Золотой век

Обед, на который оказался приглашен Ясуо вместе со своей женой, его нисколько не напрягал. Конечно, неизвестность казалась ему беспокойной, но за годы жизни он порядком очерствел и незнание будущего уже не доставляло ему таких неудобств, как прежде. Единственное что он мог назвать действительно трудным так это местонахождение дома четы Сайто, слишком уж далеко от столицы те забрались. Для спокойного проживания Иокогама подходила куда больше суетного Токио, где прохожие вечно куда-то спешили. Соседние от столицы города всегда казались тихими и мирными, вроде типичного спального района, и находиться в них было на порядок приятнее, чем в темпе мегаполиса. Узкие петляющие улочки с частными домами, маленькие магазинчики… В Иокогаме, по мнению Ясуо, всё выглядело таким простым и незатейливым, что отчасти ему вспоминалось как в средней школе он петлял по округе городка Исиномаки, когда после школы не хотел сразу возвращаться на остров в клановое поместье. Тишина, стоявшая на улице, казалась расслабляющей после гулкой столицы. Ещё полчаса назад Ясуо с супругой пребывали в толпе Сибуи, ожидая поезда у края платформы, а при сошествии в Иокогаме, их встретила совсем иная атмосфера, словно город находился в послеобеденном сне. Станция оказалась практически пустой, за исключением пары пассажиров, ожидавших прибытия поезда, да и меньшей по размеру, нежели большая часть из вереницы Токийского метрополитена. Дорога к дому Марико оказалась короткой: жила она всего в десяти минутах размеренной ходьбы от железнодорожной станции, чему Ясуо мог лишь позавидовать. За годы, проведенные в Токио, он ни разу не жил в такой близости к общественному транспорту. Сначала потому, что это было удовольствие дорогим, а затем и вовсе в связи с переездом ближе к колледжу в отдалённый пригородный район. Угловой двухэтажный домик Сайто стоял на узкой улочке близ кладбища храма Дайсенджи, что располагался напротив железной дорогой. Несмотря на близость к поездам, местечко оказалось достаточно спокойным. Звук ритмичного стука колёс терялся в ветвях высоких деревьев, усеянных густой листвой шелест которых мягко разносился по тенистым аллеям храмовой территории и действовал крайне умиротворяюще после столичной суеты. Конечно, Ясуо бы мог перенять инициативу на себя, предложить встретиться где-то в Токио, чтобы в собственный выходной не тащиться в такую даль, но от искреннего приглашения отказываться посчитал некультурным. К тому же, в последнее время, он порядком привык к обществу неугомонной Марико. Произошедшее в Киото сблизило их и теперь вечно назойливая девушка стала раздражать на порядок меньше. Теперь её слова не казались Ясуо такими же грубыми, как раньше, а сам он стал отзываться о ней в разговорах с посторонними с едва уловимым теплом. Наверное, ему было странно осознать то, что его другом стал кто-то сильно младше него, да ещё и противоположного пола. Все годы жизни, Ясуо выстраивал дружеские отношения, предполагая, что лишь между людьми со схожими интересами можно было посеять зерно дружбы, однако житейский опыт провернул странную штуку: друзьям вовсе не обязательно было интересоваться одним и тем же, чтобы помогать друг другу и сопереживать. И осознание этой мысли сильно перевернуло понимание Хасэгавы о межличностных отношениях. В руках Ясуо держал бутылку саке. Самого приличного из всех, что нашел в комбини неподалёку от железнодорожной станции Ходогая. Жена же его несла небольшой торт, купленный в кондитерской, что находилась в паре минут ходьбы от храма. Пускай с виду их подарки казались скромными, на деле выбраны они были с душой. Для тех, кто оказал поддержку в трудное время, Ясуо никогда ничего не жалел. К тому же с зарплатой преподавателя колледжа ему жилось неплохо: стабильность как-никак. Ему хватало не только на их повседневные с супругой нужды и аренду хорошего частного дома, но и на помощь Кёко, которая часто проматывала стипендию в первую же неделю. Окинув взглядом тёмно-коричневый двухэтажный дом, он шумно вздохнул. Даже внешний вид жилища говорил, что оно принадлежало семье с доходами выше среднего. Представители юридической профессии на рынке труда были специалистами востребованными и их труд оплачивался щедро, уступали они, согласно официальным статистическим данным, лишь пилотам, врачам и преподавателям высших учебных заведений. С поправкой на то, что Тэцуя Сайто принадлежал к шаманскому миру, можно было смело предположить, что в силу специфики расценки на его услуги были несколько выше, чем у обычных судебных представителей. — Нехорошее у меня предчувствие какое-то, — впервые за время пути из кондитерской произнесла Наоки. Ясуо повернул лицо в сторону супруги и вскинул одну бровь. Унылый взгляд, которым одарила его Наоки, заставил его поёжиться. Обычно жена была куда бодрее и застать грустящей её было практически невозможно. — Чего это? Женщина опустила взгляд на свои лакированные белые туфельки и вяло пожала плечами. Объясниться сразу было сложно. То, что гложило её, лишь отчасти было надуманным. Она прекрасно понимала, что именно задумал супруг, пусть он и обмолвился об этом всего одним словечком, прежде чем принять предложение Сайто о встрече. Может, она и понимала мотивацию супруга, сердце её всё равно тревожилось. — Если твоя мать узнает, что ты задумал сделать, худо будет. — Ты же всегда разделяла мою точку зрения? — Я и сейчас разделяю, и не отговариваю тебя от задуманного, — покорно вздохнула Наоки, опуская взгляд карих глаз. — Просто боюсь, что ты подвергнешь опасности и Кёко и себя. Госпоже не понравится и остаётся только гадать, что может прилететь в ответ на неповиновение. Понимаю, она уже не в том возрасте, но тем не менее… — Мы и до этого у неё в почёте не были. Единственное, что она может нам сделать — побраниться. Так что пора наконец-то осуществить всё как давно нужно было, Наоки. Ради будущего Кёко я постараюсь и сделаю всё, что будет в моих силах. И мы прекрасно понимаем, что для этого нужно заручиться правильными знакомствами. — Не спорю, ты прав, — кротко, словно выражая своё безграничное уважение к его словам, кивнула она. — Я просто говорю о том, что хочу ей счастья и переживаю. — Но ты же веришь в то, что я найду лазейку? — Конечно. Довольно хмыкнув в ответ, Ясуо потянулся к кнопке звонка. Долгого ожидания не вышло, спустя пару мгновений послышалось как открылась дверь за забором и раздался звонкий собачий лай. — Да тихо ты! — шикнул на собаку женский голос. В приоткрывшуюся дверь просунулась голова Марико Сайто. Своеобразно улыбнувшись, девушка освободила проход и сразу же пропустила гостей во двор. Несмотря на небольшие габариты жилища, оно выглядело весьма благоустроенным. Во дворе оказалось слишком аккуратно и чисто, будто уборку делали едва ли не каждый день, вымывая с мылом до блеска даже асфальт. Кусты, что росли около дома: ровно подстрижены, равно как и газон с невысокой зелёной травкой. Лишь валявшийся около припаркованного во дворе чёрного автомобиля ярко-голубой садовый шланг говорил о том, что хозяева были не всесильны и не могли всё предусмотреть. — А я как раз думала, что вы вот-вот придете! — чуть более радостно произнесла она. — Только аккуратнее у нас с недавних пор собака появилась. Муж решил, что мне очень скучно дома одной сидеть и принёс тут на днях. — Укусит что ли? — вопросительно вскинул бровь Ясуо. — Да если бы! Его раздавить как нефиг делать, — вяло пожала плечами Марико, после чего сразу же встрепенулась. — Ох, прошу прощения, — помотала головой она и протянула руку молчаливо стоящей рядом с мужем Наоки. — Госпожа Хасэгава, приятно познакомиться! Ясуо про вас мало рассказывал, но думаю, что мы найдём общий язык! Та вежливо кивнула и слабо улыбнулась: — Рада познакомиться, Сайто-сан. — Меня можно называть по имени, — махнула рукой она и направилась к входной двери. — Так, насчет пса предупредила, — пригрозила пальчиком Марико, прежде чем переступить порог дома. На входе покорно ожидал небольшой пушистый щенок, радостно тявкнувший при виде хозяйки. Марико быстро подняла его на руки, чтобы гости ненароком не затоптали животное, с лёгкостью сбросила с ног гэта и ступила на порожек. — У, какой… — усмехнувшись, произнёс Ясуо, снимая свою обувь. — На тебя похож. Марико посмотрела на щенка и сощурилась. Его пушистая чёрная шерсть и правда отдалённо напоминала её непослушные волосы, щедро сбрызнутые лаком для волос. Некоторое время они глядели друг на друга: Марико с прищуром и попыткой отыскать в морде пса собственные черты, а тот, радостно высунув розовый язычок, на неё. — Тэцуя тоже так сказал, — наконец, ответила она. — Говорит, что долго думал между чихуахуа и этим малышом, но когда увидел сколько в нём шерсти, то сразу меня вспомнил. Это, кстати, шпиц японский… — А как зовут его? — Наоки взяла пса за лапку и мягко пожала её пальчиками, словно здороваясь с ним. — Очень милый мальчик. — Куро. У меня фантазии не хватило, — с толикой смущения ответила Марико, наблюдая за тем как Наоки пожимала собаке лапку. — Раз чёрный — значит Куро. — Ну имечко-то ему подходит, — усмехнулся мужчина, рассматривая счастливую собачью морду. Резво тявкнув, Куро вытащил ярко-розовый язычок и приоткрыл пасть, тяжело вздыхая. Марико бодро покивала головой, соглашаясь с умозаключением мужчины, после чего жестом показала на стеллаж с домашними тапочками, предлагая гостям переобуться для удобства. Те воспользовались жестом её гостеприимства и выбрали себе по паре обуви. — А хотите дом покажу? — внезапно спросила Марико, поглаживая собаку по голове. — Тэцуя пока готовит, так что лучше оставить его в покое. Он не очень любит, когда я ему под руку лезу, пускай и не говорит этого… Так что лучше проведу вам небольшую экскурсию. Комнат, конечно, не так много, как в некоторых клановых резиденциях, но мы не жалуемся… Соглашаясь с тем, что жилище четы Сайто никоим образом не походило на роскошные клановые резиденции, Ясуо кивнул. Все те, в которых ему удалось побывать, напоказ демонстрировали свои квадратные метры и обустраивали их таким образом, чтобы запечатлеть фамильное благородство. Даже поместье клана Хасэгава, несмотря на свою небольшую квадратуру, наглядно демонстрировало визитёрам историю дома, благодаря сохранению первозданного интерьера. В доме Сайто же с порога чувствовалась другая атмосфера. Словно его жильцам было абсолютно всё равно на сохранение каких-либо семейных величий и запечатлений в стенах истории клана. Да и выглядел интерьер даже в коридоре относительно современно. У входа стоял низкий пуфик, а около лестницы — маленький шкаф для верхней одежды. Вспомнив про бутылку саке в своих руках и торт, который всё ещё держала супруга, Ясуо кашлянул в кулак. — Можно мы куда-нибудь подарки оставим? — вежливо поинтересовалась Наоки, опередив его. — Я могу помочь с готовкой, если нужно. — Нет-нет! Тэцуя на такое предложение может и обидеться, но спасибо, это приятно слышать, — хихикая, ответила ей Марико. — А подарки я могу на кухню забрать. Зря, конечно, вы так потратились, мы ведь и сами много чего накупили к вашему приходу… — её щёки снова покрылись лёгким румянцем. — Спасибо. Это неожиданно… Торжественно вручив Наоки собаку, Марико забрала из её рук коробку с тортом и ловко выхватила бутылку саке из ладони Ясуо. Шустро прошмыгнув на кухню, она оставила за собой приоткрытую дверь, откуда послышался мужской голос. Между ней и супругом завязался небольшой диалог, расслышать который оказалось трудно. В ожидании, Ясуо достал из кармана тёмных брюк мобильный телефон и проверил сообщения. Отпустив Кёко в город, он переживал, что что-то может пойти не так, потому попросил её отписываться о своем местонахождении. Просьбу его, несмотря на недопонимание, она исполнила и едва оказалась на станции Гиндза — отправила небольшое сообщение. — Кёко? — Да, она уже в Гиндзу приехала. Мне, конечно, не сильно хотелось отпускать её куда-то сейчас… — пробормотал он, набирая текст в ответ. — Брось, Кацуми ей ничего не сделает. Думаю, что она не из тех, кто желал бы нашей девочке что-то худое, — тихим голосом ответила ему Наоки, изворачиваясь от юркого языка собаки. — Ух, сколько же в тебе энергии, Куро, — усмехнулась она. — Знаю, — только и смог выжать из себя мужчина. — Просто пойми меня, я очень волнуюсь за её безопасность. Пока этот Широ на свободе, кто знает, что он решит ей сделать? — Не думаю, что он станет лезть, — в разговор внезапно вклинилась вернувшаяся Марико. — Это ещё почему? Девушка забрала у Наоки щенка и прижала его к своей груди. Кивнув гостям, она указала в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, и улыбнулась. — Его как шелудивую собаку по носу щелкнули, — пожала плечами она, медленно поднимаясь по лестнице из тёмного дерева. — И он в один момент лишился своего союзника, чьими руками промышлял нехорошими делишками. Бьюсь об заклад, что он сейчас слишком напуган для того, чтобы адекватно мыслить и строить новые теории заговора. Первой остановкой их маршрута оказалась спальная комната. Из мебели в ней стоял шкаф-купе с зеркалами на дверцах, занимавший одну из стен целиком, туалетный столик со стеклянными флаконами парфюмерии, двуспальная кровать, аккуратно застеленная бордовым пледом, и невысокая банкетка перед ней. — Уютно, — с улыбкой произнесла Наоки, рассматривая мебельный гарнитур. — Мне всегда нравились такие шкафы. — Чего это? — удивлённо спросил у неё Ясуо; ему она ни разу не говорила о своих предпочтениях в этой области. — Если всё убирать внутрь, то можно избавиться от визуального шума. Да и в целом… Удобно это: всё в одном месте. — Ты реально подумай о том, что меньше всего сейчас Широ интересует Кёко, — словно не заметив комплиментов в сторону шкафа выдала Марико, отправляясь к двери в следующую комнату. — Спальная, кстати, моей раньше была если что. Теперь как гостевую оставили. Мало ли кто остаться захочет… Взять тех же сестер Тэцуи. Они любительницы приходить под ночь. Ясуо вернулся на пару шагов назад и приоткрыл дверь, чтобы посмотреть на спальную ещё разок. — Ты ж всего ничего замужем, почему «была»? — поинтересовался он. — Потому что первое время брака мы друг к другу привыкали, — немного раздраженно выдала Марико, словно оказалась глубоко оскорблена тем, что мужчина не был в курсе её отношения к началу собственной семейной жизни. — И мне не хотелось просыпаться в кровати с посторонним мужиком за которого меня родня определила. — Так он же уже твой муж? — Ой, тебе объяснять — ничего не поймёшь, — недовольно протянула она, отворачиваясь и театрально взмахивая рукой. Они переместились к следующей комнате, оказавшейся ванной в чёрно-белых тонах. К удивлению Ясуо, помещения в доме были достаточно просторными; скорее всего, в Токио такое жильё обошлось бы в целое состояние. До того, как его нога переступила порог, он ошибочно полагал, что комнаты окажутся маленькими и тесноватыми. — Короче, помяни мои слова, пока вы не предъявите обвинения против Киёмидзу, Широ отсвечивать особо не будет. Может у Тэцуи есть какие ещё идеи, но я так это вижу, — она поцеловала щенка в лоб. — Так, кладовку я вам показывать не буду, там ничего интересного для нас нет… С этими словами девушка вернулась к лестнице и поторопилась отвести гостей обратно на первый этаж. Следующей остановкой их экскурсионного маршрута оказался рабочий кабинет. Обустроенный тёмной мебелью на европейский манер, он выглядел достаточно солидно и неплохо отражал личность хозяина дома. Даже несмотря на обилие папок с документами, хаотично сваленных на рабочем столе, можно было сделать предположение о педантичности Тэцуи. Интерьер выглядел минималистично: никаких излишеств, обои тёмно-изумрудные и однотонные, никаких картин, цветов или статуэток разве что... На стене за столом, между стеллажами с книгами на правовую тематику, висела карта Токио, а к ней были прикреплены фотографии и записки, которые соединялись они между собой красной шерстяной нитью, что вела к фотографии мужчины. Марико вошла в кабинет и жестом пригласила гостей задержаться в нём. — Мне до сих пор как-то не хочется снимать эту схему с уликами на Ядзаву, — вздохнула она, показывая ладонью на карту. — Но Тэцуя говорит, что она, вроде как, ему не мешает. Так что я решила оставить её до тех пор, пока мне не дадут новое запутанное дело. — Выглядит очень интересно, — с улыбкой сказала Наоки, слабо представлявшая, что именно за дело расследовала Марико ранее. — А муж из дома работает? — поинтересовалась она, кивая в сторону стеллажа с правовой литературой и аккуратно расставленными папками. Скорее всего, отработанными. — Вообще у него офис в Токио есть, но он часто берёт что-то с собой домой. В свободное время, когда никому из шаманских семей поддержка в юридических вопросах не нужна, он работает по своей специальности с простачками. — Не устает столько работать? — мягким тоном поинтересовалась Наоки, проходя перед книжным шкафом и останавливаясь, чтобы рассмотреть выставку всевозможных действующих кодексов Японии. — Устаёт, — грузно вздохнула Марико, опираясь спиной о дверной косяк. — Иногда он возвращается с работы очень поздно. Но ему нравится это всё… Так что ругаться с ним из-за этого смысла не вижу… Поэтому большую часть времени я дома одна нахожусь, готовлюсь к тому чтобы поступить в университет... Хочу отучиться и помогать ему. Ясуо оглядел письменный стол, заваленный кипой папок, и задумчиво хмыкнул. — Да уж, с такой работой как у твоего мужа будет тяжело расширять семью… — сказал он, обернувшись на Марико. — Ещё и с университетом. Та продолжала стоять у дверного косяка и поглаживала щенка по голове. — Мы никуда не торопимся, ещё и года не женаты, какие дети, — прыснула она в ответ. — Успеется. Это дело нехитрое вроде как… Ладно, давайте покажу спальную и пойдём уже в гостиную. Думаю, Тэцуя уже должен был закончить. Спальная на первом этаже слабо отличалась от гостевой. Единственное что, на вид она казалась более обжитой и квадратурой выходила немного больше. Из мебели: двуспальная кровать, снова шкаф-купе, прикроватные тумбы и туалетный столик с зеркалом. На светлых бежевых стенах висели две свадебных фотографии, заботливо определённых в рамки кем-то из хозяев дома. У кровати лежал небольшой пушистый коврик из белого искусственного меха, а около тумбочки с будильником стоял торшер. Ничего необычного. Экскурсия завершилась на уютной гостиной. Вымыв предварительно руки, Ясуо и Наоки вошли в комнату и огляделись по сторонам, оценивая обстановку. В ней уже располагался стол, накрытый для обеда. Очевидно его заботливо принесли для того, чтобы вчетвером не ютиться на небольшой кухне, которую они рассмотрели лишь мельком. Помимо стола в комнате также располагался диван, вмещавший до троих человек, низкая тумба с плоским телевизором, стеллаж для книг и горшок с высокой монстерой. Перед диваном лежал мягкий ковёр в тёмно-зелёных цветах, контрастировавший со стенами цвета слоновой кости и казавшийся неплохим дополнением интерьера, а также стояла невысокая корзинка с клубками разномастной пряжи, прикрытая книжкой на соответствующую тематику. В целом, гостиная вызывала желание задержаться в ней, чтобы как следует отдохнуть за чтением книги или просмотром телевизора. Последним в комнату вошел Тэцуя. Выглядел он порядком запыхавшемся, но достаточно бодрым для того, чтобы вести беседы. Поправив ворот светлой рубашки, он улыбнулся и поздоровался с гостями: — Доброго дня вам. Как добрались? — с улыбкой спросил он, протягивая руку Ясуо. — Марико много о вас рассказывала, Хасэгава. Рад, что у неё есть такой друг как вы. Ясуо покосился в сторону Марико. Та отвела взгляд, словно ничего не слышала, и поспешила отнести собаку в лежанку, чтобы та не мешала никаким разговорам. Затем она и вовсе отлучилась в уборную. — Всё хорошо, вы близко от станции живёте, — пожал руку в ответ Ясуо. — Так что добраться оказалось несложно. Это моя супруга Наоки, — он показал рукой на свою жену и криво улыбнулся. — Рад встрече, — Тэцуя вежливо поклонился ей. — Присаживайтесь, не стесняйтесь. Когда все заняли свои места, Тэцуя снял очки в роговой оправе и немного небрежно зацепил их дужкой за кармашек на рубашке. Не теряя времени, он открыл бутылку саке, принесенную Ясуо, и налил в каждую из сакадзуки понемногу, оставляя пустой лишь свою — как подобало этикету разливающего этот алкогольный напиток. Во время еды завязалась незатейливая беседа на пространные темы. Сначала заговорили о погоде, поскольку никто не знал с чего стоило начать обед, затем Марико решила рассказать о том, как на минувшей неделе ездила в Токио, чтобы погулять, а Тэцуя подхватил её размышления как разительно столица отличалась от других городов. В скором времени к этому диалогу присоединилась Наоки, прожившая большую часть сознательной жизни вдали от городской суеты, и постепенно неловкость из диалога исчезла. Когда тарелки с мисо-супом опустели, Тэцуя забрал грязную посуду и сразу же отнёс её на кухню, чтобы не смущать гостей. — А вы хорошо готовите, — похвалила его Наоки, подцепляя палочками пельмешек-гёдза. — Сами научились? — И да, и нет, — усмехнулся Тэцуя, махнув рукой. — У меня две старшие сестры. В детстве они часто со мной сидели, а когда я стал старше, то решили научить меня кулинарии. В итоге как-то так вышло, что готовкой я проникся и с большим удовольствием стою у плиты по сей день. — Счастливая ты женщина, Марико, — выслушав его, со смешком произнесла Наоки. — Очень усердно молилась в храмах! — рассмеялась девушка, из её палочек едва не выпал пельмень. — Я-то умею готовить, просто очень не люблю. Мне всегда было проще что-то купить на вынос или где-то поужинать перед возвращением домой. Но как оказалось домашняя едва — это здорово и вкусно. Правда острые крылья время от времени домой всё равно приношу… — Любовь Марико к остроте иногда доходит до безумного, — прыснул Тэцуя, его палочки потянулись к креветкам в тэмпуре. — Надеюсь, она не доставила никаких проблем своим режимом питания, пока вы были в Киото, Хасэгава. Ясуо прожевал маринованную редьку и усмехнулся: — Да вроде нет… Мы там толком и есть не успевали, в отличие от детей. — У Годжо так вообще живот бездонный, — пробормотала Марико, выбирая себе хрустящую закуску из обжаренных в тэмпуре кальмаров, креветок и гребешков. — Я всё время удивлялась как он может съесть две упаковки лапши быстрого приготовления… — Дети, — с улыбкой отозвалась на её размышления Наоки. — На самом деле Кёко тоже много ест, когда приходит к нам в гости. Как будто в общежитии сдерживается и наедается у нас пока никто из ребят не видит. При упоминании Кёко Марико ногой пихнула Ясуо под столом. Тот отозвался полнейшим недопониманием, пытаясь угадать причину грубого тычка, но решил не интересоваться об этом вслух. Встретившись с ним взглядом, девушка свела брови у переносицы. — Насчет Кёко, — притворно кашлянула в кулак она. — Как она сейчас себя чувствует? Вместо ответа Ясуо повёл плечами. Он уловил её настрой, но несколько растерялся. Не то, чтобы ему было нечего рассказать, просто к этой теме хотелось бы подойти помягче. — Отпустил с Кацуми в Гиндзу сегодня. Надеюсь, что никаких больше приключений у неё не будет. А так… Вроде ничего. Мне кажется, что она отделалась лёгким испугом, либо всё ещё не до конца понимает, что происходит. — Не надумали выдвигать обвинения против Киёмидзу? — мягко поинтересовался Тэцуя, останавливая ладонью Марико, настойчиво пытавшуюся подлить ему саке. — Честно говоря, очень хотелось бы, — Ясуо сцепил пальцы в замок. — Просто есть одна проблема, которая сейчас мешает это сделать… Молча приподняв бровь, Тэцуя посмотрел на собеседника, не решаясь прервать его речь. В его взгляде с лёгкостью читалась заинтересованность, скрыть которую оказалось не под силу. Уловив этот сигнал, Ясуо распрямился на стуле и кашлянул в кулак, готовый продолжать свой рассказ. — Проблема заключается в том, что опекуном Кёко является моя мать. И, честно говоря, хотелось бы как-то избежать длинных объяснений с ней, чтобы подать заявление против Киёмидзу. — А в чем проблема? — Тэцуя подпёр подбородок ладонью. — Она не в курсе отношений между Кёко и Сатору. Скажем так… — поморщился Ясуо в попытках найти объяснение старомодности собственной матери. — У неё на девочку другие планы были, да и отношения между ними всегда были натянутыми. Моя мать — человек жестких правил и железных принципов. А Кёко все её принципы стали побоку едва она перебралась в Токио. Достав из кармана брюк зажигалку, Тэцуя повертел её в тонких пальцах и стукнул короткой стороной о столешницу. — Признаться честно, с точки зрения принципов кланового устройства, Кёко и правда поступает нехорошо… — начал было он. Сидевшая рядом с ним Марико шумно и наиграно вздохнула, демонстрируя своё разочарование. Следом она сложила руки на груди и откинулась на спинку стула, с безразличным выражением лица уставившись на супруга. — Да погоди ты вздыхать так, — он потёр переносицу, после чего всплеснул руками. — Я даже мысль свою не договорил, Марико. — Так договаривай. — Пускай моя жизнь сложилась согласно обычаям, я всё равно могу понять, что её, что Сатору Годжо. Каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность. Это даже во Всеобщей декларации прав человека закреплено, — на выдохе произнёс он, обращаясь скорее к жене, чем к гостям. — К сожалению, в шаманских кругах общество весьма консервативное и закостеневшее. Сложно представить, чтобы выходец из Великого клана мог спокойно распоряжаться своей жизнью, не разрывая отношений со своей семьёй… — Да и не Великого тоже, — хмыкнула Марико и наклонилась к столу, чтобы схватить палочками гребешка в хрустящей тэмпуре. — Как будто забыл кто рядом сидит… — жуя, дополнила она. Тэцуя кивнул, соглашаясь с её словами, и почесал лоб. — Вот поэтому я бы и хотел как-то решить проблемы с опекунством Кёко… Марико сказала мне, что вы можете помочь с этим нелёгким делом, так что если такая возможность действительно есть, то я бы хотел попросить об одной услуге. С этими словами Ясуо залез во внутренний карман пиджака и достал из него увесистый белый конверт, походивший на почтовый. На долю секунды он замялся, но вскоре, после одобрительного кивка Тэцуи, протянул его Марико. Та без колебаний заглянула внутрь и округлила глаза. — Ты сдурел что ли совсем, Хасэгава? — Может и сдурел, — устало выдохнул мужчина, пожимая плечами. — Но чем скорее я стану опекуном Кёко, тем лучше будет для неё же. Мне бы меньше всего хотелось, чтобы она возвращалась в ту глушь. Может, я правда потворствую её желаниям и слишком много ей позволяю… — он рассеяно пригладил волосы на затылке, словно ему оказалось нелегко признаваться в этом. — Но там она не будет счастлива никогда. И чтобы она оставалась здесь, рядом со мной и Наоки, мне не жалко никаких денег.

***

Устало плюхнувшись на диванчик, Сугуру с трудом удержал в ладони чашку свежезаваренного чая. Не так он мечтал оказаться в таком роскошном месте, как апартаменты пятизвёздочной гостиницы, но раз уж это ему довелось, то глупо было бы игнорировать возможность немного отдохнуть после безумной погони за шаманом из «Кью». Воспользовавшись случаем, он заварил себе чай, отыскав в небольшой полуразрушенной кухне электрический чайник и чайный сервиз. Среди множества пакетиков, предложенных постояльцам, он выбрал обычный чёрный чай и добавил в напиток один кубик сахара. После того как угроза для Воплощения звёздной плазмы была устранена, молодой человек почувствовал некоторое облегчение и решил дождаться сигнала от Сатору, что на улице всё чисто. Поднеся к губам обжигающий напиток, он оглядел ковровые дорожки, щедро усеянные кусочками разбитого стекла, цемента и обломками металлоконструкций, и поджал губы. Представляя, сколько работы теперь предстояло горничным отеля, он даже невольно ощутил укол вины за причастность к беспорядку. Его взгляд задержался на диванчике, что стоял напротив, где, полусидя расположились девочка в форме средней школы со своей сопровождающей. На вид целые и невредимые. Как звали женщину он не помнил, но Рико Аманай, являвшуюся Воплощением звёздной плазмы — узнал сразу, хоть и не успел в суете рассмотреть её лицо. Волосы девочки, собранные в две косички, несколько разметались после полёта с верхних этажей гостиницы, а чёлка выбилась из-под тёмно-синей повязки. Её сопровождающая, одетая в униформу горничной, мирно посапывала, облокотившись о свёрнутое в несколько раз одеяло, которое молодой человек заботливо положил им вместо подушек. — Прошу тебя, прости! — громкий вопль заставил Гёто опомниться и слегка обернуться назад, на источник шума. Крупное проклятье, из-за обилия своих голов похожее на гроздь переспевшего красного винограда, крепко обхватило щупловатого мужчину и, клокоча, потянулось к его лицу, чтобы покрыть поцелуями каждый доступный миллиметр. Его большие ярко-розовые губы угрожающе приникали к голове пленного, оставляя склизкие следы на коже. — Чмоки-чмоки-чмоки! — дребезжащим голосом шептало проклятие, продолжая целовать шамана. Мужчина попытался вырваться, но крепкая хватка проклятия не позволила ему дать отпор. Выставив ладони, он оттолкнул от себя одну из голов и поморщился в отвращении; его лицо не пылало радостью от близкого знакомства с проклятым духом. — Клянусь, я больше её и пальцем не трону! И с шаманством тоже завяжу! — проклятие лизнуло его в щёку иссиня-фиолетовым языком и довольно хихикнуло. — И из «Кью» тоже свалю! Сугуру продолжал потягивать горячий чай, посматривая на спящих девушек. Мольбы шамана из «Кью», казалось, не вызывали в нём ни капли сострадания. Все его обещания были лишь пустым звуком, и не внушали доверия. Негодяи, попадая в передрягу, часто просили снисхождения, обещая исправиться, и столь же часто блефовали, надеясь вернуть свободу. — Придумал! Повернувшись на голос мужчины, Сугуру снова отпил чая и вскинул брови, ожидая, когда тот просветит его в свою «гениальную» мысль. Настроения общаться с ним не было, но раз уж пленный был так разговорчив, можно хотя бы попытаться выслушать его. — Вернусь в глушь выращивать рис! Вместо ответа молодой человек приложил к уху ладонь, усиленно делая вид, что не расслышал пленного шамана. В его слова о возвращении в деревню для активного продвижения сельскохозяйственного производства ему верилось с трудом. Ничего глупее он в жизни не слышал. — Да слышишь ты всё! — завопил пленный. — Сейчас бы шаману в фермеры идти, ну да, ну да… — безразличным голосом проговорил Сугуру, поднося чашку к узким губам. — Ну вот, слышишь же! Потерпев фиаско в попытке увернуться от мокрого и шершавого языка проклятия, мужчина съежился всем телом и скукожил лицо от омерзения. — Больно много берёшь на себя, школяр! — его лицо снова оказалось атаковано поцелуями. — Только я не один пришел, а с Байером! А он наш сильнейший боец! План «вести себя мило» провалился и в ответ на резкую смену вектора в диалоге Сугуру лишь усмехнулся, едва маска собеседника дала трещину. Вот в эту манеру разговора верилось куда сильнее, чем в приторные истории о рисовых плантациях в глуши. На первом оскорблении мужчина не остановился и продолжил осыпать Сугуру гадостями, словно надеясь на то, что тот не выдержит, отзовёт мерзкое любвеобильное проклятие, и применит грубую силу. Скорее всего, предполагал улизнуть из полуразрушенных апартаментов и скрыться в неизвестном месте, однако молодой человек оставался непреклонен и придерживался тактики игнорирования, потягивая горячий чай. Продолжая выслушивать его причитания, Сугуру медленно поставил чашку на блюдце из тонкого фарфора. В этот момент мобильный телефон, лежавший на стеклянном кофейном столике, завибрировал. Молодой человек потянулся за ним и лёгким движением большого пальца отодвинул верхнюю часть своего слайдера. — Он вас на куски порежет! Не впечатлённый криками мужчины, Сугуру спокойно открыл пришедшее от Сатору сообщение. На фотографии, которую тот отправил, около одной из близлежащих гостиничных клумб прямиком на тротуарной плитке сидел мужчина в форме «Кью», хорошенько избитый и, скорее всего, находившийся без сознания. Передним же планом фотографии оказался довольный Сатору, гордо демонстрировавший два пальчика в камеру. Это изображение позабавило Сугуру, но серьёзного выражения лица он не изменил. В отличие от Сатору в данный промежуток времени он не испытывал никакого азарта от задания. Напротив, общество бранящегося шамана из «Кью» немного нагоняло на него тоску. — Ага… Вопрос только можно? Сугуру развернулся к пленному и протянул телефон так, чтобы тот мог рассмотреть фотографию. — Ты про этого мужика что ли? Мужчина замолчал и замер, вперившись в экран телефона. Когда до него дошло, что ему показывали, его глаза округлились от неприятного чувства удивления. Какое-то время его взгляд блуждал по фото, а он пытался осознать, что оно настоящее и парень над ним не шутил. — Да, он самый… — его голос внезапно поник. С тяжелым вздохом Сугуру захлопнул телефон и поднялся с дивана. Раз одна из неприятностей была устранена, значит можно было спускаться на нижние этажи в ожидании Сатору. В целях дальнейшей координации, лучше было встретиться и обсудить всё с глазу на глаз, чем созваниваться и пытаться понять друг друга. К тому же, понимание Сатору часто было проблематичным делом, особенно если это касалось телефонных разговоров и переписок. Игнорируя пленного шамана, Гёто призвал крупное проклятье, но в этот раз оно больше походило на смесь крупного рогатого скота с толстой гусеницей, чьё тельце покрывали узоры в виде глазок. Помахав забавным хвостиком, проклятие остановилось около своего хозяина, ожидая дальнейших указаний. Сугуру бережно приподнял с диванчика девушку в наряде горничной и медленно уложил её поверх призванного. Та внезапно распахнула глаза и посмотрела на него с ощутимым удивлением, но не смогла произнести ни слова против. В ответ на это молодой человек лишь мягко улыбнулся, чтобы создать располагающий внешний вид, и поторопился утешить её: — Не волнуйтесь, я из колледжа, — тихим голосом сказал он. — Этот проклятый дух будет следовать за мной и защитит вас в случае чего. Горничная кротко кивнула, принимая помощь, медленно перевернулась на живот, чтобы присесть, и огляделась по сторонам, вцепившись в рожки проклятия. Заметив, что большая часть апартаментов, где ещё пару часов назад она помогала Аманай собираться в школу, превратилась в руины, она поникла. Чтобы осознать произошедшее ей требовалось время, оттого она и не торопилась заводить разговор со студентом колледжа. Убедившись, что горничная лежала удобно, Сугуру вздохнул и посмотрел на Рико, всё также беспечно дремлющую. Так как вдвоем на спину существа они бы не поместились, он принял решение нести её на руках. Заботливо подхватив девочку, Гёто быстрым шагом направился в сторону выхода из апартаментов. — Эй, пацан! А меня освободить?! — крикнул ему в спину пленный шаман. — Сам как-нибудь освободишься… — с ощутимым безразличием проговорил Сугуру, проходя в дверной проём, в котором ещё полчаса назад стояла толстая деревянная дверь. В своем сообщении Сатору писал, что будет ожидать в холле шестого этажа, так что следовало поторопиться к назначенному месту. На этом задании была важна каждая минута, так что чем быстрее они встретятся, тем лучше будет для сохранности Воплощения звёздной плазмы. Решив, что ему самому проще было дойти пешком, Сугуру дождался, пока проклятие принесет горничную и сразу же запустил их в лифт. — Я буду ждать вас на шестом этаже, — поставил её в известность он. — Постарайтесь не потеряться, пожалуйста. — Хорошо, — более или менее бодро покивала незнакомка. — Шестой этаж… Хорошо! Направившись к лестнице, Сугуру быстро побежал по ступенькам вниз, надеясь достичь шестого этажа немного раньше, чем лифт. Он крепко держал Рико, и старался не доставлять ей дискомфорта. Однако то, что она толком и не пошевелилась с момента, как он взял её на руки, несколько взволновало его. Кто знает, вдруг недоброжелатели применили какую-то особую технику, погружающую в глубокий сон? Хотя в таком случае и горничная вряд ли бы очнулась… Миновав множество лестничных пролётов, Сугуру толкнул бедром дверь в холл шестого этажа. Помещение, в которое он попал оказалось просторным и, несмотря на красно-коричневую гамму стен и ковровых дорожек, хорошо освещенным. Помимо ярких лампочек в потолке, в холле оказалось панорамное окно, из которого открывался вид на соседние высотные здания и территорию гостиницы, благодаря чему в помещение проникало много дневного света. Внутри, как и предполагалось, среди горшков мелколистных фикусов и ярко-жёлтых диванчиков его уже ожидал Сатору, ковырявшийся в телефоне. Завидев друга, он помахал ему рукой и улыбнулся. — Видал как я этого идиота приструнил? — самодовольно произнёс он, гордо выпячивая грудь. — Молодец, молодец… — Сугуру шумно вздохнул. — Держи-ка девочку. Я, кажется, забыл карман застегнуть, как бы студенческий не выпал, а то ещё выговор в личное дело сделают… Сатору подхватил Рико из рук друга. Изящества или заботы в его действиях совсем не оказалось, так что он слегка подкинул её в своих руках, чтобы удобнее взять. Пока Сугуру пытался отыскать в кармане студенческий, Сатору с интересом рассматривал девочку. Выражение её миловидного личика отражалось в стёклах его солнцезащитных очков. — Чёт она дышит как-то слабовато… Не в отключке? Как там её… Рико? Приём-приём? Сугуру приподнял голову, и, отыскав студенческий в бездонном кармане штанов, облегченно выдохнул. Как камень с души свалился, не хватало ему ещё потерять один из важнейших документов... Переложив студенческий в небольшой кошелек, Гёто с прищуром посмотрел на школьницу и подошел ближе к другу. Выглядела она неплохо, но то, что за время спуска с последнего этажа на первый она не шелохнулась, казалось странным. — Слушай, а может её врачу показать? — неожиданно спросил Сатору, чуть склоняя голову. — Вот умел бы я обращаться с обратной проклятой энергией как Сёко, — несколько разочаровано ответил ему Сугуру. Врача ему и правда не хватало, привык полагаться на ту, кто закрывала тыл. — Тогда и вызывать никого бы не пришлось… — Размечтался. Рико на руках Сатору шмыгнула носом и её реснички слабо дрогнули. — Вот она объясняла нам как-то как это происходит, а я всё равно нифига не понял, — в голосе Сатору послышались уязвленные нотки, когда он прокомментировал действия подруги. — И ты тоже, так что нам это, наверное, не дано. Сёко и правда как-то раз попыталась объяснить, как пользоваться обратной проклятой техникой, да только ничего дельного из её импровизированного урока не вышло. Вместо того, чтобы понять хоть слово из её объяснений, Сатору в тот момент почувствовал, словно суп в кастрюле в его голове закипел мозг. Тогда Иэйри лишь обозвала их тугодумами и отправилась курить, решив не тратить время попусту. Объяснения же матери Сатору всегда считал слишком мудрёными и оттого не горел желанием обсуждать с ней нюансы обратной проклятой техники. Больно уж та начинала грузить его лишними деталями этой практики… Наверное, из-за этих обстоятельств Сатору не особо верил в то, что в ближайшее время ему удастся в полной мере постичь хотя бы азы обратной проклятой техники, но был уверен в том, что рано или поздно это может произойти само собой. Ну он же Сильнейший как-никак… Значит точно должно получиться! Дремавшая Рико пошевелила бровями, будто морщась от громких голосов, что мешали ей спать. Медленно приоткрыв крупные голубые глаза, оттенком бывшие ближе к глубоким морским водам, чем к летнему ясному небу, она поморгала. Морщась от яркой иллюминации холла, она прикрыла ладонью лоб, пытаясь укрыться от искусственного освещения. — Опа! Очухалась! — констатировал факт Годжо, слегка склонив голову над ней. На весь коридор прогремел шлепок. Девочка резво вырвалась из рук сильнейшего шамана, наградив его звонкой пощечиной от которой покраснела молочная кожа его щеки. Опешивший от такого поворота событий Сатору прижал ладонь к месту ушиба и раздраженно свёл брови у переносицы. По выражению его лица можно было с лёгкостью сказать, что он никак не ожидал такого поведения от Воплощения звёздной плазмы. В его мыслях Рико скорее была юной принцессой, ждавшей спасения, чем той, кто могла дать отпор… — Жалкий смерд! — вместо приветствия крикнула Рико, бойко выставляя перед собой руки в целях самообороны. — Да как ты посмел дотронуться до меня своими лапищами?! Или ты смерти моей хочешь?! Не дождёшься! Первым издохнешь, презренный! Глядя на её агрессивный настрой, Сугуру натянул на лицо доброжелательную улыбку и слегка оттолкнул друга в сторону, чтобы тот не мешался. Установить контакт Сатору вряд ли смог бы и в обычное время, чего уж было говорить о нынешнем положении вещей, когда Аманай была готова сражаться с ним в целях самообороны. Куда проще было взять ситуацию в свои руки и расположить перепуганную, как ему казалось, девочку к себе, чем ругаться с ней и пытаться принуждать к сопровождению. — Успокойся, Рико-тян, — мягко проговорил он в попытке её успокоить. — Мы не причиним тебе зла. Наоборот помочь хотим! — Ну да! Не верю я тебе, ничтожный обманщик! — она ткнула указательным пальцем в сторону Сугуру и хмыкнула, испытывая огромное недоверие к его персоне. — И чёлка у тебя какая-то идиотская! Сдержанная улыбка застыла на лице Сугуру, маскируя раздражение от её слов. Обычно он не реагировал на подобные выпады со стороны, хотя в душе его выводили из себя комментарии о внешности: это касалось как причёски, туннелей в ушах, так и общего мешковатого стиля его одежды. Больно уж часто ему говорили об этом родители, ставя перед фактом, что таким образом он уродовал свою симпатичную от природы внешность. Он не успел опомниться как обнаружил себя крепко держащим Рико за руки. Сатору быстро подскочил к нему и схватил ту за ноги, чтобы помочь товарищу выразить гнев на капризной и беспардонной школьнице, позволявшей себе осыпать их оскорблениями и рукоприкладствовать. Девочка повисла между ними и испугано вскрикнула, когда молодые люди принялись тянуть её в разные стороны, выкручивая ноги и руки. — Не надо-о-о! Звук её голоса заглушил звоночек лифта, сигнализировавший об остановке на этаже и эхом прокатился по пустому коридору. — Пожалуйста, прекратите! Прибывшей в холл шестого этажа оказалась горничная, верхом на проклятье. Она всё также крепко держалась за его рожки, боясь отпустить его. Испугано посмотрев на открывшуюся перед собой картину, девушка ойкнула и накрыла рот изящной ладонью. — Курой! — только и успела произнести Рико, прежде чем молодые люди отпустили её конечности. Плюхнувшись на пол, она ударилась всем телом, и не нашла в себе сил для того, чтобы сразу же подняться на ноги, потому осталась лежать на пыльном ковре. — Вы как, нормально добрались? — спросил Сугуру, отмечая про себя, что ожидание Курой оказалось долгим. — Всё в порядке, просто почему-то лифт ездил с этажа на этаж и едва ли не на каждом двери открывал… — виноватым голосом ответила Курой, после чего вернула внимание к тоскливо лежащей на полу Аманай. — Госпожа, эти двое нам вовсе не враги! — поспешила заверить её она. — Эти юноши пришли нам на помощь, не бойтесь их Звук голоса Курой привлёк внимание Рико, но она лишь подняла на неё обиженный взгляд. Вставать с пыльных ковровых дорожек ей по-прежнему не хотелось. Глядя на такую картину, Сугуру обреченно выдохнул, понимая, что им придётся иметь дело с избалованной девчонкой. В первые же секунды знакомства Аманай удалось создать о себе впечатление как о капризной, самоуверенной и бойкой. Может, он ошибался, но её поведение заочно настраивало на мысли о тяжелом задании. А ведь его надо было как-то выполнять… — Курой, на чём ты сидишь? — поморщилась девочка, медленно поднимаясь с пола. Проклятье, верхом на котором прибыла Курой, растянуло губы в довольной и, на первый взгляд, безобидной улыбке. Его хвост с крупной кисточкой на кончике радостно замаячил из стороны в сторону, будто существо оказалось глубоко радо тому, что его наконец-то заметили. — Да вот, челкастый мальчик одолжил, — с доброй улыбкой произнесла Курой, показывая ладонью в сторону Сугуру. Маска доброжелательности дала трещину и лицо Гёто вмиг поникло, выражая разочарование, но теперь уже от манер Курой. — Эй, может хватит?.. — тихим голосом спросил он, после чего поспешил объяснить откуда взялось проклятие. — Я призвал его с помощью своей техники манипуляции проклятыми духами. Как понятно из названия, я могу управлять проклятиями, которых когда-то проглотил… — А соплячка-то оказалась резче, чем я думал, — внезапно перебил его Годжо, всё ещё поглаживавший покрасневшую щеку. Прислушиваясь к его словам, Рико подошла ближе к проклятию и присела на корточки. Вместо того, чтобы испуганно смотреть на него, она протянула ладошку и погладила существо по щеке, словно оно было милым забавным животным. Зрачки проклятого духа от полученной ласки заметались от хозяина к Рико. Казалось, ему слишком понравилось быть в центре внимания и получать приятные поглаживания вместо указаний. Годжо плюхнулся на желтый диванчик и вальяжно откинулся на его спинку, упираясь локтями в обивку из искусственной кожи. Он оглянулся назад и вздохнул: — Я-то из себя джентльмена строил, вдруг малявке страшно сливаться с Тэнген… Поскольку джентльменским его поведение язык назвать не поворачивался, Сугуру не сдержал тихого смешка в кулак. Он-то по отношению к собственной девушке едва ли вёл себя галантно, а к посторонней девчонке из средней школы так и подавно не мог представить себя образцово показательным юношей. Хмыкнув в ответ на его высказывание, Рико поднялась с корточек: — Что за нелепость! Сразу видать, кто тут тугодум. — Чё? — спросил Сатору, сильнее поворачивая голову в её сторону. — Внемлите! Рико быстро запрыгнула на спину проклятого духа и, расположившись прямо перед Курой, распрямилась во весь рост. Она вытянула перед собой руку и указательным пальцем ткнула в молодых людей: — Великая Тэнген есть я! Ну а я — Великая Тэнген! — звонким голоском отчеканила она. — Вы, простолюдины, мните что слияние с Великой — это смерть. Однако думы сии далеки от истины! — её речь казалась несколько старомодной, будто кто-то из стариков надоумил говорить именно так и вложил мысль о необходимости слияния, чтобы смириться с ним было проще. — Если мне суждено стать единой с Великой Тэнген, то ей самой предначертано стать мной! Моя воля, желания! Сама душа продолжит жить после слияния! Не горевший желанием выслушивать самодовольную речь, Сугуру опёрся рукой о диван и посмотрел в мобильный телефон друга, надеясь узнать сколько времени они провели в гостинице. Заметив новые обои товарища, он слегка наклонился, чтобы получше рассмотреть фотографию с полуобнаженной моделью. — О, ты заставку на телефоне поменял? — Ага! — отозвался Сатору, поворачиваясь всем корпусом, чтобы показать другу экран мобильника. — Вака Иноуэ. Кёко бесится, — с довольной улыбкой дополнил он, будто сам факт негодования его девушки по поводу фотографий пышногрудой модели в фривольных позах и открытой одежде был чем-то достойным внимания. — Показать ещё фотки её? На лице Сугуру появилась ухмылка. Он был бы дураком, если бы сказал, что формы Вака Иноуэ ему не показались весьма привлекательными. На заставку такое он бы вряд ли себе поставил, это было бы чересчур, но от пары таких фотографий на собственном мобильнике бы не отказался... — Эй! Вы меня вообще слушаете, балбесы?! — вспылила Рико, обрывая размышления о пышных формах Вака Иноуэ. Щёки её залились ярким румянцем не то от стеснения за собственные откровения относительно слияния, не то от раздражения. Она спрыгнула на пол и направилась в сторону друзей, продолжавших смотреть фотографии на телефоне. — С такой-то речью у тебя небось и друзей нет, — выдохнул Годжо, захлопывая крышку мобильника. — Безусловно, уважаемый, ни один нормальный человек не выдержит такой говор, — поддакнул ему Гёто, скрещивая руки на груди. — Чего?! В школе я нормально говорю! — продолжая обильно краснеть, рявкнула Рико. — Ой… — её глаза распахнулись, словно она вспомнила что-то безумно важное. — Школа! Курой, который час?! — запаниковала она. — Уже обед, так что может не стоит… — тихо ответила Курой, опуская грустный взгляд. — Молчать! Сказала пойду — значит пойду! — решительно отрезала пререкания горничной Рико и топнула ногой для пущего эффекта.

***

Среди множества способа «просадить» аванс Фушигуро выбрал самый простой и азартный. В соревнованиях по гонкам морских катеров он мало что смыслил, потому и поставил круглую сумму на первый попавшийся номер. Ему даже ехать никуда не пришлось, мероприятия проходили регулярно в акватории Токийского залива: пешим ходом от смотровой площадки гостиницы до водного стадиона идти оказалось не более получаса, даже несмотря на душную погоду. Настроение, несмотря на внешнюю сдержанность и холодность, у мужчины было хорошее. В последнее время нечасто удавалось заручиться денежными средствами от влиятельных нанимателей, так что причин грустить в этот день у него не было. Желая разгрузиться и обдумать план как следует, Тоджи не торопился. В его ремесле было важно иметь силы выжидать. И в этом он откровенно говоря слыл человеком преуспевающим. Лениво развалившись на пластмассовых сидениях трибуны Фушигуро наблюдал за катерами на трассах, пропуская мимо ушей слова комментатора. Не то, чтобы ему было всё равно на то, кто победит, просто внешний вид навевал ощущение безразличия… Мужчина перекинул ноги через сидения, стоящие перед ним, и широко зевнул. Катера шли настолько медленно, что это нагоняло на него скуку, но раз к другим занятиям его сердце не лежало, то стоило проследить за тем насколько счастливой окажется ставка. Будучи уверенным, что в азартных играх его всегда ждал успех, Фушигуро из раза в раз давал себе волю и рисковал. Иногда случалось так, что он ставил последнюю тысячу йен и заканчивалось, как правило, такое озорство плачевно… Однако из раза в раз мужчина не изменял своим маленьким прихотям, надеясь сорвать большой куш из-за одной маленькой ставки. — А я-то думал, куда ты подевался… Чего тут делаешь? Фушигуро, узнав голос вопрошавшего, вскинул руку, крепко держа билет со своей ставкой на четвёртый номер — Накаоку. Помахав клочком бумаги, он усмехнулся: — Деньжат пришел приумножить. Обернувшись к собеседнику, он остановил взгляд на его выражении лица, пропитанного скепсисом. Шиу Конг — так звали посредника, поставлявшего ему заказы время от времени — наблюдал за движением катеров по трассам, пытаясь понять логику соревнования. Вряд ли он, как и сам Фушигуро, хоть что-то понимал в этом виде спорта… Его присутствие на водном стадионе не оказалось для Тоджи внезапным. Шиу частенько контролировал тех, кому давал крупные заказы, чтобы удостовериться в том, что поручение действительно будет выполнено. С момента их встречи с Фушигуро прошло чуть более часа, авансовый платеж был передан, но тот так и не торопился приниматься за дело, что и порождало поводы для волнения. Вряд ли нанимателям понравится, если вместо информации о продвижении дела он сообщит им о том, как Тоджи принялся тратить аванс, не приступая к работе. — Не припомню, чтобы ты хоть раз выиграл, — засунув руки в карманы, пробормотал мужчина. — Может, работать пойдёшь? С этими словами Шиу обошел ряд пластиковых сидений и спустился по бетонной лестнице на тот уровень, где сидел собеседник. — Рот закрой, а, — недовольно протянул Тоджи, наблюдая за посредником. — Пристал как будто я безработный… Шиу опустился на сидение неподалёку от него и устремил свой взгляд обратно к трассам. — Так ты и есть. На этот комментарий Фушигуро скривил лицо. Выслушивать нотации от человека, с которым недавно они пожали руки в знак сотрудничества, было оскорбительно. Неужели он сам не помнил, какие отношения их связывали, раз позволял себе такие высказывания? Всё выполнено будет, просто нужно дать ему время. Сначала надо отдохнуть, затем подумать над тем как следует действовать… — А я вот посредник. У меня обязанность такая — заказчику всё докладывать, — предельно честно обозначил свои принципы Шиу, поворачивая голову в сторону Тоджи. — Мне с щенком Годжо придётся драться, — в голосе Фушигуро послышались радостные нотки. — Полезу без плана — сам без башки останусь. Пусть его сначала лопухи обработают, я же попросил тебя об этом и отдал почти весь свой аванс, — он перекинул руку через соседнее сидение и свесил со спинки ладонь. — А вот ты вали на работу. — Я уже работаю, тупица. Не пойму, где твои мозги. Кто же сразу проматывает весь аванс? Тоджи довольно усмехнулся. Вне всяких сомнений, ему показалось, что тупицей был его собеседник, которому он уже рассказывал свой приблизительный план по устранению Воплощения звёздной плазмы. — Говорю ж, пацана изнурить надо. Не переживай, я всё до йены отобью. И на гонке озолочусь! Голос диктора эхом прокатился по трибунам, освещая события на трассе. Шестой номер пересёк финишную черту, следом за ним оказался первый, а затем второй и четвёртый. Раздраженно сжав кулак с билетом, Тоджи сдержал ругательство, вертевшееся у него на языке. Наверняка ему бы повезло, если бы собеседник не отметил в диалоге, что он никогда не выигрывал. — Тебе в жизни не видать лёгких денег, — спокойно констатировал факт Шиу, поднимаясь с места. Расстроенно подперев подбородок кулаком, Фушигуро посмотрел на последний финишировавший катер. Неприятный осадок от проигравшей ставки грузом лёг на его сердце, словно был единственным морально тяжелым событием за последние годы жизни. Тоджи поджал губы и тяжело вздохнул. — В общем, я рассчитываю на тебя. Докажи, что не зря зовешься убийцей магов, — сказал напутственное слово Шиу, разворачиваясь спиной к нему. Он прошел несколько сидений и, оказавшись у выхода из ряда, обернулся, словно его внезапно что-то осенило. — О! — выдал он, глядя на насупившегося Фушигуро. — Чуть не забыл. Как там Мегуми? Фушигуро оглядел его непонимающим взглядом. За годы жизни ему повстречалось немало женщин, отчего имена он редко оставлял в своей памяти. Внешне — ещё мог вспомнить, но имя — это что-то из разряда фантастики. Оттого вопрос Шиу поставил его в тупик. Начиная перебирать в голове всех партнерш, он завис. Мегуми… Что-то знакомое, но кто именно из них носил это имя… Явно не жена его, её совсем иначе звали. Виделись они в последний раз, конечно, слишком давно, но вряд ли за это время она успела сменить имя… Шиу удивлённо вскинул брови, ожидая ответа. Судя по его выражению лица, он оказался удивлён тому, как его собеседник смог выкинуть такую важную фигуру из своей памяти, но не рискнул прерывать мыслительного потока Фушигуро. Задумчиво хмыкнув, Тоджи почесал затылок. В попытках припомнить какую из его барышень звали Мегуми он лишь сильнее запутался. Некоторое время мужчина сидел словно в трансе, буравя взглядом Шиу, но так и не смог визуализировать в своей голове ту самую Мегуми о которой тот вопрошал… — Ты о ком?