Cafune

Холодно и тревожно. Зимняя куртка, казалось, совсем не согревала, и ты ускорила шаг. Под ногами хрустел январский снег, в лицо летел снег, на одежду падал снег, и везде, везде был только снег, снег и снег. Сумерки только нагоняли атмосферу легкой паники, хотя раньше ты обожала гулять в это время суток. Вокруг не было никого. Совсем. Ты шла по алее парка, между двумя рядами деревьев, усыпанных белыми хлопьями. Почему-то дорожка была будто подтаявшей и из-под толстого слоя снега то и дело виднелся черный, мокрый асфальт. Впереди вырисовывался выход из парка и перекресток. Там, кажется, ходили люди и знание этого факта безмерно успокаивало. Только вот это было очень далеко, а каждый шаг будто наоборот растягивал расстояние между тобой и оживленной улицей. Ты резко вдохнула, поправляя шарф и оглядываясь по сторонам. Что-то мелькнуло сзади. Ты даже не была в этом уверена. Это было чем-то вроде шестого чувства, точного и больного укола интуиции, заставившего весь организм приготовиться к опасной ситуации. Ты не хотела поворачиваться назад, чтоб не убеждаться в том, что там действительно кто-то есть. Тело, в разрез с твоими мыслями, сделало именно это. Блять. За тобой шел мужчина. Он был в длинной черной куртке и шапке, закрывающей лицо и не дающей рассмотреть никаких черт. Выглядел он как самый типичный и клишированный злодей из старого мультфильма, но сейчас ты даже не считала это забавным, потому что, сука, было страшно. Очень. Он шел прямо за тобой, и хотя его походка выглядела расслабленной, было ощущение, что на каждые твои два шага приходится его один. Он догонял тебя, он шел прямо на тебя, и ты была уверена, что смотрел он тоже прямо на тебя. И твоя интуиция, или же обычная логика сейчас просто кричали, что ничего хорошего он тебе не сделает. Снег под твоими ботинками захрустел чаще, и ты почувствовала, как участилось дыхание. Всеми силами стараясь не спотыкаться ты побежала вперед, к спасительно людной улице прямо перед тобой. И, господи, кажется она наконец стала приближаться. Ты вновь оглянулась и тут же закричала - в его руке был нож. Почему-то именно в эту секунду удалось разглядеть размытое до этого лицо и внутри тебя как будто что-то грохнулось вниз: оно было безжизненное. Абсолютно не выражающее никаких эмоций. Его глаза смотрели на тебя, но были будто стеклянными, ненастоящими. Ты рванула вперед с новой силой. А он шел пешком и нагонял, ты знала это из-за приближающегося хруста снега за спиной. Хрящ, хрящ, хрящ, хрящ, хрящ. Все громче с каждой секундой. Ты чувствовала как по щекам текли горячие слезы, обжигая замерзшую кожу. Паника охватила тебя полностью и ты думала только о том, что не хочешь умирать сейчас. Ты не успела извиниться перед Гришей, ты не успела в последний раз сказать, что любишь его, что он - самый важный человек в твоей жизни. Ты не готова умирать сейчас и не собираешься сдохнуть из-за урода с ножом в руке. Ты выбежала на эту чертову улицу и чуть ли не расплакалась с новой силой от облегчения. Здесь так много людей, все будет хорошо, кто-то из них вызовет полицию и за тобой приедет Гриша и вы поговорите. Все будет хорошо. Ты не умрешь. Перед тобой возник силуэт незнакомого парня, и ты, вытерев слезы, подбежала к нему, хватая за рукав пуховика. - Пожалуйста, помогите мне, этот человек гнался за мной с ножом! Пожалуйста, вызовите полицию! Кто-нибудь, позвоните в полицию! - паника опять накатывала, потому что мужчину в черном не останавливало даже наличие свидетелей вокруг. Он шел прямо на тебя, расталкивая других. Ты ошарашенными глазами посмотрела на парня, которому только что кричала о помощи. Но он не смотрел на тебя. Он смотрел куда-то мимо, не слыша твоих рыданий. Тебя как будто не существовало. Он не слышал. Не слышал, блять, ничего. Ты всхлипнула и оттолкнула его в сторону, потому что мужчина с ножом был в трех метрах от вас. Ты дернулась через улицу к другому человеку, чуть не поскользнвушись. - Помогите, вызовите полицию! Вызовите, блять, полицию, я умоляю, он бежит за мной с ножом! Он тоже не слышал. Твой преследователь в один миг оказался совсем рядом. Человек, к которому ты секунду назад обращалась, уже отошел от вас и направился в неизвестном направлении. Он не услышал. Резкое движение. Ты чудом успела перехватить двумя руками запястье убийцы, останавливая нож в десяти сантиметрах от живота. Но он вытягивал руку вперед, даже не стараясь вырваться из твоей хватки. Только толкал руку вперед и вперед, и с каждой секундой твои руки дрожали еще больше. Ты закричала и завыла одновременно. Вокруг была куча людей, но никто не слышал. Не слышали. Никто не смотрел в вашу сторону, а нож приближался с кажой секундой, болели руки и слезы выжигали на щеках дорожки, и нож почти коснулся ткани куртки, ты не могла дышать, ты кричала, и нож коснулся куртки и... Первое время ты не могла понять чей крик слышала. Но через секунду поняла, что кричала ты. И плакала тоже. Ты была не на улице. И на дворе была не зима, а конец лета. И ты лежала в кровати, а не сбегала от маньяка. И кто-то трогал тебя за плечи и руки. Ты отскочила от прикосновений как ошпаренная, все еще рыдая. Ты не могла вдохнуть - мешали слезы и постоянные всхлипы, был слышен хрип. - Солнышко, пожалуйста, посмотри на меня. Просто посмотри на меня, это был кошмар, солнышко, дыши. Гриша. Почему-то от его голоса ты заревела с новой силой, но теперь паника постепенно отступала, оставался только липкий страх. Ты бросилась назад, прижалась к парню так, как будто не видела его несколько лет, уткнулась куда-то между шеей и плечом. В нос ударил запах сигарет и такого знакомого, родного одеколона. На спину опустились руки, прижавшие тебя еще ближе. Через секунду ты почувствовала, как он гладит тебя сначала по шее, спускаясь к лопаткам и пояснице, затем поднимаясь обратно вверх. Свободной рукой он гладил тебя по голове, слегка почесывая макушку. - Все хорошо. Все хорошо, я с тобой, солнце, я не дам тебя в обиду. Всем, сука, кости переломаю. Успокаивайся, все хорошо. Все нормально, - спросони в его голосе была слышна хрипотца, и это как никогда заставляло страх потихоньку покидать твое тело. - Прости меня, Гриш, пожалуйста, прости, я такая дура, - ты как могла постаралась пробубнить это без запинаний, но слезы и ком в горле этому мешали. - Я тебя уже давно простил, заяц, не забивай голову. Главное успокаивайся. Грише пришлось приводить тебя в чувство еще час, пока ты окончательно не перестала плакать. Настенные часы показывали десять минут пятого. Утра. Опухшие от слез глаза сами закрывались, и ты провалилась в сон, тихо сопя на груди Гриши. Тот только смотрел на твою макушку, поглаживая плечи и волосы. Остаток ночи ты провела без кошмаров.