«Важно, не кто начинает игру, а кто заканчивает», —
Джон Вуден, баскетбольный тренер
Принс Фредерик, округ Калверт, штат Мэриленд, Мейн-стрит 530
Чонгук обошел тело мертвой женщины с диким желанием стряхнуть с себя всю грязь, что он буквально материально сейчас ощущал на коже. Совсем недавно он побывал в этом доме, когда допрашивал отца одного из подозреваемых, Тимоти Гудвана, и сейчас находиться здесь было, прямо скажем, неприятно до отвращения. Алкогольный смрад и никотиновый кумар теперь разбавлял затхлый запах крови и внутренностей, что бесформенной лужей валялись рядом с трупами. Говорят, трупы не пахнут, пока не начнется степень разложения. Как бы не так. То, что сделали с этими людьми — тремя мужчинами и двумя женщинами, — просто невозможно себе вообразить. Чонгук даже представлять не хотел, что должно быть в мозгу того ублюдка, который сотворил такое, не моргнув и глазом. Женщины, как и в предыдущем случае, убиты чисто — несколько выстрелов в грудь и брюшину. А вот мужчины… Таким количеством крови, что буквально заливала грязный обшарпанный пол, можно наполнить целый бассейн. Глазницы раскурочены острым предметом, внутриглазная жидкость вытекла, оставляя рваные красные дыры, как у голого черепа. Языки и уши грубо отрезаны, представляя на своем месте кровавые обрубки плоти. Пальцы откусаны и разбросаны в лужах кровавой киновари согнутыми суставами. А вишенкой на торте стал сам владелец этого злополучного места. Чонгук не мог сказать, что ему было жаль этого недо-человека. Изучив его досье, которое оказалось прилично толстым, у Чонгука буквально руки чесались сжать пальцы на морщинистой шее старого пьянчуги. Постоянные приводы за дебоши и пьянство, домашнее насилие и последующее обвинение в попытке насилия сексуального характера над собственным маленьким тогда еще сыном. У Чонгука нутро скручивало узлом от злости и отвращения, когда он читал подробности досье. И даже спустя столько лет этот мужчина ничуть не изменился. Вышеупомянутые женщины наверняка были дешевыми проститутками, судя по их одежде и внешнему виду. Одну из них обнаружили на кухне, другую же — в туалете второго этажа, в прямо, так сказать, недвусмысленной позе. Двое мужчин — собутыльники и по совместительству дружки Гудвана-старшего. Один из них оказался на первом этаже вместе с другом, второй — в спальне наверху, со спущенными штанами и вываленным наружу хозяйством; рядом на столике дорожка белого порошка и бутылка дешёвого виски. По-видимому, мачо средних лет аля-вспомним-молодость и раскрашенная девица из сортира решили уединиться и поднялись на второй этаж, оставив остальных внизу. И как раз здесь под дурманом веселящего зелья и дешманского пойла их и настигли убийцы. Сам же хозяин лежал на полу в гостиной внизу в луже собственной крови. То, что с ним сделали, достойно уважения, как бы ужасно это не прозвучало. Потребовались огромная сила и выдержка, чтобы завалить такого пусть и пьяного, но здоровенного кабана и превратить его в буквально мешанину плоти и мяса. Словно начиненная утка на День Благодарения, он лежал с распоротым животом и вырванными гениталиями, остатки которых ему запихали в окровавленный рот. В отличие от других, уши и глаза у него были на месте, срезаны лишь веки, словно открывая глазницы так, чтобы жертва не могла сомкнуть глаза. Вместо пальцев отсутствовали обе руки вплоть до кисти. Обнаженную грудь покрывали небольшие круглые отметины с черными краями, похожие на термические ожоги. Целыми остались разве что ноги, что лежали под странно-согнутым углом, словно палки марионетки. Намджуну будет над чем поработать. Местные были в шоке от случившегося. И не только горожане. Копы мялись и топтались на месте, с явным желанием держаться от этой мясорубки как можно дальше. Такого зрелища, по-видимому, им ещё лицезреть не приходилось. А потому неудивительно, что изначальное сообщение о двойном убийстве оказалось ошибочным. Женщину на кухне и тех двоих в комнате обнаружили не сразу, шокированные местом преступления и непривычные к подобного рода кровавой бойне. А когда Чонгук подъезжал к дому, из дверей выскочил на вид довольно молодой парнишка в офицерской форме и бросился в кусты, сгибаясь пополам, скорее всего, оставляя на земле утренний кофе и завтрак. Чонгук его не винил. — Мы уверены, что это наша парочка? — Чонгук был почти уверен, потому как это стало бы совпадением года, будь это не так. Но такой вопрос имел место, потому как райончик здесь тот еще, камер наблюдения в округе нет, местные полицейские вряд ли патрулировали территорию каждый час, как это делалось в более элитных районах, а потому никаких прямых доказательств того, что Тимоти навестил папашу, чтобы познакомить со своей новой подружкой-психопаткой, у них нет. Тэхён, который и без того действовал на нервы одним своим присутствием, развернулся, оторвавшись от внимательного изучения трупа одного из мужчин вместе с Намджуном, и выпрямился во весь рост. Сегодня на нем были узкие темно-синие джинсы, что до безобразия вопиюще облегали накаченные ноги, на вид мягкий джемпер в крупную клетку, чередуясь цветами нежного небесного и приятного пастельно-бежевого, и светло-голубая рубашка, воротник и манжеты которой выглядывали из-под ворота и рукавов. Чонгук внутренне одернул себя. Какого черта ему есть дело, во что этот придурок одет? Тэхён приподнял идеальную темную бровь. — Ты серьезно? — словно забавляясь, что, к слову, было очень неуместно на таком красочном месте преступления, спросил Ким. — А я похож на шутника? — парировал Чонгук. — Мы не можем утверждать с гарантией, что это сделали именно наши подозреваемые. — Официально не можем. Но это они, — заявил Тэхён, что еще больше раздражало. Он говорил так спокойно, но в то же время настолько пафосно и высокомерно, что хотелось сунуть ему под нос средний палец, как бы по-детски это не выглядело. — Ключевой фигурой в картине стал отец Тимоти, — Тэхён подошел ближе к Гудвану-старшему. — Будь это простое ограбление или пьяная драка, нас бы вообще не вызвали. Это казнь. Этих мужчин истязали так, что любой художник позавидует. Гудвана за его прошлые заслуги в отношении сына особенно. Посмотри, насколько отличаются увечья. Первым двум мужчинам удалили глаза, уши и языки. Рискну предположить, что они давние знакомые Гудвана и были в курсе издевательств над сыном, но, тем не менее, ничего не сообщили, а делали вид, что не замечают отношения Гудвана к мальчику. — Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу? — удивленно спросил Чонгук. Тэхён кивнул. — Они не помогли маленькому Тимоти тогда, за что сполна поплатились сейчас. Хотя это просто печальное стечение обстоятельств. Вряд ли Тимоти стал бы искать их намеренно, если бы они не оказались здесь. Гудван был его главной целью. Все удаленные органы имеют для Тимоти смысл, даже если он сам его не осознает. Он отрезал отцу веки, вместо того чтобы повредить глаза, чтобы мужчина видел, что Тимоти будет с ним делать. Он удалил ему кисти рук, которыми Гудван постоянно избивал его в детстве. Половые органы также удалены и использованы самым унизительным образом. — А что это за отметины? Похоже на ожоги, — спросил Чонгук, приблизившись к телу снова, хотя приятного в этом было мало. — Ты прав, — согласно кивнул Намджун, ощупывая кожу вокруг обуглившихся дыр пальцами, обернутыми в перчатки. — Раны довольно глубокие. Ожог третьей степени, не меньше. Кожа обуглилась после длительного воздействия огня. Лимфатическая жидкость выделялась в большем количестве, чем при обычных повреждениях, а спустя время запеклась в ране. Судя по трупным пятнам и отсутствию окоченения, я бы сказал, что примерное время смерти около двух суток, плюс-минус. Скажу точнее после вскрытия. — Это случилось два дня назад?! Почему нам сообщили об этом только сейчас? — повысил голос Чонгук. — Курьер привез спиртное на указанный адрес и вызвал местных, когда обнаружил тела. Не завидую этому парню. По словам диспетчера, он путался в показаниях во время вызова, поэтому местные не сразу обнаружили три других трупа, — Тэхён передернул плечами. — Район здесь, мягко говоря, не совсем приятный. Да и жильцы, как сам понимаешь, доброй славой не пользовались. Наверняка крики и пьяные вокальные представления были частым явлением. Думаю, мы бы вообще не узнали о смерти Гудвана, если бы не курьерская доставка. И снова у них ни черта нет. Ни видео с камер, ни свидетелей, никакой ниточки. Черт возьми! Одни только предположения. — Нужно опросить всех жильцов в округе, может быть, кто-то видел или слышал, как Тимоти со своей подружкой развлекались. Крики должны были стоять страшенные. Не могу поверить, что никто ничего не заподозрил! Хотя, если большинство жильцов похожи на Гудвана, неудивительно, что они ничего не слышали и не видели. В таком состоянии, в котором был Гудван, когда Чонгук говорил с ним, тот себя то едва в зеркале смог бы узнать, не говоря уже о том, чтобы рассмотреть чужое лицо. — Я считаю, что Джастину стоит еще раз попытаться пробить портрет девушки по базам, чтобы установить хотя бы приблизительную личность подозреваемой. Мы могли бы навестить ее родителей и расспросить о девушке больше. Возможно, даже установить наблюдение за домом. — Зачем? Думаешь, она настолько глупа, чтобы после такой бойни вернуться в отчий дом? — удивленно спросил Чонгук. — Нет. Они далеко не настолько глупы, как это может показаться. Но их ярость растет в геометрической прогрессии, и если Тимоти уже убил своего отца, следующей целью может стать семья его партнерши.***
— Старался, как мог, мальчики, но сузить круг получилось только до нескольких личностей, — слегка расстроенно сообщил Джастин, когда выводил данные трех женщин на большом ЖК-экране. — Учитывая профиль Тэхёна, ту информацию, что передали местные, и мои превосходные художественные данные, я собрал досье на трех красавиц, — Джастин защелкал навигационным пультом, и из общей линейки начали выскакивать фотографии на передний план, одна за одной. — Шейла Эддингтон, двадцать семь лет; Ребекка Гилберт, двадцать четыре года; Аманда Уильямс, двадцать пять лет. Все бывшие осужденные за разного рода преступления: мелкое хулиганство, кражи, драки, сопротивление властям, хранение психотропных веществ. Каждая отсидела срок и вышла приблизительно около года назад, плюс-минус. У всех троих довольно взрывной темперамент, судя по отчетам; одним из условий освобождения стало посещение группы по управлению гневом. Приличные семьи, районы проживания среднего достатка. Все три красавицы работают в сфере обслуживания. Подробную информацию я скинул каждому из вас на телефон, — Джастин кивнул в строну стола, где сидели Юнги, Чонгук, Чимин и Тэхён, теперь внимательно просматривая каждый свой гаджет на предмет дополнительных данных. — Придется проверить всех троих, — сказал Тэхён, чем вызвал недовольных смешок от Чонгука. — И кто даст тебе столько людей? Или ты прямо в лоб у каждой спросишь, не убивала ли она недавно со своим дружком-психопатом парочку местных горожан? — Психопатка — она. — Что? — Чонгук даже опешил от услышанного ответа. Его все больше и больше раздражал новенький сотрудник, и, по правде говоря, Чонгук понятия не имел, как ему удастся и дальше вести с ним это дело. — Психопатка — она. Ее бойфренд — социопат. Это две большие разницы. — Ох, простите, профессор, я не знал, что у нас тут курс по психологии. Я был полностью уверен, что мы здесь расследованием массового убийства занимаемся, — Чонгук чувствовал, как закипает внутри, хотя и старался сохранять привычный вид отчужденности. Он точно придушит этого напыщенного… — Проверьте каждую, — до недавнего времени сохраняющий молчание, Брайан поставил на стол чашку с кофе чуть громче, чем нужно, тем самым прервав словесный переполох. — Если сейчас мы упустим даже эту нитку, то снова останемся ни с чем. Информация у вас на руках. Работайте, — он встал из-за стола, дав понять, что разговор окончен, и остальные четверо тут же повскакивали с мест. — Простите, парни, я, правда, сделал все, что смог, — понуро добавил Джастин. Чимин хлопнул его по плечу, и блондин чуть улыбнулся, зашагав вслед за шефом. — Остынь, — прошептал Чимин, когда они с Чонгуком выходили из переговорной. — Чего ты к нему так цепляешься? — Я ни к кому не цепляюсь, — Чонгук поглубже вздохнул, потому как понимал, что, чем больше он будет отрицать свою реакцию, тем более неправдоподобным это будет выглядеть. — Просто я не привык так вести дела. Я никогда не любил работать с профайлерами. Они все, как один, самоуверенные и напыщенные болваны, которые умеют только бумажки перебирать. — Тэхён не такой. Я знаю его очень давно, и, поверь мне, он хороший коп. И потом, а какие у нас есть еще варианты? Брайан прав. Если сейчас мы не ухватимся за этот шанс, другого не будет. Следующее, что мы найдем, это очередная гора трупов. Чонгук кивнул, потому как умом понимал, что Чимин прав. Но неприязнь и тревожность никуда не ушли, что очень сильно нервировало. Привычный холодный расчет и уверенность трещали по швам, и Чонгук не знал, как это исправить. Любому человеку, даже самому сильному, время от времени свойственны перепады в настроении, стрессы, давление и снижение самоконтроля. Главное, правильно и вовремя найти причину и восстановить баланс. У Чонгука было несколько причин, которые наслоились одна на одну, словно сплошной снежный ком, который теперь стал таким огромным и твердым, что не пробиться. А о восстановлении душевного покоя можно было только мечтать. Он стал раздражительным, злым, не высыпался, бывало рычал и срывался на окружающих, что совсем было ему не свойственно. Это мешало и отвлекало от работы, не настолько, чтобы бить тревогу, скорее, как назойливая муха, что кружит над ухом и без умолку жужжит, а прогнать не получается. Снять стресс не помогли ни любимый спортзал, ни даже секс, что в большинстве случаев срабатывало просто на ура. Но не в этот раз. Мозг отказывался перестроиться. В последний раз подобное случалось, когда к Чонгуку подкатил какой-то парень в баре, куда они всем составом ходили отмечать день рождения одного из коллег. Выйдя на улицу вдохнуть воздуха после духоты помещения, Чонгук и подумать не мог, что смазливый на вид парнишка, что бросал на него сальные взгляды весь вечер, будет поджидать его там. Чонгук сам не понял, как позволил затащить себя в небольшой переулок рядом с баром, в темноту между домами, не понял, как остался без штанов, а чужие губы заскользили по члену, обволакивая жаром и влажностью так, что он по инерции запустил руки в длинные волосы и насадил голову паренька на ствол до самой глотки. Облегчение и удовлетворенность после одного из самых охуенных в жизни отсосов длилось недолго. Когда наглый придурок поднялся с колен и попытался его поцеловать, внутри скрутился узел такого отвращения к себе и всему, что он сейчас здесь вытворял, что Чонгук с силой оттолкнул парня и бросился обратно в бар, сломя голову помчавшись в туалет. Умывшись холодной водой и прополоскав рот чуть ли не с мылом, Чонгук, как мантру, повторял про себя: «Я не гей, я не гей, я не гей!» «Не-гей не дал бы отсосать себе в подворотне левому парню. Не-гей не просыпается с мокрыми трусами от того, что ему снится ебля с мужиком. Не-гей не пялится на других парней, его интересуют только женщины. Ты гей, Чонгук. И всегда им был» Противный голос звучал под коркой снова, и снова, и снова, заглушая собственный. Чонгук долго не мог избавиться от ощущений и картинок перед глазами. Долго чувствовал вину перед женой, избегая с ней близости, пока та все еще целовала и обнимала его, совершенно не подозревая, что на самом деле творится у него внутри. Долго ему снились мокрые сны, как гребаной малолетке в период пубертата. Только вот участниками были не горячие красотки. И сейчас все вернулось снова. Как пленочная кассета в старом плеере, что включается на перемотку после последней песни, после чего воспроизводит ее снова. Чонгук замотал головой, хотя был почти уверен, что это не поможет. Черепушка разболелась еще сильнее, чем с самого утра, и он нахмурился, потирая переносицу. — Эй, ты в порядке? — спросил Чимин, чуть прихватив за локоть. И в таком состоянии, сам того не желая, Чонгук дернулся от чужого прикосновения. Слишком резко, чтобы Чимин этого не заметил. — Да… просто… голова раскалывается. Я почти не сплю с тех пор, как мы ведем это дело. Это просто стресс. Ничего такого. Чимин прищурился, и Чонгук знал, что напарник ему не поверил. Они вели куда более сложные дела, и Чонгук вел себя вполне нормально. Но Пак проигнорировал жест коллеги и решил, по-видимому, тактично промолчать на этот счет. — Может, тебе стоит взять пару выходных? Побудешь дома с женой. Чонгук снова замотал головой и оглянулся, замечая, как двое других коллег следуют за ними. От одного только взгляда да Кима стало не по себе. — Но одна просьба у меня всё-таки есть. Чимин приподнял бровь в ожидании. Чонгук редко когда о чем-либо просил, а потому это точно должно быть что-то важное. — Прокатись со мной по одному из адресов, что дал нам Джастин. Боюсь, что не выдержу сейчас присутствия твоего друга, особенно, если мне придется сесть за руль. Чимин помолчал немного, но потом усмехнулся. Чонгук повнимательнее всмотрелся в его лицо. Чимин, и правда, уделял своей внешности изрядное количество времени, хотя, Чонгук был уверен, это необязательно. Он как-то видел коллегу сразу после хорошего междусобойчика, сонного и с бодуна, с опухшими глазами, помятым фейсом и в растянутых домашних шмотках. И в отличие от многих других, Чимин не выглядел… крипово. Возможно, слегка нелепо и забавно, мило даже, что хотелось подразнить его, пощупав за мятую щеку с полоской от подушки после сна. И тем не менее сейчас гладко выбритый, с безупречной укладкой, в дорогом классическом костюме и цацками на запястье и пальцах Пак тоже не казался клоуном. Похоже, ему подойдет что угодно, при этом не испортив идеальной мордашки и заманчивой на вид фигуры. — Чонгук, эй? Ты со мной? — Что? — Чонгук моргнул несколько раз, когда услышал голос коллеги, чуть ли не кричащий ему в лицо. — Ты что-то сказал? Чимин снова прищурился, теперь уже рассматривая Чонгука внимательно и чуть обеспокоенно. — Ты завис. Уверен, что чувствуешь себя нормально? Может, останешься в отделе, а я позвоню, если что-нибудь узнаю? Пиздец, шикарно! Чонгук буквально пялился на другого мужика, мысленно прокручивая его образы перед глазами. Да еще и назвал его милым. Боже! Кто вообще использует это слово по отношению к мужчине?! — Нет! — чуть громче, чем нужно, сказал Чонгук. Отгородиться от Чимина было бы просто блестящей идеей, учитывая, что за кисель сейчас булькал у Чонгука вместо мозгов. Но его личные проблемы не должны мешать работе. У них есть три адреса и всего несколько свободных на данный момент человек. — Нет, я в норме. Просто слегка задумался. — Давай-ка я лучше сам поведу, — Чимин хлопнул Чонгука по плечу, и тому хватило ума не дернуться от чужой ладони снова. — Не хочу, чтобы ты угробил нас где-нибудь по пути, идет? Чонгук кивнул и пошел в сторону выхода, пока Чимин направился к двум другим коллегам, чтобы сообщить о распределении напарников. Чонгуку сейчас было бы лучше вообще побыть одному. Но, если выбирать из двух зол, он выберет привычного и знакомого человека, с которым уже не раз имел дело, чем красавчика-плейбоя-профайлера, от которого до сих пор мурашки по всему телу табуном ходили. Чонгук сел на пассажирское сиденье пафосно дорогого серебряного Maserati Quattroporte Чимина (и на кой черт ему вообще такая пиздецки дорогая машина?!) и пристегнулся. Приоткрыв окно, глубоко вздохнул и увидел, как Юнги плетется к машине Тэхёна, а тот следует за ним по пятам. Напряжение чуть отпустило, когда про себя Чонгук усмехнулся. Хотел бы он посмотреть, как старший отбреет наглого новичка, если тот применит свои всезнайские трюки уже на нем.***
Юнги отвернулся к окну, просматривая материалы Джастина на планшете. Ребекка Гилберт, двадцать четыре года, Аштон-авеню, Манассас, штат Вергиния. Родители, Дайана и Карл Гилберты, проживают в том же штате в Ашберне, округ Лаудон на Дженкинс-лэйн; она — обычная домохозяйка, он — влиятельный бизнесмен. Юнги прокрутил ленту с фотографиями некогда счастливой семьи на фоне довольно миленького и уютного на вид домика. Фото сделано примерно лет шесть-семь назад. На нем Ребекка улыбается и выглядит счастливой, что даже через экран взгляд по неволе улавливает блеск голубых глаз. Родители стоят по бокам и обнимают ее за плечи. Идеальная семья на первый взгляд. В корне отличается от фотографии, что следует сразу после. Потрепанная, с синяками под глазами, бледная, с ненавистью во взгляде. Юнги смотрел на фото, приложенное к делу Ребекки, и неосознанно качал головой, пролистывая информацию. Хулиганство, драки, мелкие кражи, неоднократные приводы, агрессивность. В свои девятнадцать Ребекка получила срок за хранение марихуаны и сопротивление властям при задержании, отсидела четыре года в Женском исправительном центре Вергинии. Освободилась около года назад с обязательным условием посещения группы по управлению гневом. Судя по профилю, эта девушка подходила под описание просто идеально, однако, это удовлетворения не доставляло. Что же должно было случиться с молодой девчонкой, из-за чего она оказалась в таком дерьме? Где были ее родители, когда она попала в беду впервые? Почему самые близкие люди позволили подобному случиться? Юнги приемный ребенок и безмерно благодарен своим родителям за то, что они взяли его к себе, вырастили, позаботились о нем, дали все, что было нужно мальчику его возраста, не позволили и дальше скитаться по фостерным семьям, где не всегда удавалось прижиться и найти себе друзей, а порой даже и наоборот. Не все приемные родители берут детей на воспитание из-за соображений морали и справедливости. Некоторые делают это только ради денег, а потому не особенно заботятся о своих подопечных. Многие дети в таких семьях злые и завистливые, готовые сделать все что угодно, чтобы получить кусок пирога первыми. Юнги испытал это на себе не один раз, прежде чем его забрали действительно порядочные люди. И все же приемные родители остаются приемными, хотя, если тебя бросает родная мать, что носила под сердцем девять месяцев, а потом просто оставила без всяких сожалений, то нахуй такая мать вообще нужна. Юнги не раз спрашивали, не хотел бы он попытаться найти своих настоящих родственников, учитывая его связи в департаменте, и он всегда уверенно отказывался. Ему это было не нужно. Если родные родители бросили его и за все тридцать с лишним лет ни разу не удосужились появиться, то и он не станет тратить на это свои ресурсы. Но у этой девушки была семья, были любящие, на первый взгляд добропорядочные и хорошие родители, и Юнги не понимал, как так вышло? — О чем задумался? Из вихря размышлений Юнги вывел чужой голос. Он бросил взгляд в сторону, на водителя, что сосредоточенно вел машину и смотрел вперед, однако испытующе ждал ответа. Тэхён уже не раз пытался завести легкую беседу, еще когда они отъехали от департамента к первой точке назначения — физическому адресу Ребекки, где, к сожалению, ее так и на нашли. Без ордера они не имели права войти в квартиру, а потому смогли лишь поспрашивать соседей о том, где Ребекка сейчас, давно ли появлялась здесь и был ли с ней кто-то еще. Все в один голос говорили о том, какая у них приятная соседка, тихая, вежливая, работящая и совсем никого к себе не приводит, по словам одной пожилой леди: «Как нынешняя молодежь сейчас любит делать». Это абсолютно ничего не доказывало, лишь то, что Ребекка могла быть непричастна к их делу или же, как и говорил Тэхён, отлично имитировать образ «приятной соседки», чтобы не вызвать подозрений. Тэхён то и дело пытался вывести Юнги на разговор, чтобы разбавить гнетущую атмосферу тишины между ними, и Юнги отлично его понимал. Кому понравится молчать букой несколько часов к ряду? С Юнги вообще мало кто любил работать в паре, кроме разве что Чонгука, который тоже предпочитал делать вместо того, чтобы языком чесать, и Чимина, тот вечно болтал без умолку, но Юнги к нему уже привык. А вот Тэхён другое дело. Его присутствие задевало за живое, зажигало все внутренние рецепторы, переключало тумблеры, поддразнивало интерес. Но в то же время Тэхён очень нервировал Юнги. Он не знал, чего ждать от нового коллеги сейчас. Когда они встали на одну дорогу как коллеги, а не любовники. Привычный контроль трескался, как хрупкая яичная скорлупа, и Юнги это не нравилось. А еще больше ему не понравилось, когда в отделе Чимин подскочил к Тэхёну и уверенно заявил, что на этот раз поедет с Чонгуком именно он. И Тэхён без вопросов согласился. Юнги планировал держаться подальше от нового коллеги насколько это возможно, хотя и понимал, что сделать это вряд ли получится, ведь они работают в одном отделе. Просто он не ожидал, что столкнется с Тэхёном вот так нос к носу так скоро после их последней беседы, когда Тэхён буквально изучал его, как какой-то интересный экспонат в музее, далекий и недоступный, а от того еще более привлекательный. Внимание брюнета завораживало и манило, как бабочку на огонь, что летит без страха обжечь себе крылья, но, с другой стороны, это настораживало. Юнги понятия не имел, чего именно хочет Тэхён. Ни о каком доверии не могло быть и речи. Юнги ничего о нем не знает, кроме базовой информации из личного дела. Но внутренний голосок шептал о том, что хотел бы узнать, как бы сильно разум не закрывался. Юнги встряхнулся, когда понял, что слишком долго молчит. Да, сохранять тишину легко, когда никто из напарников не разговаривает, но напрямую игнорировать заданный вопрос — не очень то вежливо, даже для такого, как Юнги. — О том, что не рассчитывал оказаться с тобой наедине так скоро, — Юнги не видел смысла врать. Он действительно на это не рассчитывал. Они с Тэхёном оба взрослые люди, а потому прятаться и извираться нет смысла, тем более если им предстоит работать в паре. Конечно, пока Юнги не мог доверять Тэхёну, Юнги в принципе никому не доверял на все сто процентов. Но начинать совместную работу со лжи — не лучший вариант. Тень удивления пробежала по лицу Тэхёна, и Юнги чуть улыбнулся. При всех своих подготовке и опыте коллега, видимо, такого прямого и честного ответа не ожидал. Но этот мимолетный момент тут же прошел. Тэхён принимал участие в профилировании отдела Юнги, а потому наверняка уже знал определенные особенности личности каждого, включая самого Юнги. Это еще одна из причин, почему Юнги решил говорить все сразу — так сказать, в лоб. — Не пойми меня неправильно, я не испытываю к тебе ненависти или неприязни. По большому счету я вообще ничего к тебе не испытываю, без обид, — сказал Юнги, уставившись перед собой, но все же искоса поглядывая на напарника. — Я тебя совсем не знаю, а при нашей работе доверие — это основополагающая процесса. И пока я не удостоверюсь, что тебе можно доверять, то не смогу чувствовать себя комфортно рядом с тобой. По правде говоря, Юнги все же слегка слукавил. Он принципиально придерживался профессиональной темы, чтобы никоим образом не задеть тот факт, что его близость с Тэхёном тоже определенным образом влияла на его восприятие к новому коллеге. Но к делу это никак не относилось. Личное не должно мешать работе. Юнги приведет в порядок свои внутренние неполадки, и все снова станет как раньше. Самое главное, заранее обозначить границы. Что он, собственно, и планировал сделать. — Я понимаю, о чем ты, — отозвался Тэхён, все еще не сводя глаз с дороги. — Но все же ты не можешь исключать тот факт, что наша близость тоже занимает довольно важный аспект в построении будущих отношений. Я не влюбленный подросток, Юнги, и не планирую бегать за тобой по пятам, не давая проходу, чтобы снова залезть к тебе в штаны. Юнги не знал, чего хочет больше: фыркнуть от смеха с забавных, но, тем не менее, правдивых слов Тэхёна, или отвесить ему затрещину, чтобы тот выбирал выражения. Все же он выбрал первый вариант. И Тэхён, подметив его реакцию, ответил тем же. — Но и скрывать своего интереса к твоей персоне я тоже не планирую. Как я сказал в самом начале, твое личное пространство — только твое, и я не собираюсь его нарушать, если ты сам этого не захочешь. Я просто хочу, чтобы ты научился доверять мне так же, как доверился незнакомому парню из клуба в прошлый раз. Честно признаться, Юнги не мог сказать, что доверился Тэхёну тогда в полном и прямом смысле этого слова. У него хорошая физическая подготовка, лишняя пушка в штанах, да и охрана в клубе не хилая. Так что за свою задницу он не беспокоился. А вот доверие иного рода… Юнги просто почувствовал, что этот человек не причинит ему вреда. Разумеется, Юнги никогда не дал бы, скажем, обездвижить себя или сделать то, чего он не хочет, с абсолютно незнакомым партнером. Но, по правде сказать, Тэхёну это и не потребовалось. Он буквально светился изнутри доминированием и силой и смог дать Юнги то, что ему было нужно, тогда как ни один до этого партнер не давал. — Я не буду тебе врать и притворяться, что между нами ничего не было, — честно заявил Юнги. — Давай для начала закончим дело, пока Брайана удар не хватил. А там видно будет. Тэхён только кивнул в ответ. Юнги не выпускал колючки и не вел себя пафосно и высокомерно. Собственно, как Тэхён и предполагал. Со стороны Юнги мог казаться озлобленным и холодным. Стоило встретить его пронзительный взгляд, как все тело пробирало морозом до самых костей. Тэхён еще не видел его в деле, но почему-то не сомневался, что Юнги запросто даст отпор любому, несмотря на свои, казалось бы, миниатюрные размеры. Небольшой рост и жилистое телосложение нисколько не умоляли выносливости. Хозяин наверняка отлично знал, как работать своими подкаченными руками и ногами. Добавить к этому военный опыт и ствол в кобуре — комбинация до боли опасная, а оттого не менее горячая. Тэхён запросто мог представить, как самозарядный Glock ложится в ладони, как холодный черный металл обхватывают длинные узловатые пальцы, как указательный ложится на спусковой крючок, пока другие уверенно придерживают рукоятку. Юнги разводит ноги чуть в стороны, чтобы занять более удобную и надежную позицию, слегка выставляя вперед правую и смещая на нее вес тела, поднимает руки на уровень плеч, от чего все мышцы просматриваются четко, а вены выступают ярче. Пальцы уверенно держат оружие, нажимают на курок не колеблясь, справляясь с отдачей после выстрела, и пуля снайпера попадает точно в цель. Тэхёна даже передернуло слегка, а внутри постепенно разливалось тепло, окутывая и лаская внутренности. Хотел бы он посмотреть на Юнги на стрельбище во время тренинга. Они подъехали к дому Гилбертов и сразу же заметили на подъездной дорожке две машины. Одна из них точно принадлежала супружеской чете, а вот вторая была явно чужой. Где-то внутри неприятно засвербела тревога. Возможно, к паре просто приехали друзья, ничего особенного. Всякое бывает, верно? Но что-то подсказывало Юнги, что что-то здесь не так. А он привык доверять своему внутреннему чутью. В отличие от людей, оно его еще никогда не подводило. Юнги с Тэхёном осторожно подошли к дому и заглянули в окна. Никого. Тэхён позвонил в звонок, постучал, позвал супругов несколько раз, чтобы дать понять, что они ждут снаружи. Но ответа так и не последовало. — Может, их дома нет, — предположил Тэхён, хотя и не очень уверенно. — Их машина стоит на дороге. А рядом еще одна. Вряд ли они ушли просто прогуляться. Надо обойти дом. Давай, — Юнги кивнул в противоположную от себя сторону, дав понять Тэхёну разойтись и осмотреться. Район был довольно тихим, дома друг от друга располагались значительно далеко, что прекрасно способствовало уединению. Юнги вытащил пистолет из поясной кобуры, перехватил рукоять обеими руками, опустив оружие вниз, чтобы не напугать хозяев, если они вдруг неожиданно появятся из-за угла, и продолжил идти, попеременно заглядывая в окна, внимательно высматривая признаки жизни. Ничего. Юнги заметил небольшую пристройку сбоку от дома, а в ней нишу, ведущую в подвал. Глубоко вздохнув, Юнги осторожно приблизился к лестнице и заглянул вниз. Тишина. Юнги ступенька за ступенькой спустился и, перехватив Glock одной рукой, свободной взялся за ручку двери, которая на удивление оказалась открытой. Резко дернув дверь на себя, Юнги снова перехватил рукоять двумя руками и выставил пистолет вперед, бросая быстрый взгляд налево-направо, подмечая окружающую обстановку. Свет неприятно мигал в темноте подвала, но, тем не менее, освещал большую часть площади, дав возможность разглядеть двух человек — мужчину и женщину средних лет, — привязанных к стульям в центре подвального помещения, усаженных друг напротив друга. У Юнги сердце заколотилось в груди. Инстинкт защитника тут же потребовал рвануться вперед и помочь, проверить физическое состояние потерпевших, оказать первую помощь до приезда медиков и подкрепления. Твою мать, подкрепление! Юнги снова оглядел помещение, убедившись, что, кроме него и супружеской пары, здесь никого нет, и полез во внутренний карман пиджака за рацией, чтобы связаться с диспетчером, и готов был дать себе ментального пинка, когда понял, что не взял устройство из машины. Убрав пистолет обратно в кобуру, Юнги приблизился к женщине и приподнял ей голову, что свисала между плеч на грудь мертвым грузом, а во рту торчал кляп. Пощупав пульс, Юнги убедился, что женщина жива, но без сознания. С мужчиной же все обстояло куда хуже. Лицо представляло собой буквально месиво из крови и мяса. Его избили до неузнаваемости, и только по соображениям логики Юнги понял, что это муж миссис Гилберт, так как ее он узнал в лицо сразу. Но мистер Гилберт, как ни странно, тоже был пока еще жив, хоть его лицо и заплыло гематомами и кровоподтеками так, что даже глаз было не видно. Юнги вытащил телефон из кармана брюк, благо дело его он взять не забыл, и собирался уже набрать номер скорой, чтобы как можно быстрее оказать медицинскую помощь пострадавшей супружеской паре, после чего собирался связаться с полицейским отделением, чтобы вызвать наряд. Но не успел нажать на кнопку вызова, как почувствовал на затылке дуло пистолета и закрыл глаза, проклиная себя за поспешность. Он хотел как можно быстрее освободить чету Гилбертов, а потому совсем не заметил движения со стороны второй двери, что вела прямиком в дом, выводя на кухню, откуда, следовательно, и вошли новоприбывшие. Юнги медленно поднял руки, все еще держа в одной из них телефон, чтобы резкими движениями не спровоцировать преступника спустить курок. Если бы только он не убрал пистолет обратно в кобуру. Блядство. — Бросай, — скомандовал женский голос, но с довольно приличного расстояния, а значит, на мушке его держала не она. Юнги бросил телефон, и тот с гулом ударился об землю, после чего чужая нога оттолкнула его куда-то в темноту. — Тимоти, обыщи нашего гостя. Мы же не хотим, чтобы он испортил нам все веселье, верно? По телу пробежались чужие руки, что тут же нашли пистолет на поясе, отбросив его вслед за телефоном, после чего вытащили из кармана бумажник с удостоверением. Твою мать. Где там шляется Тэхён, что б его?! — Повернись, — снова заговорил женский голос. Юнги повернулся и столкнулся нос к носу с Тимоти Гудваном, после чего метнул взгляд чуть дальше, заметив молодую девушку, которую буквально недавно рассматривал на фотографии в машине. Ребекка Гилберт. Она внимательно изучала удостоверение Юнги в свете лампы и улыбалась так, что у Юнги волосы на затылке встали дыбом, а все защитные механизмы тут же приняли боевую готовность. — Приятно познакомиться, старший агент Мин. Я так понимаю, вы решили присоединиться к нашей небольшой вечеринке? — Ребекка облизала губы и оглядела Юнги с ног до головы, и у него едва хватило сил сдержать рвотный позыв. Двое психопатов держат его на прицеле в подвале дома, а двоим пострадавшим нужна срочная медицинская помощь, потому как Юнги понятия не имел, что еще планируют с ними сделать собственная дочурка со своим ненормальным приятелем. Преступники, которых они так упорно искали, что вырезали человек этак пятнадцать, не моргнув и глазом, стояли прямо напротив, и Юнги пытался лихорадочно придумать, как уболтать Ребекку до того, как она прикажет Тимоти всадить ему пулю промеж глаз. Потому как даже без навыков Тэхёна тут сразу ясно, кто правит балом. — Если ты не против, Ребекка. Могу я тебя так называть? — Юнги мягко развел руки в стороны, держа их в поле видимости, и улыбнулся самой ослепительной улыбкой, на которую только был способен. Он надеялся, что Тэхён оправдает свои навыки и сообразит не врываться сюда в одиночку.