Лаура

Помню, той ночью мне снился кошмар. Какой? Я не могу сказать точно… Помню липкую, холодную кровь, что окружала меня… Помню чьи-то руки, что тянули меня на дно… Помню, как я хотела жить, как пыталась отбиться и всплыть на поверхность, захлёбываясь кровью. Холодный металл неприятно обжигал мои ладони несмотря на то, что они были в перчатках… Привычная тяжесть была такой отвратительной… До тошноты… Хотелось отбросить этот кусок металла и убраться отсюда как можно дальше… Дальше от него… Я не должна так думать… Сосредоточься… Оружие — это продолжение моей руки… Моя цель… Моя миссия… Так было всегда. Так должно быть. Именно так. Голова начала пустеть. Тело становилось тяжелее. Правильно. Не оставляй ничего. Ничего, кроме миссии. Кроме своей цели. Тот сон настолько реалистичный, что, когда я, задыхаясь, сажусь в кровати, то продолжаю ощущать на себе холодные и скользкие прикосновения тех рук и вкус крови во рту. Я не знаю, за что ухватился мой слух: за знакомое имя или же за голоса. — Так значит, Логан всё-таки решил уехать? — слышу я в коридоре голос Курта Вагнера. Его акцент узнаваем. Моё до сих пор прерывистое и тяжёлое дыхание не может заглушить их голоса. Ещё не успев осознать слова, сказанные Куртом, я внимательнее вслушиваюсь в их разговор. Они далеко. Наверное, даже в кабинете Эммы. Но я их слышу. — Да, — со вздохом отвечает Фрост. Я не могу привести дыхание в норму. В глазах темнеет из-за недостатка кислорода. О чём они говорят? Куда решил уехать Логан? Он обещал быть рядом. — А как же девочка? Девочка? Я. — Он просил присмотреть за ней. — Он вернётся? Я напряжённо вслушиваюсь в каждый звук. Я слышу биение их сердец. Я слышу их дыхание. Чёрт возьми, почему Эмма медлит? — Я не знаю, Курт, не знаю. Я вскакиваю с кровати ещё до того, как успеваю подумать об этом. Нет… Нет! Он не мог. Не мог, слышите! Я прикрываю глаза, пытаясь услышать его. Его дыхание, звук биения сердца… Всё это я знаю. Всё это я могу распознать среди сотни других звуков. Но я не нахожу его в школе. Логана нет в здании. Он уехал? Как давно? Почему? Почему он это сделал? Неужели он решил бросить меня? Зелёный экран с крестом из двух линий — прицел. Через него я видела церковь, в которой находилась моя цель. Я видела его в те моменты, когда он проходил мимо окна. Иногда он замирал возле него, вглядываясь в сумерки, будто чувствуя, что за ним наблюдают Нет. Слушай, Лаура, слушай! Ветер. Сверчки. Птицы. Вода. Слушай внимательнее! Ищи! Шум двигателя… Есть! Ещё достаточно близко, чтобы я могла услышать. Но уже настолько далеко, что почти неуловим. Я могу успеть. Мне надо с ним поговорить. Возможно, я смогу его убедить. Разобраться во всем. Ведь ещё вчера всё было хорошо. Ведь ещё вчера он говорил, что поможет мне. Не оставит меня. Кости в ногах ломаются при приземлении с третьего этажа. Но я не даю им времени на заживление. Надо бежать. А боль подождёт… Холодный ветер пробежал по моему позвоночнику. Сейчас он мой союзник. Он не выдавал мой запах, а я чувствовала запах практически каждого из тех, кто находился в церкви. Однако из-за направления ветра я слишком поздно могла услышать запахи, находящееся за моей спиной. Приходилось подключать все чувства. Быстрее! Шелест листьев, хруст веток, ветер, острые камни и все это — под моими руками и ногами. Ещё быстрее! Я бегу почти на пике своей силы и скорости. Камни, ветки и другой лесной мусор больно впивается в мои ноги, а на руках только и успевают заживать царапины от цепких веток. Они будто пытаются меня остановить, но я продолжаю упрямо бежать… Его шаги я услышала задолго до того, как он увидел меня. Тяжёлые и широкие, размеренные и спокойные. Я уже привыкла к ним. Не сомневаюсь, мой запах он почувствовал ещё раньше. Иначе бы как он нашёл меня? Варпат. Уже близко. А это значит, что и ОН уже где-то рядом… Я крепче обхватила винтовку, стараясь дышать как можно глубже. И спокойнее. Давай! Давай! Я почти вижу свет фар. Остаётся чуть-чуть. Почти смогла. Большой камень лежит у меня на пути. Как удобно. Продолжая бежать, я забираюсь на него и отталкиваюсь со всех сил, перелетая довольно значительное расстояние. Кажется, при приземлении я ломаю ногу. Всё равно. Я почти это сделала. Теперь я бегу с ним вровень. Следует просто немного ускориться и резко свернуть. Я обгоняю его, после чего выбегаю на дорогу, преграждая путь. Раскидываю руки в разные стороны… Варпат массивной тенью остановился позади меня, вглядываясь в ночную тьму. Я оглянулась на него. Он даже не старался пригнуться, возвышаясь над кустами. Его жёсткие длинные волосы развивались на ветру, а глаза горели красным из-за узкой маски, что была на его лице. Индеец как всегда больше походил на скалу, чем на человека. Впрочем, меня это всегда устраивало. Он как-то сказал мне, что лишился большинства чувств в тот момент, когда решил начать мстить за брата. По его словам месть развращает и медленно убивает душу. Лишь отказавшись от неё, человек сможет жить дальше. — Как тут дела? — голос его был хриплым. Видимо, он продолжительное время молчал. А я привыкла к его тишине. — Цель не покидала территории здания, — ответила я, продолжая следить. Джимми и я не в первый раз работаем вместе. Его способности были весьма полезны: повышенная реакция, скорость, сила, обоняние — практически всё то, чем обладала и я. Но его было сложнее ранить: плотность его тканей была гораздо больше. Как-то он сказал, что выдержал взрыв гранаты. Которая разорвалась прямо у него в руках. Идеальная машина для убийств. Правда, с не идеальным исцеляющим фактором: у него он более долгий и менее эффективный. Джимми предполагает, что он не сможет отрастить новые конечности взамен утерянных. Но проверять это он явно не собирался. На самом деле я бы хотела быть такой же устойчивой к травмам, как он. Исцеляющий фактор моего уровня — вещь неимоверно полезная. Без всякого сомнения. Но со временем как-то надоедает вытаскивать пули или придерживать вспоротый живот, чтобы тот быстрее зажил. Моя одежда всегда была максимально удобной, а не безопасной. Главное, чтобы я могла двигаться. А сколько тела открыто или закрыто тканью — дело второстепенное. Я не умру даже если мне выстрелят в голову. В большинстве своём одежда нужна была для лучшей маскировки и для отсутствие внимания. Серо-чёрная униформа Силы Икс идеально подходила для сумерек и ночи. На мгновение ветер переменился, донося до меня знакомый запах. Слишком знакомый. Я успела набрать полные лёгкие его запаха, почти задыхаясь от этого. Грудная клетка заболела от напряжения, а в горле тут же застрял отвратительный ком. Росомаха ступал почти беззвучно. Гораздо тише Варпата, хотя и был тяжелее в несколько раз. Возможно, сказывался опыт. Однако для меня каждый его шаг отзывался гулким эхом в моей голове, практически причиняя боль. Каждый. Мать его. Шаг. А их было много. И мне требовались огромные усилия, чтобы удержать себя от вздрагивания. Он здесь… Яркий свет фар на мгновение ослепляет меня, но я продолжаю смотреть вперёд, раскинув руки в стороны. Когда мотоцикл круто поворачивает передо мной, я даже не шевелюсь, внимательно следя за каждым движением Логана. — Твою мать, Лаура! Ты что творишь? — гневно почти орёт он. В его глазах нет ярости. Наоборот, они почти пусты. Напоминают голубые стеклянные шарики. Росомаха присоединился к Джимми, а это значит, что пришло время доложить обстановку. Пальцы до побеления впились в металл. -Цель здесь. Семь охранников, скрытых по всему периметру здания. Вход на подуровни наиболее охраняемый. Чтобы войти внутрь, следует устранить всех охранников, — я позволила себе облизать губы и набрать воздуха, прежде чем продолжить. — По расчётам у нас будет где-то шесть минут, прежде чем кто-то заподозрит тишину охраны и системы. — И тебе «привет», — вздохнул Варпат. Пришло время. Сложив оборудование, я поднялась на ноги. Только не смотри на него. Только не смотри. Хватает звуков его тяжёлого дыхания и сердцебиения, а также запаха. Хотя ветер уже и не дул в том направлении, именно его запах я слышала наиболее отчётливо. — Значит так, — его хриплый твёрдый голос для меня был подобен удару. Сколько я не слышала его? Полгода? Зачем Скотт его позвал? Два раза мы справились без него. Почему позвал именно сейчас? — Я не знаю, что вам там впаривал Циклоп, но вы оба должны на это забить. Вот прямо сейчас. Если пойдете дальше, вы больше не будете Людьми Икс, — продолжал Росомаха. Забить? Если бы это было так легко. Если бы у меня был другой выбор. А пока единственное верное для меня решение — выполнять указания Скотта. Мы больше не будем Людьми Икс? А разве раньше ими были? Или же он просто не знает, что это уже не первое задание. Что я уже два месяца как принадлежу Силе. Похоже, Росомаха действительно не знает. Как долго Скотт планировал держать всё в секрете, если бы всё вышло так, как он того хотел? — Лаура, — от его голоса по позвоночнику пошла гусиная кожа. За эти два месяца меня почти никто не называл этим именем. — Ты продолжаешь тонуть по собственной воле. И любой выстрел, любое убийство ради подобного — всё это топит тебя ещё сильнее. Если ты сделаешь это, ты снова станешь Икс-23. Не смотри на него. Держись. Если ты обернёшься… Я не знаю, что будет. Но точно ничего хорошего. Ты должна была похоронить всё. Отключить. Оставить позади и вернуться к началу. Что он сказал? Продолжаю тонуть по собственной воле? А не он ли сначала подал мне руку, притворяясь, что хочет помочь? Не он ли потом, когда я начала выбираться, почти пинком отправил обратно? Словно попытался утопить. Предал. Но он прав. Я и сама иду ко дну. А всё почему? Да потому что там мне было легче. Были четкие цели, планы, расписание. Не было хаоса. Не было боли. В Полигоне мне было плохо. Но без чувств мне было хорошо. Было спокойнее. Я была защищена от лишней боли. Вновь стану Икс-23? Росомахе, видимо, неизвестно, что я стала ею уже как два месяца. Да и переставала ли ею быть? Была ли хоть раз по-настоящему Лаурой? Тогда мне казалось, что да. Сейчас? Сейчас я запуталась. Я не дам разрушить Росомахе этот хрупкий мир, который создала заново. Только благодаря этому я живу. В этом мире всё на своих местах. Всё, как было раньше. Всё чётко. Всё понятно. Всё просто. Скотт приказывает — я делаю. И нет тех метаний. Нет ничего не понятного мне. — Это ваш последний шанс сделать правильный выбор. Повернуть назад. Вернуться к жизни, — продолжал он. Вернуться к жизни? Серьёзно? Да он же сам отобрал её у меня. Дал вкусить эту сладость, а потом забрал всё. — Логан? — подал голос Варпат. — Иди нахуй. Я даже слегка улыбнулась. Джимми всегда краток и лаконичен. Парень не любил лишних слов. Я буквально слышала, как Росомаха заскрипел зубами. Удивительно, как они не потрескались от этого? На краткий миг повисла оглушающая тишина. — Блядь, — прошипел Росомаха. — Прекрасно! Это ваши ёбаные жизни. Делайте, что пожелаете. — Пошли, Икс, — Варпат стрелой кинулся к зданию. Я бросилась следом, стараясь не обращать внимания на низкий рык, раздавшийся за моей спиной. — Нет, Логан! Это что ты творишь? Решил уехать, ничего никому не сказав? — кричу я, приближаясь к нему вплотную. Пытаясь разглядеть в его глазах хотя бы тень того Логана, которого знаю… Но на меня смотрит лишь незнакомец. — Эмма знает. Лаура, мне нужно ехать, — рычит он, сжимая руки в кулаки. Костяшки его пальцев белеют. — Тогда возьми меня с собой, — пожалуйста, пусть сейчас мой голос звучит как можно твёрже. Чтобы у него не возникло никаких сомнений в моих намерениях. На мне майка и шорты, но я не нуждаюсь в обилие одежды. — Нет, — резко отвечает Логан. Настолько резко, что это слово больше похоже на плеть. — Я хочу поехать с тобой, — упрямо продолжаю я, положив свою руку на его. Пытаясь не замечать чужака в его глазах, который так холодно смотрит на меня. Может, попробовать по-другому? Где-то там, в их глубине, должен же быть он. — Пожалуйста, Логан… — Ты остаёшься в школе, — он произносит это голосом, нетерпящем возражений. Волна гнева и негодование едва не сносит меня с ног. — Ты обещал! Клялся, что будешь рядом! — зрение начинает расплываться от слёз, но я продолжаю смотреть в эти пустые голубые глаза. — Почему ты бросаешь меня, Логан? Почему именно сейчас? После того, как пообещал, что мы станем настоящей семьёй! — Лаура, мне нужно ехать, — он скрипит зубами, пытаясь сдержать свою злость. Я смотрю в его глаза, он смотрит в мои… Наша игра в гляделки продолжается некоторые время… Ровно столько, пока я не понимаю, что здесь больше нет моего Логана. Здесь кто-то другой. Кто-то, кто не хочет мне больше помогать. Кто-то, кто хочет помогать лишь себе. — Пожалуйста, Логан, я не справлюсь без тебя, — эти слова отнимают у меня последние силы, и я медленно опускаюсь на дорогу, обхватывая себя руками. — Забери меня с собой… Я готова ехать куда угодно… Только не бросай меня… Не оставляй опять одну… Теперь ему ничего не мешает уехать. Я не смогу его остановить. Пожалуйста, Логан… Позволь поехать с тобой. Я помогу тебе. Я не стану обузой для тебя. Не могу поднять голову, пытаясь сдержать слёзы, но чувствую на себе его взгляд. Логан какое-то время молча смотрит на меня сверху вниз. Кровь. Кровь. Кровь. Всюду кровь. Липкая кровь. Вонючая кровь. Горячая кровь. Остывшая кровь. Мерзость. До тошноты отвратительная. Кровь пропитала мою одежду. Кровь окрасила мои когти. Кровь засыхает на моей коже. Её запах был настолько сильным, что от него хотелось чихать. Мои лезвия способны разрезать практически всё что угодно: почти все виды металла, дерева, кости. Каждый взмах моей руки отбирал чью-то жизнь. Я знала, куда нужно целиться. Я знала, как убивать. Всегда. Что чувствует убийца, когда лишает кого-то жизни? Да чёрт его знает. Лично я не чувствовала ничего. Нет ни жалости, ни страха. Нет ни-че-го. Да и зачем всё это нужно? Это только мешает. Я практически отключаюсь, когда сражаюсь. Просто делаю. Просто убиваю. Тело само знает, как эффективнее убивать. Вот только лица… Их лица навсегда остаются в моей памяти… Обезображенные смертью. Обезображенные страхом. Я всегда успевала увидеть своё отражение в их умирающих глазах. Я могла отключить всё, кроме этого. Нужно перестать «отключать» и просто стать такой. На самом деле, я могла бы проделывать всё это и с закрытыми глазами… Но почему-то у меня никак не получалось их закрыть. Будто я должна это видеть. Во время убийств это уже почти не я. А может, наоборот, это и есть та самая я? Может, я себе лгу? Может, в таком состоянии это я, а дальше — уже нет? Кто ж его разберёт. Сама я не знаю, а помощи в этом деле больше ждать не от кого. Единственный похожий на меня человек предал меня. Неизвестно, когда бы я вообще увидела Росомаху, если бы не Скотт. Взмах. Ещё одна вспоротая шея. Тела падали к моим ногам. И нет, чтобы мне сосредоточиться лишь на задании. Хотя моё тело, привыкшее убивать, двигалось скорее на автомате, моих мыслей не покидал Росомаха. Вернее, именно его дыхание и рычание были всем, что я слышала. Поэтому, наверное, я не сразу поняла, что хотел от меня Джимми, когда проорал что-то в мою сторону, после чего кинулся ко мне, сбивая с ног. Острие его кинжала насквозь пробило голову какого-то мужчины. Кажется, он был последним нападавшим. Остальные отошли от нас на расстояние, приготовившись к чему-то. Или кому-то. — Он хотел убить тебя, поэтому я убил его, — просто сказал Варпат, вытаскивая кинжал уже из мертвеца. Хороший мальчик. Хотя, если смотреть правде в глаза, убить он бы меня вряд ли смог. — Да, ты сделал это, — ответила я, продолжая напряжённо осматриваться. Оставшиеся в живых наставили на нас оружие. Если начнут стрелять одновременно, у них есть шанс нас задержать. Но не остановить. Это бессмысленно. Мы будем быстрее них. В моём теле было множество пуль. Я чувствовала почти их все, когда набирала в грудь воздух или когда совершала хоть малейшее движение. Особенно отчётливо я чувствовала пули, которые застряли в сердце и лёгких. Больно ли это? Безумно. Но физическую боль я умею не замечать. Благодаря регенерации я могу двигаться дальше: работа органов быстро адаптируется к инородным предметам. Благодаря этому я могу жить дальше. Если бы мне предложили выбрать между сотней пулями на вылет или десятью, но застрявших в теле, я бы выбрала сквозные. Но выбор мне никто не предлагал. Я могла увернуться от большинства пуль, но иногда не уворачивалась от них только для того, чтобы наиболее эффективно лишить кого-то жизни. Поймаю пулю, но сэкономлю время. А время было для меня самым дорогим. Самым ценным. Двадцать три минуты. Звук шагов и звон цепи привлёк моё внимание. Но я продолжала следить за Очистителями. Кто-то приближался к побоищу. Набрав полные лёгкие воздуха, я прислушалась к запахам. Сквозь вонь крови я услышала знакомый запах. Ризман. Его едкий запах смешался с запахом шерсти мокрого волка. Твою мать. — Ризман не один. У него Вульфсбейн, — озвучила я то, что было им уже известно. Рейн Синклер — мутант, способностью которого было превращаться в волка. Девушка присоединилась к силе как раз в преддверии этой миссии. Но, насколько мне известно, данная операция должна была пройти без неё. Она должна была остаться в доме. — Люди Икс, — громко объявил мужчина, завёрнутый в черный балахон, привлекая наше внимание. Половина его лица изуродовано отсутствием плоти. Должно быть, мужчина испытывал постоянную боль. Его левый глаз однозначно слеп. Он одинаково уродлив и безумен. Ризман. Ох, сколько же дерьма натворил этот фанатик за всю свою жизнь. Сейчас же дуло его пистолета было приставлено к затылку Рейн. — Оставайтесь на месте, или мутант умрёт. Девушка не шевелилась. Даже не пыталась вырваться, а просто тяжело дышала. Она была обмотана цепью, которую держал Ризман. Её короткие рыжие волосы не давали разглядеть её полностью. От Ризмана исходил едкий запах. Я никак не могла понять, что именно он означает. Ложь или предвкушение? Возможно мои чувства притупились от запаха крови. Блефует ли он? В любом случае, спасение Рейн не входило в мою миссию. Даже не было её частью. Она сама виновата в своей глупости. Её никто не отправлял сюда. Она должна была понимать, насколько самоубийственно и необдуманно это. Скотт чётко дал понять, кто моя цель. Ризман. А большее не имеет значение. Вот он стоит здесь. Рядом. Возможно, это единственный шанс. У меня нет времени. Нужно добраться до него. Любой ценой. Именно он был ответственен за то нападение на школу. К сожалению, он выжил. В отличие от некоторых детей. Сейчас пришло время. Он должен поплатиться за всё. Главное — убить его. Какими жертвами? Любыми. — Он лжёт! Он не хочет её убивать, — пусть я и ошибусь. Мои слова больше для отвлечение внимания. Главное для меня: устранить Ризмана. Я бросилась на него. Послышался выстрел. — Икс, блядь, стой! — заорал Росомаха. Я замерла. Думала ли я, что Ризман действительно выстрелит? Нет. Я была почти уверена в том, что он выстрелит. Так почему же это стало для меня неожиданностью? Почти оглушил меня. Сосредоточься. Мужчина отпустил цепь, позволяя девушке упасть на землю. Всего лишь пуля в колене. Рана не смертельная. Тем более для Рейн. Он явно не хотел её убивать, несмотря на то, что всеми силами пытался доказать обратное. Хотя он бы и мог ею пожертвовать, если придётся. Я чувствовала это в его запахе. Видела в выражении его лица. Насыщенный аромат наркотиков ударил в нос вместе с вытекающей кровью Рейн. Сколько же ей его дали? Должно быть, она вообще с трудом осознаёт, что происходит. Если вообще осознаёт. Но я понимала одно. Я была права. Ризман. Не. Хотел. Убивать. Рейн. Он хотел заставить нас поверить в это. Росомаха, чёрт возьми, раскрой наконец глаза. Варпат, не будь таким идиотом. — На колени. Сдавайтесь. Или… — Ризман приставил к затылку девушки дуло пистолета, — она умрёт прямо сейчас. — Икс, делай, что он говорит! — взревел Росомаха. Но ведь… — Он лжёт! — почти прорычала я, всматриваясь в его тело, анализируя его слабости. Если я смогу убить его до того, как он нажмёт на курок… Да даже если и нажмёт. Моя цель — он. Если я успею достать пистолет… Если я сначала отрежу его руку… — Мы не будем рисковать жизнью Рейн из-за твоих гребенных догадок, — прошипел Росомаха. — Да сажусь я, сажусь! — рявкнул он, видимо подчиняясь. — Икс! — Я вижу твои глаза. Это глаза убийцы. Не человека. Машины, — улыбнулся Ризман, внимательно вглядываясь в моё лицо. В надежде заметить любые изменения в нём. — Росомаха животное. А ты… Тебя создали для этого. Сколько способов убить меня ты прокручиваешь в своей голове? Одиннадцать? — Пока что я насчитала двадцать семь, — ответила я, продолжая следить за мужчиной. Тот хрипло рассмеялся. — Да, я верю тебе, — протянул он. — А сколько из них позволят этой девчонке жить? — Он не собирается её убивать, — всё его существо кричало об этом. Это не входит в его план. Люди не могут лгать мне. Я чувствую ложь. Хотя, возможно, он может её убить, если поймёт, что всё идёт не по плану. — Икс! Твою-то мать! Живо опускайся! Зачем ему Рейн? Он хочет, чтобы мы её забрали. Возможно, он думает, что мы переключимся на неё, дав ему возможность сбежать. Но если он хочет, что бы мы её именно забрали? Что с ней делали? Сколько она здесь? Или он хотел держать её живой как раз для этого? Для того, чтобы манипулировать нами? Росомаха не даёт мне завершить миссию как раз из-за неё. Из-за того, что она находится в опасности. Так нельзя. Цель миссии важнее всего. А Ризман слишком хорошо знает нас. Или Росомаху. Слышала, они встречались прежде. И не раз. Давние враги. Так почему Росомаха остаётся слеп? — Это ошибка, — мой голос становился всё увереннее. Ризман снова улыбнулся мне. Медленно. Словно хищник. Мы сами идём в его ловушку. — Ты настолько в этом уверена? — он погладил курок пальцем, проверяя выдержку Росомахи. — Икс! Я здесь сейчас главный. Приказываю тебе делать то, что он говорит, — главный? Скотт не давал таких указаний. Он давал другие. Поддержки со стороны Росомахи и Варпата я вряд ли дождусь. Нужно переходить к аварийному плану. — Связать их! — приказал Ризман, когда я опустилась на колени. Какой-то мужчина повалил меня на пол, прижимая меня своим весом. Я же достала из внутреннего кармана дистанционный детонатор. При хорошем раскладе я убью сразу Ризмана. В другом случае я хотя бы отвлеку внимание и дам себе свободу действий. Росомаха заметил пульт в самый последний момент. Он заорал, но его крик потонул в оглушающем взрыве. Мужчина, державший меня, превратился в труп. Моя кожа горела. Боль была адской. Но её я умела игнорировать. Я не дала себе много времени для восстановления. Нужно действовать. Моя цель — Ризман. Я вижу его. Он движется. А это значит, что моя миссия ещё не закончена. Я бросилась за ним следом. Он приближался к вертолёту. Как только последовала команда меня убить, стоявшие рядом с вертолётом мужчины начали действовать. Сперва следует устранить их. Я достала пистолет, прикрепленный к поясу и начала стрелять. Они даже не успели сделать ни одного выстрела: я убила их всех раньше. Переключение на Ризмана. Вертолёт слишком сильно колебался в воздухе, из-за чего цель была нестабильна. Первый мой выстрел попал в его ногу. Второй попал в руку охранника, который пытался ему помочь. Третий убил этого охранника, так как тот попытался прикрыть Ризмана. Вертолёт всё быстрее удалялся, а Ризман продолжал прикрываться мёртвым телом. К тому же в пистолете кончились патроны. В вертолёте было четыре человека. Не считая Рейн. Двоих мне удалось опознать. Двоих нет. Цель ушла. Такое случалось редко. Обычно от меня никто не уходил. Если бы мне не мешал Росомаха. — Рейн! Рейн! — услышала я крик Варпата, стремительно приближающегося к площадке. Ох, и да, если бы мне помог Варпат, как и должен был. Тогда миссия была бы выполнена. — Я убью Саммерса, — прорычал Росомаха, втягивая носом воздух. Сжимая кулаки. Интересно, беспокоился бы он так обо мне? — Я провалилась, — признала я своё поражение, убирая пистолет. — А с тобой, Икс, — Росомаха был действительно зол, — мы ещё поговорим. И с Циклопом. Пошли, пока я не свернул тебе шею. Как же, чёрт возьми, мило с его стороны. Джимми сидел на полу трассы, прижавшись к спиной к ограждению. Выглядел он так, словно день для него выдался слишком тяжёлым: голова его была опущена, а предплечья лежали на коленях. Росомаха стоял рядом, напряжённо вглядываясь в лес. Он не произнёс ни слова с того момента. Но его ярость была ощутима. Забавно. Обо мне он бы так же переживал? Вряд ли. — Икс? — голос Скотта отвлёк меня от наблюдения за Росомахой. И только тогда заметила, что моя поза практически повторяет позу Росомахи: скрещенные на груди руки, слегка расставленные ноги. Могла ли я неосознанно повторить её, пока наблюдала за ним? Это совпадение. Не думай об этом. Перестань. — Он злится? — спросил Циклоп, слегка кивая в сторону Росомахи. — Да, — после моего ответа Саммерс мрачно усмехнулся. — Пошли на встречу с ураганом, — мы вышли с ним на террасу. — Логан, — позвал его Скотт. Голова мужчины дёрнулась в нашем направлении, но он так и не обернулся. — Мне сказали, что ты хотел о чем-то поговорить со мной. — Хотел? Возможно, — сквозь стиснутые зубы проговорил Росомаха. — Какого это — посылать детей на смерть, а? Делать из них пушечное мясо? Регенерация, да? Они выживут? Выживут, но перед этим превратятся в гребанный фарш? — Всё зависит от важности цели, — спокойно пожал плечами Скотт. — Если миссия не важна, то посылать детей на смерть, как ты выразился, я не буду. А если цель оправдывает себя, то это уже совсем другой разговор. И не тебе разводить из этого трагедию. — Лаура, ответь на один вопрос, пожалуйста. Чем ты думала, когда взорвала ту гранату и бросилась на Ризмана? А если бы Рейн погибла? Что это, блядь, такое было? — Росомаха пытался говорить как можно спокойнее, но у него всё равно не получалось скрыть свой гнев. — Это больше одного вопроса, — заметила я. Почему я так ответила? Не знаю. Возможно, мне хотелось разозлить его ещё сильнее. Ужалить как можно больнее. Росомаха резко развернулся. Секунду мы смотрели друг другу в глаза, а потом он приблизился ко мне быстрым шагом. Впервые за все эти полгода я увидела его лицо. И мне стало как-то неприятно. Захотелось отвернуться. Но я продолжала упрямо смотреть в его глаза. — Это что, блядь, было, а? Я тебя спрашиваю! — заорал на меня Росомаха. Я приподняла бровь. — Я следовала миссии, — ответила я, вглядываясь в его глаза. Ну, хотя бы сейчас они не стеклянные. Они были полны ярости. — Моей целью был Ризман. Его смерть. — Икс, доложи, — спокойно проговорил Скотт, привлекая к себе внимание. — Почему миссия провалилась? — Я была близка к исполнению миссии, но Ризман взял в заложники Рейн Синклер, известную как Вульфсбейн. С её помощью он шантажом вынудил Росомаху и Варпата отступить. В результате цель, Мэттью Ризман, совершила побег, а миссия была провалена, — ответила я, глядя на Саммерса. — Сколько при этом было ликвидировано Очистителей? — задал он следующий вопрос. — Практически все из тех, кто присутствовал в здании, — Росомаха же продолжал гневно смотреть на меня. Его дыхание обдувало моё лицо. Скотт удовлетворённо кивнул. — Ты забыла упомянуть одну важную вещь, — прошипел Росомаха. Я вскинув голову, встречаясь с ним взглядом. — Ты, блядь, взорвала там всё к херам! Рисковала жизнью Вульфсбейн! Это в нас с тобой можно стрелять! Блядь, да даже в Джимми можно стрелять! Нас можно сжигать! Мы не сдохнем от этого! А вот она, — он указал в том направлении, откуда мы вернулись, — она умрёт. Понимаешь ты это, а? Понимаешь, мать твою? Отвечай! — Она выжила, — ответила я в ответ. Росомаха практически рычал на меня, но я старалась выдержать его взгляд. Это было гораздо легче, чем тогда, в нашу последнюю встречу. С его злостью я была знакома. Страшнее всего было видеть те стеклянные шары вместо глаз. — Ты сделала всё, что могла в тех условиях, Икс, — сказал Скотт. — К сожалению, не всё, — покачала я головой в ответ. Я могла с самого начала наплевать на Росомаху и Варпата. И тогда бы миссия была выполнена. — Что с тобой, чёрт возьми? Ты была готова пожертвовать Рейн, — взорвался уже Джимми. Но в своей злости он был гораздо спокойнее Росомахи, который отошёл от меня и вновь уставился на лес. — Блядь, да она всё ещё у него. Он может в любой момент её убить. — Спасение Рейн Синклер не было моей миссией. Даже не было её частью, — я внимательно посмотрела на Джимми, который лишь хмыкнул на мои слова. — Что, чёрт возьми, это значит? — обернулся Росомаха. В его голосе я слышала сомнение. — Ты опять слепо делаешь то, чего от тебя требует миссия? Опять перестала думать своими мозгами? — Я делаю то, что от меня требуется. Спасение Рейн Синклер не входило в мою миссию, — ответила я, глядя ему в глаза. Не знаю, что Росомаха увидел в моих глазах, но это заставило его буквально отшатнуться. — Чёрт возьми, Лаура, ты не имеешь ввиду то, что говоришь, — прошипел он. — Всё именно так, как она и сказала, Логан, — в голосе Саммерса проскользнули нотки ледяной стали. — Целью её миссии был Ризман. Его смерть. Любой ценой. Я не ставил ей задачи поиска и спасения Рейн. Икс должна была завершить свою миссию, а вы ей мешали. И вообще, Логан, ситуация с Вульфсбейн — твоя ответственность. — Почему это? — Росомаха прищурился, приближаясь уже к Скотту. Как же было проще без него. Спокойнее. Я выполняла миссии. Никто не вмешивался. Даже Варпат. Опять он вернулся, чтобы разрушить мой устоявшийся мир. Возможно, это то, чего ты хочешь, Лаура. Не обманывай себя. Сейчас всё по-другому. Как бы ты ни старалась забыть и вернуться. Вернуться никогда не поздно. Большую часть своей жизни я была оружием. Мне привычнее эта жизнь. Привычнее. Спокойнее. — Ты не выслушал её. Не понял, как важно ей пойти туда. Не всё ты предусмотрел, Логан. И именно поэтому, если что-то случится с Рейн, это будет по твоей вине, — продолжил Скотт своим спокойным голосом. Я уже хорошо знала этот голос. Он начинал так говорить тогда, когда кто-то возражал, а ему это не нравилось. Порыв ветра, связанный с прилетом Ангела, отвлёк меня от своих мыслей. Я даже его не заметила. Нужно быть внимательнее. — Надо же. Уоррен, — слегка усмехнулся Росомаха. — Настолько труслив, что решил появится лишь под конец? — Когда мой дом используют для тайных встреч, я имею право быть трусливым. Ты так не считаешь? — улыбнулся блондин в ответ. Заметив наши лица, он нахмурился. — С кем-то что-то случилось? — Уоррен, мне нужно, чтобы ты продолжал оставаться в стороне, — вздохнул Скотт. — Оставаться в стороне и строить из себя слепого и глухого? — Уоррен на мгновение притворно задумался. — Не в этот раз, Скотт. Не тогда, когда чья-то жизнь под угрозой. Что происходит? — Это Рейн. Её схватили Очистители, — прошипел Варпат, сжимая руки в кулаки. — Что? Чего же вы тогда, чёрт возьми, ждёте? — воскликнул Ангел. — Они могут убить её в любой момент. — Он не хотел её убивать. Если бы хотел, убил бы сразу, — сказала я, осматривая их всех. — Опять ты за своё, — зарычал на меня Росомаха. — Довольно, Логан. Я думаю в словах Икс больше правды, — холодно прервал его Скотт. — Очистителей заботит только одно — смерть всех мутантов. Их никогда не заботило, кого они убивают: детей, младенцев, даже уже те, кто не является мутантом. Если они не убили Рейн тогда, то, скорее всего, здесь что-то другое. Им нужно от неё что-то другое. Сейчас мы имеем дело с чем-то более изощрённым. — Почему она вообще пошла туда? Зачем ей это? — спросил Варпат. Он немного успокоился после слов Саммерса. Да неужели они начали хоть что-то понимать? — Что вы знаете о преподобном Крейге? — задал ответный вопрос Скотт. — Член Очистителей. Приближенный к Ризману. Его правая рука. Ему около сорока пяти, религиозный фанатик, — произнесла я то, что знала из собранной информации. — Не только. Ещё он садистский ублюдок, который вырастил Рейн, — добавил Росомаха, зло сжимая руки в кулаки. — Вбил в неё всё то религиозное дерьмо. Заставил думать, что она зло, потому что, чёрт возьми, родилась мутантом. — Получается, она жаждала мести? — спросила я, слегка склонив голову. Это было для неё настолько важно? — Нет. Рейн никогда бы не сделала это только ради мести, — покачал головой Джимми. — Вы не знаете её. Она никогда не хотела ему отомстить. Мы часто разговаривали с ней. Обменивались воспоминаниями. Она рассказывала, что Крейг считал её не только злом. Он считал, что она для него испытание, которое послал ему Бог. Что она является живым грехом, посланным ему для того, чтобы искупиться. А сравнительно недавно она узнала его самую главную тайну. Крейг не просто священник, который воспитал её, когда та попала в приют. Но он ещё её настоящий отец. — Она хотела докопаться до сути, — произнёс Уоррен. — Наверняка хотела встретиться с ним, чтобы наконец-то понять, за что он так с ней. — Возможно, — кивнул Скотт. — Сейчас наша задача — разработать новый план. — А пока вы его придумываете, я приготовлю еду, — улыбнулся Уоррен. — Лаура, ты голодна? Я увидела, как Росомаха шокировано уставился на нас, в то время как для Скотта и Джимми не произошло ничего, выходящего за рамки. Ангел заботился обо мне. Иногда даже чрезмерно. Он проявлял ко мне повышенное внимание с тех самых пор, как я вступила в Силу. Говорил, что это из-за того, что ему было меня жаль. Что он видит во мне ребёнка, который потерялся. Я не сопротивлялась его заботе ровно до тех пор, пока она не начинала переходить мои границы, которые я установила после ухода Росомахи. Я не подпускала Ангела к себе слишком близко. Я больше никого не подпускала к себе достаточно близко. Иногда он был рядом как раз в те моменты, когда мне было хуже всего. Но не задавал лишних вопросов. — Я не голодна. Спасибо, Уоррен, — покачала я головой. — Ты уверена? Я хотел приготовить потрясающие острые крылышки. Уверяю тебя, острее ты никогда в жизни не пробовала, — его ослепительная улыбка буквально гипнотизировала. Спасибо ему за это. — В любом случае, я думаю, что мне понадобится твоя помощь на кухне. Мой нос зудит от запаха порошка, которым воняет постельное бельё. От этого запаха бросает в дрожь. Я поворачиваюсь на бок и натягиваю одеяло до самой шеи, закрывая глаза и пытаясь уговорить себя заснуть. Но ничего не получается. Запах слишком сильный. Слишком едкий. Слишком знакомый. Так пахла моя простынь на полигоне. Они никогда не давали мне одеяло или подушку. Да и зачем, когда в камере поддерживалась идеальная температура, которая не давала замёрзнуть. Они меняли простынь раз в неделю. По смене белья я и считала дни. Вместе со сменой простыни в моей камере проходила важная уборка. Никаких едких запахов моющих средств. Оружие долго сохранить свой нос. Оружие должно чувствовать запахи. Только от запаха порошка они никак не избавлялись. Первая ночь на чистой простыне всегда давалась мне с трудом. Поначалу я старательно тёрлась об неё головой и всем телом. Пыталась таким образом перемешать свой запах с её. Пометить что ли. Иногда я случайно стирала щёку до крови. Я была почти счастлива: запах порошка перекрывался запахом моей крови. Но в тот же день простынь меняли на чистую. И всё приходилось делать заново. Когда приходила Сара, я буквально утопала в её запахе. Никто не пах так хорошо, как пахла она. Я была готова забраться к ней на руки и уткнуться носом в её шею. Лишь бы не чувствовать этот противный запах чистых простыней. И когда Сара уходила, я специально ложилась головой на то место, где она сидела до этого. И наслаждалась остатками её запаха, прижимая простынь к своему лицу. Какой же жалкой я была. Остаюсь ли я жалкой сейчас? Несомненно. Посторонний шум привлекает моё внимание. Хватает секунды, чтобы понять, что я больше в доме не одна. Скотт говорил, что вернётся через несколько дней. Это не он. В доме кто-то чужой. Медленно, я поднимаюсь с постели, стараясь двигаться как можно более бесшумно. Тихими шагами я выхожу из комнаты и иду на источник шума. Кто-то на кухне. Я выпускаю когти, готовясь к атаке заранее. Мои когти выезжают с тихим звуком скольжения металла по металлу. Его слышно сквозь мою руку. Чем медленнее я выпускаю когти, тем тише этот звук. Нельзя быть замеченной. Я занимаю место в тени: достаточно близко, чтобы видеть кухню, но достаточно далеко, чтобы человек мог разглядеть меня. Спрятавшись за углом, я наблюдаю. Незнакомый мне мужчина стоит ко мне спиной. Он достаточно крупный. Должно быть, сильный. Его тело закрывает какая-то накидка с капюшоном. А сам он стоит у холодильника. И уничтожает наши запасы еды. Съедает их. Что происходит? Вдруг его рука замирает в нескольких сантиметрах у рта, и мужчина резко поворачивает голову в моём направлении. — Ты Лаура, верно? Проголодалась? — он улыбается мне, протягивая куриную ножку. — Иди сюда. Не бойся. Я свой, — его движения спокойны. Видно, что он старается двигаться как можно медленнее. Я уже видела подобное. Так люди приманивают животных. Незнакомец не сводит с меня своих голубых глаз и ждёт. Я втягиваю воздух, пытаясь почувствовать его запах. Он пахнет небом и птицами. Ещё немного потом и усталостью. Его запах мне незнаком, поэтому я продолжаю быть готовой к нападению или защите, когда приближаюсь к нему. Он не пахнет ложью, но я не должна расслабляться. Незнакомец усмехается, глядя на мои когти, которые я не решилась втянуть. — Действительно, ты похожа на него, — со смешком произносит он, немного расслабляясь. — Кто ты? — я не свожу с него взгляда. Стараюсь не моргать. Нельзя пропустить ни одного его движения. Нельзя пропустить ничего. — Я Уоррен Уортингтон. Хозяин этого дома, — я продолжаю смотреть на него. Уортингтон? Значит, это Ангел. Мутант с крыльями. Я прищуриваюсь. Крыльев я не вижу. Видимо, заметив моё недоверие, мужчина вновь усмехается и расстёгивает накидку, стягивая её с себя. Расправляет крылья. Когда-то Киден затащила меня в церковь. Мы прятались там несколько дней. В той церкви была статуя ангела. Киден сказала мне, что, если бы ангелы существовали, то они, непременно, были бы голубоглазыми и светловолосым. Уоррен Уортингтон определенно подходит под это описание. — Неужели Скотт не сказал тебе, что это мой дом? — теперь уже хмурится мужчина. — Хотя я и не планировал сюда возвращаться какое-то время. Прости, я не хотел тебя пугать. — Почему ты здесь? Скотта сейчас нет, — я не чувствую лжи в его запахе. Не чувствую опасности, но осторожность всё равно не помешает. — Погоди, получается, ты могла напасть на меня? — усмехается мужчина. — Ведь так? Мне повезло, что ты решила сначала понаблюдать, верно? — он начинает смеяться. — Это была бы нелепая смерть. Я всего лишь был неподалёку и решил заскочить и перекусить. Это же мой дом, в конце-то концов. И вообще, я отвечаю за еду. — Заскочил перекусить? — повторяю я его слова, слегка склонив голову. — Да. Я имею на это право, — вновь усмехается Уоррен. — Да убери ты свои когти. Чтобы обезвредить меня, ты можешь справиться и без них. Просто ударь меня чем-нибудь тяжёлым и всё, — вздыхает он, указывая на мои когти куриной ножкой, которую продолжает держать в руках. Я ещё раз принюхиваюсь. От него не исходило ни намёка на опасность. В любом случае он прав. По моим сведениям Ангел не обладает повышенным уровнем опасности. По крайней мере до тех пор, пока является Ангелом. Я втягиваю когти и немного расслабляюсь. Уоррен вновь поворачивается к холодильнику. — Прости, я не хотел тебя будить. Двигался как можно более бесшумно. Совсем уже забыл, насколько у Росомахи чувствительный слух. У тебя, должно быть, такой же, — Ангел достаёт из холодильника запечённую курицу и ставит на столешницу. Знакомое имя режет слух. Я напрягаюсь. Нет, Лаура, не думай об этом. Не возвращайся туда. Не надо. Не вспоминай. Тебе нужно жить без него. — Угощайся, — голос Уоррена привлекает к тебе внимание. Он улыбается, указывая на курицу. — Если ты, конечно, не следишь за фигурой. Если да, то точные перекусы не особо полезны, но что поделать. Могу приготовить что-нибудь ещё в знак сожаления. Я не хотел прерывать твой сон, правда. — Я не спала, — качаю я головой. Есть мне тоже не хочется. — Всё в порядке. — Не спала? Почему? — кажется, мой ответ не устраивает его. — Ничего такого, — отвечаю я. — Но сейчас я думаю всё-таки вернуться в комнату. Я разворачиваюсь и направляюсь в сторону выхода, но Уоррен зовёт меня по имени. — Я тут вспомнил. Ему не нравился запах стирального порошка, — мне даже не следует объяснять, про кого говорит Уоррен. — Он как-то сказал мне, что у него чешется нос из-за него и он долго не может уснуть из-за этого. Я сказал Скотту, чтобы он сам готовился к своим темным делишкам. Видимо, он даже не заморочился о том, чтобы добавить кондиционер для белья. Я же правильно понимаю, что дело в этом? Какое-то время я стою в дверном проёме. Моя рука рефлекторно сжимается в кулак. Откуда он знает? Мы настолько похожи с ним? От этого становится больно. Нет, Лаура, не надо. Не думай об этом. — Всё в порядке, — отвечаю я, стараясь сделать так, чтобы мой голос звучал как можно более спокойно. — Значит, в этом, — мужчина вновь тихо смеётся. — В любом случае, на будущее, кондиционер стоит за стиральной машинкой. Я глубоко вздыхаю. — Спасибо, — говорю это и отправляюсь в комнату. — Скотт меня обманул, — слышу я его тихие слова, когда уже закрываю дверь комнаты. — Нет здесь Икс-23. Я зажмуриваюсь. Это сложнее, чем казалось. — Ну, как прошла встреча? — спросил Уоррен, отставляя миску с приправленными крылышками. — У тебя лицо в крови. И руки. Я не дам тебе прикоснуться к еде. Я рассеянно пожала плечами. Мне не нравится то, в каком направлении пошёл разговор. — Миссия провалена. Ризман остался жив, — ответила я, собираясь подняться со стула. — Ладно, мне на самом деле пора. Я не голодна. Уоррен схватил меня за руку, останавливая. — Куда собралась? Вижу, ты так и не вернулась с миссии, — задумчиво проговорил он. Прищурившись, он всматривался в моё лицо. — Сколько раз я тебе говорил, что я хочу разговаривать не с Икс-23? В следующий момент он хлопнул в ладоши перед моим лицом. — Подъём, Лаура, — усмехнувшись, сказал Ангел. И тут я смогла глубоко дышать. Будто не дышала несколько часов. Возможно, так оно и было. Облегчение. Я чувствовала облегчение. — Можешь обманывать их, но не меня. Я вижу тебя насквозь. Тебе всё труднее становиться ею, — вздохнул Уоррен. — И делать вид, что ты действительно стала ею. Осознание того, что я сделала, лавиной обрушилось на меня. Я чуть не убила невинного. Опять. Вместо того, чтобы защитить. От моей одежды исходил запах крови. Каким-то образом я могла почувствовать кровь Рейн среди этих запахов. Возможно, это был обман. Её кровь не попадала на меня. Я не должна пахнуть её кровью. Перед глазами заплясали черные пятна. Будто бы мне не хватало воздуха, я начала задыхаться. В горле появился отвратительный комок. Рука Ангела тяжело опустилась на мою голову, заставляя меня посмотреть на него. — Надеюсь, завтра ванная комната на твоём этаже не будет вонять чистящими средствами, — взгляд голубых глаз стал тяжёлым, пока он внимательно вглядывался в мои глаза. Он знал. Он определённо знал, что я делаю в ванной комнате, когда ухожу мыться после очередного задания. Когда моя миссия затмевает всё. Когда понимаю, что цель не всегда оправдывает средства. И она не стоила тех смертей. Уоррен знал, почему я так старательно мою всё после себя. Затираю все следы. Его слова — намёк, прозрачнее некуда. Надеюсь, сегодня ты не будешь сидеть в ванне, вспарывая свои вены. — Не знаю, — нет смысла отрицать, делать вид, что я его не поняла. И нет смысла лгать. Хотя бы просто потому, что я ещё сама не определилась с этим. — Скажу так, — вздохнул Ангел. — Мне бы очень не хотелось, чтобы ты опять это делала. Но я знаю, что мои слова тебя не остановят. Я повернула голову к окну. Росомаха и Скотт всё также стояли на террасе. Они обсуждали новый план, который позволит им не только ликвидировать Ризмана, но и спасти Рейн. Будто бы заметив мой взгляд, Росомаха посмотрел на меня. Озноб пронёсся по моему позвоночнику. — Росомаха зол на меня, — вздохнула я, отворачиваясь. И я сама зла на себя. Или нет? Я запуталась. Я же сама стремлюсь к тому, чтобы отключить все чувства. Я должна злиться на Ангела за то, что он возвращает чувства обратно. — Не совсем, — ответил Уоррен, привлекая к себе внимание. Я вопросительно посмотрела на него. На какой-то момент мне даже показалось, что он отвечает на мои мысли. — Думаю, он больше зол на ситуацию. Не этого он ожидал, когда уезжал. Как минимум он думал, что ты останешься в школе, а не станешь частью Силы. — Но я не справилась с той жизнью и ухватилась за самый простой вариант. За самый привычный. Решила вернуться к началу, — моя голова опустилась на прохладную поверхность столешницы. — Знаешь, что я думаю? Было бы неплохо, если бы он прямо сейчас испытывал не только гнев, но и самые ужасные угрызения совести. Так ему и надо, — в голосе Уоррена я слышала смех. — Будешь чай? — спросил он, резко меняя тему. — Нет, спасибо, я не хочу, — вздохнула я, поднимаясь. — Я не голодна. И всё ещё нуждаюсь в душе. Из-за того, что в прошлой комнате я устроила тот погром, Уоррен поселил меня на время в другую. На самом деле, в абсолютно такую же, но чистую. На прикроватной тумбочке лежал мой телефон, привлекая моё внимание мерцанием света от индикатора уведомлений. Только один человек знал мой номер. Один пропущенный вызов. Три сообщения. В час дня: «Привет, Лаура, я сегодня решил приготовить лазанью. Был бы рад, если ты захочешь её попробовать. Я сегодня дома. Как ты на это смотришь? Да, я знаю, что ты возможно занята и всё такое, но было бы неплохо». В семь вечера: «Прости, Лаура, я помню, что тебе нельзя звонить. Это вышло случайно. Правда. Я сбросил сразу же. Возможно, вызов даже не прошёл, а я уже паникую. Да, я знаю, что я идиот. В любом случае, извини. Так ты придёшь сегодня? Напиши, как освободишься». В одиннадцать: «Да, я вижу время. Вот прям сижу напротив часов и смотрю на них. Скорее всего, ты уже не придёшь. Надеюсь, что ты просто была занята, а не проигнорировала сообщения. Но, если всё-таки надумаешь, ключи там же. Лазанья в холодильнике. Спокойно ночи». Я даже усмехнулась. Я объясняла ему, говорила, что лучше бы он мне не писал. Это бессмысленно. Но он продолжал это делать. Я бросила телефон в ящик тумбочки и пошла в ванную. Сегодня был тяжёлый день. А Уоррен, как всегда, всё испортил. Или наоборот? Я хотела вновь стать Икс-23, но Ангел постоянно возвращал меня. По крайней мере тогда, когда был рядом и видел. Моё отражение внимательно смотрело на меня. Оно будто бы насмехалось надо мной. Я глубоко вздохнула. И тут застрявшие пули дали о себе знать. Нужно вытащить их. Следы от пуль уже зажили. Придётся действовать, основываясь только на внутренних ощущениях. Больше ран. Больше боли. Когда я доставала пулю из сердца, то не дышала и не двигалась. Зайдя в душевую кабинку, я сразу включила воду. Как только горячие струи воды коснулись моего лица, я поняла, что плачу. И никак не могу остановиться. Что я наделала? Я чуть не убила Рейн. Если бы он действительно выстрелил в неё? Её кровь была бы на моих руках. Девушка была слишком накачана наркотиками, чтобы что-то понимать. Она бы даже не заметила этого. Я монстр. Я чудовище. Я оружие. Ноги перестали меня держать, и я упала, крепко сжимая голову руками. До боли. Я хотела расколоть свой череп. Хотела заставить замолчать голос Росомахи, который требовал от меня ответа. «Чем ты думала? Что это такое было? Она умрёт! Понимаешь ты это? Опять следуешь миссии? Опять перестала думать своими мозгами?» Я стиснула зубы, не давая себе закричать. Кто я, чёрт возьми? С приходом в Силу я думала, что стать Икс-23 не так уж и сложно. Ведь я и так ею являлась. Но при этом я не могу ею стать. Не могу надолго уходить в себя. Не могу отключаться навсегда. Что же делать? Ведь быть Лаурой очень больно. И, становясь Икс-23, я сбегаю от этой боли. Я не могу это вынести. Нужно переключить боль. Нужно… Прости, Уоррен. Я всё уберу за собой. Я выпустила когти и вонзила их в свою руку. Глубже. Сильнее. Этого недостаточно. Физическая боль должна перекрыть всё. Ещё. Ещё. Ещё. Голос Росомахи продолжал эхом раздаваться в моей голове. Я откинула голову назад, с болью врезаясь в кафель душевой кабинке. Нужно выбить всё это. Заткнись. Пожалуйста. Заткнись. — Пожалуйста, не бросай меня. Не бросай. Я не справлюсь без тебя, — холод в его глазах будит во мне боль. Я чувствую слёзы, что стекают по моим щекам? Как давно я плачу? Логан продолжает смотреть на меня сверху вниз. Крупная дрожь бьёт моё тело. Позавчера он подписал те бумаги. Позавчера он говорил, что теперь мы семья. Что он меня не оставит и поможет мне. А сейчас? Где он сейчас? Почему он так поступает? Логан поджимает губы и делает шаг назад. Я хвастаюсь за его штанину. — Пожалуйста, возьми меня с собой. Пожалуйста, не оставляй меня. Ты обещал, — я понимаю, что выгляжу жалко. Меня начинает тошнить от себя. От него. От всего. — Мне нужно ехать, — почти рычит он, сбрасывая со своей ноги мою руку. Оказывается, моя рука такая слабая. Я почти не держалась за него. — Логан! — зову я, но он не поворачивается ко мне. Росомаха переставляет мотоцикл и садится на него. — Иди в свою комнату, Лаура. Не сиди на дороге, — он даже не поворачивается ко мне, когда говорит это. — Скажи хотя бы, ты вернёшься? — сил хватает только на этот вопрос. Росомаха молчит. Не отвечает ничего. За него отвечает мотоцикл, сорвавшийся с места. Он уехал. Оставил меня одну и уехал. Даже не оглянулся. А я так и осталась сидеть на дороге, глядя уже в пустоту. Зачем он вернулся? Зачем Скотт позвал его? Так больно. Он бросил меня тогда. Если он вернулся в Силу, то явно не ради меня. Скорее всего, он даже не знал, что я здесь. Что теперь будет? Я посмотрела на левую руку. Возможно, я перестаралась. Кости просвечивали сквозь изрезанную плоть. Иногда я просто резала себя, отставляя на руках неглубокие раны. Иногда я вскрывала себе вены. А иногда я превращала свои руки в фарш. Видимо, сейчас именно этот день. Физическая боль переключила на себя внимание. Теперь я могла думать о чем-то кроме Росомахи. Росомаха? Почему я называю его так? Когда я в последний раз назвала его иначе? В тот день и называла. Когда увидела, что Логана, которого я видела буквально за день до той ночи, нет. А другого Логана я не хотела принимать. Я хотела пойти по простому пути. Думала, что он будет простым. Но это оказалось не так. Играть две роли. Постоянно насиловать себя всем этим. Становиться Икс-23 и выполнять миссии, чтобы потом становиться Лаурой и медленно убивать себя. Не этого я хотела. Я могла стать Икс-23. Но не могла перестать быть Лаурой. Не после того, как почувствовала всё это. Не после того, как убила маму. Встретила Меган, Киден. Не после того, как Логан попытался научить меня жить. Я упала на бок, прижимаясь щекой к холодному полу кабинки. Кровь перемешивалась с водой и исчезала в сливе. Никто не должен почувствовать её запах. Я всё вымою здесь. Никто не заметит. Никто кроме Уоррена не знает. Всё будет хорошо. Что же я делаю? После того, как Логан убедил меня не убивать нас, я просто хотела жить. Хотела стать человеком. И что теперь? Пиноккио провалился? Нет. Это не может быть концом. Можно жить и в Силе. Скотт не заставлял меня становиться Икс-23. Я сама решила ею стать. А теперь страдаю. По своей вине. Даже Логан здесь не причём. Сейчас мне плохо не из-за того, что он вернулся. А из-за того, кем я стала сейчас. С ним я делала несколько шагов назад. Решив стать Икс-23, я вернулась обратно. Отвратительно. Должно быть, он презирает меня. Правильно так и должно быть. Сколько я пролежала без движения на полу душевой кабинки, я не знала. Но пришло время, и я села. Дышать стало значительно легче. Думать тоже стало легче. Моя рука зажила, но я продолжала чувствовать запах крови. Нужно прибраться. Нужно всё отмыть. И окончательно смыть с себя грязь. Насколько будет неправильно сейчас ехать к нему? Парень, должно быть, уже спит. Время почти два часа ночи. Но так хотелось сбежать из этого дома. Я была ещё не готова к Росомахе. Мне не хотелось его видеть. Не хотелось находится с ним в одном доме. Я чувствовала вину за то, что стала такой. Примерно то же самое я чувствовала, когда закончилось действие триггера, и я поняла, что едва не убила Меган и её мать. Я не смогла справиться с собой. Я чувствовала вину за их страх. И не могла смотреть им в глаза даже тогда, когда девушка улыбалась мне, прижимая свои руки к моим щекам. Она говорила, что всё будет хорошо, что я не виновата. А мне хотелось исчезнуть. И сейчас я тоже хотела исчезнуть. Тоби говорил, что я могла приехать в любое время. Специально для этого он оставлял для меня ключи в одном и том же месте. По его словам, я могла быть в его квартире даже тогда, когда сам парень оставался в институте. Я не смогла сопротивляться этому позорному желанию убежать. Схватив ключи от мотоцикла Уоррена, я спустилась в гараж. — Фу, Логан, ты идиот, — услышала я голос Ангела где-то наверху. — Я не педофил. Будь, конечно, я раза в два моложе… Дальше я слушать не стала, переключив своё внимание на жужжание двигателя мотоцикла. Это в последний раз. Правда. Больше я не буду убегать. Просто сейчас слишком тяжело. Я должна обдумать всё там, где не будет Логана. Это в последний раз. Но поверить самой себе как-то не получалось.