«Тот, кто контролирует других, силён, но тот, кто в силах контролировать себя, ещё сильнее», —
философ Лао-Цзы
Примечания автора: в данной истории персонаж Хосока — гендер-квир (небинарный спектр; гендерфлюидная персона) — то есть, личность, которая не разделяет свой биологический пол конкретно на мужской, женский или средний. Поэтому в разных ситуациях, с разными людьми Хосок будет идентифицировать себя и как «она», и как «он». В данном случае с Юнги Хосок идентифицирует себя как «она». Далее в ходе истории позиция его персонажа раскроется больше и шире. Однако, возможно, в самом конце я напишу спешл именно про Хосока отдельно, чтобы объяснить все более детально. Поэтому не удивляемся, если в дальнейшем повествовании к Хосоку будут применяться разные местоимения. Это один и тот же человек, но с определенным гендером.***
Юнги сидит на своем привычном месте и не спеша потягивает виски, наблюдая за толпой. Сегодня в клубе чуть более оживленно, чем обычно. Разумеется, выступление Королевы балла просто невозможно пропустить. Пенелопа — главный гвоздь сегодняшней программы, а по совместительству и владелица ночного заведения — расхаживает по сцене на высоченных шпильках, пока ее облегающее во всех нужных местах платье развевается в такт плавным движениям. Ее голос льется мягкой патокой через динамики, юркие пальчики с длинными ногтями цвета аквамарина оглаживают микрофон, словно здоровенный член, а яркие губы прижимаются к устройству, готовые проглотить. Свет софитов падает только на Пенелопу, следует за ней, очерчивает каждый ее шаг, каждый изгиб и движение. Глаза с длинными ресницами, на концах которых (Юнги понятия не имеет, как она это сделала) лежат блестки, обводят толпу, словно кого-то выискивая. И вот она находит Юнги, задерживается на нем взглядом и мягко улыбается, едва заметно подмигивая, после чего плывёт дальше по сцене, изящно обрисовывая ладошками фигуры танцоров, что элегантно двигаются на заднем плане, дополняя красочное шоу. Юнги хмыкает в бокал и опускает голову, чуть улыбаясь. Не всех здешняя Богиня удостаивает такой чести. Пенелопа выступает редко, но когда она выходит на сцену, то ребятки готовы лизать ей ноги, лишь бы она обратила на них хоть мимолетный взор. И Юнги такая возможность уже давно предоставлена. В свое время он помог девушке в весьма грязном дельце, когда ее клуб грозились закрыть, а ее саму упечь за решетку, якобы из-за нелегальной торговли наркотой. К тому же, какой-то бугай, именуемый копом, довольно грубо обошелся с девушкой, даже не скрывая отвращения к ее роду бизнеса и к ней самой по понятным причинам. Пенелопа совершила переход уже давно, но при проверке документов это сразу вылазило наружу. Смена паспорта становилась поводом оскорбить «ненормального мужика, который решил отрезать себе член и стать бабой». Примерно этот разговор и услышал Юнги, когда заглядывал в отдел УБН, чтобы проверить связующие факты своего дела. Пришлось нажать необходимые кнопки, потянуть за пару рычагов и обратиться к нескольким приятелям, но все обвинения, оказавшиеся в ходе тщательного расследования (на котором пришлось настоять) ложными, с Пенелопы сняли. И до сих пор девушка не упускала возможности отблагодарить своего спасителя, хотя Юнги на этом никогда не настаивал. Он просто сделал то, что должен был. Если бы Пенелопа действительно была виновата, Юнги не стал бы препятствовать. Но он был уверен, что девушка говорит правду, когда она заявляла о своей невиновности, потому как уже тогда он был завсегдатаем ее клуба, хоть и не знал ее лично. В ночном заведении Пенелопы не водились наркотики, по крайней мере, для конкретного сбыта. Мелкие плюшки и цветные кругляшки, конечно, не обходят стороной ни один ночной клуб. Но сотрудники Пенелопы никогда не приторговывали наркотой из-под по-лы. Юнги окидывает взглядом танцующих, неловко ерзая на месте. Такое ощущение, что за ним наблюдают. И брошенный совсем недавно взгляд Пенелопы не имеет к этому никакого отношения. Юнги сканирует лисьим прищуром потные мускулистые тела. Толпа чуть расступается в процессе танца, открывая взору другую уединенную зону, которую до недавнего времени никто не занимал. Или Юнги настолько увлекся представлением, что не заметил, как ее заняли. Глаза расширяются от удивления, в ушах гремит от прилива крови, губы сохнут, а во рту горит адским пламенем и виной тому совсем не дорогое бухло. Сердце ухает где-то в груди, ладони потеют и ноги дрожат. Если бы Юнги сейчас не сидел на кожаном диване, то точно привалился бы к ближайшей твердой поверхности. Напротив него, метрах в пятидесяти, сидит брюнет. Обтягивающие атласные брюки переливаются в синем свете прожекторов, красная кожаная куртка расстегнута, открывая взору белоснежную рубашку с глубоким вырезом. И зачем вообще нужна кожанка, когда тут и так дышать нечем? Каштановые волосы мягкими волнами разметались по сторонам. На лице играет дерзкая улыбка. Длинные аристократические пальцы держат тонкую ножку винного бокала. Ким, блядский боже, Тэхён! Юнги никак не ожидает встретить его. Да, он знает, что Тэхён посещает это заведение. Боже, да они впервые встретились именно здесь. Но почему-то даже это осознание не заставляет Юнги нервничать, когда он собирается в клуб этим вечером. Он попросту не ожидает встретить коллегу именно сегодня, именно здесь, на чертовом выступлении Пенелопы. Такое совпадение можно назвать совпадением ебаного века. Но вот он, Ким Тэхён. Сидит себе, вальяжно закинув ногу на ногу, от чего его брюки натягиваются еще сильнее, подчеркивая все достоинства длинных подкаченных ног. Сидит и смотрит прямо на Юнги, и у того внутри все узлом скручивается. Внутри нарастает чувство паники, смешанное с азартом. Тэхён смотрит на Юнги, как хищник, который приметил очередную добычу, но пока не собирается нападать. Просто оценивает варианты. В голове проносится мимолетная мысль. Бежать. Бежать отсюда подальше, чтобы больше не чувствовать на себе этого пронзительного взгляда. Сколько уже Тэхён вот так на него пялится? Юнги заметил его только сейчас, но затылок кололо вот уже некоторое время. Тэхён мог наблюдать за ним из толпы танцующих, из-за барной стойки, со второго этажа, облокотившись на перила. Да откуда угодно! Но сейчас он сидит прямо напротив и не отводит от Юнги взгляда, хотя его спутник (стройный и слегка манерный парнишка) всячески пытается привлечь его внимание. Юнги прикрывает глаза и выпрямляет спину. Он никуда не пойдет. Он не сможет бегать от Тэхёна вечно. И потом, что Тэхён может сделать такого, чего не делает в рабочее время? Юнги не собирается с ним спать. А значит, и бояться ему нечего. Но облизывающий взгляд никуда не уходит, даже когда Юнги открывает глаза и снова смотрит на Тэхёна. Тот улыбается ему и медленно поворачивает голову в сторону комнат отдыха, явно намекая уединиться. Юнги приподнимает бровь, хотя и сомневается, что Тэхён видит это. Ким дерзко заявляет о том, что готов оставить своего партнера и предпочесть ему Юнги, если тот согласится. И как бы сильно внутренний червяк не грыз тревожный мозг, это осознание пробуждает темный морок желания. Юнги хотят. Он знал об этом с самого начала, Тэхён этого и не скрывал. Но одно дело, сказать об этом и забыть, совсем другое — показать это делом. И какая-то часть, темная часть Юнги этого хочет. Тэхён выжидательно смотрит на Юнги, но он качает головой, дав понять, что ответ не изменился. Тэхён пожимает плечами, словно это его и не расстроило вовсе, и неожиданно быстро хватает своего сегодняшнего партнера за руку, резко поднимает на ноги и уводит в сторону комнат. Юнги не понимает этот жест. Тэхён пытается воззвать к его чувству ревности? Это было бы глупо. Между ними нет отношений. И ревновать человека, с которым тебя ничего не связывает, бессмысленно. Хочет проверить его реакцию? Снова глупо. Юнги четко дал понять, что не станет спать с Тэхёном вторично, чтобы не мешать личную жизнь с работой. За этим последуют только одни проблемы. А Юнги не любит проблемы. Он любит упорядоченность и контроль. И внутреннее чутье ему подсказывает, что Тэхён — живое воплощение хаоса во плоти. Только один разумный вариант лезет в голову, и от этого становится не по себе. Тэхён хочет, чтобы Юнги его видел! Хочет показать себя со стороны, в деле, в процессе. Тэхён знает, что Юнги не трус и примет вызов, просто чтобы доказать, что Тэхён ошибается. Ноги сами несут в сторону комнат. Юнги пробирается через толпу, не понимая, как вообще оказался перед открытой дверью. Открытой… В здешнем заведении свои правила. Если дверь остается открытой, это может значить лишь одно — четкое и уверенное приглашение. Ты можешь стоять и смотреть, а можешь войти и присоединиться. И это осознание бьет с силой товарного поезда, когда мозг перерабатывает увиденное. Юнги замирает, почти не дышит, и член предательски дергается в брюках, когда он видит Тэхёна с его мальчиком-зайчиком на постели. Брюнет целует своего партнера, запустив руку в его блондинистые волосы, и тот стонет, выгибаясь всем телом навстречу. Свободной рукой Тэхён мнет уже довольно заметный бугор на джинсах парнишки, потом скользит пальцами выше, к пряжке ремня и ловко расстегивает. Металлическая заклепка со звоном стучит о крепление, и этот звук кажется таким громким, что заполняет всю комнату. Тэхён опускается поцелуями по шее парня, высвобождая наружу его член, мнет, гладит, обхватывает в кулак, проводит большим пальцем по головке. Блондин высоко стонет и запрокидывает голову, подставляясь сильным рукам, разводит ноги шире и извивается на постели. Тэхён стаскивает с него джинсы, шлепает по ягодице, и парнишка встает к нему спиной, оттопырив задницу кверху, потираясь наверняка уже мокрым членом о простыни. И вдруг Тэхён поворачивает голову и смотрит прямо на Юнги. У Юнги ощущение, что его поймали за самым неприличным занятием, которое он когда-либо пробовал. Сердце подскакивает к самому горлу, становится нечем дышать, затылок горит от страха и стыда, но предательский стояк упирается в ширинку, и Тэхён это видит. Видит и плотоядно улыбается, сверкая своими бездонными, почти теперь черными глазами, пока разрывает резинку и раскатывает ее по охуенному, блестящему от естественной смазки члену нарочито медленно, не разрывая с Юнги зрительного контакта, закусив губу, и одновременно скалится. Юнги не понимает, какого черта не может уйти. Какого черта продолжает стоять и смотреть, как Тэхён медленно, но уверенно входит в блондина, раздвигая ему ягодицы, но при этом ни на секунду не отрывая от Юнги глаз. Ноги словно приросли к полу. Юнги не может пошевелиться. Только смотреть. Он никогда не считал себя вуайеристом, но сейчас не может оторваться. Благо, позиция, в которую Тэхён поставил своего партнера, позволяет охватить их сбоку. Юнги видит, как Тэхён долбит парнишку в задницу, видит его член, когда Тэхён почти полностью выходит и шипит при следующем толчке, слышит, как мошонка шлепается о чужие ягодицы. Собственный член готов взорваться в тесных боксерах, и Юнги не осознает, как тянется к нему рукой, чтобы ослабить давление. Он хочет расстегнуть ширинку и высвободить его. И кажется, Тэхён этого ждет. Смотрит внимательно и ждет, впервые закатывая глаза. И тут чья-то рука мягко ложится на плечо со звучным «Юнги» сбоку. Юнги чуть ли не выворачивает чужую конечность в захвате от страха, вовремя спохватившись, когда видит рядом Пенелопу. — Вот ты где, а я тебя потеряла в толпе. Уж подумала, что ты ушел, — она лучезарно улыбается, и Юнги приходит в себя, когда отрывает взгляд от жаркой картинки, переводя все внимание на девушку. Блядский боже, он чуть не снял штаны, прямо тут, в коридоре, чтобы подрочить, наблюдая за трахающимися парнями. — Не уделишь мне немножко внимания, я так давно тебя не видела, — Пенелопа надувает губки, от чего ее личико становится похожим на сочный персик. Вдруг она заглядывает за плечо Юнги, и он готов провалиться сквозь землю от чувства стыда и надвигающейся паники. — Ммм, — промурлыкала она, — похоже, ты нашел что-то поинтереснее старой девы, — притворно обиженно тянет девушка, хотя и явно преувеличивает. В свои почти сорок, даже без привычного макияжа и ярких шмоток, она может дать фору любой молодой девчонке. — Хочешь продолжить смотреть или, может, присоединимся? — шепчет она прямо на ухо, как ни странно, охлаждая пыл, буквально недавно окативший кипятком почти до самых пяток. Юнги бросает взгляд в сторону парней. Теперь блондин яростно отсасывает Тэхёну, громко мычит и водит ладонями по чужим бедрам. Тэхён опирается на руку, а другой крепко держит голову блондина, буквально трахая его в рот так же, как недавно в задницу. Их с Юнги взгляды снова встречаются, но теперь Тэхён смотрит на него с явной мольбой. Без дерзости, без вызова. Ему словно физически нужно ощущать присутствие Юнги. — Нет, — Юнги разворачивается и кивает в сторону свободной комнаты, а Пенелопа только пожимает плечами и следует за ним. Входя внутрь, Юнги бросает последний взгляд на Тэхёна через коридор, а потом плотно закрывает дверь. — Юнги, все хорошо? — чужой голос вытащил из потока воспоминаний, и Юнги поерзал на месте, замотав головой. И как у него снова не встал от такой визуализации. Полный пиздец. — Я бы так не сказал, — прохрипел он и отпил кофе, чтобы смочить горло. Он сидел в кабинете Хоуп уже где-то с час, а легче ему не стало. Сбивчиво рассказывая события прошедших недель, Юнги только больше напрягался. Эпизоды получались рваными, короткими, неполными, и он понимал, что при таком раскладе у него нихрена на получится. Но по-другому не мог. А воспоминание из клуба, после которого Юнги несколько дней кряду просыпался с палаткой в трусах и не мог спокойно смотреть коллеге в глаза на работе, стало последней каплей. Первой фразой Хоуп, которую она озвучила, когда они с Юнги вошли в кабинет, была: «Ты решил сменить имидж?» И правда, с недавнего времени Юнги снова перекрасился в темный и начал носить более однотонные цвета. — Только не надо мне говорить, что резкая смена имиджа — признак замкнутости! Я что, не имею права волосы перекрасить? — почему-то этот комментарий вызвал неконтролируемую вспышку гнева. Однако Хоуп никак на это не отреагировала. — Я просто хотела сказать, что тебе очень идет. Тебе вообще любой цвет с твоей светлой кожей подходит. А что до вещей: черный это ведь классика, верно? Беспроигрышный вариант. Юнги запнулся и застонал, тяжело усаживаясь в кресло. — Черт, Хоуп, прости, я не хотел… — Все хорошо, расслабься. Скорее всего, внимательные коллеги тоже не обошли стороной смену твоего имиджа? Юнги громко выдохнул и коротко кивнул. По большому счету именно поэтому он так резко вспылил. Каждый так и норовил брякнуть что-нибудь в сторону его «нового стиля». Юнги и так не отличался креативностью, но, по крайней мере, за пределами офиса носил хоть что-то, выходящее за рамки однотонности. А теперь весь его гардероб представлял собой смесь серых и черных костюмов, треников и темных оверсайзных футболок. Даже свои радужные плюшевые носки, которые Юнги так любил надевать дома вместо тапочек, затерялись где-то в глубинах шкафа. И на последний комментарий от кого-то из сотрудников на эту тему Юнги буквально зарычал. А теперь сорвался на Хоуп. И вот сейчас Юнги не знал, как собрать все эпизоды воедино, чтобы расставить их по полкам в своей ментальной библиотеке, а главное, выразить все это нормальным и понятным для другого человека языком. Хотя Хоуп, казалось, это не очень смущало. Она внимательно слушала и качала головой, пока Юнги сбивчиво рассказывал о самых тревожащих его событиях. Именно эта черта, наряду со многими другими, конечно, так нравилась Юнги. Хоуп умела слушать, вместо того чтобы сразу ставить какие-то двусмысленные диагнозы и грозить отстранением от службы по причине тревожного срыва. — Я чувствую, что не могу взять себя в руки, — прохрипел Юнги, проводя руками по лицу. — Сколько часов ты спишь за сутки? — спросила Хоуп, чиркая что-то в своем планшетнике. — Хотя бы примерно. Я понимаю, что в виду твоей профессии сон иногда роскошь, но ты должен понимать, что отдых необходим не только твоему телу, но и мозгу. — Два, может, три часа, не знаю, — Юнги провел рукой по волосам, взлохмачивая пряди. — Я не считал. Хоуп покачала головой, было видно, что она расстроена. — Участились приступы панических атак? — Нет. Хоуп вопросительно подняла бровь. — Серьезно, нет, — Юнги выпрямился. — Меня часто одолевает тревожность в последнее время, но не настолько, чтобы доходило до панической атаки. Сегодня это произошло впервые за долгое время. Хоуп кивнула и снова чиркнула в планшетнике. — Я не вижу никаких клинических показаний, по крайней мере, серьезных. Но меня очень беспокоит цикл твоего сна. Ты и сам понимаешь, что любое тревожное состояние обостряется из-за депривации. В первую очередь я бы хотела наладить твой режим, — Хоуп встала с кресла, подошла к столу и открыла один из ящиков, выудив оттуда небольшую стопочку бумажек. — Я так понимаю, что просить тебя взять отгулы или отпуск бесполезно? Юнги только поднял бровь на эти слова. — Так я и думала. Я выпишу тебе Мелатонин. Это мягкий препарат. В основном его выписывают пациентам с нарушениями сна и тревожностью, но само состояние тревоги он не снижает. Восстановив твой режим, мы сможем снизить раздражительность и апатию, в следствии чего будет хорошая почва для стабилизации тревожности, — Хоуп взяла ручку с розовым помпоном на конце и выписала рецепт на корешке. — Принимай по одной таблетке за полчаса перед отходом ко сну. По возможности, старайся воздержаться от вождения автомобиля. Юнги хмыкнул. — По крайней мере, хотя бы в нерабочее время. И будь осторожен с оружием. Мелатонин получил в основном положительные отзывы в исследованиях, но побочные эффекты никто не отменял. Концентрация внимания — один из них. — Супер, чтобы собрать мозги в кучу, надо сначала их растормошить, — Юнги нервно провел ладонью по темным волосам. Он терпеть не мог пилюли. Несмотря на то что все препараты, которые советовала ему Хоуп, имели, как она сказала, мягкое действие, Юнги чувствовал себя психом, которого пичкают колесами, связав по рукам и ногам. — Это не нейролептик и не транквилизатор, — сказала Хоуп, словно прочитав мысли мужчины. Скорее всего, недовольство отразилось на лице Юнги. — Мелатонин — адаптогенный препарат, по составу они в основном растительного происхождения. Ты не псих и не шизофреник, Юнги. Я не вижу необходимости назначать тебе серьезные нейролептики. По крайней мере, без основательных причин и полного предварительного обследования. Юнги кивнул. Хоуп улыбнулась и передала мужчине рецепт, снова усаживаясь напротив. — Итак, а теперь давай определим приоритеты твоей тревожности. Одни только таблетки не помогут улучшить твоего состояния, если мы этому не поспособствуем. Судя по тому, что ты мне рассказал, я бы предположила, что основных очагов тревоги два. Расследование в Манассасе и появление нового коллеги. Юнги кивнул. Хотя относительно первого раздражителя он переживал не так сильно. Чувство вины — лучший друг любого блюстителя порядка. Кто бы что ни говорил, хороший коп всегда будет чувствовать себя виноватым: что мог бы справиться лучше, сделать что-то еще, спасти больше людей, арестовать преступника раньше. И неприятный осадок остается всегда, даже если все вокруг говорят, что ты сделал все, что мог. Юнги долго убеждал себя в том, что он не убийца. Он просто солдат, который выполняет свой гражданский долг. Сначала в армии, потом на войне, а теперь в отделе ФБР. Но это не отметало того факта, что на счету Юнги было больше всего убитых преступников, застреленных при аресте или попытке к бегству. И это не считая тех, кого он убивал, когда защищал страну. Некоторые работали в отделе многим больше него, но за их спинами не было не единого трупа. Юнги же порой чувствовал, что его руки по самые плечи в крови, и он никогда не сможет ее смыть. Поэтому, да, то дело в Манассасе тревожило его. Он не убивал ни Ребекку, ни Тимоти собственными руками, но предательский голос совести не затыкался, нашептывая на ухо о том, что можно было поступить иначе, преступники были бы пойманы, а не убиты. И все равно не это так сильно тревожило его. На колено легла чужая рука, и Юнги чуть дернулся от неожиданного прикосновения. Он настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как Хоуп снова встала со своего места и приблизилась к нему, чтобы поддержать. Юнги не мог назвать себя тактильным человеком. Он не любил, когда кто-то без причины вторгался в его личное пространство. Даже члены его семьи знали, что лучше спросить разрешения или дать понять, что хотят обнять его или поцеловать, прежде чем сделать это. А потому Хоуп тут же убрала руку, чтобы не нарушать и без того шаткое ментальное состояние. Этот легкий жест был лишь попыткой привлечь внимание. Ничего больше. — Есть еще что-нибудь, о чем бы ты хотел рассказать? Юнги бросил взгляд в окно. Лучи солнца пробивались сквозь жалюзи, не настолько, чтобы раздражать глаз, но достаточно, чтобы в помещении было приятно и светло. Небольшой стеллаж заполняли романы английских авторов 19-20 веков. Когда Юнги впервые попал сюда, он был, прямо скажем, в небольшом недоумении. Уловив его настроение, Хоуп мягко улыбнулась и сказала тогда: — Все ожидают увидеть в кабинете психолога талмуды известных профессоров и ученых, научных деятелей и философов. Как минимум, психологическое чтиво, не правда ли? — когда Юнги кивнул, Хоуп улыбнулась шире. — Я считаю, что это отталкивает пациентов. Вместо того, чтобы сосредоточиться на общении и поиске решения, они начинают оценивать мои способности и квалификацию или, того хуже, замыкаются при виде человека, который, по их мнению, выше и умнее, чем они. Я хотела бы, чтобы в моем кабинете пациенты чувствовали себя спокойно и свободно. И потом, приятно почитать хорошую литературу во время перерыва. А психологическое чтиво я предпочитаю оставлять дома. Стол Хоуп был просто воплощением ужаса. По крайней мере, так показалось Юнги, когда он увидел его впервые. Цветные стикеры и листочки, разбросанные карандаши и ручки, папки с документами, фотографии в рамках, где в основном были изображены близкие Хоуп люди. Компьютерный монитор был обклеен всевозможными смайликами и милыми мордочками. У Юнги так и чесались руки расставить все по местам, цвету, длине, алфавиту. Кроме двух кожаных кресел мягкого кремового цвета, на которых они с Хоуп сейчас сидели, в кабинете был диван той же гаммы и такой же мягкий на вид. Хоуп говорила, что некоторые пациенты предпочитают прилечь во время рассказа и расслабиться. Юнги к этой категории не относился. Как бы близки они ни были с Хоуп, Юнги никогда не смог бы чувствовать себя достаточно комфортно в кабинете психолога, развалившись на диване и разглагольствуя о своих проблемах. Пусть это останется уделом киношных персонажей. Юнги обвел кабинет взглядом и встретился с глазами Хоуп. Спокойными, добрыми, яркими ореховыми глазами. Юнги мог бы поклясться, что в этих глазах прыгали веселые огоньки, такими жизнерадостными они были. Юнги всегда немного завидовал этой черте Хоуп — работать с чужим грузом психологических проблем, при этом сохраняя бодрость духа и желание к жизни. Самому Юнги порой хотелось утопиться в бачке с утра пораньше, чтобы не иметь дело с тем дерьмом, что поджидало за пределами квартиры. Останавливала только необходимость убирать потом собственный же срач, потому как компульсии не дадут покоя и будут жрать мозг чайной ложкой. — Нет, — прохрипел Юнги. Он не соврал. Он действительно рассказал все, что его беспокоило. По крайней мере, на данный момент. — Хорошо. Тогда давай попробуем проработать текущую тревожащую тебя проблему более детально. Юнги глубоко вздохнул и провел руками по лицу. Когнитивная поведенческая терапия широко использовалась психологами нынешнего поколения, и Хоуп была не исключением. Смысл идеи заключался в том, чтобы прорабатывать текущую проблему и находить способы ее решения. Проще говоря, раз за разом переживать ситуацию в более спокойных и комфортных условиях, без страха и тревожности, чтобы самостоятельно найти способ разобраться в том бардаке, который царил в твоем котелке. С необходимой профессиональной помощью, конечно. Юнги была знакома эта терапия, и, по правде говоря, она работала довольно неплохо. Но сейчас у него не было желания рассказывать о случае, который грыз ему мозг, снова и снова, чтобы понять, что можно было изменить или сделать иначе. А может, и ничего не делать вовсе. — Хоуп, слушай, давай закончим на сегодня. Я, честно говоря, не особо хочу переживать это заново. Хоуп внимательно посмотрела на него. Юнги понял, что она обеспокоена. Но настаивать она не стала. — Конечно. Тогда у меня к тебе одна просьба, — Хоуп снова подошла к столу и порылась в ворохе папок, достала из файла лист бумаги и подошла к Юнги, протягивая его ему в руки. — По возможности, заполни таблицу, и при следующей нашей встрече мы сможем детально обсудить каждый эпизод отдельно. Хорошо? Юнги взял уже знакомый листок. «Работа с дисфункциональными мыслями» по центру большими жирными буквами. После чего следовала таблица из шести столбцов, в каждом из которых указывались определенные данные. Юнги взял листок и снова кивнул. — Ты уверен, что хочешь закончить сеанс? Юнги поразмыслил и кивнул опять. В какой раз? Ему действительно стало значительно спокойнее несмотря на то, что Хоуп по большому счету просто выслушала его и чиркнула рецепт пилюль. Кстати, надо бы не забыть заскочить в аптеку, чтобы купить ночные кругляшки. Юнги нужно было просто высказаться, поговорить с кем-то, кто не являлся сексуальным, широкоплечим, улыбающимся кареглазым красавчиком-плейбоем или знакомым, или коллегой, или еще кем-то, кто посмотрел бы на Юнги как не долбаного психа. Да, определенно, ему стало легче. — Уверен. Спасибо, Хоуп, правда. Ты очень помогла мне. — Я бы все равно настоятельно рекомендовала заполнить таблицу и назначить следующий сеанс. Если ты почувствуешь, что тревожность усиливается, таблетки не помогают или возникнет какая-то другая ситуация, которая подвергнет тебя малейшего рода стрессу, позвони мне, и я лично перенесу встречу на более ранний срок. Или приеду к тебе сама. Ты же помнишь о том, что я не только твой врач, но еще и твой друг, верно? — Хоуп приподняла бровь, пытаясь выглядеть серьезной, но от этого ее личико стало только более милым, чем было. Юнги хохотнул. — Конечно, я помню. Ты же не даешь мне забыть об этом при каждом удобном случае, — Юнги перехватил файл поудобнее и вышел вслед за Хоуп к ресепшену, где услужливая секретарша, предварительно проверив расписание, записала его на будущую неделю. Юнги вышел из центра и поморщился от яркого света. Направляясь к машине, он пошарил в кармане в поисках телефона и чертыхнулся, когда увидел несколько пропущенных вызовов и сообщение от Чимина:«Где твою задницу носит?!!! Дуй в отдел!!! Брайан скоро дырку во мне взглядом просверлит, пока я тебя тут прикрываю!!! 🤬😡😡😡😤🥴»
И все это сопровождалось грудой грозных смайликов и восклицательных знаков. Юнги сел за руль и бросил таблицу с рецептом в бардачок. Видимо, придется подождать с посещением аптечного киоска. Если он задержится дольше положенного, Чимин его с говном сожрет. А Юнги не очень хотелось остаток дня выслушивать ноющие нравоучения коллеги. Несколько дней спустя В зале для брифингов стояла относительная тишина, если не считать гул шепотков от коллег, что то и дело шушукались между собой. Кто-то по делу, а кто-то и по личным причинам. Несколько сотрудников уже разошлись, получив указания шефа, и лишь небольшая горстка сидела сейчас на стульях, уставившись на большой плазменный экран. — Джастин, прокрути запись еще раз, пожалуйста, — голос Брайана полосонул по слуху как нож, и все тут же умолкли, сосредоточенно повернувшись в сторону Кинни. Джастин кивнул и тапнул мышкой на «плэй». Картинка ожила. На заднем плане послышались веселые мужские голоса, а затем в поле зрения камеры появился парень. На вид лет двадцати, хорошо сложенный, блондин и, судя по размашистым телодвижениям и заплетающейся речи, изрядно навеселе. Его друг, по-видимому, вел сьемку, а потому лица было не видно, только закадровый смех и легкое дрожание картинки. — Ты собираешься трахнуть ее сегодня? Серьезно? Да ты даже до общаги не дотащишься, — послышался голос за кадром, тянущийся, хриплый и с явной дерзостью. — Сегодня вечеринка братства, чувак. И я собираюсь хорошенько оттянуться. И кое-кого натянуть тоже, — блондин расхохотался, чуть согнувшись в коленях, расставив руки в стороны, словно удерживал воображаемую подружку за бедра, после чего неуклюже задвигался вперед-назад, отражая фрикции. — Ты придурок, она ни за что тебе не даст… Это, блять, что еще такое?! — вдруг друг блондина кинулся к окну, и камера предоставила хороший обзор на здание напротив. На третьем этаже что-то ярко горело, из окна валил дым, послышались глухие крики. — Эй, мужик, там что-то горит! — испуганно пискнул студент. — Да брось, во время крещения на тусовках братства всегда что-то горит, — блондин подошел к окну и выглянул, чтобы рассмотреть получше. И даже через размытый объектив камеры хорошо отразилась смена эмоций на его лице. Парень будто разом протрезвел. — Но не так сильно! Может, пожарных вызвать? Там же должна сработать система пожаротушения, нет? Вдруг блондин замер на месте и скривился в лице. — Чувствуешь? — парень повел носом и заозирался по сторонам. — Чем-то сладким тянет. Друг блондина перевел камеру на дверь — на полу постепенно разливалась какая-то лужа. — Это что за нахуй? — блондин чуть наклонился, собираясь проверить, и тут из-под двери, словно живой, в комнату ворвался огонь. Моментально вспыхнув, он жадно охватил тело парня, который тут же заметался по комнате с отчаянными воплями о помощи, поджигая все вокруг. Камера упала на пол, угол сьемки не позволял рассмотреть картину дальше, и только яркие всполохи стихии и крики молодых людей давали понять, что там происходило. — Боже, — пронеслось по всему помещению. — Джорджтаунский университет. Запись сделана на камеру одного из студентов. Здания на пленке — мужское и женское общежития на территории учебного заведения. В мужском общежитии загорелась только одна комната. В женском — две. Если считать эти три случая, как каждый в отдельности, это уже девять пожаров за последние семь месяцев. По залу прокатилось эхо ужаса и негодования. — Но почему мы узнаем об этом только сейчас? — спросил Чонгук, до этого сохранявший молчание. — Что все это время делала охрана кампуса и пожарная инспекция? — До недавнего времени обходилось без смертельного исхода. В этом случае четыре трупа и пятый пострадавший получил серьезные ожоги пятой степени. Врачи сделали все, что могли, но они не уверены, что парень выживет. — И задница загорелась только сейчас, когда погибли дети, прошу прощения за каламбур, — ровным, но, тем не менее, недовольным тоном добавил Чонгук. Чимин чуть толкнул его в бок локтем. — Что у нас есть? — спросил он, обращаясь к понурому Джастину. Он расстроенно вздохнул и вывел на экран снимки жертв. Блондин из мужского общежития, Лукас Бранди, двадцать лет; его друг и сосед по комнате — Коул МакНил, двадцать один год — единственный выживший после пожара; девушки того же возраста: Линда Карлтон, Лиза Натченсон и Карла Марлоу. Парни с факультета науки, две девушки с факультета экономики и третья — с факультета образования. — Более подробную информацию я скину на гаджеты, — Джастин кивнул и снова обратился к экрану, выводя изображения здания университета. — Мы уже связались с местными копами и пожарной инспекцией, они готовы оказать любое содействие нашим сотрудникам, — подал голос Джин, чуть развернувшись к коллегам лицом. — Это очень трагичный случай, но еще и не менее важный с общественной стороны. На органы власти давят сверху, родители грозятся поднять бунт против преподавателей. Если мы как можно скорее не урегулируем ситуацию и не дадим понять, что имеем все необходимые ресурсы, чтобы защитить молодое поколение, проживающее на территории самого уважаемого, известного и, прошу заметить, дорогостоящего института в городе, пресса нас просто с потрохами проглотит. — Пак, Чон, занимайтесь. Докладывать по мере продвижения дела. Ким подключайся, если будет необходимость остудить репортеров, — Джин кивнул, — младший Ким может консультировать вас по видеосвязи, — прохрипел Брайан, потирая переносицу. Тэхёна на данный момент не было в городе, и, по правде говоря, это несказанно радовало Чонгука. Хотя Ким уже не так сильно раздражал его, как в самом начале, Чонгуку все равно было с ним некомфортно. Тем более, что и Пак превращался в пошлого прилипалу, стоило им с Кимом оказаться рядом. Напряжение наряду с чувством стыда и отвращения к себе вспыхивали всякий раз, когда Чонгук наблюдал шутейки и шпильки этих двоих. И на его беду, это довольно часто касалось таких личных и интимных тем, о которых ему не хотелось бы слышать от двух здоровых взрослых мужиков. Юнги тоже был занят, в последнее время его стол был завален делами больше, чем у остальных, и мужчина старательно избегал помощи напарников, отправляясь на задание в одиночку. Краем глаза Чонгук видел, что Тэхёна и Чимина это не особенно радует, потому как в их работе прикрытие напарника порой просто необходимо. Даже такой угрюмый и закрытый человек, как Чонгук, это понимал. И почему-то Тэхёна, по мнению Чонгука, это волновало больше. Чонгук, может, и не профайлер, но явные признаки он мог заметить и без всяких там психологических курсов. Например, как Тэхён каждый раз проводит Юнги взглядом, когда тот покидает отдел. Или как пытается завести разговор, а потом глубоко вздыхает, когда Юнги отмахивается и уходит в свой кабинет. Или как поглядывает на телефон, то ли ожидая звонка, то ли сам не решаясь позвонить. Фу! Санта-Барбара какая-то. Чонгуку не должно быть дела до чужой личной жизни, пока это не отражается на работе. Ему должно быть плевать, что там в голове у Юнги, Чимина, Тэхёна, да и у любого другого коллеги в отделе. Тогда почему он думает об этом? Почему его так и подрывает спросить у Юнги, не нужна ли ему помощь, или подойти к Тэхёну и уже сунуть ему под нос телефон, заставив позвонить, чтобы избавиться от этих его томных взглядов в сторону пустого девайса? Ответ напрашивался сам собой. Чонгук человек закрытый, но не сухарь, это уж точно. И чувства сострадания, поддержки и тревоги ему не чужды. А потому он ощущал напряжение, витающее между двумя его коллегами, и хотел знать, какого черта происходит? Или не хотел. Он еще не решил. Именно по этой причине и держал рот на замке, гоняя свои предположения в голове. Брайан кивнул Джастину, и тот переключил кадры на следующее дело. Снова послышался шум голосов сотрудников отдела. Спустя еще час брифинг закончился, и Чонгук вышел из душного кабинета в сопровождении своего напарника. — Я позвоню Тэхёну, чтобы кратко изложить ему суть дела. Может, он уже сейчас сможет сказать, на что конкретно нам обратить внимание. Чонгук уже собирался открыть рот, но Чимин его опередил: — Только попробуй сейчас что-нибудь съязвить, мы это уже обсуждали, Чон! — Боже, да я ни слова не сказал. — Вот и помалкивай. — Может, мне вообще в отделе остаться? — буркнул Чонгук. Чимин показал ему язык — очень по-взрослому — и направился на выход, по пути выудив телефон, чтобы позвонить другу. — И как мы раньше без тебя справлялись, профессор Ким, — все-таки не удержался Чонгук и последовал за напарником. По правде говоря, может, его помощь действительно не помешает. Чонгук не очень любил работать с детьми, добавить к этому перепуганных преподавателей, разгневанных родителей и получится тот еще коктейль. Девять пожаров, четыре трупа, один студент при смерти, всеобщая паника и ни одного подозреваемого. Да уж, то еще дельце. Примечания автора: К главе приложена таблица работы с дисфункциональными мыслями — пример таблицы, которую Хоуп даёт Юнги. Это реальный прием в психологии; саму таблицу я как-то скачивал для дальнейшего исследования и использования. Графы этой таблицы могут быть разными, в зависимости от того, как она составлена. Изначально текст был написан на английском языке, оформлена на русском лично мной в качестве визуализации: https://boosty.to/maestrotranslationarmyloveyoongi/posts/3e2da1e6-193e-4466-b6f3-43aa6acf990a/photo/1a2422c5-c891-4ab9-a521-dfb819819797?from=blog_post Я решил написать к данной главе два спешла — Глава 7.1 и Глава 7.2 В первом спешле NC-сцена Юнги и Пенелопы — транс-персоны. Второй спешл — альтернативное развитие событий — NC-сцена Юнги с Пенелопой в одной комнате с Тэхёном и его партнёром-блондином. Как бы все произошло, если бы Юнги согласился на предложение Пенелопы присоединиться к другой паре. Эти сцены представлены на сайте Boosty в моем профиле, их можно прочесть, поддержав меня плюшечкой. Сами спешлы на суть общей истории не влияют. Вы можете выбрать любой спешл отдельно или взять общий пост с двумя историями сразу: как кому будет удобно. — NC-сцена Юнги и Пенелопы (Глава 7.1) https://boosty.to/maestrotranslationarmyloveyoongi/posts/b742a5b6-59c6-4cba-9f2a-a1939441cc04?share=post_link — NC-сцена Юнги и Пенелопы + Тэхёна и его партнёра (Глава 7.2) https://boosty.to/maestrotranslationarmyloveyoongi/posts/289e6c9f-dbf7-4a89-b0d4-cabdda4d897b?share=post_link — Общий пост с обеими сценами (Глава 7.3 Бонус 2 в 1) https://boosty.to/maestrotranslationarmyloveyoongi/posts/3b06a1ab-5e78-426c-ae35-4779217074b2?share=post_link К каждой вышеупомянутой главе приложен отдельный коллаж и видео, которые тоже можно найти на сайте Boosty в моем профиле внутри каждого спешла. Спасибо большое за ваше внимание 🙏