Ковырнув ложкой внутри арбуза, Сугуру отправил мякоть в рот. Он поморщился, находя ягоду совершенно безвкусной, и разочаровано выдохнул. Будучи единственным человеком, завтракавшим на общей кухне ранним утром, выглядел Гёто крайне уныло, тоскливо и отчаянно.
Арбуз, что Сугуру привёз из дома неделю назад, совершенно не пришёлся никому по душе. Водянистая и безвкусная сердцевина успела увянуть за время, которое ягода стояла в холодильнике. На вид он выглядел абсолютно неаппетитно, что подметили все живущие в блоке. Однако выкидывать даже плохую еду было попросту жалко. Потому Сугуру и давился из последних сил, орудуя в половинке арбуза столовой ложкой.
— Вас тут совсем не кормят что ли, пацан?
Гёто обернулся на незнакомый голос. Минувшим вечером в их скромной обители поселился один из студентов Киотского оккультного колледжа. Мирай Рёги казался человеком неприветливым, слегка надменным и сложным. Но, откровенно говоря, такого мнения Гёто был обо всех студентах, приехавших на фестиваль обмена. Радушием от них не веяло.
Рёги поправил челку и поспешил собрать густые волосы в тугой пучок на затылке. Студент киотского колледжа выглядел несколько старше своих восемнадцати лет и в чертах лица это прослеживалось: чуть вытянутое лицо, узкие губы, ровный нос. Наверняка среди девчонок своего учебного заведения Мирай считался писаным красавцем. Его темно-серые глаза миндалевидной формы всегда смотрели так, словно он видел собеседника насквозь. Была в этом какая-то доля презрительности, присущая воспитанникам больших кланов, что отличала его от других шаманов.
Вздохнув, Сугуру покачал головой:
— Мы сами себе готовим. Просто арбуз нужно съесть скорее, иначе пропадёт… — ковырнув мякоть, он поднял взгляд на Мирая. — Уже на последнем издыхании.
— А, вот оно что.
Мирай подошёл к холодильнику и достал из него пластиковый контейнер с едой, которую поставил туда, едва переступил порог блока первокурсников минувшим вечером. Уставший после поездки Рёги не был настроен на долгую болтовню, оттого сразу же занял свободную комнату и проспал до самого утра, чтобы накопить как можно больше сил перед командными битвами. Студенты токийского колледжа такого поведения гостя не оценили, потому и косился Гёто на него с некоторым осуждением.
— Миленько тут у вас, должен сказать. Вы такие дружные? — он посмотрел на обилие фото, снятых на полароид Иэйри Сёко.
Те висели на холодильнике, придавленные разномастными магнитиками. Идея создать импровизированную выставку лучших кадров пришла в голову Хасэгаве. Она кропотливо просматривала фотокарточки и иногда меняла их, когда появлялись новые снимки. Однако, вместе с тем, на холодильнике то и дело появлялся распечатанный на принтере лист со стоп-кадром из видео, снятым Сатору летом. Уставший Гёто, обнимавший портфель на последнем сидении автобуса за секунду до очередного приступа тошноты. Как бы Кёко не старалась убрать эту распечатку, она появлялась снова и снова, и ничего поделать с этим было уже нельзя.
— Смотря кто с кем, — пробормотал Сугуру, орудуя ложкой в арбузе. Собственные действия казались ему каким-то надругательством над тыквиной, но пачкаться липким сладким соком совсем не хотелось. — Со второкурсниками мы не дружим.
— Да я про вас спрашивал, вон сколько фотографий… Даже завидно стало, мы с одногруппниками не состоим в таких тёплых отношениях, — пожал плечами Рёги.
— Ну… — Сугуру не нашёл, что ответить на эти слова нового знакомого. — Наверное, нам просто повезло.
Избегая неловкой тишины, Гёто продолжил уминать арбуз.
Дверь в конце коридора отворилась и из комнаты, принадлежавшей Сатору Годжо, показалась голова Хасэгавы. Мельком Сугуру рассмотрел, как его друг остановил девушку и утянул обратно.
— Это кто?
— Хасэгава и Годжо, — уныло протянул Гёто.
— И что они делали там вместе?
— Надеюсь что-то приличное, — воткнув ложку в остатки арбуза, Сугуру встал из-за стола и направился к холодильнику, чтобы спрятать его. — Не имею привычки подсматривать за людьми.
— Погоди… — Мирай остановился, потирая подбородок. — А что вообще девчонка делает в комнате парня в такое время?
— Слушай, Рёги, вообще-то такое обсуждать за спиной неприлично, — Гёто скрестил руки на груди и посмотрел на нового знакомого с нескрываемым раздражением. — Хочешь разобраться, так спроси лучше у Годжо сам.
Рёги недовольно покачал головой, но спорить не стал. В отличие от Сугуру, он умело скрывал своё раздражение от общества первогодок Токийского оккультного колледжа. Ему не сильно хотелось вдаваться в ситуацию, если бы не одно «но». Годжо, также, как и он сам, был выходцем из клана, не менее важного и сильного. И такое поведение явно было недопустимым.
— Доброе утро, — первой на кухне появилась Кёко. Она потерла глаза, сгоняя остатки сонливости, и подошла к обеденному столу. — Прости, я немного опоздала на дежурство, Сугуру.
— Да ладно тебе, Сёко тоже еще не встала, — пожал плечами Гёто, после чего посмотрел на наручные часы. — Я тут… Арбуз пытался доесть, так что на меня можете не готовить.
В ответ на такое заявление Кёко смерила его взглядом недовольным и осуждающим.
— Ты серьезно? Сугуру, по утрам нужно нормально завтракать, а не арбуз доедать, — Кёко покачала головой. — Тем более — сегодня. Ладно, пока Сёко не встала, я пойду умываться.
Появившийся на кухне Годжо поприветствовал собравшихся жестом и поторопился следом за Хасэгавой, перебросив через плечо полотенце. Он нагнал ее и рассмеялся, когда Кёко подпрыгнула на месте испуганная его внезапным появлением.
— И они всегда так ходят что ли?
— Рёги, я же сказал, что такое обсуждать не буду.
— Ладно-ладно, — усмехнулся Мирай, подцепляя палочками содержимое бенто.
Когда все оказались в сборе, девочки принялись готовить завтрак. Мирай, Сатору и Сугуру расположились на диванчике в ожидании омлета, сэндвичей и горячего чая. В отличие от друга и студента из Киото, Годжо хотел есть просто до безумия. Он то и дело поглядывал на то, как Кёко собирала бутерброды, и жалобно вздыхал, желая, как можно скорее откусить кусочек пресного тостового хлеба.
— Слушай, Годжо… А твой клан, если мне память не изменяет, влиятельный же, да? — Мирай подпер голову ладонью и, сощурившись, посмотрел на Сатору.
— Типа того, — пожал плечами Годжо, игнорируя издёвку студента из Киото. Каждая собака знала, что клан Годжо был одним из трёх Великих, не то что Рёги. — Что, боишься, что я всех вас сегодня уделаю, а, Рёги?
Мирай покачал головой и распрямился. Он облокотился на спинку потертого кожаного дивана и постарался расслабиться, чтобы разговор более или менее склеился.
— Да нет, мне просто интересно, спрашивал ли ты у главы своего клана что-то перед тем, как девушку завести…
— Эй. Ты такое не говори, Кёко тебе не животное какое-то, — Сугуру стукнул Мирая по лбу свернутым журналом.
— Сугуру, забей, — подала голос Кёко. — Он другое в виду имел.
Сёко, готовившая омлет, трагично вздохнула и продолжила своё дело. Откровенно говоря, смириться с тем, что ее лучшая подружка стала встречаться с Сатору Годжо она так и не смогла. Слишком уж экспрессивным и неординарным ей казался одногруппник. Вдобавок она считала, что Кёко нужен парень стабильнее, но мысль не озвучивала, чтобы не обидеть своими словами Хасэгаву, выбравшую, по ее мнению, такого придурка.
Передразнив Кёко, Мирай не сдержал смешка и подмигнул токийским шаманам.
— Так что?
— Не в свои дела ты лезешь, Рёги, — драматично произнес Годжо, после чего наклонился ближе к гостю. — Тебе, наверное, стоит открыть страшную тайну о том, что клановые правила — это всего лишь пережитки прошлого и особого веса они сейчас не имеют? — он вскинул одну бровь. — Сам посуди…
— Это кто тебе такое сказал? — с долей скепсиса проговорил Мирай. — Вот у нас в клане…
— Много старых засранцев, которые решают все за вас, — развёл руками Годжо. — Наслышан, поверь. Ещё небось и жизнь вам наперёд расписали и ждут, когда наступит определенный день года и нужная фаза луны, чтобы выкатить вам новые правила.
— Вообще-то ничего плохого в том, чтобы знать свою жизнь наперёд, нет, — возразил Мирай. — Это стабильность…
— Давай ты эти сказки в другом месте рассказывать будешь, Рёги? — зевнул Сатору. — Или если это был анекдот, расскажи еще какой, а то этот что-то не смешной оказался совсем.
— Нет, я серьезно, — Мирай поморщился. — На все должно быть разрешение главы клана. Твоя жизнь тебе не принадлежит, когда ты являешься частью чего-то большего…
Сатору покачал головой. Подобное заявление собеседника его несколько возмутило, но ссориться, особенно на голодный желудок ему до ужаса не хотелось. Он зевнул, прикрывая рот ладошкой, и надвинул очки на глаза, чтобы лицо Мирая Рёги не мозолило их.
В конце концов, даже в его клане было достаточно шаманов, придерживавшихся старых правил и устоев. Многие родственники специально выбивали аудиенции у еле-живого главы, чтобы тот дал им наставление или дельный совет по тому, как устроить одного из бесчисленных отпрысков клана Годжо. Самому Сатору такая идея казалась возмутительной и высокомерной со стороны старейшин. По его мнению, никто, кроме самого человека, не мог вершить свою судьбу.
— Вот когда встретишь девчонку, которая тебе понравится, тогда мы с тобой и поговорим, Рёги, — подытожил свою точку зрения Годжо.
— Да ну… Бред какой-то, — вздохнул Мирай. — Вот моя сестра вышла замуж по воле главы клана. И души не чает ни в муже, ни в детях.
Вместо ответа, Сатору лишь пожал плечами и посмотрел на Гёто. Тот разбрызгивал на единственный цветок в блоке общежития воду из пульверизатора и протирал крупные листья чистой тряпочкой, дабы на них не скапливалась пыль.
— Идите завтракать, — Кёко похлопала в ладоши, привлекая внимание парней. — Сегодня важный день, поэтому нужно хорошо поесть. Что-то кроме арбуза, — она смерила взглядом Гёто, на что тот лишь рассеянно улыбнулся. — И ты, Рёги. Мы и на тебя приготовили.
— Ну… Вообще, я уже позавтракал тем, что привёз вчера из Киото, — он снова откинулся на спинку дивана и развел руками.
— Да ладно, все парни много едят, — Сёко поставила на стол тарелки с омлетом. — Присоединяйся. Хотя бы чай выпьешь, если не захочешь есть.
После завтрака шаманы разбрелись по комнатам, чтобы подготовиться к первому дню фестиваля обмена. Кёко и Сёко, перемыв грязную посуду, отправились надевать форму гораздо позже остальных ребят.
Воспользовавшись отсутствием в общей комнате девочек, Мирай решил завести тему, по-прежнему волновавшую его:
— Нет, а если серьезно, твои предки знают?
— Предки — да, — Сатору покрутил дужку очков и пожал плечами. — А главе клана такое знать не обязательно. Он и так при смерти уже, того гляди и помрет от таких новостей.
— Не знал…
— А какого хрена тебя вообще это волнует? Никак решил завести себе подружку, а? — усмехнулся Годжо. — Забей. Дед при смерти последние полгода так точно.
— Да нет, мне интересно просто, — честно ответил Рёги, поправляя хакама. — В клане Рёги, как и во всех порядочных кланах, положено женить наследников по договоренности, вот мне и стало интересно: неужели могли обручить настолько рано.
Гёто испустил протяжный вздох, после чего достал из кармана широких брюк сигареты. Покрутив пачку в крупных ладонях, он бросил недружелюбный взгляд на излишне любопытного Мирая Рёги, который уже начинал действовать ему на нервы.
— Слушайте, давайте закроем эту тему? Никому, кроме Рёги это даже не интересно.
— Тебе не интересно? — с какой-то грустью произнес Сатору, строя невинную мордашку.
— Я на вас и так каждый день смотрю, Сатору, — с этими словами Сугуру зажал сигарету меж зубов и поспешил покинуть кухню общежития.
Годжо недовольно поджал губы, наблюдая за тем, как его друг скрылся за входной дверью.
— Ревнует тебя что ли? — нахмурился Мирай.
— Он по девочкам, — покачал головой Сатору.
— Что? — Рёги перевёл на него косой взгляд. — А… А… Нет, я вообще-то имел, что он ревнует тебя как друга… Боги, вы, столичные, все такие извращенцы что ли? — он шумно выдохнул. — Ладно, я пойду к своим…
— Давай-давай, — Сатору безразлично помахал ему в спину. — Передавай привет Зенин.
Направляясь за Гёто на улицу, Годжо крутил на указательном пальце правой руки брелок, что лежал у него в кармане уже несколько дней. Он купил его для мобильного телефона Хасэгавы, когда выезжал в город для встречи с матерью: миленький, с котёнком, все как ей нравилось, только отдать как-то забывал все время.
Посмотрев в сторону друга, Годжо поморщился от едкого дыма сигарет.
— Признайся, он просто тебя заебал?
— Конечно, — Сугуру поправил прядь волос и недовольно всплеснул руками. — Все ему надо знать, блин. Ненавижу таких любопытных.
— Мне кажется, ему просто нравится стебать первогодок, — пожал плечами Годжо. — Но не на тех напал. Я ему еще покажу, — ехидно хихикнул он, потирая ладони.
— Только не переусердствуй, сам же правила знаешь… — протянул Гёто. — Сегодня у нас командные битвы. Пускай наши противники и второгодки, но мы им ничем по силе не уступаем.
— Жаль, что нам заранее не сообщили и мы не подготовились нормально…
— А в этот раз все через жопу, видимо, — кашляну в кулак Гёто. — Первогодок обычно же не зовут. Но ты же в курсе, что наши второкурсники на последнем задании облажались так, что теперь все восстанавливаются. А третьекурсник у нас всего один. Так что, — Сугуру усмехнулся. — Работать придётся нам.
— Ой, да херня же, — махнул рукой Годжо. — Мы сильные, Кёко тоже получше стала, ещё и Сёко отличная медичка. У нас прям команда мечты, братан! — он хлопнул Гёто по плечу. — Не раскисай.
— Да я не то чтобы парюсь из-за этого, — повёл плечами Сугуру. — Просто… Организация тупорылая, это прям бесит.
Покрутившись вокруг Гёто, Годжо встал с той стороны, с которой на него меньше всего попадал табачный дым. Понюхав ворот гакурана, Сатору довольно прикрыл глаза, наслаждаясь ароматом своего парфюма. Не желая неприятно пахнуть, он всегда старался занять такое положение, чтобы Сугуру или Сёко не дымили в его сторону. Не хотелось, чтобы такая мелочь портила его идеальный имидж.
— Я боюсь за Кёко, — честно сказал Годжо, приподнимая очки. — Она стала сильнее, да, но… Она все еще очень невнимательна, — вздохнул он. — Если бы мы знали заранее, что все перенесут на осень, я бы больше времени ее гонял.
— А ты прям заделался в преподаватели, погляжу.
— Братанчик, слушай… Моя девчонка слабой быть не может, — Годжо поднял указательный палец. — За время обучения я начал улучшать свои навыки, как можно было заметить. Вот и она должна хотя бы наполовину соответствовать мне. Сам понимаешь: нет желания время на защиту слабого места тратить.
— Ты же понимаешь, что это проблематично? — нахмурил брови Гёто. — И вообще… Надо было думать об этом до того, как ты начал с ней встречаться, раз уж на то пошло. Вдобавок, Сатору… Она же живой человек, а не набор стандартов, чтобы им соответствовать.
— Потому и говорю про половину. И вообще… Кёко красивая, ей не обязательно быть
очень сильной, — спокойно ответил Годжо. — Лишь бы за себя постоять могла и по жопе надавать кому надо. Остальное меня как-то не волнует…
Казалось, будто Годжо намеренно искажал смысл слов, сказанных другом. Да и петлял от вопросов он мастерски. С тех пор, как его отношения с Хасэгавой по воле случая стали достоянием общественности, Сатору специально уходил от темы своих чувств к Кёко. Понимал, что открытое проявление влюблённости сделает его человеком уязвимым. Но целоваться с Хасэгавой, прячась по укромным местечкам общежития или учебного корпуса это ему не мешало. Если бы в один из таких моментов их не застукала Сёко, то они бы так и продолжили скрываться, лишь бы не ставить друзей в известность.
— Ты немного противоречишь сам себе, — Сугуру выдохнул табачный дым и поджал губы. — Сильная, но не сильная, как я, но не как я… Ладно, проехали, иначе ты только сильнее меня запутаешь.
— Я просто не знаю, как это объяснить. Ты слишком серьезный, прекрати париться, братан, — Годжо похлопал друга по спине и усмехнулся. — Кстати… Знаешь, у меня есть к тебе одна просьба. Сущий пустяк…
Гёто вскинул одну бровь, ожидая, что последует за такой емкой фразой.
— Можешь купить мне презервативы? — немного волнительно произнёс Годжо, озираясь по сторонам. Он намеренно понизил голос, чтобы никто не услышал их разговора.
Вместо внятного ответа Сугуру разразился истерическим смехом. Смотреть на то, как Сатору, уверявший его в том, что с девчонками был знаком не понаслышке, обращается к нему с такой просьбой было уморительно. Отдышавшись, Гёто смахнул слезу, выступившую в уголке глаза, и закашлялся в попытке восстановить дыхание.
— Это какой-то прикол? — он глубоко набрал в легкие воздуха и охнул, пытаясь собраться с мыслями.
— Да никакой не прикол! Я просто… — Сатору почесал затылок и выдохнул. — Я… Ну… Стесняюсь, понимаешь! А все идёт к этому. Рано или поздно… — он надвинул очки на глаза, чтобы скрыть взгляд, полный смущения.
Лицо Годжо покрылось лёгким румянцем. Он постарался найти объяснение своим словам, чтобы не выглядеть совсем глупо в глазах друга:
— Ну… А еще ты же покупаешь сигареты вам с Сёко, вот я и подумал, — он кашлянул в кулак. — Мне правда как-то стремно идти, особенно одному. А Кёко такое не скажешь, сам понимаешь… Девчонка.
— Сигареты, Сатору, — это одно, — Гёто махнул ладонью, давая понять, что им пора. — А тут вопрос немного не в том, чтобы перекурить за бойлерной… Я попробую, конечно. Не вижу в этом ничего такого жуткого и страшного, — он повёл плечами. — Но какой же ты все-таки врунишка, я прям не могу.
— Подумаешь, приукрасил пару моментов, — насупился Годжо. — Просто… Я предполагаю, что она намекает мне на то, что нам уже пора. И это волнительно. Нет, я знаю, что нужно делать, мне самому этого хочется, но так не хочется облажаться в первый же раз, что постоянно хожу вокруг да около.
— Боги, вы встречаетесь неполных пару месяцев… А как же спросить у неё, что она об этом думает? Ты ведь понимаешь, что для того, чтобы все было нормально, надо разговаривать со своей девушкой? И секс не является исключением из правил.
— Эй! Я не хочу, чтобы она считала меня конченым извращенцем.
Покрасневшие щеки Сатору явно говорили все за него: он жутко волновался поднимать тему интимных взаимоотношений. Да, на словах он все еще был резок, грубоват и решителен, но едва речь заходила о Хасэгаве, он словно становился слабее. И это чувствовалось во всем: в речи, жестах, поступках.
— Сатору, повторюсь: тебе о таком с ней надо напрямую говорить. Ты же не со мной собираешься сексом заняться, — покачал головой Сугуру, продолжая идти медленным шагом в сторону тренировочной площадки, где планировался общий сбор. — Если у тебя есть какие-то мысли на этот счет, то ты должен спрашивать у Кёко сам. В очередной раз скажу, что совсем не понимаю, почему ты приходишь за советами по отношениям ко мне. У меня даже ни разу девушки не было.
В отличие от Годжо, Гёто по какой-то причине не стеснялся говорить об отношениях в целом, хотя молчал о том, что терзало его самого. Он воспринимал близость как естественную закономерность романтических отношений, и предполагал, что рано или поздно Сатору не выдержит и начнёт донимать его подобными разговорами. Но при этом всем, Сугуру не мог сказать, что его угнетала такая болтовня. Напротив, говоря об этом с Годжо, он мог хотя бы немного вправить ему мозги, чтобы Кёко не ужасалась с бездумных выходок его лучшего друга.
Все-таки, говоря Хасэгаве, что он воспринимает ее как младшую сестру, Сугуру не приукрашивал. Она и правда вызывала у него необъяснимое желание помочь и позаботиться. Однако сама Кёко с вопросами по отношениям к нему не подходила ни разу и лезть к ней и расспросами Гёто считал неэтичным. Захочет — поделится сама.
— Потому что я тебе доверяю и считаю своим лучшим другом, — абсолютно серьезно произнёс Сатору.
— Мне приятно это слышать, — Гёто улыбнулся. — Я тоже считаю тебя своим лучшим другом.
— Просто правда… Помоги мне с этим разок, а там я что-нибудь уже придумаю.
— Страшно представить, что ты можешь придумать, Сатору, — смерил друга взглядом Сугуру. — Но ладно. Я посмотрю как сегодня закончится день и мы с тобой обсудим этот вопрос еще раз. Договорились?
— Вполне!
Путь к тренировочной площадке, где предполагалось встретиться участникам, лежал через множество ступеней, пересекавших территорию колледжа. По дороге Годжо и Гёто переговаривались друг с другом и обсуждали, как нужно было построить их тактику. Обычно Сатору над таким не заморачивался, но стоило иметь хотя бы какой-то план. Вдобавок общие задания показывали, что они с Сугуру тандем хороший и достаточно сильный, чтобы заткнуть горстку второгодок.
Перед входом на тренировочную площадку, они обернулись на фигуры директора Киотского колледжа — Гакугандзи Ёшинобу, и учителя Яга. Те что-то обсуждали тихими голосами, что даже обрывки их фраз не достигали ушей подопечных. Сатору сощурился, увлечённо наблюдая за ними.
— Долго же вы!
Сугуру посмотрел на Хасэгаву и Иэйри, которые ожидали их сидя на лавочке. Сёко размахивала карточкой из полароида в ожидании, когда на ней проявится фотография.
— Да мы вот прогуляться немного решили, пока время было, — развёл руками Годжо.
— Нашли время, конечно, — уныло протянула Сёко. — Кстати, в итоге я не участвую во всем этом.
— Это почему еще? — возмутился Сатору, поднимая стёкла очков. — То есть, пока мы будем защищать честь нашего родного прекрасного колледжа ты будешь прохлаждаться, да? — с долей сарказма проговорил он.
— Учитель Яга сказал, что я буду нейтральной единицей и в случае необходимости прибегу оказывать первую помощь, — Иэйри поболтала ногами и довольно усмехнулась. — Так что придётся вам постараться, чтобы бегала я только к студентам из Киото.
— Как ты их невзлюбила-то, — нахмурил брови Сатору. — Вы с Сугуру прям два сапога — пара.
Иэйри неловко кашлянула в кулак и поспешила отвести взгляд. На ее щеках проявился легкий румянец от констатации такого странного факта.
— Ладно, а где эти-то? — Гёто убрал руки в карманы и повернул голову, чтобы посмотреть через плечо. — Сейчас же правила первого дня рассказывать будут.
— Да вон они, — Годжо кивнул в противоположную сторону.
К Мираю Рёги присоединилось еще несколько человек. Две девушки: одна долговязая и коротковолосая, вторая — среднего роста и с густо-черными волосами, собранными в два хвоста, и один бритоголовый молодой человек с ритуальным посохом кхакхара, звон колец от которого раздавался лёгким отзвуком по всей территории тренировочного поля.
— Выглядят они как-то стремновато, — поморщился Годжо.
— В плане? — Кёко привстала на месте, чтобы рассмотреть студентов из Киото.
Она сощурилась, рассматривая незнакомцев. Не разглядев абсолютно ничего необычного, Хасэгава повела плечами и обернулась к своим одногруппникам.
— Ну, они какие-то… — он поморщился. — Фрики, что ли.
— Ты просто к нам очень привык, — усмехнулся Сугуру, хлопая друга по плечу. — Хотя, да, мы не так старомодно выглядим. И вообще, на старика их посмотри… Столько пирсинга, что даже смешно.
— Сказал человек с тоннелями в ушах, — состроил довольную морду Годжо, только и ожидавший возможности подколоть друга.
На тренировочную площадку вышли директор Киотского колледжа в сопровождении незнакомого шаманам преподавателя и Масамичи Яга. Студенты обоих образовательных заведений медленно направились к ним. Настроение групп учащихся было одинаково волнительным, но вместе с тем, каждый из них был уверен в сегодняшней безоговорочной победе их команды.
Выстроившись в две линейки, студенты посмотрели на Яга, который представлял администрацию Токийского оккультного колледжа в полном одиночестве. Мужчина почесал коротко стриженный затылок и посмотрел на своих подопечных без тени улыбки. Серьезное выражение лица учителя не придало ни капельки позитивного настроя никому из первокурсников.
— Сегодня у вас важный день, — начал Яга так, словно готовился по бумажке всю ночь. — Суть командных битв состоит в том, чтобы ваша группа первой выполнила поставленное задание: на территорию колледжа было выпущено множество проклятий третьего уровня, а также одно проклятие второго уровня. Ваша основная цель — изгнание проклятия второго уровня. Если до конца соревнований оно не будет устранено, то победителем первого дня будет объявлена та команда, чей счёт по истреблению третьеуровневых проклятий будет выше.
Студенты согласно покивали в ответ на сухую речь преподавателя токийского колледжа и переглянулись между собой.
— Пока у вас есть время, можете обсудить с другими участниками стратегию и выбрать тактику, которой будете следовать.
Команды разбрелись в разные стороны. Годжо искоса посмотрел на то, как директор Гакукандзи поднял голову на Масамичи Яга и снова завёл с ним какой-то разговор, суть которого все так же оставалась тайной, покрытой мраком.
— Так, ну, нас трое, — констатировал факт Гёто. — Не думаю, что есть смысл разбегаться по территории и искать поодиночке. Могу отправить мелкие проклятия на разведку, чтобы выяснить где спряталась наша путевка в победители.
— Будет достаточно найти следы на местности, там уже и я могу помочь, — Сатору поднял очки и надел их на голову. — Вижу хорошо, сам помнишь.
— Ну… А я… — Кёко замялась. — Могу спины прикрывать? Не знаю.
Заметив, что от волнения Хасэгава раздирала кожу на больших пальцах, Годжо поспешил взять ее за руку. Кёко взволнованно посмотрела по сторонам и сглотнула, пытаясь скрыть переживание. Чтобы немного ободрить ее, Годжо подмигнул.
— Все нормально, ты справишься, — постарался настроить Кёко он. — Будем вместе все держаться. Правда, я безумно хотел втащить Рёги…
— В нашем случае это лучшее, что можно сделать, — согласился Гёто, прикрывая глаза. — Стой, ну с Рёги-то погоди. В одиночных еще успеешь. Тут нет цели отдубасить друг друга.
— Вообще-то… На прошлой неделе Яга сказал, что мы можем действовать на своё усмотрение и если соперники нам мешают, то мы можем дать им отпор, нарушением правил это являться не будет, — проговорила Хасэгава, переплетая их с Годжо пальцы.
Рядом с ним ей стало чуточку легче думать о том, что их ждёт в течение всего дня. Даже несмотря на слова Сатору о том, как ему не хотелось трудиться на благо слабых, его поддержка все равно была искренней. Выдохнув, Кёко перевела взгляд на Годжо и постаралась улыбнуться.
— Я буду болеть за вас, — тепло произнесла Иэйри, показав два пальчика. — Жаль, что ничем не могу вам помочь, кроме лечения. Но если вдруг что, то станете моими подопечными.
— Надеюсь, мы обойдёмся без твоей помощи, — поморщился Годжо. — Без обид!
— Эх, Сатору, вот тебя тогда точно лечить не стану, — недовольно пробурчала Сёко, закатывая глаза. — Сам хиллься.
— Вы не смотрите на то, что они второкурсники, — Яга появился за спинами студентов неожиданно. — У вас большое преимущество.
Скрестив руки на груди, мужчина посмотрел на своих подопечных. Как бы сильно его не раздражал Сатору Годжо, сейчас он даже был горд тем, что без тени сомнения мог назвать его и Сугуру Гёто одними из своих сильнейших студентов за все годы, которые он проработал в колледже.
— Это какое ещё? — покосился на него Годжо.
— По моему мнению вы уже сработанный коллектив, — честно сказал преподаватель. — А студенты из Киото не особо. Я пообщался с их учителем. Самый сильный среди них Рёги. Так что, Гёто, Годжо, он станет вашей заботой в случае чего. Хасэгава, ты хорошо обращаешься с проклятыми орудиями. Для тебя не составит труда разобраться с Зенин… Оставшиеся двое особой сложности не представляют, но Тосака хороша только в дальнем бою. Постарайтесь не подвести.
— Будет сделано, — в унисон ответили студенты.
***
С момента начала командной битвы прошло не более часа. Бредя по лесистой территории, Кёко оглядывалась по сторонам и прислушивалась к каждому шороху. Противников из Киото нигде по близости видно не было. Лишь изредка слышались взрывы в разных частях леса, несколько сбивавшие с толку. Перекинув через плечо рукоять нагинаты, Хасэгава прибавила шагу, чтобы не отставать от парней.
Годжо смотрел по сторонам без особого энтузиазма. Он то и дело лениво потягивался и зевал, не находя занятие шибко интересным. Ничего выдающегося, по его мнению, пока так и не произошло.
Гёто прислушивался к происходящему внимательно. Отпустив небольшие проклятия на разведку, он выжидал, когда те вернутся и отведут их к цели. Однако прошло более получаса и ни один из подопечных Сугуру обратно не спешил.
Несмотря на дружность компании, повисшая тишина говорила о том, что сконцентрироваться на задании никто так и не смог.
— Удивлён, что наши соперники все еще не напали на нас, — пробормотал Сугуру, оборачиваясь к Кёко.
— Лучше бы и не нападали, — поежилась Хасэгава, крепче обхватывая рукоять нагинаты. — Какой в этом смысл?
— Как какой… — Годжо остановился и поднял ладонь, призывая ребят остановиться. — Если кто-то из них нападет, то это как минимум создаст нам неприятности. Скажем, Яга же говорил, что Рёги самый сильный из противников. Напади он на нас, сразу же получится отрезать от цели. Так его команде будет проще найти проклятие второго уровня и изгнать, пока он будет нас отвлекать.
— И то верно… — согласилась Кёко.
— Не вешай нос, — Сатору поглядел по сторонам, после чего самодовольно усмехнулся. — Мне кажется, я знаю, куда нам нужно идти.
— Ну и куда же? — Гёто склонил голову в бок.
— К воде.
— К воде? —переспросил он Годжо.
Не отвечая, Сатору кивнул и ускорил шаг.
Путь к озеру лежал через лесистую часть территории колледжа. По дороге группа студентов наткнулась на несколько проклятий третьего уровня, одолеть которых особого труда не составило. Противников из Киото по-прежнему нигде не было видно. Это немного выбивало из колеи Сугуру. Он рассчитывал, что кто-то непременно остановит их, но до сих пор на их пути не встало ни одной живой души.
— Знаете, странно это все…
— Что? — парни обернулись на Хасэгаву, что также плелась позади них.
— Не то чтобы я боюсь, — пробормотала она. — Но мы все еще никого не встретили. Совсем. Никого. Не может быть такого, чтобы наши соперники даже не попытались нам помешать.
— Ты все преувеличиваешь… Просто стечение обстоятельств, Кёко, — Сатору закатил глаза. — Давайте, тут немного осталось. Там осмотримся и будем думать, что делать.
Повертев в руке нагинату, Хасэгава недовольно хмыкнула. Лес, что рос на территории колледжа, всегда казался ей неприветливым. Однако сегодня с ним творились странные вещи. Словно его нежелание принимать посетителей усугубилось тысячекратно, и напускная пустота была лишь мнимой. Мелкие проклятия, находившиеся на ветвях деревьев и в кустах, будто наблюдали за шаманами и сами не рисковали показываться лишний раз, чтобы не отхватить.
Кёко чувствовала, что просто так ничего не бывает. Определенно, избежать сражений за главный приз дня у них не выйдет.
Шорох в кустах заставил девушку обернуться. Она сощурилась, рассматривая неидеальным зрением очертания, мелькнувшие среди бурной растительности леса и остановилась.
— Эй, чего ты остановилась? — Сатору окликнул ее. — Нет никого там.
Судя по манере речи, подобное поведение Хасэгавы начинало его несколько раздражать. Одно дело — быть наготове, другое — сбивать их группу с маршрута выдумками о мнимом преследовании. Он не чувствовал в округе ни единой живой души и считал, что ему нужно было доверять безоговорочно. А раз Кёко этого делать не хотела…
— Да так… Показалось, — одернула себя она.
Не скажи Хасэгава этого, Годжо бы безумно обиделся, посчитав, что она не доверяет ему. Но раз она не стала подвергать его слова сомнению, он довольно усмехнулся и продолжил вести команду к берегу озера, который виднелся за высокими соснами.
Несмотря на доверительное отношение к Сатору, Сугуру обернулся, чтобы посмотреть вглубь леса. Кёко, которая не отставала от него, подошла ближе.
— Извини за вопрос… Но вы же вчера поздно легли? — тихо спросил Гёто, складывая руки для призыва проклятия.
— Под утро, — честно ответила ему Хасэгава.
— Тогда немудрено, что он совсем не заметил, что за нами следует кто-то с самого начала, — с этими словами Сугуру призвал одноглазое проклятие, что было не больше метра в высоту. — Послужит приманкой.
Иногда Кёко замечала, что едва Сатору переутомлялся, его восприятие становилось мутнее и он совершал незначительные ошибки, больше концентрируясь на чем-то глобальном. Как бы сильно она не уговаривала его ночью лечь спать, вышло это с огромным трудом, потому и сама она чувствовала себя немного помятой. Однако Годжо внешне был достаточно бодр для того, чтобы проиграть соперникам, да и сил его должно было хватить для того, чтобы закончить задание победой для Токийского оккультного колледжа.
— Я останусь здесь и нападу на преследующего, — Хасэгава показала на свое орудие. — Идите вперед и найдите проклятие второго уровня.
— Стой, но если это Рёги?
— Плевать, буду очень стараться его задержать. Идите. Куда важнее сейчас выполнить задачу. Я не уверена, что потяну такое. Но прикрыть точно смогу.
— Ладно, тогда я оставлю тебе еще помощника, — он призвал такое же существо, как и в первый раз. — И отвлеку Сатору. Придумаю что-то, чтобы он не начал бухтеть…
Едва Сугуру скрылся из поля зрения, Хасэгава достала из внутреннего кармашка очки для зрения и надела их. Поправив оправу, она пригляделась: наконец-то местность больше не казалась ей размытым зеленым пятном.
Она стеснялась того, что зрение испортилось и старалась не надевать аксессуар при Сатору. Кёко безумно боялась, что он разочаруется, когда увидит ее в очках для зрения и посмеется над тем, что оправу она выбрала самую простую и неинтересную. Однако в свое оправдание Хасэгава могла сказать, что попыталась начать носить контактные линзы, просто чувствовала некоторый дискомфорт от их установки и ношения, и решила повременить с ними. Да и цена ей казалась неоправданно дорогой.
Тень мелькнула среди высоких стволов. Рассмотрев высокую женскую фигуру, Кёко крепче взялась за нагинату.
— А вы не такие уж и глупые, перваши, — плавно ступая по жухлой траве, студентка киотского колледжа вышла вперед.
Она была высокой и настолько худой, что создавалось впечатление, будто еды не видела последние лет пять. Раскосые карие глаза смотрели на противницу с большим интересом. Взъерошив короткие темные волосы, девушка похлопала по голове проклятие, которое устроилось на ее плече и что-то проговорила.
— Кто-то же должен быть умными, — развела руками Хасэгава.
— Грубишь, — она вытащила изо рта уродца, опоясывавшего ее, катану и отряхнула ее от выделений.
— Фу, ну и кошмар, — скривила лицо Кёко, наблюдая за вакханалией. —Ты всегда так оружие носишь что ли?
Когда-то дядя рассказывал ей о том, что шаманы, не унаследовавшие клановые техники, часто прибегают к использованию орудий, но умолчал о том, как те подчиняли проклятых духов для хранения инвентаря. Об это она узнала позже, благодаря материалам из библиотечных книг и не сильно обрадовалась тому, что лицезрела данную картину собственными глазами.
— А что не так? — студентка нахмурилась. — Это специальный проклятый дух-инвентарь. Не слышала про таких?
— Слышала, но никогда не видела. Уж извини, но он… Выглядит как полная шляпа, — рассмеялась Хасэгава. — Ну, давай, начинай. Тебе же было приказано следить за нами, чтобы найти проклятие?
— Ты представиться-то не хочешь для начала? — темноволосая посмотрела на Кёко сверху вниз и вскинула одну бровь. — Вы — первогодки — такие бескультурные.
— Только после тебя, — с довольной ухмылкой проговорила она, выставляя нагинату перед собой. — Это же не я следила за твоей группой с самого начала соревнований.
— Сразу видно, что ты с этим недоумком Годжо в дёсны лижешься, — фыркнула незнакомка, выставляя перед собой клинок. — Зенин Якучо, второй год обучения.
Кёко сделала выпад, зафиксировав оружие таким образом, чтобы парировать было удобно. Оттолкнувшись от рыхлой земли, она побежала вперед и полоснула лезвием, но встретила лишь стальной клинок. Отскочив, Кёко внимательно посмотрела на Зенин, пытаясь найти её слабое место.
— Хасэгава Кёко, первый год обучения.
— Собьешь меня с ног, Хасэгава, и победа твоя, — усмехнулась Якучо. — Но ты не сможешь, я тренировалась с детства, чтобы компенсировать отсутствие клановой проклятой техники.
— Решила распинаться передо мной какая ты крутая? — недовольно проговорила Кёко.
— Это всего лишь констатация фактов, — развела руками Зенин, занимая стойку. — Кто-то совершенствует свои навыки с самого детства, а кто-то…
Кёко повертела головой, выискивая взглядом проклятия, которых оставил Сугуру. Притаившиеся в кустах монстры дожидались своего момента, но заводить Зенин туда она пока что не собиралась. Следовало оставить их напоследок как финальный аккорд.
— Продолжай.
— Не стану.
Отступив назад, Кёко парировала выпад Якучо и блокировала удар.
В самом деле то, что Зенин преследовала их с самого начала соревнований, был смысл. Проклятая техника Сатору Годжо была настолько уникальна, что наделала слухов в шаманском мире еще когда он был ребенком. Он видел больше остальных, а потому и напасть на след проклятия второго уровня для него не составило бы особого труда.
Отбиваясь от ударов Зенин, Кёко просчитывала каждое движение соперницы. За время, проведенное в колледже, техника владения древковым оружием достигла определенной точки мастерства, чем Хасэгава безмерно гордилась. Если бы не Гёто, разбиравшийся в боевых искусствах лучше многих других студентов, она бы не смогла стать сильнее. Упорные тренировки с ним и Годжо сделали свое: Кёко легко парировала каждый выпад и уклонялась, едва Зенин пыталась атаковать.
Металлический звон отзвуком отдавался по лесной чаще. Ударяясь клинками, девушки искали слабые места друг друга и обеим удавалось это с большим трудом.
Сконцентрировав дыхание, Хасэгава посмотрела на ноги Зенин. Та переминалась на месте и прихрамывала, когда отходила в сторону. Наверняка повредила голеностоп на одной из тренировок перед фестивалем обмена, пускай и старалась скрыть свое несовершенство.
— Тебя отправили следить за нами потому, что больше ты ни на что не годишься, — Кёко паскудно усмехнулась, убирая нагинату в «хранилище».
Найдя слабое место, ей стало проще понять, какую тактику следовало применить. Если Зенин и без того слабо стоит на ногах, то нужно всего лишь повалить ее на землю.
Хасэгава призвала бо — деревянный посох, обшитый металлическими пластинами — и обошла противницу. Остановившись напротив Якучо, она приготовилась отбивать удары.
Разозленная смелым заявлением Хасэгавы Зенин оказалась крайне предсказуемой. Она атаковала раз за разом, раздражаясь от надменного высказывания токийской шаманки все больше и больше. Одновременно с этим Кёко наступала, вынуждая её пятиться назад.
— Ничего подобного! Я отлично владею оружием, проклятой энергии во мне на всех хватит, никому из вас не уступлю! — рявкнула Зенин.
Кёко кивнула головой, мнимо соглашаясь с противницей, и вместо привычного парирования ударила открывшуюся Якучо посохом по голеням. Не ожидав такого, Зенин попятилась назад, но оступилась о корень дерева и угодила прямиком в кусты. Поджидавшие её падения проклятия, которых оставил Сугуру, тотчас же облепили девушку.
— Твою-то мать… — разочаровано пробормотала Зенин.
***
— Наверное, хорошо, что она меня не послушалась, — протянул Годжо, почесывая затылок. — Если бы Зенин следовала за нами и дальше, то передала бы местонахождение проклятия своей команде, и они бы изгнали его первыми.
— Конечно. Но я удивлен, что ты даже не заметил того как Зенин шла за нами по пятам с самого начала, — выдохнул Сугуру, оглядывая полку с товарами. — Ну, ты решил, что тебе нужно?
— Самые простые, Сугуру, — поджал губы он. — Я пока пойду посмотрю что-нибудь для девчонок. Мы хорошо потрудились, так что нужно это отметить.
— Ага, — Гёто взял упаковку контрацептивов и повертел ее в руке.
Во избежание недопонимания со стороны молоденькой кассирши, Сатору поспешил к полке со сладостями. Наверняка девочки оценят, если они купят что-то вкусное на ужин, чтобы отметить скромную победу первого дня соревнований. Выбор его пал на пирожные с шоколадным кремом. Повертев коробку в руках, Годжо посмотрел на содержимое и довольно улыбнулся. Однако быстро вспомнил, что за ужином будет присутствовать еще и Рёги, после чего недовольно поморщился и взял еще одну коробку. Вдруг тот приведет своих однокурсников.
— Ты что, решил закупиться сладким до конца жизни? — вскинул брови Гёто.
— Да я просто подумал… Что если Рёги приведет своих одногруппников? Их же придется угощать, а своим кровно заработанным пирожным ради какой-то Зенин я жертвовать не собираюсь. Пусть лучше останутся лишние, завтра доедим тогда.
— Ладно, как скажешь, — усмехнулся парень. — О, и две пачки сигарет, пожалуйста.
Он улыбнулся кассирше и достал из кошелька несколько ровных купюр, чтобы оплатить покупку. Пока что, за все время, что Сугуру приобретал в этом магазине сигареты, никто не спросил у него, есть ли ему двадцать лет или нет и даже паспорт ни разу не посмотрел. Вполне возможно, продавцы ошибочно думали, что он уже совершеннолетний или просто хотели выполнить какой-то план продаж, что было немудрено, ведь находился супермаркет в самой настоящей глуши.
— А вам пакет нужен? — Кассирша мило улыбнулась, пробивая коробки с пирожными.
— Нет.
Несмотря на то, что Гёто свою часть обещания выполнил даже не смутившись, Сатору почувствовал, как к его щекам прилила кровь. Он шумно вздохнул, смиренно ожидая, когда продавщица отсчитает ему сдачу, и покосился на Сугуру. Тот пристально рассматривал содержимое кошелька, перекладывая купюры в нужном ему порядке.
Направившись к выходу из магазина, Сатору взволнованно огляделся по сторонам.
— Приходите к нам еще! — попрощалась с покупателями девушка.
На улице стемнело. С тех пор, как наступила осень, солнце садилось гораздо раньше, отчего идти по тускло освещенным улицам пригорода было несколько некомфортно. Легкий осенний ветерок неприятно обдувал, напоминая о том, что в горной местности ночью гораздо прохладнее, чем в городе.
— На, держи, — Сугуру протянул другу пачку презервативов и не сдержал смешка. — Можешь даже деньги не возвращать, я так насмеялся утром, что это полностью покрывает все мои расходы.
— Да ну тебя в задницу, Сугуру, — недовольно ответил Годжо. — Вот, возьми, — он протянул банкноту. — И… Спасибо тебе большое.
— Забей.
Держа путь обратно в колледж, они молча брели вдоль узкой дороги. Сугуру открыл банку с газированным напитком и щедро отпил из нее.
— Знаешь, когда ты говорил мне, что Хасэгава тебе нравится, я не думал, что у вас все будет так серьезно.
— В смысле? — Годжо крепче обхватил коробки с пирожными и уставился на друга с удивлением. — Я же вроде как классный, конечно у нас все получилось, она не устояла перед моей естественной красотой и харизмой!
— Нет, я немного не об этом, — Гёто зажег сигарету и затянулся табачным дымом. — Ты её правда любишь. Потому тебе и наплевать на клановые правила, о которых вы говорили с Рёги утром.
— Я такого не говорил, — смутился Сатору. — Меня всегда раздражали правила клана. Если следующим главой нарекут меня, то мы будем самой прогрессивной из всех шаманских семей, помяни мое слово.
Покачав головой, Сугуру попытался осмыслить то, что произнес друг. Он был готов к тому, что Годжо в очередной раз постарается уйти от ответа и скажет что-то не связанное с его чувствами. Однако Гёто и правда волновал один момент: серьезны ли были намерения Сатору или же он просто хотел поиграть с симпатичной девчонкой, пока такая возможность была. Отчасти Сугуру судил по себе. Ему бы не хотелось растрачиваться на неполноценные отношения. А вот найти человека, который бы полностью его принимал и поддерживал — это уже дело другое.
— А если она станет главой клана Хасэгава ты смиришься и отпустишь ее жить на острове в окружении тысячи кошек?
Они остановились. Гёто снова затянулся сигаретой, ожидая, когда Сатору наконец-то откроется ему полностью и явит то, что скрывает от остальных.
— Я… Не… Знаешь, Сугуру, это очень тяжелый вопрос, — выдохнул Сатору, потупив взглядом свои ботинки. — Понимаю умом, что нужно сделать все так, чтобы она осталась рядом, но так и не могу представить, как это нужно обставить. Я действительно ненавижу все устои, что сложились в нашем мире. Мне хочется что-то изменить, показать, как можно жить иначе. Думаю, что Кёко и сама это понимает. И в глубине души хочет остаться в Токио и никогда не возвращаться в клан.
— Так я прав или нет: ты ее любишь?
— Почему ты решил допрашивать меня, Сугуру? — недовольно пробормотал Годжо. — Я не уверен понимаю ли, что значит любить кого-то… Но она… Наверное да, — он выдохнул. — Наверное.
— Цени это чувство, — с легкой улыбкой проговорил Гёто.
Вместо ответа, Сатору посмотрел на темное небо. Он прикрыл глаза и набрал в легкие побольше воздуха. Как же ему не хотелось, чтобы хоть кто-то знал о том, насколько он уязвим, когда речь заходит об одной конкретной любительнице котов и любовных романов.
