Право на ошибку

      Ген не видел, куда бежит. То ли потому, что было слишком темно, то ли потому, что его это совсем не волновало. Главное было убраться подальше от деревни, туда, где никто и никогда его не найдет. Когда вспыхивали яркие молнии, Гену удавалось рассмотреть деревья вокруг себя. Лес. Он постоянно спотыкался о корни, ветки кустов царапали лицо и ладони. Однако Гена это не останавливало, он этого даже не замечал. Просто продолжал бежать вперед, не обращая внимания ни на что.       Наверное, лучше было сразу пойти к морю. Обрывы там высокие, а плавает Ген не особо хорошо. К тому же сейчас темно и сильный ветер, что лишает его всяких шансов на спасение. Нужно было всего-то побежать в сторону моря и, якобы случайно, не заметить обрыв. И все бы закончилось. Так просто, если задуматься.       Но Ген не думал. Вряд ли он был на это способен теперь. Внутри осталось только одно желание — исчезнуть. Убежать от самого себя, от своих мыслей и непростительных поступков. На самом деле, Ген не знал, что собирается сделать. Раньше он никогда не думал о таком, даже в самые ужасные времена.       Ген слишком сильно цеплялся за жизнь, чтобы думать о смерти. Надо полагать, дело в трусости. Но сейчас он не боялся. Ген сделал нечто более страшное, чем смерть. Так ему казалось. Правда, чем дольше он бежал, тем более расплывчатыми становились последние события в его голове. Он знал, что совершил что-то, чему нет прощения, но уже не мог вспомнить, что конкретно. В голове осталось лишь то, что он попрощался с Сенку. Кажется, навсегда. Хотя почему кажется?       Если бы Ген остановился и попытался собраться с мыслями, то он наверняка понял бы, что все же лучше вернуться к морю. Едва ли у него остался шанс выбраться из леса ночью во время проливного дождя, но он мог бы попытаться. Какая уже разница? Наверное, Гена спасло только то, что он четко осознавал свое желание прекратить существование, лишить себя жизни, но не думал как.       Ген продолжал бежать, не разбирая дороги, часто врезаясь в деревья и спотыкаясь. Одежда промокла насквозь, но холода он не ощущал. Легкие жгло огнем, нормально дышать у Гена не получалось, однако, он продолжал бежать из последних сил.       Молния ударила где-то совсем близко. Гром оглушил Гена. В этот же момент он споткнулся и упал на землю. В колено вонзилось что-то твердое и острое. Это должно было быть больно, но боли Ген совсем не ощущал. Когда блеснула следующая молния, он понял, что деревьев вокруг стало меньше, зато камней больше. Наверное, он ушел куда-то ближе к горам. Если продолжить бежать, то можно добраться до обрывов, под которыми острые камни, а не морская вода, так даже лучше. Однако Ген не смог встать.       От вспышки следующей молнии стало светло, почти как днем. Он увидел кровь, много крови. Она была на светлой одежде Гена, на его руках. Он не знал, чья это кровь, но ему почему-то казалось, что она принадлежит Сенку. Но откуда? Почему? Что Ген сделал с Сенку? Он прислонился спиной к камню и вцепился в мокрые волосы. Было невыносимо.       С каждым новым ударом молнии Гену казалось, что крови становится все больше и больше. Он не мог ее видеть, голова кружилась, дышать стало физически больно, он был уверен, что лучше ему уже никогда не станет. Ген правда пытался вспомнить, что произошло, но ничего не выходило. К горлу подступало отчаяние. Ген был готов отдать все, что у него есть, лишь бы все это прекратилось.       По лицу текли холодные капли дождя, но в какой-то момент к ним прибавилось что-то подозрительно теплое. Слезы. Дождь тут же смывал их, но они продолжали падать крупными каплями. Сперва Ген просто беззвучно плакал и смотрел в одну точку, но после больше не смог сдерживать рвущиеся наружу рыдания.       — Хватит! — настолько громко, насколько мог, прокричал он: — Пожалуйста! Хватит! Я не могу больше!       Гена ощутимо трясло, истерика продолжала нарастать. Он сидел, раскачиваясь из стороны в сторону иногда кажется, что-то кричал. Стало вдруг очень жарко, настолько жарко, что капли дождя, наверное, просто испарялись с его кожи. Гену было трудно быть здесь, быть собой, но он ничего не мог сделать. Слезы продолжали течь, он задыхался, тонул и… и до ужаса хотел, чтобы все прекратилось как можно скорее.       Свою следующую фразу Ген, в отличии от всех остальных, смог разобрать и осознать. Это уже был не крик, на то, чтобы кричать сил не осталось. Это был тихий шепот. С губ Гена сорвалось:       — Я хочу умереть. Умоляю…       Слова потерялись в оглушительном раскате грома. Ген, вроде как, помнил, что гром всегда следует за молнией, а не перед ней, но сейчас он сначала услышал гром, а потом увидел ослепляющий свет. Или же этот свет был нарисован его нездоровым воображением. Ген не знал. Он никак не мог покинуть лес, но леса он больше не видел. Вокруг не было ни деревьев, ни камней, ни земли. Осталась только кровь. Ген опустил голову и увидел, что она уже доходит ему до груди. Такая теплая и липкая, кровь продолжала пребывать. Ген запрокинул голову, словно это как-то могло ему помочь. Однако это не помогло. Кровь дошла до его лица, начала затекать в рот и нос. Ген чувствовал ее солоноватый вкус. Прямо как во время того поцелуя. Кровь заполняла собой легкие. Ген понимал, что это конец, но зачем-то начал бороться за свою жизнь. Наверное, пресловутый инстинкт самосохранения заставил. Ген дернул головой, пытаясь поднять ее над всепоглощающим потоком крови.       Затылок ударился о что-то твердое. Вдруг опять стало светло, а потом свет резко погас, давая Гену напоследок вновь увидеть лес. Крови больше не было, но он все еще не мог дышать. Из глаз по-прежнему текли слезы. Только жар вдруг сменился пронзающим до костей холодом.       Темнота перед глазами начала расплываться. Ее становилось все больше и больше, но она не напоминала кровь, темнота будто бы хотела принести желанное забытье. И Ген охотно шел ей навстречу. Сознание медленно покидало его. Последнее, что он произнес перед тем, как окончательно распрощаться с ним, было:       — Сенку, п-п…       Ген провалился во тьму. Возможно, он хотел извиниться или попросить и о помощи, но никто уже этого не узнает. Потому что Ген больше никогда не сможет ничего сказать. На это он, по крайней мере, надеялся.

***

      При носовом кровотечении необходимо наклонить голову вперед и… Что дальше? Сенку пытался вспомнить столь элементарную вещь, но не мог. В голове была пустота. Он никак не мог собраться с мыслями, он вообще ничего не мог. Просто продолжал сидеть на полу, закрыв лицо руками, будто это как-то могло помочь сбежать от действительности в какое-нибудь безопасное место, где все будет хорошо.       Сенку, для начала, стоило признать одну вещь — он испугался. Очень сильно. Обычно у него быстро получалось взять себя в руки в любых ситуация, но только не сейчас. Сенку просто не мог. У него не получалось ни сконцентрироваться, ни даже просто пошевелиться. Он, что для него совсем не свойственно, не знал, сколько прошло времени, даже приблизительно. Нет, Сенку нашел бы способ это определить, но опять же, он не мог.       Ему определенно было плохо, голова болела, кровь из носа все никак не останавливалась. Но хуже даже не это. Сенку было страшно, но страшно не столько из-за того, что только что произошло, а потому, что Ген, находясь весьма в плачевном состоянии, убежал неизвестно куда, бросив напоследок пугающее «прощай».       Именно о Гене Сенку подумал в первую очередь, когда в голове все более-менее начало проясняться. Ни о себе и о том, что, черт возьми, имел все шансы умереть только что. А ведь и правда мог. Сенку убрал одну руку от лица и провел пальцами по шее. Задушить человека намного проще, чем может показаться на первый взгляд. Если бы Ген отпустил его на минуту позже, все бы могло закончиться печально. Однако Сенку это не волновало. Он переживал лишь о Гене.       С Геном может случиться что-то непоправимое прямо сейчас — такой была первая осознанная мысль Сенку. Точнее вторая. Сперва он подумал о том, что его раздражает кровь, капающая с подбородка. Он запрокинул голову, наплевав на то, что так лучше не делать, просто чтобы кровь потекла в другую сторону и попытался переосмыслить все произошедшее.       Ему стоило разозлиться на Гена, это было бы абсолютно логично, но злость так и не появилась. Как бы Сенку сейчас не было плохо и страшно, винить в своем состоянии Гена он не мог. Нет, умом, конечно, понимал, что Ген несет полную ответственность за свои поступки, однако, сейчас Сенку руководствовался не умом. Впервые в жизни, наверное. На каком-то подсознательном уровне Сенку был не в состоянии винить Гена.       Зато он винил себя. Сенку казалось, что именно он виноват во всем, что случилось с Геном. Он ведь давно заметил, что что-то не так. Он видел, как Ген начал злоупотреблять алкоголем, видел, что он страдает. И не сделал ничего. Сенку слишком долго боялся признать даже самому себе, что ему не все равно на Гена. Не все равно не просто как на жителя Царства науки, а как на человека, которого он… Нужного слова Сенку не смог подобрать до сих пор. И даже потом, когда Сенку все же понял, что хочет быть с Геном, он продолжал бездействовать. Откладывал разговор, придумывал какие-то нелепые отговорки, оправдывался большим количеством работы. Сенку наивно ожидал, что все само как-нибудь разрешится, даже когда Ген намеренно причинил себе вред ради его внимания. Но, очевидно, ничего не разрешилось. Все зашло настолько далеко, что обернулось настоящим кошмаром.       Отчасти Сенку хотелось бы ничего не чувствовать. Вернуться в те времена, когда он был убежден, что ему не нужно ничего, кроме науки, но, к сожалению, едва ли это возможно. А ведь было бы так просто. Тогда бы Сенку окрестил Гена сумасшедшим и попросил бы Тайджу или Магму следить за тем, чтобы тот к нему не приближался. Это было логично, только вот Сенку не считал Гена сумасшедшим. Он понимал, что все его поступки обусловлены переживаниями, преследовавшими его столь долгое время. Сенку сам довел Гена до такого. Вина лежала именно на нем, так Сенку казалось.       И он никогда себя не простит, если с Геном что-то случится.       Сенку легко сжал собственную шею ладонью, так как это делал Ген и подумал о том, что предпочтет смерть жизни в мире, где больше нет Гена. Нет по его вине. Это была ужасная мысль, абсолютно абсурдная и деструктивная, но Сенку было плевать. Он сжал пальцы сильнее, слыша нарастающий шум крови в ушах. Сейчас Сенку было на все плевать: на возрождение цивилизации, на науку, на себя. Значение имел лишь Ген.       Сенку боялся, но боялся он не самого Гена, а за него. Боялся потерять, не успев даже попробовать по-настоящему сблизиться с ним. А даже если не потерять буквально, то больше никогда не увидеть того Гена, в которого он… влюбился? Да, именно влюбился. Того обаятельного, ленивого, коварного снаружи, но доброго внутри, любящего колу, Гена. Гена, который подарил ему телескоп на день рождения, Гена, который всегда был где-то рядом и старался поддерживать, чего Сенку, к сожалению, не замечал и не ценил. Сенку хотел быть именно с тем Геном, а не с доведенным до отчаяния человеком, причинившим ему боль. Он хотел надеяться, что прежнего Гена еще можно вернуть.       Однако надежда была слабой. Сенку понимал, что бездействует. На счету была каждая секунда, но он продолжал сидеть на полу в лаборатории. Испытав приступ ненависти к самому себе, Сенку сильнее сжал пальцы на шее, а потом отпустил руку. От резкого прилива кислорода в мозг, голова пошла кругом.       Сенку нужно было взять себя в руки и спасти Гена, чего бы это ни стоило. Но каким образом? Сенку видел, как Ген испугался, осознав, что натворил, слышал его прощание, видел, как он убегает. Он ведь мог сейчас сделать все, что угодно. Сенку мечтал, чтобы Ген пошел к себе или хотя бы на склад, желая еще выпить, но что-то ему подсказывало, что это не так. Ген мог быть где угодно, и Сенку совершенно не понимал, что ему делать.       Как же сильно хотелось просто прижать Гена к себе и никогда больше не отпускать. Сенку обнял себя руками за плечи, как в ту ночь, когда Ген убежал, после того как поцеловал Сенку. Тогда это помогло, ведь с Геном все оказалось в порядке, но больше этот успокаивающий жест не работал. Сенку вновь опустил голову. Из носа продолжала идти кровь.       Раздался звук шагов, но он не заставил Сенку поднять взгляд. Это точно был не Ген.       — Дерьмо! Сенку! Что с тобой?!       Не заставил это сделать и взволнованный голос, принадлежащий Рюсую. А вот следующая его реплика внимание Сенку все же привлекла. На этот раз тон Рюсуя показался не взволнованным, а откровенно гневным.       — Что он с тобой сделал?       Только сейчас Сенку вдруг обнаружил, что его одежда расстегнута и спущена с одного плеча. Нет, он помнил, как Ген касался его кожи ледяными пальцами, но потом это как-то вылетело из головы. Наверное, со стороны картина наталкивала на определенные мысли. Сам Сенку почему-то не думал о том, что Ген в действительности хотел сделать. Он воспринимал произошедшее как какие-то отдельные кусочки пазла, точнее разных паззлов. Вот пьяный Ген приходит к нему, вот он целует, а вот душит. Несмотря на то, что происходило это одновременно, поцелуй и рука Гена на шее воспринимались Сенку как два совершенно не связанных друг с другом события, словно они происходили в разных вселенных. Лишь теперь Сенку смог посмотреть на ситуацию в целом. Все выглядело достаточно очевидно, но он не мог поверить в то, что Ген действительно собирался сделать с ним это против его воли. Ему куда более правдоподобной казалась версия, согласно которой, Ген и сам не понимал, что творит. Но даже если так, главное ведь то, что он вовремя остановился.       Сенку хотел было ответить, что Ген ничего с ним не сделал, но Рюсуй его опередил.       — Черт! — выругался он. — У тебя кровь. Одну секунду.       Рюсуй оперативно раздобыл где-то чистый лоскут ткани, опустился на колени возле Сенку, бесцеремонно положил ладонь ему на затылок и сильнее наклонил его голову. Поднес платок к лицу и зажал нос. Так вот что надо было делать. Свободной рукой он натянул ткань обратно на обнаженное плечо и застегнул застежки. Благо, Рюсуй молчал, но Сенку чувствовал на себе его сосредоточенный взгляд.       Пальцы Рюсуя, стараясь не касаться кожи, отодвинули воротник.       — Что это? — вопрос прозвучал твердо и бескомпромиссно.       Наверное, на шее уже начали появляться красноватые следы, оставленные пальцами Гена.       Сенку, чувствуя, что кровь наконец-то перестала идти, оттолкнул от себя руку Рюсуя, ту, в которой была ткань и, глубоко вздохнув, попытался ответить. Ему нужно было сказать всего одного слово, но он им не ограничился. Сенку, обычно спокойный и сдержанный, вдруг испытал желание высказать все, что было у него на уме.       — Ничего, — заверил Сенку. — Ген, он… он просто не в порядке, я должен найти его прямо сейчас и… я… сейчас, да, если пойти искать сейчас, то все будет в порядке. Да. Да?       Едва ли Рюсуй мог дать ответ на этот вопрос, но Сенку все равно его задал, ему хотелось услышать хоть что-нибудь утешительное. Однако Рюсуй, кажется, отвечать не собирался даже для вида. Выглядел он рассерженным и немного взволнованным, но гнева в его взгляде определенно было больше.       — Да, — иронично усмехнулся он, — Ген не в порядке, но это никоим образом не оправдывает его. И я все еще хочу узнать, что случилось? Почему у тебя шла кровь из носа и что с твоей шеей, черт возьми? Ген до тебя домогался, да? — предположил Рюсуй, особых сомнений насчет этого предположения не испытывая.       — Нет! — слишком эмоционально выпалил Сенку. — Он запутался и… и это я во всем виноват! Мне стоило давно с ним поговорить, но я…       — Не смей, — перебил его Рюсуй, — даже не вздумай обвинять себя. Что бы с ним не случилось, это не твоя вина, понял меня?       Рюсуй взял Сенку за плечи и встряхнул, заставляя посмотреть на себя. Сенку заглянул прямо в его уверенные глаза, но все равно не понял. Он даже не понимал, зачем Рюсуй вообще пытается его в чем-то убедить.       — Это из-за меня, — дрогнувшим голосом произнес Сенку, — Ген он… он ведь в…       — Влюблен в тебя, я знаю, — закончил Рюсуй, — но это не дает ему права распускать руки.       — А я в него, — закончил Сенку, будто не услышав последние слова Рюсуя.       Тот лишь кивнул, намекая, что про это он тоже знает, хотя знать, вроде, и не должен был. Рюсуй уже в третий раз спросил, надеясь хотя бы сейчас получить ответ:       — Что все-таки случилось? Что Ген с тобой сделал?       Сенку задумался, изначально правда собираясь найти ответ на вопрос, но так ничего и не нашел. Нет, он помнил, что Ген сделал, но не собирался говорить это Рюсую, пусть тот, кажется, и так все понял. И вообще важно ведь было не это, а то, что Ген выпил, испугался и убежал. Вот, что важно. Гена нужно было спасать прямо сейчас.       Лампочка на потолке несколько раз жалобно моргнула. За окном блестели молнии и гремел гром. Ливень стучал в крышу. Атмосфера будто намеренно сгущала краски и угнетала. Сенку скинул руки Рюсуя со своих плеч и резко вскочил на ноги, игнорируя сильную боль в висках и головокружение. Несмотря на то, что Сенку было плохо, к нему пришел некий прилив энергии, диктующий выбежать наружу и отправиться искать Гена.       — Я должен найти его, немедленно, — уверенно, но нервно, произнес Сенку, почти добравшись до двери.       Выйти наружу Рюсуй ему не дал, вновь схватив за плечи. Он развернул Сенку к себе лицом и громко, так, чтобы тот точно услышал, приказал:       — Остановись! — после уже мягче добавил, — Мне кажется, ты не совсем понимаешь, что сейчас происходит. Тебе надо успокоиться и поспать, а не бросаться искать Гена непонятно куда посреди грозы.       Смысл сказанного обошел Сенку стороной. Чем больше Рюсуй говорил, тем хуже ему становилось. Наверное, сейчас Сенку впервые осознал, что такое паника. Нет, ему и раньше бывало страшно, иногда даже очень, но лишь сейчас он столкнулся с этим ужасающим чувством, леденящим кровь. Оно полностью отняло у него возможность хладнокровно мыслить. Сенку хотелось бросить все и бежать, сделать что угодно, лишь бы найти Гена, иначе… Иначе он не сможет жить дальше.       Сенку дернулся, пытаясь вырваться, но все попытки были тщетны, Рюсуй держал крепко. Он уже допустил ошибку, позволив Гену уйти, второй такой он себе не позволит.       — Пусти! — потребовал Сенку. — Мне надо… надо найти его! Выпусти меня!       Он приложил больше усилий к тому, чтобы высвободиться, но и это не помогло. Тогда Сенку судорожно попытался разжать пальцы Рюсуя и, кажется, даже попробовал несколько раз ударить его кулаком в грудь, но и это не помогло. Сенку чувствовал, как мир вокруг него рушится и, если он сейчас же не найдет Гена, то исчезнет абсолютно все.       Рюсуй что-то кричал, но Сенку его не слышал, продолжая вырываться.       — Отпусти! — еще громче закричал он.       Вслед за особенно яркой молнией, раздался страшный гром. Свет в комнате погас.       Рюсуй прижал дрожащего Сенку к себе. Тот почувствовал, как сильные руки ложатся ему на спину, теперь точно не оставляя и шанса на освобождение. Но Сенку все равно продолжал пытаться вырваться. Пытался до тех пор, пока силы напрочь не покинули его. Он почувствовал тепло и размеренное биение чужого сердца. Это несколько успокоило, но основная причина крылась в том, что Сенку, как оказалось, ужасно устал. Его тело обмякло в чужих объятиях. Сенку уткнулся лицом в плечо Рюсуя и измученно закрыл глаза.       — Успокоился? — спросил Рюсуй.       Его хватка ослабла, но Сенку он пока не отпускал, желая перестраховаться.       — Послушай, — попросил Рюсуй, — сейчас я отведу тебя домой, и ты ляжешь спать, тебе нужно прийти в себя. Когда дождь закончится, мы обязательно найдем Гена. С ним все будет в порядке, слышишь меня?       Обещание Рюсуя было беспочвенным, но едва ли он мог сказать сейчас что-то другое. Сенку это понимал, но все равно поверил. У него правда больше не было сил. Ни на что. Он позволил Рюсую отвести себя домой. Туда они добрались быстро, но все равно немного намокли.       — Что случилось? — обеспокоенно спросил Хром, как только они оказались внутри.       Рюсуй усадил Сенку на футон и сказал:       — Все нормально.       Конечно же, Хром не поверил. Ему срочно необходимы были ответы, и он их получил до того, как успел что-либо спросить. В дверь постучали. Хром бросил громкое «войдите», и на пороге возник Юкио. Он был весь мокрый, привычная желтая кепка отсутствовала. По лицу Юкио текла вода, выглядел он встревоженным. Набрав в легкие побольше воздуха, он сказал:       — Там… там Суйка чуть не убежала в лес, но Кохаку остановила ее. Суйка сказала, что Ген… он ушел туда сейчас и… она хотела идти его искать.       Юкио еще раз вздохнул и потом опять начал что-то говорить, но Сенку его уже не слышал. Теперь его мир окончательно разлетелся на множество мелких осколков.