Ночь Бесконечности

— Мы пришли, — произнес Геральд.       Он остановился, показывая, что дальше я должна идти одна. Я знала, что мой визит связан с тем письмом, но не могла понять, почему Дьявол так настойчив. Не может же это быть радушное гостеприимство. По крайней мере, образ Дьявола в моей голове был совершенно другим.       Геральд кивнул мне и собрался уходить, но я остановила его, чтобы выиграть хотя бы минуту перед тем, как эти узорчатые двери закроются за мной. — Профессор Геральд, — демон обернулся ко мне. В нем не было обычного недовольства, он не хмурился, и мне было непривычно видеть его таким спокойным, готовым выслушать и, наверное, даже понять. — Простите, но могу я задать вам один вопрос? — он продолжал молчать и смотреть на меня. — Почему… Почему Дьявол попросил вас привести меня?       Учитель медленно подошел ко мне, сложив руки за спиной. Он всегда ходил с опущенной головой, руки всегда держал сзади, словно всю свою жизнь он тащит тяжкий груз. — Наш повелитель рассказал мне о твоих талантах, поэтому он изъявил желание показать тебе свою галерею. Здесь он хранит великую коллекцию произведений искусства, поэтому тебе должно понравиться. — И все? — настороженно спросила я. На душе было неспокойно. — Да, — после короткой паузы ответил Геральд. — Не беспокойся. О твоей прогулке по земле никому не известно. Тебе пора. Ступай.       Фигура демона стала стремительно отдаляться от меня, его черная мантия, верная подруга, летела за ним. Я провожала Геральда взглядом. Значит, он знает, что я видела своего отца, и при этом ничего еще не сделал. Может, он дал мне такое задание специально? Я вздрогнула. Мне не хотелось входить в эти двери, но за спиной я услышала, как они медленно открываются, и слуги вежливо и смиренно приглашают меня войти. С нехорошим предчувствием, ноющим в душе, я прошла внутрь. Двери закрылись. — Ого… — завороженно выдохнула я.       Здесь, в самом Аду, царила небесная красота и порхал божественный аромат. Тускло горели свечи, но этот свет позволял разглядеть все, что манило глаз. Картины были обрамлены золотом; бюсты, выточенные рукой мастера словно живые, были белее первого снега. Ни одна краска не потеряла свой цвет, ни один камень не сточился. Время здесь будто остановилось. Не зря говорят, что Дьявол управляет временем.       Мой взгляд привлекло одно полотно. На нем была изображена пара. Наверное, они были супругами. Мужчина и женщина смотрелись очень гармонично вместе. У него белые волосы, покрытые инеем, у нее — темнее смолы. У обоих гордый взгляд, аристократичная осанка, но было видно, что их связывает любовь. Даже на портрете они держались за руки. Мне захотелось почему-то прикоснуться к полотну, краски казались живыми, хотя на вид можно было предположить, что эта картина стара, как мир. Я протянула руку, и мое сердце сделало сальто. — После стольких веков этот портрет не теряет своего цвета. Удивительно, — произнес Дьявол за моей спиной. — Кто они? — спросила я, оставаясь стоять на своем месте. Тело будто само заковало себя в железные цепи, и я не могла их сбросить.       Дьявол прошел вперед, к картине, и я склонилась в знак приветствия, как было заведено здесь. Теперь я могла хоть посмотреть на него. Я удивилась, что на Дьяволе не было чего-то официального: ни галстука, ни черного пиджака… Дьявол был в белом. Каждую нашу встречу, вынужденная она была или нет, он разрушал мои представления об Аде и о себе. В белой рубашке и бежевых брюках он походил на волка в овечьей шкуре. Говорят, если человек часто носит белое, значит, он желает показать свою безгрешность, возвысить себя над теми, кто слаб. Но Дьявол далеко не человек. Это могущественное и древнее существо, сотканное из грехов. Существо, о котором на протяжении всех веков слагают легенды и которого боятся. — Потрет был сделан перед самой помолвкой. В ту ночь бесконечности родилось не мало ярких звезд… Пара была из знатного рода, не более. Я даже не помню их имен. — Что с ними стало? — Они погибли, — легко произнес Дьявол, так и не сводя глаз с портрета. Наверное, он вспоминал свое прошлое. «Как это странно терять тех, кого ты знал, и жить с этим всю последующую бесконечность,» — подумала я. И вдруг мысли в голове сами слетели с моего языка. — Это, наверное, очень тяжело жить с постоянной горечью потерь… — наши взгляды встретились. Рядом с Дьяволом, с тем, кто управляет Адом, кому подчиняются все, я чувствовала себя не просто маленькой, а крохотной капелькой в бескрайнем, огромном океане. И я тут же отвела свой взгляд, снова посмотрев на портрет двух влюбленных. — Виктория, вы только начинаете свой путь, но однажды вы поймете, что для того, кто отдает себя вечности, потери — не более, чем лишь неприятное сопутствие бессмертия. — Не желала бы я такого бессмертия… Почему вы храните этот портрет? — после моего вопроса Дьявол бархатно и тихо, почти про себя, рассмеялся. — Я не имею привычки держаться за прошлое. Я предпочитаю хранить его в чем-нибудь: в книгах, в письмах, в картинах… Этот портрет был нарисован моим давним товарищем, Астаротом. — Высший демон. Покровитель тайных знаний… — Верно, — одобрительно кивнул головой Дьявол. — Я даже не удивлюсь, если он сам это разболтал всему миру. Астарот всегда был ближе к людям. Бывало, отправимся мы с ним на Землю, и он часами мог разговаривать с одним человеком. Теперь он обитает среди людей и не знает тоски. Здесь, как он говорит, ему душно. Мол, очень уж жарко в Аду, — я рассмеялась. Было странно слышать от самого Дьявола историю про его друга, одного из самых высших демонов и слуг повелителя, который вдруг предпочел мир людей Аду. Вероятно, Астарот был для Дьявола настоящим товарищем, раз ему было позволено жить на земле.       На мой смех Дьявол отреагировал все той же усмешкой. Мышцы его лица были расслаблены, а глаза приковывали внимание, и вдруг я почувствовала, что мой прежний страх растворился. Конечно, в Дьяволе, как бы он не был радушен здесь со мной, оставался тот самый холод, гордый взгляд, оценивающий меня свысока. Однако сейчас меня это не смущало. — Не желаете выпить? — вежливо предложил Дьявол. Я замялась в нерешительности. А вот Дьяволу это чувство было чуждо. Он не дал мне даже секунды подумать и двери тут же распахнулись. Вошел слуга с подносом в руке. — Не стесняйтесь. Я полагаю, раз вы знакомы с моим сыном, то он не упустил возможность угостить вас местными напитками. Однако в этом случае я не разделяю вкусы Люцифера. Я предпочитаю более спокойную формулу. В этом и есть настоящий цимес алкоголя.       Дьявол поводил носом у края своего бокала и сделал небольшой глоток. Жилки под его кожей оживились. Если бы я не знала, что передо мной стоит Дьявол, я бы решила, что этому мужчине не больше сорока пяти лет. Легкая тень седины вовсе не старила его. О возрасте Дьявола говорили морщины, но их тоже было немного. Одни тонкой паутинкой легли на внешний угол его глаз. Они были незаметны. Лишь находясь вблизи него при приглушенном свете эти морщинки походили на мелкие трещины, будто почва раскололась от засухи. Но другие две морщины длинными разрезами отпечатались на лбу. За столько времени морщины не должны были оставить и ровного места на лице Сатаны. «Может, он пьет кровь молодых девушек? — пронеслась мысль в моей голове. — Все может быть, ведь для своих лет он выглядит… достаточно молодо.»       Дьявол приблизился ко мне и подал мне второй бокал. Я потянулась, чтобы взять его, и мужские пальцы коснулись моей руки. Я вздрогнула и от неожиданности одернула руку, молясь не уронить бокал. Вдруг щеки предательски загорелись. Энергия Дьявола сильной, бушующей волной влилась в меня. Сердце затрепетало от зарождающегося страха. Мимолетным касанием я будто на вкус почувствовала внеземную и нечеловеческую силу. Дьявол видел мою реакцию и, ничего не сказав, пошел вдоль картин и скульптур. — На что желаете посмотреть? Может быть, на утерянные шедевры? А может быть, на то, что обычный человек никогда уже не сможет увидеть? — Что вы имеете в виду? — от испуга и смущения я почти опустошила свой бокал до дна одним глотком. — Вот, например, эта картина была нарисована Леонардо сразу после его смерти, — Дьявол указал на небольшое полотно с изображением мадонны, держащей в руках рубиновый перстень. Точь-в-точь как у Дьявола. — Леонардо да Винчи? — я раскрыла рот от изумления. — Именно. После своей земной смерти он попал сюда. В Аду ему было по душе, и, как он говорил, именно здесь он нашел новое дыхание. Я всегда восхищался его гениальным умом и, честно говоря, думал, что, пройдя через столько тяжких испытаний на земле, он пожелает вечного покоя. Однако он работал, не смыкая глаз. Когда он исчерпал свой талант и воплотил в жизнь все, что ему когда-то не позволили люди, он отправился в Небытие. — Что означает этот перстень? — я вглядывалась в изображенный рубин, наполненный алой кровью. Да Винчи удалось передать всю магию и загадочность камня, который даже вживую на руке Дьявола казался маленьким, но жутким кровавым омутом, манящим к себе.       Дьявол медленно прокручивал бокал в руке, и в алом камне, заточенным в кольцо, блистало отражение свечей. Казалось, будто вся сила была заключена в дьявольском рубине. И я вспомнила слова Мисселины. Она говорила, что у Дьявола есть источник, благодаря которому он и имеет свою власть, благодаря которому Дьявол не подчиняется времени и владеет бесконечностью. И что-то внутри меня ухнуло. Передо мной стоял самый бессмертный из всех бессмертных. Тот, кого боится даже сама смерть и обходит стороной. — Рубин олицетворяет силу, свободу и непокорность, — тихо начал Дьявол, изредка поглядывая на портрет Мадонны. — Он, как вены и кровеносные сосуды, проходит через каждую стену Ада. Это место было создано из него, а остатки камня нашли своих хозяев… Стали самыми верными и преданными слугами. — А если кто-то попытается украсть его? — В таком случае конец вора будет очень печален. Ад — живой организм, а рубин — его сердце. Надеть этот перстень сможет лишь тот, кто был порожден самим Адом; тот, чья кровь превратилась в пепел. Но этот камень очень жесток. Если он будет использоваться во вред, он станет не счастьем для его обладателя, а вечным кошмаром… Желаете еще выпить?       Дьявол подошел к небольшой венецианской тумбочке, сделанной, видимо, самыми искусными мастерами прошлого, и достал бутылку вина. А я продолжила дальше разглядывать огромную коллекцию повелителя Ада. Столько картин, хранящих в себе историю, висели на стенах, как в Лувре. Было странно и невероятно видеть то, что считается давно утерянным. Я незаметно наклонила голову в сторону Дьявола. Он, как истинный сомелье, наливал вино в бокалы. Мужские руки были мощными, сильными, и в них бутылка вина казалась маленьким и тонким перышком. И я не знала, что больше завораживало меня: галантный и учтивый Дьявол, ухаживающий за мной, или же искусство, к которому не каждый может прикоснуться. Наверное, все сразу сводило меня с ума. Внезапно наши взгляды встретились. Я не могла ни шевельнуться, не издать ни звука. Дьявол тоже молчал, ни одна эмоция не проскользнула на его лице. Держа бокалы в руках, он подошел ко мне.       Вино приятно дурманило голову, но я настойчиво продолжала изучать творения великих художников, оставивших след в истории. Дьявол любезно отвечал на каждый мой вопрос, рассказывал о том, как все это создавалось. Я хваталась за каждую деталь, ревностно желала увидеть все, что собрал Дьявол за многие века. — Я вижу, это место пришлось вам по душе, — сказал Сатана. — Да, — я улыбалась. Не знаю, вино ли было причиной моей улыбки или же обстановка вокруг меня. — Теперь попросите, чтобы я продала вам свою душу? — да, все-таки во мне говорило вино. — Виктория, — бархатно рассмеялся Дьявол и сделал глоток бордового вина, — боюсь, ваша душа предназначена совершенно для другого. — Что вы имеете в виду? — Позволите? — он протянул мне руку, и я, закончив свой последний бокал, положила свою ладонь в его. Мне было страшно встретиться вновь, хотя бы на секунду, с разрушительной энергией Дьявола, но как только наши руки соприкоснулись, я мгновенно ощутила неестественный, но нежный покой, хотя сердце продолжало биться в сумасшествии.       Мы проходили мимо скульптур и бюстов, мимо больших полотен с изображением битв и миниатюрных картин с прекрасной и даже волшебной природой. Среди хаоса искусства скромно стоял мольберт с холстом, уже давно замаранным краской. Цвета на нем бурно перемешивались, холодные краски будто вступали в битву с теплыми за свое место на этом холсте. Картина явно была закончена давно, однако рядом лежала еще не высохшая кисть и на полотне виднелись свежие пятна краски. — Что скажете? Как вам? — спросил Дьявол, и я посмотрела на него. Рукава его белой рубашки были заправлены до локтей, и только сейчас я заметила, что где-то среди этого белоснежного цвета затерялась крохотная капля красной краски. — Мне кажется, эта картина не оставляет в покое своего создателя. Она завершена уже давным-давно, однако художник продолжает возвращаться к ней вновь и вновь. — И что же вы можете сказать о художнике? — Я думаю, он хочет добиться идеала, хотя сам его еще не постиг… То, как разбросаны здесь краски, как цвета смешиваются друг с другом, больше напоминает мне борьбу. Может, это борьба с самим собой?       В центре картины краски сгущались, и некогда яркие цвета превращались в мрачные тени, создавая иллюзию взрыва. Да, это было не просто беспорядочное скопление цветов, здесь был изображен взрыв, после которого все остановилось. И мое сердце ухнуло. Дьявол осторожно взял меня за руку и подвел ближе к холсту. Он встал за моей спиной, продолжая держать руку. Подушки пальцев осторожно касались моей кожи, проскальзывали незаметно и невесомо переплетались друг с другом. Медленными движениями, не позволяя времени беспокоить его, Дьявол приложил мою ладонь к холсту. Он управлял мной, вел меня и владел не только моей рукой, но и разумом. — Я многое понимаю в искусстве, но за столько лет, к сожалению, не смог стать его частью. Однако в вас, Виктория, я вижу то, что способно воплотить тот самый идеал в жизнь. — И что же вы видите во мне? — сбивчиво прошептала я, чувствуя, как исчезает воздух в легких. Дьявол слегка надавил на мою руку, и картина оживилась. Краски зашевелились, тени задвигались. — Я вижу сердце, наполненное любовью, — грубоватый, но бархатный голос звучал у самого уха. Я не могла понять, что происходило со мной: ладони потели, колени дрожали, голос пропадал. Но точно знала, что Дьявол влияет на меня, окутывает своей энергией, а я не в силах противостоять ему. — И вижу, как в нем растет тоска, потому что душа принадлежит другому. Она мечется подобно этим краскам…       Последние слова Дьявола шепотом отозвались во мне, и краски вновь вернулись на свои места, перестав двигаться. Сатана отпустил мою руку, и эта странная, тяжелая пелена слетела с меня. Я вновь задышала свободно, хотя буквально секунду назад, мне казалось, что ребра треснут от этого напряжения. Я обернулась к Дьяволу, откидывая волосы назад. — Что вы имеете в виду? — Я хочу сказать, что вы способны тонко чувствовать искусство, видеть его детали, его историю. Ваше благородное сердце и широкая душа будут верными спутниками, чтобы воссоздать идеал, который мне нужен… Я предлагаю вам расписать стену в моем личном обеденном зале.       Я оторопела. И без слов было ясно, что здесь не требуется мое согласие. Дьявольский голос никогда не звучит, как просьба. — Это честь для меня, повелитель. Что я должна буду изобразить? — Эскиз и все прочее, что будет необходимо, вы получите в день, когда приступите. Я бы хотел, чтобы пока это оставалось тайной для вас.       Я усмехнулась, но тень сомнения осталась. Такое внимание повелителя Ада смущало, а находиться рядом с ним было невыносимо. Дьявол выбивал из меня почву, а его энергия силой вливалась в меня, и противостоять этому было невозможно. Однако расписать стену, наконец-то заняться любимым делом стало для меня одержимой идеей. Предложение Дьявола дало мне новый глоток воздуха. Он подарил мне то, чего я так хотела. — Не желаете сегодня остаться в Аду? — спросил Дьявол, провожая меня до дверей. — Время позднее, и, как показали последние события, вам нельзя разгуливать одной по ночам. — Вы знаете, что произошло? — но я тут же поняла, какой глупый вопрос я задала. — В этом месте не может быть тайн и секретов. Мне известно абсолютно все: кто что делает, ест и пьет. — Благодарю вас за предложение, но я вернусь в свою комнату, — мне стало не по себе, поэтому решила, как можно быстрее попрощаться с Дьяволом. — Спасибо, что показали мне свою галерею. Она… восхитительна.       Я склонилась в поклоне, вино приятно дурманило голову и клонило в сон. Вдруг Дьявол взял мою руку и нежно прикоснулся к ней губами. — Ради вашей безопасности вас проводит мой слуга, Вельзевул. — Благодарю.       Я ощутила, как Дьявол и это место отпустили меня. Больше ничто меня здесь не держало. Как только слуги распахнули передо мной двери, Дьявол все-таки забрал себе последнее слово: — Виктория, — я вновь обернулась к нему, коленки подкашивались, — только вы можете распоряжаться своей душой. Однако учтите, если мне не понравится, как вы распишете стену, то тогда я заберу вашу душу.