивал сознание. Я терялась во времени, терялась в моментах, а он уверенно ласкал мое лицо, поглаживал спину и ладони, покрывая кожу поцелуями, словно одеялом. – Я готов драться с Эдмондом за твое сердце, – он произнес, отстраняясь. – Я не хочу этого, – перед глазами мир кружился, внутреннее тепло заполняло каждую клеточку тела. На губах играла глупая улыбка. – Мы можем убежать - я исполню свое общение перед тобой. – Ах, Артур, не говори глупостей! – Я отстранилась, вздыхая. Поцелуй был головокружительный, и мне хоть повторить, но разум лишь твердил: «Остановись». Мужчина замер. Мускулы на его лице подрагивали, а кисти сжимались в кулаки. Был ли он зол или расстроен, я не понимала. Он не отводил глаз от моего лица, и я вздохнула. – Артур, бегство – это не выход. – Если наша любовь взаимна, что останавливает тебя? – Брак. Артур, это обязательства, которые я взяла на себя. Я не могу разбить сердце Эдмонда. – Он отпустил тебя, – король вздохнул, устало падая в кресло. – Мне надоели эти игры в чувства. Я сделала глубокий вдох, успокаивая возбужденное сердце. Оно жаждало продолжения, жаждало его прикосновений, но чем больше я их получала, тем сильнее мне хотелось. Был лишь один выход, способный остановить бесконечные страдания обоих. – Я уеду домой, – произнесла я. Король резко поднялся с места, в два шага преодолевая разделявшее нас расстояние. Он упал передо мной на колени, губами прижимаясь к ладоням. Его голова зарывалась в мои юбки, и я слышала тяжелое дыхание, смешанное с беспорядочными поцелуями. – Не уезжай. Во мне не осталось слез, но я хотела омыть его руки, отпустить боль. Медленно опустившись перед ним на колени, я обхватила любимое лицо ладонями, прикасаясь губами ко лбу. – Я должна, Артур. Нашей любви не суждено случится. – Я не смогу без тебя, – он наклонился, утыкаясь лбом в колени. Пальцы умело перебирали белые пряди в попытках успокоить сломанный дух. – Спустя столько лет я все еще люблю тебя, – я улыбнулась, но горькой и печальной была моя улыбка. – Моя любовь всегда будет с тобой, Артур. Она убережет тебя от всех невзгод, но браки заключаются на небесах. И я уготована другому. – Я убью его, – прорычал незнакомый мне голос, и мускулистое тело содрогнулось. – Ты не сделаешь этого, милый, – мой шепот разрядил тяжелую атмосферу в воздухе. Он прозвучал, как стартовый сигнал: по щекам скатилась слеза, за ней еще одна и еще одна. Я думала, что плачу только я, но, когда Артур поднялся, его влажные красные глаза смотрели на мое лицо, запоминая каждую деталь перед прощанием. – Пожалуйста… – Он прошептал, но я лишь покачала головой, стараясь подняться. – Так будет правильно, – борясь с подступающим напором слез, дрожащими губами я прикоснулась к его и, более не позволяя задержаться взгляду, ушла прочь, в свои покои.