«Кажется, что тревога и одиночество будут со мной всю жизнь. И то, как вы выбираете работать с этим, требует внимания всей вашей жизни. Я придаю большое значение тому, как буду работать над этим, и мне кажется, что я должен учиться этому всю свою жизнь. Эмоции невероятно разные в каждой ситуации и в каждый момент, поэтому кажется, что мучиться в каждый из моментов — это и есть жизнь», —
Мин Юнги в интервью для Yonhap News от 2018-го года
Тэхён обошел дом кругом, но не заметил ничего подозрительного, если не считать чрезмерной тишины в окру́ге. Все шторки на окнах первого этажа были задернуты, все двери заперты; никаких признаков незаконного вторжения или вообще чего-либо, хотя бы отдаленно напоминающего проникновение в дом. Возможно, картина действительно выглядела именно так, какой и была, и жильцов просто не было дома. Иногда сигара — это просто сигара, верно? Но что-то внутри подсказывало, что крылатая фраза, приписываемая известному австралийскому психологу, в данном случае совсем не имеет места. Наткнувшись на нишу сбоку от дома, ведущую в подвал, Тэхён чертыхнулся про себя. Если Юнги спустился туда — а вероятнее всего именно это он и сделал, судя по тому, что Тэхён не встретил его при обходе здания, — Тэхёну никак нельзя идти следом. Если внутреннее чутье его не подводило, и преступники прятались именно там, Тэхён не только попадет в ловушку сам, но и лишит возможности выбраться Юнги и предполагаемых заложников. Похлопав себя по карманам, Тэхён вытащил телефон и набрал номер Чимина. После нескольких гудков послышался оживленный голос друга. — Надеюсь, у вас есть хоть что-то, потому что у нас полный голяк, — заверил Чимин притворно удрученно. Тэхён фыркнул бы на извечное стремление друга к оптимизму. При их работе, чуть ли не каждый день сталкиваясь с таким шквалом мерзости и похабщины, что и представлять не хочется, очень трудно сохранять бодрость духа, а уж тем более хорошее настроение. Но Чимину это в большинстве случаев удавалось. И Тэхён был уверен, что эта его привычка — своеобразная защитная реакция. А еще Чимин просто сам по себе был очень добрым и солнечным человеком, хотя при надобности мог хорошенько так намылить шею. Но сейчас, к сожалению, его оптимизм не поможет. А потому без лишних расшаркиваний Тэхён сразу же перешел к делу, рассказав все, что произошло. — И ты отпустил его одного?! — послышался недовольный голос Чонгука на заднем плане. Похоже, Чимин включил громкую связь. — Мы разделились, чтобы проверить периметр. Или ты что же, предложил бы выломать сходу дверь только потому, что хозяева нам не открыли, чтобы потом возмещать материальный ущерб? — дерзко заявил Тэхён. По правде говоря, ему уже порядком надоели постоянные шпильки Чона. И сейчас это было крайне непрофессионально и неуместно. — Почему ты сразу не вызвал подкрепление? — снова спросил Чонгук, перебив готового открыть рот Чимина. — Потому что я не уверен, что именно произошло. Я хочу проверить, выйдет ли Юнги на связь, если я ему позвоню. Но у меня нет его телефона. — Ты спятил? А что, если они убьют его?! — Не убьют. Если эта Ребекка, а я в этом почти уверен… — Почти?! — Заткнись, Чон! — вмешался Чимин, казалось, уже тоже не выдержав запала своего напарника. Тэхён прикрыл глаза и глубоко вздохнул. — Если эта Ребекка, она не настолько глупа, чтобы убить агента ФБР. Она прекрасно понимает, что, раз Юнги там, их раскрыли, а значит, Юнги единственный шанс для них с Тимоти выбраться из этого дома живыми. Они, скорее, возьмут его в заложники, чем убьют. Лишний шум может спровоцировать непредсказуемую реакцию субъектов. — Что ты предлагаешь? — голос Чимина теперь стал ближе. Он выключил громкую. — Перешли мне номер Юнги, чтобы я мог связаться с Ребеккой и потянуть время до вашего приезда. Уверен, она будет говорить. Вызовите подкрепление, но предупредите местных, чтобы выключили мигалки и никаких резких движений или стрельбы. — Ладно, понял. Сделаем. Перед тем как отключиться, Тэхён слышал, как Чонгук говорит по рации что-то вроде »… код 10-2000…», запрашивая подкрепление. Буквально через минуту на телефон пришло сообщение с номером. Тэхён глубоко вздохнул и забил цифры в память, тут же запуская вызов. Юнги умный парень, у него есть соответствующая подготовка переговоров с террористами, а значит, и с малолетней психопаткой он справится. Тэхён был уверен, что новый коллега не оценил бы, ворвись он в двери подвала, как рыцарь в сияющих доспехах, чтобы прийти Мину на помощь. Сейчас самое главное, обезвредить преступников и оказать первую помощь возможным пострадавшим. И Тэхён уже примерно представлял, что именно скажет подверженной маниакальному контролю девице, чтобы запустить правильную установку. *** Юнги стоял с поднятыми к голове руками, и, по правде говоря, те уже начали затекать. Тимоти за все это время даже не сдвинулся с места. Складывалось впечатление, что это не человек, а каменная статуя. Лишь легкое подрагивание ноздрей свидетельствовало о дыхании, а в глазах отражался едва заметный блеск подвальной лампы. Словно послушный робот, молодой человек стоял чуть поодаль, со стволом в руках, ожидая приказаний своей партнерши. Которая, к слову, пролила свет на многие сюжетные дыры своим рассказом. Ребекке понравилось изливать свою черную душу и не менее несчастную участь. Сразу стало ясно, что девушка любит поговорить. Хотя это выяснилось, еще когда Юнги с Тэхёном опрашивали ее соседей. Похоже, в свое время Ребекку никто не слушал. А потому сейчас, возымев, как ей казалось, полный контроль над ситуацией посредством оружия и представляемой опасности, она болтала как помело, пока Юнги внимательно слушал, кивал головой, а временами даже задавал ненавязчивые вопросы, что, казалось, очень нравилось его собеседнице. Они с Тимоти познакомились на одной из встреч в анонимной группе, которую оба должны были посещать как обязательное условие по условно-досрочному освобождению. Послушный и с виду пассивный Тимоти сразу приглянулся Ребекке. Миловидная внешность, навыки общения и уверенность не заставили себя долго ждать. Обделенный женским вниманием в детстве и морально забитый собственным отцом, Тимоти быстро последовал за Ребеккой, как послушный щенок за хозяином, что спас от поганой погоды, пообещав теплый лежак и ласку крепкой руки. Ребекке нравилось контролировать Тимоти, нравилось осознание того, что парень готов ради нее на все, даже на убийство, что, кстати, по словам девушки, стало ее целью почти с самого начала их знакомства. Как и предположил Тэхён, парочка просто развлекалась, раскидывая трупы направо и налево: что-то вроде своеобразной тренировки; так сказать, набить руку и пощекотать нервишки, получить удовольствие от полного тотального контроля над ситуацией перед тем, как перейти к основному блюду — собственным родственникам. По рассуждениям Ребекки, папаша Тимоти заслуживал смерти очень давно, еще когда покусился на тело и душу маленького неспособного себя защитить мальчика. Ее родители ничем не отличались от старого и больного алкаша Гудвана-старшего. Девушка мастерски манипулировала сломленным и потерянным парнем, прикрывая свою страсть и психопатию мнимым ощущением любви и преданности, которых Тимоти так не доставало в детстве. А без знаний нормального принципа этих понятий, молодой человек просто не осознавал, что может, а главное, должно быть иначе. Что Ребекка его совсем не любит, а использует, как половую тряпку, которую швырнет в ближайший мусорный бак, когда та поизносится и станет ненужной. Юнги был почти уверен: совершив все, что задумала, руками Тимоти, Ребекка могла бы просто «кинуть» его, а с наследством родителей и собственным счетом в банке спокойно осталась бы безнаказанной и ушла еще до того, как копы успели чухнуться. Естественно, это были лишь предположения Юнги, основанные на профиле Тэхёна и том поведении, что раскрыла ему Ребекка. Сам Тимоти даже не догадывался, насколько на самом деле может быть опасна его подруга. Даже для него. — Но зачем нужно было убивать столько людей? — спросил Юнги, хотя ответ он и так уже получил, пусть даже если тот ему и не нравился. Нужно было заставлять Ребекку говорить до того, как приедет подкрепление, иначе все кончится плохо. — Не проще ли было убрать сразу только родителей и спокойно уйти? Так вы бы точно не попали под радар полиции. — Я что, идиотка, по-твоему? — фыркнула Ребекка, и Юнги стоило большого труда удержаться, чтобы не расхохотаться. — Если бы я сразу убила своих стариков, подозрение тут же упало бы на меня. А так в общем месиве вы бы долго копались, кто есть кто. Но ты прав, пришлось импровизировать в итоге. Я не думала, что нас кто-нибудь сможет опознать. Надо было стрелять той маленькой сучке в голову сразу, чтобы она свой рот не раскрывала, — Ребекка буквально выплюнула последние слова относительно выжившей пострадавшей, и Юнги сжал челюсти, в очередной раз сдерживая шквал эмоций. Он привык иметь дело с террористами. Таких, как Юнги, этому учили. За свою карьеру он принял участие далеко ни в одном расследовании похожих дел, даже вступал с преступниками в переговоры. И прекрасно знал, что любой террорист — тот еще психопат. Он готов убить миллионы людей лишь ради своей цели или на заказ, при этом не испытав ни малейшей толики сожаления, вообще ничего. Но в таком случае Юнги привык работать с матерыми преступниками высшего разряда, опытными и взрослыми мужиками, которых не интересовало ничего, кроме предстоящей наживы. Сейчас же перед ним стояла молодая девушка, можно даже сказать, совсем еще девчонка, но вела она себя похуже любого террориста. А потому вся подготовка, навыки и холодный расчет трещали по швам, как старая потертая шмотка, когда Юнги слышал речь блондинки, что почти ничем не отличалась от заядлого уголовника. — Что же касается самих жертв, — Ребекка потерла подбородок наманикюренными пальцами, словно действительно всерьез размышляла, — честно говоря, мне просто хотелось проверить, насколько Тимоти будет хорош. Я бы даже руки марать не стала, фу, — Ребекка стряхнула с себя несуществующую пыль, — но мой мальчик превзошел все мои ожидания. Он справился просто на отлично. Делал все, что я ему говорила. При этом добавив свои собственные штрихи, — Ребекка подошла к Тимоти со спины и прижалась к нему всем телом, легко лизнув мочку уха языком. Парень чуть дернулся, но с места все же не сдвинулся. Черт возьми… — Тимоти просто рожден для того, чтобы подчиняться. Он долго блуждал в темноте, правда, детка? Ему просто нужен был тот, кто раскрыл бы его талант и направил в нужное русло. У нас похожие идеалы и желания. Мы оба хотели избавиться от того, что сломало нас когда-то, — девушка подошла к стулу, на котором сидел ее отец, и со всего размаху ударила того по лицу. Голова дернулась в сторону, но сам мужчина не очнулся. — Ну что, нравится, когда ты беспомощен, пока кто-то другой издевается над тобой, а? Нравится чувствовать боль и унижения, пока никак не можешь за себя постоять?! — закричала Ребекка, обращаясь к бессознательному мужчине. — А ты? — она развернулась и пружинистой походкой подошла к матери. — Ты любила смотреть, правда? — она схватила мать за волосы, пока та постепенно приходила в себя от пережитого шока, и с силой дернула голову вверх, чтобы женщина могла видеть своего мужа. Когда та посмотрела на разбитое лицо, на котором почти не осталось живого места, она замычала сквозь кляп и задергала связанными руками в попытке освободиться. — Что? — притворно мило спросила Ребекка. — Не слышу. Хочешь что-то сказать мне, да? — мать замотала головой в согласии, но Ребекка только злобно ухмыльнулась. — Надо было говорить раньше, старая сучка! Когда этот козел избивал меня у тебя на глазах за малейшую провинность, надо было защищать свою дочь. Ведь именно это должна делать хорошая мать, не так ли? Защищать своего ребенка, даже ценой собственной жизни. А ты только смотрела! Смотрела, но ничего не делала! Ну вот и сейчас ты тоже смотришь! Так как? Нравится?! Раздался звонок мобильного телефона откуда-то из темноты. Ребекка тут же отвлеклась от женщины, и Юнги внутри выдохнул, что его телефон не разбился на куски благодаря крепкому корпусу металлического чехла и кто-то додумался ему позвонить. Ребекка нашла аппарат спустя пару минут, хотя тот уже перестал трезвонить. — Скорее всего, это кто-то из моих коллег, Ребекка, — осторожно и спокойно сказал Юнги. — Думаю, они хотят поговорить с тобой. — Да ну? Хотят спасти твою задницу? Или их? — Ребекка с нескрываемым отвращением кивнула в сторону родителей. — Давай послушаем, что они предложат, когда позвонят в следующий раз. Ты разумная девушка, Ребекка, и всегда просчитываешь все варианты. Это просто один из возможных, — Юнги пожал плечами, стараясь не перехвалить ее, чтобы не вызвать обратную реакцию, но, тем не менее, и не выставить дурой, что обернется еще хуже. Боже, переговоры с психопатами ужасно выматывают. При следующем звонке Ребекка несколько секунд держала телефон в руке, рассматривая экран, но потом все-таки ответила. В тишине подвала было плохо слышно, кто конкретно говорит на другом конце линии, но Юнги удалось расслышать голос, который он, вероятнее всего, уж точно больше никогда не забудет. Тэхён…***
Тэхёну пришлось позвонить дважды, прежде чем ответил женский голос. — Ребекка? — спросил он, хотя уже прекрасно знал, что это она. — Хочешь спасти своего напарника, агент? — было отчетливо слышно, как девушка улыбается. — Тогда делай, что я скажу, и все останутся целы. — Конечно. Но сначала я бы хотел услышать голос своего напарника, — спокойно сказал Тэхён, вглядываясь вдаль, высматривая полицейские машины. — Ты не в том положении, чтобы ставить условия, агент. — Разумеется, и я понимаю, что ты полностью контролируешь ситуацию. Ты не такая, как Тимоти. Тебе не нужен тот, кто будет тебя направлять. Поэтому ты должна понимать, что я не могу передавать твои условия своему начальству, пока не удостоверюсь, что заложники и мой напарник живы. На другой стороне замолчали на несколько секунд, хотя Тэхёну, несмотря на всю собранность, они показались вечностью. — Скажи что-нибудь своему напарнику, — Ребекка, похоже, включила громкую связь. — Юнги? — спросил Тэхён. — Все в порядке. Заложники живы. Все хорошо, Тэхён. — Так, все, ты убедился, теперь моя очередь ставить условия, — Ребекка снова переключилась на обычную связь. — Я тебя слушаю. — Мне нужна машина, полный зеленый свет на выезд за пределы штата и деньги с банковских счетов: моего и моих стариков. У вас час. — Этого мало, Ребекка. Ты же знаешь. Машину мы тебе предоставим. Но любой банк затребует подтверждение от твоих родителей, если сами они этого сделать не смогут. На получение разрешения для прохождения операции потребуется время. — Меня это не волнует. У тебя есть час, агент, или найдешь своего напарника с дыркой в башке. Мне хватит и двух заложников, — и Ребекка отключилась. — Проклятье! — выругался Тэхён и пнул камень, так удобно попавшийся под ногу. Разумеется, Ребекка не стала бы торговаться. Она понимала, что вляпалась в полное дерьмо, терять ей уже нечего, а потому ни на какие сделки она не пойдет. Тянуть время становилось опаснее с каждой минутой. Если Тэхёну удастся позвонить еще раз, возможно, он реализует свой изначальный план до конца и сможет настроить Ребекку против Тимоти, чтобы избавиться хотя бы от одного субъекта. Наживку в разговоре он уже закинул, осталось немного подождать, чтобы рыба клюнула. Из-за за угла вырулило несколько полицейских машин, а еще через пару минут Тэхён заметил автомобиль Чимина. Пока полицейские топтались вокруг дома, рассредоточиваясь по периметру, принимая все необходимые меры и следуя советам Тэхёна, сам он стоял с Чонгуком и Чимином возле машины. Чимин нервно курил уже, казалось, третью сигарету подряд, что откровенно подбешивало Чонгука, но тот молчал, лишь морщась и отходя в сторону, когда дым выдувало на него. — У нас меньше часа до тех пор, пока коробка с сюрпризом откроется, — сказал Тэхён, перехватив сигарету у Чимина, сделав несколько глубоких затяжек, ощущая, как горечь дерет глотку после длительного периода завязки. Тэхён курил очень редко, только когда выпивал или под сильным прессингом. А сейчас прессанули их по полной. Чимин закурил новую сигарету, помахав рукой, когда Тэхён попытался вернуть раковую палочку обратно. — Естественно, деньги Ребекке никто привозить не планирует? — спросил Чонгук, внимательно наблюдая за работой местных копов. — Само собой. Только она не должна об этом узнать. По крайней мере, до определенного момента. — И кто будет решать, когда этот момент наступит? Ты, что ли? — съязвил Чонгук. Тэхён выбросил окурок в ближайший куст, вплотную приблизился к Чонгуку, что заставило того чуть ли не дернуться назад, и если бы не груда металлолома, называемая американским спорткаром, Чон точно шлепнулся бы на задницу. — Слушай, меня уже порядком достали твои постоянные выебоны. То, что я тебе не нравлюсь, твои личные проблемы. Мы не на конкурсе красоты, и ты не мисс Вселенная, чтобы перед тобой все падали ниц. Если не можешь работать объективно и воспринимать чужой опыт с уважением, вали нахуй в отдел и пиши отчеты. А здесь мы пытаемся людей спасать. — Ты, блять… — Эй, парни, парни! — Чимин встал между готовыми вцепиться друг в друга мужчинами и развел руки в стороны. — У нас тут заложников держат и коллега в любой момент может погибнуть. Не время яйцами звенеть. Подберите сопли и включите голову, оба. Не хватало нам еще внутренних разборок перед местными, — Чимин кивнул в сторону полицейских и действительно, некоторые с опаской поглядывали в их сторону. Чонгук дернул локтем, отбрасывая в сторону руку Чимина, и отошел в сторону, что-то пробубнив себе под нос, на ходу потянувшись за телефоном. — А без этого никак нельзя? — недовольно спросил Чимин, оглянувшись в сторону разгневанного Чонгука. Похоже, тот звонил Брайану, чтобы получить отчет о предстоящей операции. — Прости, Чимин, но твой объект обожания выводит меня из себя. Я терпел достаточно долго. Вообще не представляю, как ты можешь с ним работать. Чимин распахнул глаза и ударил Тэхёна кулаком в плечо, по-видимому, испугавшись, что Чонгук может их услышать. — Ауч, — спокойно сказал Тэхён, хотя больно совсем не было. — Спятил, что ли? Говори тише, придурок, — прошипел Чимин. — Ты ведешь себя необъективно. Чонгук тебе не нравится, просто потому что цепляется к тебе. На самом деле он хороший парень. — И кто сейчас необъективен? — Тэхён поднял бровь. Захотелось закатить глаза, когда Чимин по-детски надул губы, как делал в молодости, когда что-то не получалось. Он до сих пор не избавился от этой привычки, а порой даже делал это специально, чтобы снять падкого на такое дерьмо мужика или облапошить доверчивую девицу. — Обещаю, я поговорю с ним, — заверил Чимин. — А пока давайте не будем выкручивать друг другу сиськи и подумаем, как вытащить задницу Юнги, при этом не подстрелив ни его, ни заложников. Тэхён кивнул и достал телефон с намерением снова позвонить Ребекке. Пора. Прошло около двадцати минут с их последнего разговора. — Так какие наши дальнейшие действия? После разговора с Брайаном Чонгук стал менее сварливым. Видимо, авторитет начальника дал свои плоды, или Чонгук просто устал язвить. — Я попытаюсь настроить Ребекку против Тимоти. Уверен, она избавилась бы от него в любом случае. Такие, как она, не любят делиться ощущением власти. Пусть даже мнимым. Нужно просто подтолкнуть ее. Несмотря на то что до сих пор желание к «публичной славе» не проявлялось, любой психопат в сущности нарцисс. И мое предложение ей прельстит. — Но ты не планируешь просить ее отпустить заложников? — спросил Чонгук. Тэхён понимал, что под словом «заложники» коллега подразумевает еще и Юнги. Но теперь Чон говорил все же более спокойно, не обвинительно, а просто как факт. — Ребекка не отпустит Юнги просто так. Ей нужен заложник, чтобы гарантировать ее свободу. Юнги солдат, Чонгук. Такой же, как и мы. Он поймет, что нужно делать. Мы должны сосредоточиться на Ребекке, а не на потерпевших. Понимаю, звучит ужасно, но хороший агент должен отождествлять себя в первую очередь с преступником, а не с жертвой. Чонгук раздул ноздри в глубоком вздохе, но все-таки едва заметно кивнул. — Что сказал Брайан? Он одобрил идею Тэхёна? — спросил Чимин. — «Делайте все, что считаете необходимым. Но если проебетесь, я вам яйца оторву». Что-то типа того, — процитировал Чонгук. Какой бы ни была отчаянной ситуация, Чимин прыснул в кулак, а Тэхён хмыкнул. Он еще недостаточно хорошо знал Брайана лично, но, учитывая свой опыт, мог сказать наверняка, что тот никогда не оставит своих подчиненных без должной защиты. Он мог сам навалять довольно знатных пиздюлей своей команде, но если дело дойдет до кого-то другого, то Брайан будет защищать своих людей и никогда не останется в стороне, как бы он не пытался это скрыть. Настроение в любой группе всегда зависит от ведущего лидера. И Брайан занимал свое место по праву. Тэхён вздохнул поглубже и снова набрал номер Юнги. Как и в первый раз, сначала его звонок проигнорировали. Умом Тэхён понимал, что это просто стратегический ход Ребекки — нагнать лишнего страха и паники своим молчанием, — а потому стоически выдержал несколько гудков во время второго набора. — Ну, как успехи, агент? Мы тут уже заскучали, знаешь, — послышался дерзкий женский голос. — Мы почти готовы, Ребекка, но у меня есть к тебе одна просьба, — размеренно и спокойно сказал Тэхён. — Сдай нам Тимоти. И мы тебя отпустим. Стоявшие рядом Чонгук и Чимин явно были ошарашены таким поворотом разговора. На их лицах отчетливо читался вопрос: «Ты с ума сошел?» Однако, как и ожидал Тэхён, на другом конце замолчали. Ребекка не взбесилась и не бросилась на него с оскорблениями в яростных попытках защитить своего любовника. — А если я откажусь? — все же спросила Ребекка. Однако Тэхён слышал, как серьезно настроена девушка. Будь хоть малейшие сомнения, она бы вообще не задала подобного вопроса. — Я понимаю твою неуверенность, Ребекка. Но подумай сама: ты достаточно умна и стратегически подготовлена, чтобы справляться в одиночку. Ты все спланировала сама, без помощи со стороны, Тимоти был лишь инструментом, верно? Но сейчас ты добилась своей цели: вы посеяли ужас и страх. Убрали отца Тимоти. А твои родители, я уверен, поплатились сполна за то, как обращались с тобой. Теперь до конца своей жизни им придется оглядываться в страхе, как и ты когда-то. Это ведь намного хуже простой смерти, которая лишь освободит их от угрызений совести. Больше не нужно убивать. Не нужно пачкать руки в чужой грязи. Отдай нам Тимоти, чтобы мы могли прикрыть все хвосты и успокоить людей. А ты будешь свободна как от нашего преследования, так и от его общества. Ребекка снова замолчала, размышляя над сказанными словами. Тэхён чувствовал, что попал прямо в точку. Рыба заглотила наживку. — Ты мне нравишься, агент. У вас есть еще двадцать минут. Я дам тебе знать. — Я должен быть уверен наверняка, — тут же отозвался Тэхён. Ему нужен был четкий ответ. Даже несмотря на то что его речь, несомненно, подействовала и задела чужое эго за живое, он должен был удостовериться, что Ребекка не передумает в последний момент и вместо заманчивой сделки не решит убрать все ненужные фигуры с шахматной доски самостоятельно, оставив при этом лишь Королеву в запасе. — О, поверь мне, ты узнаешь о моем решении, — Ребекка отключилась. — Твою ж мать, — выругался Тэхён, уставившись на экран телефона. Чонгук и Чимин что-то говорили ему со стороны, но их голоса плавали где-то на периферии. Тэхён очень надеялся, что не ошибся с расчетами и нажал на нужные кнопки. Иначе предполагаемые смерти тяжким грузом лягут на его плечи. Снова…***
Юнги не знал, о чем Ребекка говорила с Тэхёном, но догадывался, что профайлер разбередил какие-то нужные струны, потому как, отложив телефон, Ребекка плавно, почти грациозно подошла к Тимоти, который все еще ледяной глыбой стоял на месте, и мягко коснулась его руки, опуская вместе с пистолетом. Впервые на лице парня отразилось непонимание. Его любовница как бы ненавязчиво дала понять, что Юнги не представляет угрозы, раз больше не нужно следить за ним так пристально. Отчасти это было правдой. Ни оружия, ни телефона у Юнги при себе не было. Единственное, что он мог бы сделать, броситься в драку с двумя вооруженными психами, рискуя при этом собственной задницей. И видимо, Ребекка посчитала, что игра не стоит свеч. Находчивая, сучка. Юнги в любом случае не смог бы бросить заложников, не удостоверившись, что те в безопасности, даже если бы рискнул ради собственной шкуры. Парочка отошла чуть дальше, но оставалась в пределах видимости. — Если вздумаешь дурить, я прострелю тебе башку на месте, не сомневайся, — Ребекка ткнула в сторону Юнги пистолетом, как бы подтверждая мысли Юнги. Он никуда не денется, даже если захочет. Юнги, не сводя глаз с парочки, осторожно сделал несколько шагов назад, приблизившись к супругам. Мужчина продолжал сидеть на стуле. Голова его висела между плеч, а потому, с высоты своего роста, Юнги не мог рассмотреть, дышит он или нет. Женщина снова потеряла сознание. Неудивительно. Увидеть, как собственная дочь желает смерти своим самым близким, пусть даже по каким-то причинам ненавистным, людям, тот еще стресс. И вдруг внимание Юнги привлек разговор между молодыми людьми. Тон Тимоти стал более громким, он яростно размахивал руками, тогда как Ребекка пыталась говорить спокойно, перехватывая его за запястья. — Так будет лучше, детка… Это не навсегда. Я тебя вытащу. — Хочешь, чтобы я снова оказался за решеткой? Хочешь бросить меня?! Голос Тимоти становился все громче, все отчаяннее. Полная противоположность тому ледяному спокойствию, с которым он держал Юнги на мушке. Тогда как Ребекка тоже начинала постепенно выходить из себя. Это было видно по нервным движениям и приказному тону, что сменил елейно-милый голосок, которым она говорила буквально пару мнут назад. И тогда Юнги понял. Тэхён. Он вбил клин между двумя любовниками, чтобы устранить как минимум одного из них, дав при этом возможность спастись заложникам и минимизировать потери. Только вот следующего порыва Юнги, по правде говоря, не предвидел. Ребекка кричала на Тимоти, но тот вдруг словно снова окаменел. Осознание наполнило разум, когда он понял, что женщина, которая, как он считал, любит его, пытается от него избавиться, при этом прихватив с собой все, что обещала разделить с ним. Деньги. Свободу. А самое главное, честность и доверие. Все произошло слишком быстро. Тимоти схватил Ребекку и притянул к себе, словно собирался обнять. Юнги даже успел заметить на ее лице злорадную улыбку. Блондинка была полностью уверена, что убедила тупого придурка поддаться на ее уговоры. Но не все всегда получается, как того требуют обстоятельства. Выстрел прогремел как раскат грома, гулом отдаваясь в ушах. Эхо пронеслось по подвальному помещению, разрывая перепонки. Ребекка повисла в руках Тимоти, пока тот бережно держал ее, вглядываясь в ее лицо, а затем грубо отшвырнул от себя, словно мешок с мусором. Юнги услышал позади женский всхлип. Но не мог обернуться, чтобы утешить горем убитую мать, потерявшую своего ребенка. Ребекка была чудовищем. Однако она все еще оставалась дочерью своих родителей. И снова пришедшая в себя женщина не смогла вынести этой картины. Тимоти продолжал стоять на месте, внимательно рассматривая блондинку. Опустил голову на один бок, затем на другой, будто изучал содеянное. Было трудно предугадать его дальнейшие действия. Буквально недавно порыв его злости на Ребекку казался ощутимым даже на расстоянии. Но сейчас аура холода и отчужденности витала вокруг молодого человека. Тимоти медленно развернулся в сторону Юнги и посмотрел так, словно только что вспомнил про него. У Юнги все похолодело внутри. Тимоти до сих пор держал в руке пистолет и начал медленно поднимать его выше. — Тимоти… — Юнги осторожно поднял руки, чтобы не вызывать ненужных реакций и дать понять, что не представляет угрозы. — Не надо… Все закончилось. Опусти пистолет. — Я не вернусь обратно, — спокойно, но с какой-то странной уверенностью сказал Тимоти. — У меня больше ничего не осталось. И вопреки опасениям Юнги, как раз за секунду до того, как в двери подвала ворвались вооруженные полицейские, Тимоти приставил дуло к виску и выстрелил себе в голову, даже не попытавшись убить Юнги, сбежать или сопротивляться аресту. Юнги только закрыл глаза и глубоко вздохнул, когда увидел, как уже мертвое тело грудой оседает на пол. Кусок металла, послуживший для очередного убийства, ударился об бетон, отлетая чуть в сторону. Под головой постепенно растекалось кровавое пятно, вперемешку с мозгами и осколками кости. Юнги тряхнул головой и развернулся в сторону супружеской пары. Мужчину и женщину отвязали, подготавливая к госпитализации. Однако теперь, освобожденная от кляпа безутешная мать кричала что есть сил, вырываясь из рук парамедиков в попытке добраться до тела дочери. — Отпустите меня! Ребекка, девочка моя! Отпустите! Это же моя дочь! Несмотря на боль и истязания, в женщине оставалось достаточно сил, чтобы бороться с двумя крепкими мужчинами. Однако истощенность и шок все же взяли свое, и вскоре женщина повисла на чужих сильных руках, заливаясь горючими слезами, не отрывая взгляда от трупа девушки. — Ты чертов придурок! — выпалил в очередной раз Чимин, крутясь рядом с машиной скорой помощи, где сидел Юнги, пока медики проверяли его состояние. Сколько бы он не отмахивался и не повторял, что с ним все в порядке, потому как преступники не причинили ему физических увечий, его не хотели слушать, серьезно и уверенно заявляя, что каждый выполняет свою работу. А потому Юнги сдался. Только закатил глаза, наблюдая, как взволнованный Чимин расхаживает туда-сюда с сигаретой, зажатой меж пухлых губ, и ругает его на чем свет стоит. Тэхён прислонился к амбулаторке и просто спокойно наблюдал за тем, как кудахчут медики. А Чонгук присел рядом и молчал. — Надо было всё-таки подстрелить тебе яйца, чтобы ты сначала вызывал подкрепление, прежде чем совать свою задницу в самое пекло! Герой хренов! — Чимин обиженно ткнул пальцем в сторону Юнги. — Мои яйца и задница тебе очень благодарны, спасибо, — прохрипел Юнги, чуть сморщившись, когда медсестра сняла с его руки тонометр. Он терпеть не мог эту штуку. Манжета слишком сильно перетягивала мышцы, сжимая их еще сильнее, когда накачивалась воздухом. А потому Юнги потер руку, когда извращенную хреновину, принятую считать необходимой для измерения уровня давления, сняли. Чимин только фыркнул в ответ. Чонгук хлопнул Юнги по плечу. Этот жест был чем-то вроде братской поддержки. Уверенности, что все сделал правильно. Хотя, как и при любой неудаче, Юнги так не казалось. Да, они спасли двух человек. Да, они остановили убийц. Но какой ценой? Еще две жизни были отняты. Пусть даже не рукой самого Юнги. Тогда почему он не мог избавиться от ощущения, что в очередной раз извалялся в дерьме, при этом не сделав ничего, чтобы предотвратить это? — Могло бы и хуже, знаешь, — вдруг сказал Чонгук, по видимому, уловив настроение коллеги. — Ну да. А так у нас всего лишь убийство-самоубийство. И никто не ответит за смерть всех тех людей, что погибли просто по прихоти двух заигравшихся монстров. — Ты все сделал правильно, — подхватил Чимин, теперь уже более собранный. «Да ничего я не сделал» Предательский голос совести гудел набатом в голове. Юнги не смог спасти заложников, не смог арестовать убийц. И стал свидетелем еще одной катастрофы. Сколько трупов он уже видел? Скольких убил сам, когда не удавалось обойтись задержанием, при этом стреляя на поражение? Юнги сбился со счета уже довольно давно, ещё когда служил в армии. Но каждая такая сцена лишь добавляла кошмаров по ночам, а симптомы тревожности и собственная никчемность пожирали изнутри. — Нужен полный отчет для Брайана. И стоит привлечь Джина. Общение с родственниками и прессой его конек, — Чимин кивнул в сторону, где уже постепенно собирались зеваки и толпились ушлые репортеры. — Я займусь отчетом, — вдруг подал голос Тэхён, до недавнего времени сохраняющий молчание. Юнги бросил на него короткий взгляд. По правде говоря, стоило взять на себя столь неприятную процедуру. Именно Юнги действовал по наитию, нарушил протокол и бросился в дом с предполагаемыми преступниками и заложниками, наплевав на правила. Однако сейчас почему-то не осталось никаких сил для протеста новому коллеге. Юнги чувствовал, как стыд, вина и тревога поднимаются изнутри, готовые поглотить его целиком. И сидеть в отделе, перебирая бумажки, щелкая клавишами компьютера в попытке придумать, как бы так покрасивше подать собственный проеб, абсолютно не хотелось. — Все показатели в норме. Однако я бы посоветовал воздержаться от вождения автомобиля и взять выходной на остаток дня, учитывая пережитой стресс, — сказал доктор. Юнги чуть не расхохотался. Стресс? Да вся его жизнь сплошной ебаный стресс с большой буквы «С». — Спасибо, док. Но… — Я его отвезу, спасибо большое за вашу помощь, — вклинился Тэхён. — Чимин, я думаю, остаток дня мы справимся сами? — Конечно. Отвези его задницу домой, и чтобы до завтрашнего дня я его в отделе не видел! — гордо заявил Чимин, выбросил очередной окурок и направился в сторону своего автомобиля. Чонгук лишь усмехнулся в ответ, еще раз хлопнул коллегу по плечу и направился вслед за Паком. — Вообще-то, я все еще старший группы! — крикнул Юнги вдогонку Чимину, на что тот только глаза закатил и по-детски показал «старшему» средний палец. — Детский сад, — добавил Юнги и встал, разминая кости от долгого сидения на заднице. Тэхён направился к своей машине, словно полностью уверенный, что Юнги последует за ним без лишних предложений. На самом деле у Юнги было не так много вариантов. Они приехали сюда на автомобиле Кима. Так что, либо с ним, либо на такси. Чимин наверняка уже позвонил Брайану и наябедничал про советы доктора. Брайан не был склонен к сантиментам и точно потребует объяснений после. Но Юнги знал, что шеф ни за что не допустит сотрудника до работы, если его состояние нестабильно. А Юнги сейчас был ох как далек от понятия «стабильно». — Это было глупо с твоей стороны, — вдруг сказал Тэхён, когда они сели в салон и пристегнулись. Ким не спешил заводить двигатель, держа руки на руле, хотя на самого Юнги не смотрел. — Ну спасибо за оценку. Я твоего мнения не спрашивал, — вдруг ощетинился Юнги. Его задел внезапный комментарий нового коллеги. Если этот плейбой считает, что раз переспав с ним и перекинувшись парочкой слов, Тэхён может позволять себе так говорить со старшим по званию, то он глубоко заблуждается. — Я не имел в виду протокол или прочее дерьмо, — добавил Тэхён. — Ты подверг свою жизнь ненужному риску. В тебе слишком сильно развит инстинкт защитника и это похвально. Но в некоторых случаях такая черта лишает тебя способности к другому инстинкту — самосохранения. Наша работа заключается в том, чтобы помогать другим людям. Очищать мир от грязи, как бы пафосно это не звучало. И твоя смерть этому далеко не поспособствует. Юнги протяжно выдохнул. — Я знаю. Он действительно понимал, что Тэхён прав. Кому было бы лучше, если бы его подстрелили сразу же, как только он вошел в тот подвал? Несмотря на свой темперамент, у Юнги были друзья, семья, люди, которые любили его и заботились о нем. И ему даже думать не хотелось о том, что бы они почувствовали, узнай о его смерти. Юнги вспомнил лицо и крики матери Ребекки, когда она увидела смерть своей дочери. Любой нормальный родитель отреагировал бы точно так же, и не важно, что сделал его ребенок. — И потом, не хотелось бы потерять такую хорошенькую задницу. У меня на нее другие планы, — ни с того ни с сего в голосе Тэхёна появилась дерзость и игривость, те самые, которые Юнги уловил в их самую первую встречу. Тревожность снова вернулась, однако, на этот раз за руку с толикой спокойствия. Придурковатый комментарий Тэхёна немного поднял настроение, а когда Юнги заметил, как Тэхён улыбается, все еще не сводя глаз с дороги, то и сам не удержался от смешка. — И почему сегодня всем не дает покоя моя задница? — парировал он, вызывая теперь уже веселый смех Тэхёна. — Я займусь отчетом, а ты отдохни, ладно? Будем считать первое совместное дело успешно завершенным, идет? — Тэхён полностью развернулся к Юнги и протянул ему руку. Юнги помедлил немного, не решаясь принять чужую ладонь. Но не потому, что Тэхён ему не нравился, или Юнги испытывал негатив к его персоне. Совсем не в этом было дело. А в том, что слова Тэхёна снова колыхнули то ощущение ничтожности, что Юнги испытал там, в скорой. — Юнги, ты не можешь спасти всех. Это невозможно. Но ты можешь продолжать делать то, что должен, по мере своих возможностей. Сегодня ты остановил двух преступников, которые теперь уже никому не смогут причинить вреда, и спас двоих людей. Не всегда обязательно действовать силой, чтобы победить. Не будь тебя в том подвале, я бы не смог связаться с Ребеккой и настроить ее против Тимоти. Не будь тебя в том подвале, родители Ребекки могли бы погибнуть. Не будь тебя в том подвале, преступники могли бы уйти без наказания. Юнги смотрел на руку Тэхёна, а потом перевел взгляд на его лицо, находя спокойные и уверенные карие глаза. Тэхён смотрел на него мягко, но в то же время с твердым намерением донести свои слова. Не для того, чтобы выказать жалость, не потому, что хотел поддержать или утешить. А просто потому, что это правда. Юнги все сделал правильно. Юнги, наконец, вложил свою ладонь в чужую, только сейчас отмечая, что рука Тэхёна немногим больше его собственной. А еще она была теплой. Тэхён вообще весь излучал какое-то странное тепло. Тепло и спокойствие, в которые хотелось завернуться, как в мягкое одеяло в угрюмый дождливый день. Пауза затянулась, и пришлось неловко отнять руку из чужой хватки. Юнги почувствовал одновременно облегчение и опустошение, когда их руки разъединились. Этот дисбаланс выбивал из колеи, еще больше подпитывая демонов внутри. Тэхён, видимо, почувствовал неловкость коллеги и отодвинулся, оставляя больше пространства и воздуха, завел двигатель и серьезно сказал: — Я могу подбросить тебя до отдела, а там ты вызовешь такси. Юнги был благодарен за внимательность и проницательность коллеги. Тэхён не хотел нарушать личное пространство старшего, а потому не стал спрашивать, где живет Юнги, предложив более безопасный вариант. Так он не узнает адрес Юнги, а значит, ощущение контроля, за которое так отчаянно цеплялся старший, останется при нем. — Да, было бы неплохо. Спасибо. — Обращайся, — Тэхён улыбнулся и вырулил на шоссе по направлению к отделу. Юнги откинулся на сиденье, но оставшееся напряжение так и не ушло. Похоже, ему все-таки потребуется чуть больше времени, чтобы привыкнуть к чужому присутствию. Несколько недель спустя Юнги нервно дергал ногой, сидя на мягком кожаном диване в приемной центра бесплатной психологической помощи, ожидая, когда освободится его врач, а по совместительству близкий друг и ярый активист ЛГБТКИА-сообщества. Сам Юнги редко когда принимал участие в деятельности комьюнити. Просто времени не хватало. Да и не любил он откровенничать. А присутствие на собрании в центре означало необходимость поделиться опытом и предоставить поддержку новичкам или молодым квир-персонам. А Юнги это плохо давалось. Ему было проще поддержать центр материально или же оказать услуги, которые непосредственно связаны с его профессией. Но сегодня ему пришлось прийти сюда незапланированно, без предварительной записи или договоренности. Однако услужливая секретарша на ресепшене предложила ему присесть и подождать и принесла чашку кофе, после чего вернулась к своим привычным обязанностям. Юнги не был в этом месте завсегдатаем, однако, многие здешние работники знали его в лицо, а потому сторонились вторгаться в личное пространство грозного на вид копа, если на то не было серьезных причин. Тревога нарастала с каждой минутой. По шее стекали капли пота, противно проскальзывая под ворот классической рубашки, поднимая дыбом все волоски на коже. Юнги нервно хрустел пальцами, грозясь сломать себе сустав, пока мучимое ожидание сжирало здравый смысл. Дыхание стало прерывистым и тяжелым. На глаза постепенно надвигалась дымка. Сердце набатом стучало в ушах, и каждый удар болью отдавался где-то в ребрах. Еще чуть-чуть и грудь сдавит в тиски, воздуха не останется, станет горячо и сухо в горле от подкатывающего комка тошноты. Юнги чувствовал приближение панической атаки. Если ему не удастся попасть в кабинет, она накроет его лавиной и разобьет о подводные кораллы, попутно наигравшись вдоволь. Юнги развел ноги шире и наклонился вперед, пытаясь дышать размеренно и глубоко, но не быстро, чтобы не спровоцировать гипервентиляцию. Он справляется с приступами тревоги и паники уже не впервой. И сейчас справится. Но чем больше он дышал, тем больше сдавливало грудь. Юнги даже не знал, почему так разнервничался. Он пришел сюда просто поговорить и разобрать тот бардак, что накопился за последнее время. Однако, осознав, что может попросту не попасть на прием, Юнги поддался ощущению паники, которая всегда сидела на задворках сознания и только и ждала своего часа, чтобы отхватить кусок от его задницы. — Юнги! Юнги, ты слышишь меня?! Слушай меня и дыши. Все хорошо. Чей-то голос появился где-то на периферии. Юнги узнал его, несмотря на пучину собственного страха. Он поднял голову и посмотрел в ясные обеспокоенные глаза. — Хоуп… — произнес он сдавленно, едва слышно, и облегченно выдохнул. — Я здесь, — чужое прикосновение к руке придало спокойствия. — Что случилось? У тебя была паническая атака. И довольно сильная. Таких интенсивных приступов у тебя не было уже давно. Что произошло? Юнги сделал пару глубоких вздохов, ощущая облегчение в груди. Поднял глаза на знакомое лицо и с нервным смешком проронил: — Кажется, я в дерьме, Хоуп. И на этот раз по полной.