The thorn of rose

Пушистые кучерявые облака осыпали небо, словно веснушки, и с каждой минутой их становилось все меньше – ветер уносил их в новые места, позволяя жителям других королевств любоваться красотой природы. Солнце, разделявшее небосвод ровно на две части, ослепляющее светило, согревая лучами землю. В столь позднее время года теплота его лучей была непривычной, и многие лесные жители, не страшась людей и грохота колес повозки, выбегали из-за кустов и деревьев на освещенные опушки, набираясь тепла перед долгой и холодной зимой. Птицы щебетали в знак прощания с осенью: разноцветно-яркой красавицей, уступавшей свой трон. Окруженная обработанными меховыми шкурами, я лежала на покачивающейся повозке. Незнакомое темно-синее платье из теплой ткани, украшенное желтыми вкраплениями, сияющими при попадании жарких лучей не хуже золота, согревало тело. Я нехотя поднялась на локти, осматриваясь по сторонам. Сэр Билл сидел на другой стороне и лениво смотрел вдаль, любуясь красотой природы. Края Лондиниума, некогда показавшиеся мне угрюмыми и мрачными, теперь, освещенные небесным светилом, казались прекрасными и родными. – Леди Ярдли, вы уже проснулись, – заметив мой удивленный взгляд, Билл улыбнулся. – Проснулась? Но… вы же… – О, это долгая история, – он вновь улыбнулся, усаживаясь рядом со мной. Колесо повозки наехало на ухаб, и телега ненадолго накренилась, из-за чего я вновь упала. Билл любезно предложил мне руку, помогая усесться рядом: спины касались деревянной стены, прогретой благодаря теплой погоде, и я невольно улыбнулась от приятных ощущений. – Что последнее вы помните, леди Ярдли? Вторичное упоминание моего имени вызвало отторжение. Я почувствовала горечь во рту, бравшей начало в моей душе. Если мое видение было реальным, то Эдмонд мертв, и я должна носить траур. – Я бежала по лесу, уверенная в том, что заблужусь, и… – «было ли увиденное мной действительностью?», – наткнулась на озеро, о котором вы говорили. Больше я ничего не помню. Билл кивнул, отводя взгляд. Думаю, он понял, что я слукавила и не рассказала всю правду. Знал ли он, что ждало меня в том озере? Неужели он намеренно отправил меня к властительнице воды, чтобы та открыла карты судьбы? Может, мое сердце пронзили стрелы врагов, как было с Эдмондом, и на самом деле это лишь галлюцинации или загробная жизнь? – Местные нашли вас без сознания, – спокойный голос спутника вернул меня к разговору, – вы лежали возле берега. Они отнесли вас в деревню, накормили, переодели, а затем я приехал, чтобы отвезти вас в замок. – В замок? – Я встрепенулась при упоминании произошедшего, – что случилось с нападавшими? – Артур разгромил их армию благодаря своему мечу, леди Ярдли. В ту ночь, когда мы убегали от преследователей, за врагами шла наша армия. Они помогли мне отбиться и сообщили радостные новости: чужеземцы побеждены. – Хорошо, – я кивнула, пытаясь уместить новую информацию в мыслях. Было тяжело понять, где реальность и вымысел. Произошедшее в воде, волшебница и добрые жители деревни – как это все может быть настоящим? – Сэр Билл, – я вновь обратилась к собеседнику, и он одарил меня внимательным взглядом, – вы сказали, что меня накормили и дали одежду, но почему я этого не помню? – Вам дали магический отвар, леди Ярдли. Видите ли, местные жители беспокоятся за свою безопасность и предпочитают жить уединенно, но вместе с тем они добры и не могут отказать нуждающимся в помощи. – Вы говорили, они маги? – Верно, поэтому используют свои силы, чтобы оставаться в тени. Вам стерли память о визите в их деревню. – Тогда почему вы помните все? – Это еще одна долгая история, леди Ярдли, – Билл подмигнул мне, широко улыбаясь. Я усмехнулась, поднимая голову к небу. Нельзя сказать, что ложь – одно из качеств моего собеседника. За все время нашего общения он ни разу не обманул меня, а, наоборот, раскрывал свои добродетели: смелость, отзывчивость, незаурядный ум. Он был хитер и ловок, но никогда не задевал меня словом. – Какие маги живут в этой деревне, сэр? – Я задумчиво произнесла, возвращаясь к воспоминаниям прошедшей ночи. Вновь ощущение нехватки воздуха захватило мой разум, вызывая приступ паники, но на этот раз мне удалось успокоиться, возвращаясь к звукам скрежета металлического ведра с маслом, подвешенного позади повозки, и скрипа шестеренок колес, медленно перекатывающихся по заезженным ухабистым дорогам. – О, самые разные! – Он усмехнулся, смотря на меня сверху вниз, – вы спрашиваете о ком-то конкретно? – Нет, просто интересуюсь, – я сдержала улыбку и сделала глубокий вдох. Башни замка показались из-за деревьев, извещая нас о приближении к сердцу Лондиниума – королю. Чем ближе становилась обитель власти, тем страшнее картина представлялась глазам: сломанные и выкорчеванные деревья, вытоптанная трава и все чаще встречающиеся останки погибших. При въезде в город в нос ударил запах огня – горели крыши домов на окраине, амбары с запасами сена и зерна, несколько конюшен и мастерских. Люди, утаивая свое горе, сплачивались и боролись со стихией единым фронтом: кто-то приносил воду, кто-то помогал спасать скудное имущество и скотину. Вдалеке раздался детский плач, и мое сердце сжалось: малыш в разорванном, грязном платье искал маму, но женщина не откликалась. Билл дал знак извозчику, и тот погнал лошадей в сторону замка, но горожане отказывались уступать дорогу, поэтому в стенах Лондиниума мы провели не меньше четверти часа: мужчины старались освободить путь, а я переживала чужое горе, как свое, страдая от бессилия. Солнце приступило к завершению дневного цикла, когда мы добрались до главных ворот. Настоящее поле боя разверзлось на этом месте: разрушенные кирпичные стены лежали обломками в местах ударов пушечных ядер, разбросанные мечи и кинжалы, броня солдат Артура и вражеские нашивки. Ужаснее всего была гора из мертвых тел, собранная у самого края восточной стены. Зловонный трупный запах, смешанный с запахом гниения и запекшейся крови, одурманивал голову. Я чувствовала, что сознание покидает меня, и если бы не помощь сэра Билла, то едва бы добралась до главных дверей. Одна из створок была выбита, зияя пустотой; другая болталась на верхних петлях и жутко поскрипывала при малейшем дуновении ветра. Слуги копошились у входа, разгребая последствия боя – уничтоженные предметы искусства, сломанные деревяшки и кирпичи – то, что осталось от некоторых стен замка. В углу холла девушка отмывал каменный пол от крови и тихо всхлипывала. Заметив нас, ее глаза округлились, и она быстро опустила лицо, возвращаясь к работе. – Артур в своей мастерской, – Билл тихо произнес, слегка подталкивая меня вперед. – Вы не пойдете со мной? – Боюсь, меня он будет не так рад видеть, как вас, леди Ярдли, – мужчина усмехнулся, делая шаг назад. Я вздохнула, не зная, с чем мне предстоит столкнуться. Если верить властительнице воды, то Эдмонд мертв, моя жизнь уготована Артуру, и я должна исполнить свое предназначение, став его супругой. Если верить моему сердцу, то я должна уехать прочь из Лондиниума, оставляя позади прошлое. Слова Эдмонда, написанные в прощальном письме, всплыли обрывками в памяти: «Желание владеть твоим сердцем навсегда останется со мной, но я не могу забрать твое счастье, поэтому отпускаю тебя». Ах, мой милый Эдмонд! Я шла по длинным мрачным коридорам: в некоторых стенах зияли дыры от обстрела, где-то рваные картины и сломанные рамки валялись прямо посреди прохода, загораживая путь. Гобелены и шторы, разорванные на куски, служили окровавленным ковром. Я чувствовала подступающую дурноту, поэтому остановилась у уцелевшей скамейки. Солнце ласкало кожу на шее теплыми лучами, прощаясь со мной до ранней весны. Мне было грустно от мучивших душу переживаний: неизвестности судьбы мужа, неизвестности будущего. Мои размышления прервал легкий шелест юбок по правую сторону, и я обернулась, замечая ту девушку, что мыла пол внизу, при входе. Она вновь испуганно посмотрела на меня и быстро развернулась на каблучках, стараясь убежать в сторону, из которой пришла, но я окрикнула ее, заставляя остановиться. – Что ты здесь делаешь? – Голос не походил на мой, звуча громко и раскатисто, словно я собиралась отчитать бедную девушку. Она замерла на месте, не сводя с меня глаз. – Прошу простить меня, леди Ярдли, я не знала, что вы здесь. – Ничего, все хорошо, – я махнула рукой, стараясь снять общее напряжение. К собственному удивлению я обнаружила, что по щекам бегут слезы. Я поспешно отерла их, поворачиваясь к окну, но девушка заметила мои движения. – Вам лучше пойти к королю, леди Ярдли. Он ожидает вас. – Почему все хотят отправить меня к нему? – Голос отозвался криком, повышаясь на несколько тонов. За окном, словно по щелчку пальцев, раздался громкий звук колокола, медленно и протяжно извещая о чем-то округу. Вздрогнув, я обернулась, видя, как человек в черной рясе прилагает максимум усилий, осторожно потягивая крепкую веревку на себя. Его руки дотянулись до других веревок, и перелив колокольного звона пронесся вокруг замка, словно стая птиц. Я чувствовала, как все внутри меня содрогается под стать этим звукам. Каждый новый удар отдавался в сердце, сжимал желудок и разносил голову эхом. Мне было больно и приятно одновременно, как если бы божья благодать снизошла до грешной земли. – Леди Ярдли? – Голос девушки вернул меня из размышлений, и я, не взглянув на нее, отправилась в мастерскую. Артур был один. Он мерил комнату шагами, убрав руки за спину. Прекрасное лицо было напряжено: виднелись скулы и сжатые в тонкую полоску губы. Широкие плечи тяжело поднимались и опускались согласно сделанным вдохам. Растрепавшиеся волосы, потерявшие объем, спадали на лицо и непослушно прилегали друг к другу. Он думал о чем-то, не обращая внимания на скрип двери, в то время как я, стоя рядом, наслаждалась задумчивой красотой короля. Его мастерская была почти не тронута, благодаря отдаленной позиции по отношению к другим местам замка. Свет практически не попадал в помещение, и единственным ярким лучом была свеча, установленная на краю завершенного творения короля – огромного круглого стола, украшенного необычным орнаментом. – Артур, – прошептала я, видя, как он мечется по комнате, не в силах найти покой. Мужчина быстро обернулся, напуганным взглядом осматривая мой стан и лицо. Возможно, я выглядела такой же напуганной и уставшей, и он долго не верил глазам, всматриваясь в мои очертания. – Видение ли это? – Наконец, произнес он, и я покачала головой. В два больших шага король преодолел расстояние между нами и обхватил мои плечи, сжимая в удушающих объятиях. Я чувствовала тяжесть в теле, но это были приятные ощущения. Мы простояли несколько мгновений, прежде чем я почувствовала влагу на плече. Пятно, делавшее синюю ткань темнее, медленно расползалось по плечу и предплечью. – Артур, милый, почему ты плачешь? – Я отстранилась, обхватывая лицо мужчины ладонями. – Я думал, что ты погибла, – произнес он, делая глубокий вдох в попытках найти успокоение. – Я здесь, живая и невредимая. Он ничего не ответил, отходя на несколько шагов. Игра света от свечи коснулась его статного профиля, и мне предстал лихорадочно оживленный лик Артура. Глаза судорожно бегали по стенам, боясь столкнуться с моим взглядом; пальцы ломали друг друга, крепко сжимая и выкручивая кости. – Что тревожит тебя? – Я произнесла, улавливая его настроение. – Я… Я не знаю, как это сказать, поэтому буду честным, – он выдохнул, вновь становясь передо мной. Сострадание и боль коснулись нежных черт. Я уже знала, что он скажет, но было больно верить его словам. – Эдмонд погиб. Он героически защищал замок, но смерть придет за тем, кто уготован ей. Его слова прозвучали приговором. Мое тело безжизненно упало на колени, и я почувствовала холод полов и боль в ногах, но все физические страдания затмевала дикая боль внутри. Словно дикий зверь, запертый в клетке, она металась по груди, разжигая огонь в сердце, сосудах, легких. Дышать становилось все труднее, и сердце нехотя совершало свои удары, как палач. – /Т.И./, – произнес задумчиво Артур, опускаясь рядом со мной. Он хотел прикоснуться, но не решался. – Я знала, что он мертв, но до последнего не верила. До последнего во мне теплился луч надежды, что увиденное мной – лишь фикция, глупая фантазия, происки дьявола. – Голос срывался, утопая в безудержных рыданиях. Тело содрогалось при каждом новом вдохе, и, словно удары тысячи маленьких кинжалов, каждый вдох приносил неимоверную, непостижимую для простого человека боль. – Я не знаю, что мне дальше делать, Артур, – я всхлипывала, пряча лицо в ладонях. Прикосновение огрубевшей сухой кожи обдало еще большим жаром, и я невольно наклонилась, падая в объятия короля. Он вздохнул. – Тебе нужно отдохнуть. Я прикажу слугам разобрать твою спальню. – Я не хочу сейчас быть одна. Пожалуйста, не оставляй меня, – я прошептала. Слез больше не осталось, и на смену им пришла абсолютная тоска, истязающая каждую клеточку внутри меня. Артур, подхватив ослабевшее тело на руки, отправился в свою спальню. Слуги успели убрать покои короля, и в силу отдаленности, они едва были тронуты вражеским огнем. Я впервые видела его спальню: скудно обставленная комната с большой кроватью. Помимо спального места здесь были кресло, небольшая грубая скамейка и деревянный платяной шкаф в темном цвете. Он осторожно опустил меня на мягкую постель, накидывая покрывалом из настоящей шерсти. Его горячее дыхание согревало замерзшую кожу рук и лица, позднее перемещаясь в область шеи, когда Артур лег позади меня. Одна рука покоилась на изгибах талии, другая служила мне подушкой. Я прерывисто дышала, все еще борясь с редкими подступающими слезами, и Артур старался успокоить тяжело бьющееся сердце своими речами. Он рассказывал о поле боя, об атаке противников и смелости наших солдат. Я чувствовала, как он балансировал по темам, стараясь избегать разговоров об Эдмонде, но я хотела их услышать. – Расскажи мне о нем, – произнесла я. Артур помолчал несколько мгновений и рассказал историю о бравом полководце, который вдохновлял солдат и поддерживал их боевой дух. Он был отличным стратегом, обманывая неприятельские войска и разбивая их на каждом шагу. Великий полководец, лорд Эдмонд Ярдли, который отдал свою жизнь, сражаясь за свое королевство и за жизнь любимой женщины.