Мой несносный сосед Чон Чонгук

Вечеринка вымотала меня. Хоть я особо ничего и не делала, меня утомили бесконечные беседы с гостями Вильгельма, едва слышные терзания совести и общий шум. Но всё же я попросилась уехать пораньше. Вильгельм не возражал — наоборот он даже вызвал мне такси и усадил в него. Напоследок он даже как-то двинулся в мою сторону, намереваясь обнять. Но я сделала вид, что не заметила, и села в машину. Уезжая, я увидела рядом с рестораном курящих Чонгука и его нового русоволосого напарника. Они о чём-то болтали, не переставая смеяться. Вечер прошёл хорошо. Если бы не Ким Тэхён… Даже представить страшно. А насчёт испорченной гитары — Вильгельм пообещал после вечеринки просмотреть записи с камер наблюдения. До тех пор, пока Чонгук не купит себе новую гитару, он будет выступать в ресторане в компании Ким Тэхёна, который любезно вызвался аккомпанировать ему. Вроде бы всё в порядке… Но то, что Вильгельм представлял меня всем как свою невесту, нервировало. При всех я старалась держаться кротко, чтобы не ударить в грязь лицом ни своим, ни его. Но как только я оказалась дома и приняла ванную, не выдержала и расплакалась. Что же делать?! Уверена, если я останусь с Вильгельмом, я навсегда забуду о недоразумении по имени У Хён Джин. Но если я буду с Чонгуком, это недоразумение не забудет о нас. К тому же никуда не исчезнет моё чувство вины. Все эти мысли не исчезли, когда я вернулась к учёбе. На улице стало холодать, и это лишь усилило мою тоску. На помощь пришла Сын Ри. Через дней пять после открытия ресторана она подбежала ко мне между парами. — Ты же помнишь о вечеринке у Со Джуна? Я приглашала тебя… — Ой, совсем вылетело из головы… — И хорошо, — Сын Ри нахмурилась. — У него не получится, так что вместо вечеринки я поеду на каникулы в его домик на Гавайях. Полетели со мной! — А знаешь… Полетели! Спасение пришло, откуда не ждали. Мне нужно побыть подальше отсюда, отдохнуть и подумать обо всём. Вылет в конце недели. Сын Ри сказала, что мы проведём в домике около недели — идеально, чтобы переждать сеульские дожди. Не усидев на месте от предвкушения, я собрала чемодан в этот же вечер. Очень кстати — к концу недели я хотела уничтожить весь мир. Сначала я увидела в коридоре Хён Джина и он сделал недвусмысленное движение языком. Затем родители позвонили, чтобы в очередной раз восхвалить Вильгельма. Добил Чонгук — во время разговора в ванной он сказал: — Теперь у меня есть хорошая работа и ты перестанешь шарахаться от меня как от куска дерьма. Эти слова в очередной раз напомнили о моём поступке. Так что в аэропорт я буквально бежала. Я знаю — проблема не исчезнет, если я убегу от неё. Но мне нужна передышка. Мой мозг похож на компьютер, который завис от переизбытка открытых «окошек». Его нужно перезагрузить. Сын Ри ждала меня в аэропорту — с двумя чемоданами, чуть ли не танцующая от предвкушения. — Прилетим — сразу напьёмся! — она теребила билет с паспортом в руке. — Кальмаров пожарим, на пляж пойдём. Тэхён уже ждёт нас… — Тэхён? — я не поверила своим ушам. — Тот самый Ким Тэхён? — Ну да, — она пожала плечами. — И твой Чон Чонгук тоже… А ты разве не знала? — Нет… Сбежала от проблемы. Похоже, напоминание о моём поступке будет со мной везде! Но отступать уже некуда — билет в руке, чемодан собран, посадка — через минуту. К тому же, сколько можно убегать от конфликтов и выбирать путь попроще? Проведу эти каникулы с Чонгуком, ничего страшного!.. Кроме пытки для моей совести, конечно… Не успела я опомниться, как мы уже сидели в самолёте. Несколько часов — и нас в тёплом солнечном аэропорту встретил такой же тёплый и солнечный Ким Тэхён в цветастой рубашке и с венками розовых цветов. Нацепил их на нас, схватил чемоданы и потащил к парковке. Очень скоро он привёз нас на побережье, где находились частные усадьбы в окружении пальм и банановых деревьев. Ну что за прелесть! Когда-то мы с родителями были в Гонолулу — отель три звезды, храпящие соседи за стенкой и много дискотек лично для меня. Здесь же всё обещает быть гораздо спокойнее. Быть может, я даже не буду пересекаться с Чонгуком? Тщетно. Мы ехали на квадроцикле по пляжу, наш багаж — в смешном цветочном прицепе сзади. Как только мы оказались на песке между домиком и бескрайним синим океаном, на пороге появился Чонгук. Увидев меня, он сначала удивился, а затем расплылся в довольной улыбке. — Ты одна? — тихо спросил он, пока Тэхён помогал Сын Ри с багажом. — Да, — помедлив, ответила я. Чонгук чуть улыбнулся. — Возьму твой багаж. — Как ты вообще здесь оказался? — говорю я, когда мы медленно шли в дом за шумной парочкой. — Тэхён пригласил меня на творческие каникулы, — сказал Чонгук, беззаботно таща мой чемодан, словно тот вообще ничего не весит. — Сегодня хотели пойти в караоке-бар. Ты как? — Пойдём. Хоть напьюсь. — С каких это пор ты пьёшь? — Чонгук, казалось, впервые меня увидел. — Когда мы только познакомились, ты с таким презрением смотрела на меня… — Ты бы тоже смотрел, если бы в состоянии дров ввалился к себе в квартиру. — С тех пор я не пересекаю черту, — деловито заявил он. Ах, Чонгук-а… Я бы тоже хотела не пересекать её. Но уже поздно. Домик уютный, двухэтажный, с большими окнами и несколькими верандами. Здесь слышно шум волн, крики чаек и шелест пальмовых листьев. Пахнет морем, водорослями и мокрым песком. Кажется, здесь никогда не бывает холодно — только солнце, тепло, лёгкий бриз и бесконечная океанская синева. Чонгук затащил мой чемодан в комнату на первом этаже и вдруг улыбнулся, как злодей: — Кстати, я живу над тобой. — Что, опять?! — Что это, если не судьба? И он, напевая и довольно пританцовывая, ушёл. Я почти забыла о своей совести. На миг показалось, что Чонгук простит вообще всё, что бы я ни сделала. Даже если он простит — что мне делать с отвращением к самой себе? Жутчайшие каникулы… Остаётся радоваться мелочам. У моей комнаты был другой выход — на залитую солнцем террасу. Отсюда я могу выйти сразу к пляжу. Половину широкого окна закрыло какое-то кустистое растение с длинными листьями. Без понятия, что это, но его шум в порывах ветра успокаивает. Очень скоро наступил вечер и Ким Тэхён на правах хозяина — потому что Пак Со Джун дал ему ключи и полную свободу действий — организовал поход в караоке-бар. Сначала мы шли вдоль пляжа к пристани. Сын Ри радовалась, как только могла — бегала по волнам, разбрызгивала воду и просила сфотографировать её. Ким Тэхён шёл где-то позади, разговаривая по телефону. — Хочу кое-что предложить, — сказал Чонгук, когда мы шли за хохочущей Сын Ри. — Да? — Прогуляемся после бара? — Д-да, хорошо… Вокруг всё плещет романтикой. В воздухе витают приятные вечерне-морские запахи. У меня же ощущение, что я иду в грязной одежде посреди всего этого великолепия, обмазанная дерьмом. Есть лишь надежда, что в баре я напьюсь и забуду обо всём хотя бы ненадолго. В баре было шумно и весело. Мы заняли последний столик в углу. К нам подошла загорелая официантка в цветастом платье и Тэхён заказал коктейли. Когда за столом начались разговоры, активная троица не умолкала. Чонгук и Ким Тэхён спорили о чём попало — удивительно, что они сошлись так быстро! — а Сын Ри подливала масла в огонь. Мне разговаривать не хотелось и я просто заливала в себя коктейль. Но вот наступил «звёздный час» и Чонгук с Сын Ри, зарядившись алкоголем, пошли петь. Вернее, пел только мой сосед. Сын Ри уселась за чей-то столик и принялась снимать всё на телефон. Чонгук наслаждался вниманием людей, распевая весёлые песни. В какой-то момент я поняла, что никогда не смогу сделать его жизнь такой же весёлой, как сегодняшний вечер. — Плохо себя чувствуешь? — вдруг спросил Ким Тэхён. — Мы уже на «ты»? — Да, давай будем друзьями, — он с широкой улыбкой пожал мне руку. — Тебе здесь не нравится? — В том-то и дело… — от алкоголя мне тяжело сосредоточиться. — Здесь слишком хорошо. Это я недостаточно в порядке, чтобы оценить… — Так нельзя, ты же только приехала. Собираешься в таком состоянии провести все каникулы? Солнце, океан, попугаи — и ты, как серая тучка. Тебя что-то гнетёт? Господи. Ким Тэхён говорит слишком много слов. Когда он сдержанно высказывался о ресторане, мне нравилось больше. — Каждого из нас что-то гнетёт… — я смотрю на Чонгука на сцене, почти сомневаясь, что его что-то гнетёт. Тэхён помолчал, наверное, соглашаясь со мной. — Ты что-то совершила втайне от него и теперь тебя грызёт совесть? — вдруг спросил он. — Как ты?.. То есть… С чего ты взял? — Мы не так давно знакомы, — заговорил он, — но после выступления в ресторане мы с Чонгуком сдружились. Он… много рассказывал о своей соседке и том, как она начала шарахаться от него по углам. — Это естественно, у меня ведь жених есть. — От которого ты тоже шарахаешься, я видел, — вдруг выдал Тэхён. — Но… — он задумчиво склонил голову набок. — Это выражение тоски, придавленных чувств и невысказанных слов появляется лишь когда ты смотришь на него. И он повернулся к сцене, где весёлый Чонгук пел уже третью песню, а некоторые зрители даже пустились в пляс. — Люди никогда не узнают, о чём ты думаешь, пока ты об этом не скажешь, — произнёс Тэхён. — И ты не узнаешь об их реакции, если не скажешь. Так и будешь терзаться страхами и совестью. — Так… что мне делать? В этот миг показалось, что Тэхён знает ответы на все вопросы. Ведь каждое его слово — правда! Бьёт по живому, но правда же! — Я всегда на стороне большой любви, — сказал он. — И она здесь есть. Может, рассказать Чонгуку?.. Но как? Или завуалированно подать как великую тайну — и рассказать, и в то же время нет. От коктейлей начинает кружиться голова, и я решила завязать на сегодня. Наконец Чонгук сел, довольный своим перфомансом, и посмотрел на меня. — Тэхён, что ты с ней сделал? Тэхён тоже повернулся ко мне. — Я здесь точно ни при чём. — Отвернись от тебя на двадцать минут, а ты уже делаешь глупости… — сказал Чонгук, кажется, речь обо мне. — Не спорю, Чонгук-а… — моя рука сама потянулась за коктейлем. — Та-а-ак, пора домой! Я поднялась, но меня шатнуло. Чонгук тут же подхватил меня за талию. Я чётко заметила взгляд Ким Тэхёна и его лёгкую улыбку. — Идите, а мы ещё посидим. Чонгук вывел меня на тёмную улицу. Прохладный морской воздух окутал меня, словно я оказалась в воде. Но голова ещё кружилась. Если бы Чонгук не прижимал меня к себе, я бы наверняка свалилась. — Ты слишком хороший, отпусти меня… Чонгук хихикнул. — Ты хочешь, чтобы я отпустил тебя, потому что я слишком хороший?.. Самое глупое, что я от тебя слышал. Включая твои утренние разговоры с кофеваркой. Он вёл меня вдоль берега. Ощущение, что мы бредём целую вечность! Наконец я села на песок, сбросила обувь и протянула ноги к воде. Волны еле подкатывались к ступням, своим холодным касанием постепенно избавляя меня от хмеля. Чонгук сел рядом. Меня сразу потянуло к нему, но я вспомнила, что он слишком хороший, и отпрянула. — Я не могу тебя трогать. Хочу, но не могу, — я смотрю куда-то мимо него. — Если бы ты только знал… — Что знал? Мари, ты можешь рассказать мне всё. Мы же… — он тихонько засмеялся. — Мы же соседи. — Только соседи? — Конечно, нет, — его тихий голос прозвучал в унисон с журчанием волн. — Но давай поговорим об этом, когда ты протрезвеешь, ладно? — Нет, я!.. — я в порыве схватилась за его руку, но тут же снова отпустила. — Ты должен кое-что знать. Это серьёзно. Он молчал, и я решила, что он ждёт продолжения. Ким Тэхён прав — я должна сказать. Мне понадобилось несколько молчаливых минут вдохов и выдохов, чтобы решиться. Но вот наступил момент, когда я поняла, что могу освободиться, и я сказала: — Ты выступил у Вильгельма только потому, что я переспала с Хён Джином. Он напрягся. Я мгновенно почувствовала его холод. — Ты сейчас шутишь, да? Потому что если так, у тебя ужасное чувство юмора… — За два дня до открытия мне позвонил Вилли и сказал, что Хён Джин поставил ему условие — или ты, или шикарный список гостей, — мне не хватает воздуха и я продолжаю говорить сквозь слёзы. — Я попыталась всё уладить, но не было времени и я… — мне казалось, что с каждым словом с меня скатывается вся грязь и то дерьмо, которое я таскала за собой все эти дни. — Не было другого выхода, ведь иначе ты лишился бы и этой работы… Я не сдерживала слёз, но это помогало. С каждой слезинкой накопившееся уходило в море и растворялось в солёной воде. Я не боялась, что Чонгук не простит. Он простит, я уверена в этом. — Ответь только на один вопрос, — голос Чонгука словно не принадлежал ему. — Он… сделал тебе больно? — Он… — я сглотнула. Слова идут тяжело, словно весят целую тонную — Он зашёл сзади и это было больно, я не хотела… — Хватит. Чонгук поднялся и отошёл к воде. Если он захочет утопить меня, я не стану сопротивляться. Мне самой сейчас хочется умереть. Несмотря на то, что внутри наступило огромное облегчение. Я вдруг ясно вспомнила ту ужасную и мерзкую ночь в Чхондаме. Тогда мне казалось, что всё происходило не со мной. Было легче справиться. Но сейчас я вспомнила подробности. Это было со мной. Не с кем-то другим. Это со мной Хён Джин изощрялся как мог. Праздновал свою краткую победу… Как же мерзко от того, что руки этого гнилья трогали меня. Но теперь вся эта мерзость словно скатывалась с меня вместе со слезами и убегала в песок и море. Надо поплакать ещё. Только я всё ещё чувствую себя жалкой и беспомощной. — Прости, Чонгук-а. Он сел рядом со мной, заглянул в лицо. В полумраке я не видела чётко его глаза, но они, кажется, были огромными. — Пообещай одно, — он медленно погладил меня по волосам и лицу. — Больше… никаких глупостей, ладно? Как он справился с гневом, меня не волновало. Гораздо важнее то, что он рядом, он говорит со мной и ему не противно трогать меня даже после моих слов. Я не смогла ничего сказать и лишь усиленно закивала. Чонгук тут же прижал меня к себе. Я схватилась за него, ведь мне так не хватало его все эти дни! — Всё хорошо, — слышу его напряжённый шёпот. — Не бойся. Я… Я с тобой. Эти слова заставили меня ещё сильнее прижаться к нему. Мне не хватало воздуха. Но кажется, только благодаря его присутствию я сейчас могу дышать.