***
— Я думал, что если ты и будешь разбивать семью Ваковски, то начнёшь с его жены, а не с него самого, — услышал Алан ехидный голос босса, когда вошёл в лабораторию, чтобы позвать его на завтрак. И что тут можно было сделать? Только глаза закатить да ближе подойти. Что Стоун, собственно, и осуществил. Он уже практически открыл рот для собственного лингвистического удара, когда Айво продолжил. — И что ты там так нежно шептал на ушко Ваковски? Поделишься?Глава 11 "Безукоризненная честность"
13 января 2023 г. в 10:00
Том медленно шел по мрачным коридорам. Ему было некуда спешить из-за незапланированного отпуска... Размеры этого здания и то, что перемещение гостей никто напрямую не контролировал, позволяли даже заблудиться. Не то, чтобы Ваковски страдал топографическим кретинизмом, но все эти коридоры были до боли неприметными. А роботы словно не обращали на него внимание, хотя Том не верил этому ни на грамм — всё было просто обязано фиксироваться, они же не идиоты. К сожалению.
По оговоркам и другим косвенным признакам было понятно, что "мистер Зло" обосновался тут недавно, расконсервировав лишь часть помещений. И полицейский не мог определиться, хорошо это для них или не очень.
Тишина иногда прерывалась только негромким шумом работающей в здании вентиляции. Всё это по совокупности создавало атмосферу, дающую прекрасную почву для размышлений, большая часть из которых не позволяла оптимизму поднять голову.
Том отчаянно не понимал. Не понимал, что за дерьмо здесь происходит. Не в плане зомби-апокалипсиса, нет. Здесь всё уже стало предельно ясным.
Его беспокоил один из присутствующих здесь, на базе Роботника, людей, что бесшумной услужливой тенью следовал за доктором.
Алан Стоун.
Приветливый бариста, умеющий приготовить самый вкусный (по версии Уэйда) кофе в округе? Секретный агент на службе правительства? Сумасшедший приспешник доктора, убивший много людей, и глазом не моргнув?
Кем бы ни был этот человек на самом деле, безумцем он однозначно не являлся. О, нет. Его мозги работали прекрасно, просто с другой логикой и с иными моральными ценностями. При этом в доверие он умел втираться мастерски. Всего за три дня Стоун легко смог очаровать всю семью Ваковски разом. И ведь даже он, Том, почти купился на невинную мордашку! Почти перестал верить своему внутреннему чутью, которое упорно сигнализировало, что с этим парнем что-то сильно не так.
Вправил ему на место мозги рассказ Наклза о том, как тот сходил на "прогулку" с тем самым Аланом. Красный инопланетный парень бесхитростно поделился с Томом подробностями своего похода за покупками с "медоедом". Очень вдохновенно расписывал то, как умело Стоун управлялся с лопатой, расчищая им путь. Как этот человек беспечно прошёл, оставляя за собой поверженных врагов. Ехидна не забывал отметить, что тот с ним самим не сравнится, но среди людей он очень хорош.
— Один взмах — один враг долой! Умелый воин! — радовался интересной поездке Наклз, в то время как Том внутренне холодел от осознания того, с какой изобретательностью отбитый помощник Роботника использует самые обычные бытовые предметы, чтобы убивать, причём не только лопату... И от осознания того, что им чертовски повезло не вставать на пути этого чудовища раньше. Например, в тот день, когда доктор ёбнулся со своим мега-роботом. Они ведь попытались тогда наехать на Стоуна, и теперь им остаётся только поблагодарить ушлого коммандера Уолтерса за то, что вовремя остановил их. Похоже, тот был в курсе особенностей своего подчинённого (теперь уже бывшего) изначально.
Хоть что-то этот престарелый тип сделал хорошее.
Думать о том, кто в таком случае бы выжил, очень не хотелось. Всё-таки тот же Роботник хоть и псих, но псих в некотором роде предсказуемый благодаря тому, что его интересы известны, а мотивы достаточно просты и понятны. Несложно догадаться, каких тем лучше избегать, а что позволяется затронуть частично. И в целом он прямолинеен, не таит всё в себе. Если тебя ненавидят или ты бесишь, будь уверен — ты об этом узнаешь.
А вот этот вот... "медоед", который с виду самый обычный человек, невесть как угодивший в помощники к тому психу Роботнику, та ещё тёмная лошадка... Бр-р-р-р-р! По всем данным, он только внешне ангелок, этот Стоун. Он волк в овечьей шкуре. Который умудрился понравиться даже мудрой и проницательной Мэдди. И вдобавок толком не известно, с какой целью на самом деле он это сделал и что планирует дальше. Он вряд ли делает хоть что-то просто так.
По крайней мере, сам Том собирался оставаться в здравом рассудке и не поддаваться на стоуновское обаяние как можно дольше. И ему сложно было понять то, каким образом этот крайне сомнительный тип умудрился втереться всем в доверие в то время, когда все же помнили, кто был виновником того взрыва, и видели, как спокойно Стоун убивал. Как хладнокровно стрелял в зомби в первый день, когда они ещё не знали, что это зомби. Вдобавок всё это опасное вождение и вообще то, что ему доверяет доктор — это даже не звоночек, а просто набат...
Да, нельзя было не признать, что в момент серьёзной опасности такой союзник (когда он именно твой союзник) полезен, но доверять ему... нет уж, увольте!
Подпустить его к себе слишком близко, чтобы даже не понять, в какой момент тебе перерезали горло любым неприметным средством обихода? Том, может, и не сверхразум, но и далеко не круглый идиот!
Этот человек ощущался ненастоящим, искусственным, и дело даже не в том, что полицейский ревновал свою жену. Нет, он ей доверял.
Главу семьи Ваковски раздражала фальшь, скользящая чёрными нитками в доброте Стоуна, пусть остальные тому и поверили. Пожалуй, именно поэтому полный решимости разобраться во всём этом дерьме раз и навсегда Том улучил момент, когда на кухне не было никого, кроме экс-агента, готовившего очередную порцию латте, и сел за стол, оформленный под барную стойку, сверля взглядом чужую спину.
Учитывая их положение, подобный разговор мог показаться провокацией. Но Том считал, что расставить точки над "I" всё же необходимо.
Алан не заставил себя ждать, повернувшись к вторженцу с приятной улыбкой:
— А, Том, это вы. Тоже хотите чашечку кофе?
— Нет. Поговорить.
— Что ж, с этим нет никаких проблем. Но вы не обидитесь, если я не буду отрываться от срочных дел во время нашего разговора? — словно извиняясь спросил Алан.
Однако Ваковски этим было не смутить. В конце концов, он был готов дать отпор и явно показать свою позицию, а потому выплюнул ядовито в ответ на притворную доброжелательность:
— Нет. И... подумать только! Как здорово у вас получается. Сейчас о вас ни Мэдди, ни Соник, ни Майлз, ни даже Наклз не могут сказать ни одного плохого слова. Не то, чтобы я этого хотел, но меня, откровенно говоря, пугает то, что они не видят в этом фальши, которая есть. По долгу службы я знаю, о чём говорю. Уэйд тоже был очарован вами в свое время, мистер Стоун. Он не отличается гениальностью, но у него обычно хорошая чуйка на людей... вот только на вас она не работает.
Ваковски предпочитал думать о том, что только выправка агента позволила его собеседнику сохранить прежнее выражение лица, не дёрнув и мускулом. Даже поза не стала более напряжённой, но... глаза заметно похолодели.
— Ну, давайте, попробуйте и меня очаровать своими сладкими словами, — подначил Том Стоуна.
— А нужно? — уже более равнодушно уточнил тот с миксером и чашей в руках, приблизившись к полицейскому, замирая по другую сторону узкой столешницы. Неприятно близко, практически вторгаясь в чужое личное пространство, ещё и слегка наклонившись, чтобы поймать взгляд собеседника и не отпускать. Явно очередной его психологический приём, сейчас доставляющий Тому лишний дискомфорт.
— Вы ведь это умеете.
— Я понимаю — малышку Мэдди, чтобы меньше нервничала, от этого волосы секутся и проблемы со здоровьем возникают. Или животных, от них страдает техника. Но... вы ведь у нас не кисейный мальчик и всё прекрасно понимаете, — пожал плечами Стоун. Он всё ещё был слишком близко, и потому Ваковски не выдержал и огрызнулся:
— А не боитесь, что нервировать их начну я?
— Вы всё-таки хотите накалить обстановку? Не понимаю, зачем это вам, Том.
— Если вы решите их как-то использовать в своих грязных целях...
— То вы об этом не узнаете, — спокойно закончил Алан. — Давайте начистоту. Вы и ваша жена нам как инструменты не интересны. Таких как вы миллионы на любой вкус, цвет, возраст, навыки. Звери же уникальны, но мы и без их силовых возможностей неплохо кусаемся. Вам достаточно не мешаться.
— И почему же тогда мы всё ещё здесь, а вы продолжаете играть в добрячка?
Было очень похоже на то, что Стоун хочет выдохнуть и закатить глаза, мол, "и с кем только приходится работать и пояснять очевидное?". Тем не менее, до ответа тот всё-таки снизошёл:
— Потому что мне это ничего не стоит, а окружающим комфортно. А вы... ну, здесь и здесь. Пока не устраиваете дебош, нам это не мешает. Как бы вам попроще объяснить... чтобы дошло. Отчасти тут применительна фраза про "держи друзей близко, а врагов еще ближе", но это не совсем к месту. У нас тут конец света наклёвывается, и надо быть совсем больным и тупым, чтобы в таких условиях решать разногласия силовыми методами.
Почему-то этим словам хотелось верить... Или дело было во взгляде и тоне? Неприятных, но более настоящих, чем приторная маска.
— То есть никакого подвоха? — осторожно уточнил полицейский.
Том внимательно следил за своим собеседником, но тот оставался всё так же спокоен.
— А к чему он? Вас можно было усыпить ещё в тот прекрасный момент, когда вы прервали наш обед. Надо же было додуматься вломиться в самое защищенное место! Там ведь находился не только барьер, который вас тогда задержал. Почему не сделали? Было любопытно. Сейчас уже нет, но и прогонять просто так вас никто не собирается. Мы всё-таки не настолько бесчеловечные мерзавцы. Ну, так что, всё ещё боитесь удара в спину, Том? — с лёгкой усмешкой поинтересовался экс-агент у мужчины, который всё так же прямо заявил:
— Да. Я вам не верю.
— А нам и не нужно верить, — Ваковски непроизвольно напрягся, когда помощник сумасшедшего доктора наклонился к нему сидящему уже через стол, оказавшись практически нос к носу, и тихо сказал, глядя прямо в глаза. — Мы временные союзники, пока в наличии есть общий враг. Не думаю, что вы заинтересованы в конфликтах, которые могут стать смертельными. За время с нашей эпичной встречи под Грин-Хиллзом доктор уже разработал несколько действенных способов устранения наших инопланетных друзей. Но заметьте, их никто не трогает до сих пор и трогать не будет, пока они ведут себя хорошо. К вам же в гости никто не приходил. Пришли вы и явно не попить чаю.
Том сглотнул, но отступать было уже поздно, да он и не собирался.
— Мы пытались убедить их, что это плохая идея.
Бывший агент едва слышно хмыкнул и отметил:
— Похвально, но у вас не получилось.
— Да. Не подумайте, что я не благодарен за адекватность, — пожалуй, немного смягчить разговор не помешало бы, чтобы избежать неблагоприятного развития событий, то есть выдворения его семьи прямиком в заражённый город без малейшей защиты, — но я... чувствую себя чокнутым, когда на чёрное все говорят, что оно белое.
Похоже, Стоуну это понравилось, ведь теперь Том видел его настоящую, отнюдь не самую приятную ухмылку, которая мало напоминала дежурную вежливую улыбочку:
— В подобных психологических экспериментах мало кто может продолжать озвучивать то, что видит на самом деле. Это похвально, — ладонь Алана опустилась на столешницу, и тот подался ещё немного вперёд, ближе к Ваковски, который к собственному неудовольствию обнаружил, что за время разговора невольно понемногу отклонялся назад, чтобы оказаться подальше от этого сомнительного типа. — Знаете, по уже своему опыту говорю, что с подобной честностью вы бы не задержались долго в большом городе типа Сан-Франциско. Вас бы перемололо и выплюнуло или же убило в подстроенной перестрелке. Но мне такой характер нравится. Это очень необычно и довольно редко... Вас никто первым не тронет, даю слово.
— Хотите сказать, что если ему приспичит, как он говорил, сделать трехцветный коврик в прихожую, то сможете его остановить? — Том прищурился, не до конца веря и этим словам.
— Хочу сказать, что ему не приспичит, если обладатели шкурок для коврика не выбесят его, — пояснил Алан. — Но они ведут себя тихо, так что вам не о чем беспокоиться... пока что. Но вы ведь проследите, чтобы всё продолжало быть так?
— Я постараюсь, — согласился Ваковски с подобным условием. Они не должны быть теми, кто что-то учудит первыми.
— Кстати, по поводу не бесить... Приложите и вы усилия уже к себе. Всё же ваша честность вам может выйти боком, — в голосе экс-агента прорезалось и лёгкое раздражение. — Я вежливо попросил не провоцировать доктора. Вы и так успели сделать то, за что он любому другому давно сломал бы шею.
Теперь настала очередь Тома усмехаться.
— О, какой я, однако же, везунчик.
— Сам безмерно удивлён, — кивнул Стоун. — Он не отличается терпением и не любит людей.
— Если вообще умеет любить. Не похоже на него, да? — шутливо заметил Ваковски. Правда, потом почти сразу же об этом пожалел. Он определённо не должен был слышать того, что последовало за этим, тем более, что Стоун включил миксер, прежде чем заговорить. Однако при этом наклонился ещё ближе, к самому уху Тома, и тот прекрасно расслышал следующие слова:
— Да он и таким не должен был быть, если говорить откровенно. Просто бездушной машиной в человеческой оболочке, послушной чужим приказам. Как я. Но что-то пошло не так.
В этот момент Том подумал, что лучше бы дал себе навешать на уши лапши, как остальным... но было уже поздно.
Миксер взвизгнул напоследок особенно громко, и его венчик грохнул, задев стенку ёмкости, в которую был погружён. Стоун же выпрямился и с лёгкой улыбкой закончил как ни в чём не бывало:
— В общем, я всё сказал. Не провоцируем — получаем счастливый конец. Если что-то потребуется, я доступен в любое время, — и повернул голову в сторону входа. — О, Мэдди! Ты как раз вовремя. Что думаешь насчёт панкейков на завтрак?
— Думаю, для сохранения своей психики я сделаю вид, что ничего не видела, — сказала она, стоя в дверях. Алан рассмеялся:
— У тебя чудесная жена, Том.
— Собственно, поэтому я на ней и женат, — ответил тот дерзко, но беззлобно, вдобавок очень сильно жалея, что не прогнал нахер Уолтерса со своего порога в тот злополучный день, когда тот припёрся рассказать про базу Роботника в Рейвенмаунт-сити.
Чёртов седой провокатор!
Даже если не задумываться сильно над словами этого ненормального Стоуна, было крайне очевидно, что это пиздец, и что он, Том, хочет домой. А если задумываться — что ему могли сломать шею вместо откровений. Или лёгким движением руки отправить вон тот острый ножик прямо в глаз. И что хотя ранее Том чувствовал печёнкой: с этими двумя что-то сильно не так, — правда оказалась... как-то вообще уж полный абзац. Если принять за правду слова Стоуна, которые звучали местами даже страшнее его предположений. Да, с таким доктором Роботником, который был запланирован кем-то там, Том явно не хотел бы встретиться. Никогда. Боже упаси!
Похоже, только несанкционированной человечности Роботника и Стоуна все Ваковски обязаны тем, что они до сих пор живы и вообще не были выгнаны или банально убиты всей толпой ещё в первый день их пребывания здесь. Провоцировать этих двоих, испытывая их терпение... что-то больше уже не особо хотелось.
Теперь Том видел, что в произошедшем между ним и Аланом разговоре фальши нет. Если только немного. И такая честность оказалась не менее дискомфортна, чем ложь. Ну... по крайней мере, Стоун не вешал ему лапшу на уши. Сомнительный, но плюс.