Мой несносный сосед Чон Чонгук

Утром я впервые проснулась не по будильнику. Открыв глаза, я сразу увидела длинные листья, застывшие за окном. Где-то на улице поют птицы. Во рту сухо и вязко. Последствия шести коктейлей. Я посмотрела на тумбочку в надежде увидеть там стакан воды. Но не вышло. Вот чёрт… Придётся идти на кухню. Кое-как я выбралась из постели, на шатающихся ногах вышла в коридор. Здесь только и слышно, как снаружи шумят волны да поют птички. Благодать… В один миг осушила бутылку воды из холодильника. Хорошо-то как… — Завтрак будет? — на кухню вошёл лохматый Чонгук. Я чуть не выронила бутылку. Именно он вчера принёс меня, когда я после своих небольших откровений вырубилась прямо на пляже. — Если приготовишь, то будет, — я попыталась пошутить. Какие здесь шутки — я теперь вообще не знаю, как с ним разговаривать. Похоже, Чонгук того же мнения. Его мимолётная улыбка была похожа на вспышку звезды — мигнула и след простыл. — Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил. — Коктейли нешуточные были. — Да, всё в порядке… Чонгук походил по кухне. То в ящик заглянет, то холодильник откроет. Наконец он сел напротив меня за стол, держа бутылку с холодным лимонадом. Только сейчас я заметила, что у него в кровь разбиты кулаки. Он не злился вчера. Но может, он сдержался только рядом со мной?.. Я даже не стала спрашивать — перед моими глазами чётко появилась картина, как взбешённый Чонгук выплескивает ярость на пальме. — Болит? — тихо спросила я. — Даже в половину не так сильно, как… — он замолчал. — Если ты уже не пьяная и в здравом рассудке… — он, не глядя на меня, открыл бутылку, медленно отпил, — расскажи всё с самого начала. Недоброе утро. Но я не могу просто встать и уйти. — В общем, за два дня до открытия… Спотыкаясь через каждое слово, боясь даже посмотреть на Чонгука, я всё же рассказала. Сейчас это далось гораздо легче. Когда я замолчала, посмотрела на него. Его лицо словно одеревенело, глаза смотрят в никуда. Но вот он перевёл на меня взгляд. На меня будто смотрит статуя. — У меня… — он сглотнул. — У меня несколько вопросов. Что бы он ни спросил — я отвечу на всё. Чонгук снова надпил из бутылки, прочистил горло, немного помолчал. Я не торопила его. — Скажи, с чего ты решила, что лечь под Хён Джина это хорошая мысль? — вдруг спросил он. — Почему ты не рассказала мне, не посоветовалась? Ладно, на этот вопрос можешь не отвечать, я понимаю, почему… Но ты же могла хотя бы посвятить Вилли во всё это?! Чонгук еле держался, чтобы не закричать — его голос был напряжен до предела, как натянутые струны на его гитаре. А я не знаю, что сказать. — Я… не знаю. Я думала только о том, чтобы… — О чём? — он хотел получить ответы все и сразу. — О чём ты думала, скажи?! — О тебе! — я не выдержала. — Я не хотела, чтобы ты лишился работы! Иначе всё бы так и случилось! И единственное, что меня сейчас радует, так это то, что моя жертва была не напрасна. Ты… — меня немного попустило. — Ты говорил, чтобы я не шла к нему, я помню. И от этого я противна сама себе. Но мы с тобой всего лишь… соседи. Проколотая бровь взлетела вверх. — Лишь соседи? — переспросил Чонгук. — Хорошо, а если бы мы встречались, ты бы поступила так же? — Если твоя работа под угрозой из-за меня… Я же знаю, что неудачи причиняют тебе боль… — Но то, что ты сделала, причиняет мне ещё большую боль! — почти выкрикнул он, его глаза блестят. — Не догадываешься, почему? Нет, не понимаешь? Я молчу, поражённая его взрывом эмоций. — Да потому что я люблю тебя! Полюбил, как какой-то пацан из средней школы! Меня словно ударили по голове, в ней постоянно что-то звенит, когда я тебя вижу! Эти долбанные бабочки в животе, терпеть их не могу! А знаешь, чего я хочу больше всего в последнее время? Каждый раз, когда я вижу тебя рядом с Вилли, мне хочется избить его до полусмерти, а тебя увезти как можно дальше, чтобы твой святой женишок не нашёл нас. А ты… творишь такие глупости. Он замолчал и я наконец смогла открыть рот. — Почему ты не говорил раньше?.. — Вот именно. Почему? А потому что нет смысла говорить о чувствах человеку, который не испытывает того же. Вот теперь я действительно не знаю, что сказать. О! Просто скажу то, что чувствую. Я хочу освободить все свои слова и мысли. — Чонгук-а, — моим глазам становится горячо и от новых эмоций я улыбнулась. — Мне очень тепло от твоих слов. Я все эти дни была словно в ознобе. Мне не хватало тебя, но я не смела даже посмотреть в твою сторону, ведь мне было очень стыдно. Я жажду тебя, как воздуха, Чонгук-а. Даже сейчас. Если ты не простишь меня, я пойму. Но я хочу, чтобы простил. У меня тоже есть к тебе чувства, Чонгук-а. И ради тебя я была готова на эту жертву. Сейчас я понимаю — можно было поступить иначе. Но в тот момент не было времени. Он смотрел на меня так, словно вокруг больше ничего нет. Тогда ночью у него были такие же большие глаза, полные желания понять хоть что-то. — Прости, Чонгук-а. Не знаю, может, по приезде я поищу другое жильё, чтобы… не терзать нас обоих… — Так, подожди, — Чонгук тут же перебил меня. — Ты снова хочешь принять тупое решение без моего участия? — Если и это тупое, предложи что-то умнее. — Ладно, — Чонгук поднялся, нервно походил по кухне, лохмача себе голову. Наконец он остановился и заявил: — Ладно! Во-первых, я тебя прощаю. Забыли и забили. Во-вторых — никакого нового жилья, по крайней мере, пока я тебе не разрешу. Я всё ещё твой «кот», поэтому слушайся меня!.. Он пытается быть суровым, но его голос слишком уж неуверенный. Его напускная строгость меня умилила до глубины души. Он невероятный… В нём столько хорошего и светлого! — В-третьих!.. — он рывком указал лимонадом на открытую террасу и бутылка внезапно вылетела на улицу. Неловкая пауза. — Ладно, я её потом поищу… В-третьих — нам быть здесь ещё несколько дней и чтобы я больше не слышал о всяких Хён Джинах, всяких там святых немецких женихах и всё в этом духе. Если там ещё кто-то есть — ты и о нём не говори. — У меня больше никого нет, правда! — я подошла к нему, потому что он, кажется, снова собрался нарезать круги по кухне. — Точно?! — Чонгук сделал большие глаза. — Правда! Только ты, всё, больше никого! Чонгук выдохнул — шумно, как пробитый мячик. Он выдыхал до последнего. Наконец он глубоко вдохнул и сказал: — Всё, меня попустило. А теперь пойдём на пляж. — Что, куда?.. — На пляж, говорю! — он взял меня за руку и потащил на террасу. — Пойдём-пойдём! В песок меня закопаешь, замок слепим, пойдём… Забыли и забили. Благодаря ему я почувствовала огромное облегчение. Чонгук не позволил задуматься и поковыряться в себе — просто выдернул в новую обстановку. Я даже не успела возразить, хотя и желания не было. Но когда мы прибежали на пляж, я озадачилась. — А как лепить замок?.. — А ты не умеешь? Садись, сейчас покажу. А ты помогай. Мы принялись вместе лепить замок. Чонгук веселился, как мог, несмотря на кривую стройку. Его позитив тянул меня за ним, словно нас связали тоненькие, но крепкие паутинки. И вообще — после разговора я поняла, что мы стали ближе. Через жёсткую боль, через себя — но стали. Я это чувствовала, когда смотрела на него и видела в нём уже кого-то ближе, чем просто горячего соседа. Просто нужно поговорить — и всё… Замка не получилось, потому что не было пляжного инвентаря. Поэтому Чонгук, не думая, потащил меня в воду. — Подожди, я хоть переоденусь! — Расслабься, это всего лишь одежда. Моего отца хватил бы удар от такого безобразия, — мелькнула мысль. Но я уже давно не живу по отцовским правилам. К чёрту всё. Хоть было позднее утро, вода уже успела прогреться. Я сразу поплыла подальше от берега. Как же хорошо в воде… Меня словно отмыли от той грязи, которую я таскала целыми днями. Надо было сделать это ещё вчера. Вот я поплаваю в солёной воде, которая так любезно приняла меня в свои объятия, и выйду новым человеком… И ни одной волны. Гладь спокойная, будто океан на некоторое время стал моим личным бассейном. Рядом вынырнул Чонгук и я с перепугу чуть не наглоталась воды. Но он сразу прижал меня к себе. — Чонгук, ты долбаный придурок!.. — я в сердцах шлёпнула его по плечу. — И ты давно это знаешь, — улыбнулся он. Наши носы соприкоснулись. Мои пальцы машинально сжали его твёрдые плечи. Невероятное чувство: рядом — только он, а вокруг — вода. И я знаю, что даже если со мной здесь что-то случится, я могу на него положиться. Без вопросов. — Может, ты пока не будешь трогать меня?.. — начала было я. — Клин клином, — его губы чуть коснулись моих. — Нам обоим полегчает, вот увидишь. — А ты уверен… Он заткнул меня поцелуем и я сразу же ответила ему. Как же мне не хватало его всё это время! И сейчас меня мучает жажда, хотя вокруг целый океан. Мысль о том, что нам здесь быть ещё несколько дней, поднимает до небес. Никаких уроков, никаких злодеев-старшекурсников или женихов… Всё хорошо. У нас есть несколько дней и мы проведём их друг с другом. А приедем в Сеул — разберёмся на месте… — Чонгук-аааааа!!! — внезапно раздался ор. Мы дружно повернулись к пляжу. Там маячила фигура Ким Тэхёна. — Почему мой лимонад валяется в песке?! — его голос пронёсся над водной гладью, но та даже не дрогнула. — Я тебе другой куплю! — смеясь, крикнул Чонгук. — Конечно, через год?! Вылезайте, завтрак готов! Тэхён пошёл обратно к домику. Чонгук повернулся ко мне. — После завтрака вернёмся? — он легонько и отрывисто целовал меня. — Манипулятор… — я цепляюсь за его плечи, едва сдерживаясь. Всё же мы решили пойти позавтракать. Негоже обижать Тэхёна, ведь живём-то мы у него. Или не совсем у него, но хозяйскими ключами владеет именно он. Когда мы выходили из воды, я посмотрела на его сбитые руки. От воды его кожа размякла и кровавые корки на костяшках стали выглядеть ещё ужаснее. — Может, обработать? — говорю. — Болит же… — Не волнуйся, — Чонгук улыбнулся. — Когда я увижу ублюдка, ему будет больнее. А вот это уже жутко. Хён Джин в драках явно не силён, а вот у Чонгука силы хоть отбавляй. — Пожалуйста, только не наделай глупостей. Он усмехнулся и я уже подумала, что сейчас услышу: «Глупее твоего уже ничего не будет». Но нет. — Не волнуйся, — Чонгук закинул руку мне на шею и мы поплелись по сухому песку к домику. — Я побью его так, что даже тебе понравится. Его глаза на секунду потемнели. А затем он улыбнулся подобно солнышку в безоблачном гавайском небе. Не знаю, почему, но его ответ мне понравился. Я хочу увидеть возмездие.