Укажи мне причину жить

- Убей меня, как убил её! - Не велено! И вот опять. Шинобу думала, что кошмары остались позади. Но вот они вновь, день за днем, настигают её. День за днём она подскакивает на кровати с безумно стучащим сердцем, день за днем она вновь мечтает о смерти. В ином мире она встретит Мицури, Канао, Томиоку, Ояката-сама... Всех, кого она должна была уберечь, но не смогла. Всех, кто пали жертвой демонской прихоти. Всех, кто ныне приходит к ней во снах. Девушка бросает взгляд на шприц на столе. Она забыла положить новый яд в ящик. Полная тёмной решимости, мечница хватает его, намереваясь воткнуть его в свою вену. Холодная рука перехватывает стеклянный сосуд у самой её кожи. Шинобу как будто просыпается второй раз за утро, и покорно разжимает пальцы, оглядывая Сельму. Она часто как будто забывает о своих охранницах. Не замечает их у своей двери, не слышит их шагов за своей спиной, не реагирует на их вопросы. Они для неё будто призраки. В буквальном смысле. Виета тоже не говорит ни слова, все время бродит с понурой головой. А Сельма... Сельма не изменилась. Такая же угрюмая и безучастная как как всегда. Шинобу подходит к шкафу, проводит рукой по ткани платьев. В последнее время она замечает многое, на что раньше не обращала внимания. Например, что ткани совершенно разные на ощупь: есть грубые, есть шелковистые, есть очень тонкие. Настолько, что можно почувствовать подушечки пальца даже сквозь неё. Кочо достает с вешалки сиреневое кимоно, украшенное цветами. Не потому, что оно было каким-то особенным. Не потому, что понравилось. Просто первое попалось под руку. Девушка завязывает пояс нехитрым узлом и идёт в обеденный зал. Как всегда, накрыто на роту солдат. Но Шинобу ест только лишь одни суши. Просто, чтобы не довести себя до точки. Просто, чтобы не стать обращенной. На другом конце стола уже даже нет стула. В первый день это слегка удивило Шинобу. Но удивление исчезло так же быстро, как и появилось. Она не желала видеть Доуму, тот тоже избегал встреч. Даже когда им случалось столкнуться в коридоре или ещё где-то, ни один из них не пытался завести беседу, не оборачивался. Оба просто делали вид, что не заметили. Девушка заканчивает трапезу, даже толком не доев порцию, и поднимается из-за стола. Сельма молча следует за ней. Мелкие демоны и редкие последовательницы, допущенные до верхних этажей, покорно склоняется перед Шинобу. Та не останавливается, упрямо идя вперёд, не замечает. Никого не замечает. Перед глазами у неё лишь корпус истребителей. Обанай, Санеми, Гемей... Канаэ, Канао... Та троица истребителей... Отпрыски семьи Убуяшики... Мир живых меркнет перед миром мертвых. На траве в саду валяется книжка с судоку. Наверное, она бросила вчера и забыла. Девушка склоняется к небольшому сборнику, просматривает страницы. Каждое решено лишь наполовину. Или вообще не решено. Ей трудно думать в последнее время. Знакомый запах демона раздражает. Доума стоит в метре от неё, не прикрытый ни деревьями, ни кустом. Просто стоит и любуется лилией. На миг их с Кочо взгляды сталкиваются, лишь затем, чтобы вновь разойтись. Девушка захлопывает книжку и спускается в свои покои. Доума все ещё вздыхает запах цветов. *** - Чего с тобой? Не узнаю того идиота, что раздражал меня последнюю сотню лет, - Аказа отхлебнул ещё глоток. Уж в чем, а в заваривании чая Сенджуро не было равных. По крайней мере, для Третьего. Ведь ничей чай он больше не пробовал, да и не хотелось. - Настроения нет - Доума даже не притронулся к кружке. - Как успехи с лилией? - Ничего. Если честно, я уже начинаю сомневаться в её существовании. Но таков приказ господина. Доума молча отвернулся. Час от часу не легче. Ни семьи, ни лилии, ни возлюбленной. Единственным, кто у него остался, был Аказа. Пусть у них были разные идеалы, пусть они  дрались при каждой встрече, Аказа был единственным, с кем Доума на самом деле мог поговорить по душам, найти в нем утешение или спросить совета. Он, можно сказать, был его первым и единственным другом. С которым можно было о чем угодно поговорить. С которым можно было о чем угодно молчать. Аказа всегда понимал его даже без слов. Неподалеку послышались чьи-то шаги. Наверняка, Сенджуро просто нёс ещё один чайник. Доума даже не поднял головы. Не обратил внимания, что слишком уж тяжёлыми были эти шаги для мальчика вроде него. А Аказа заметил. Медленно он поднял удивлённые глаза на гостя: - Кеджуро? А брат где? - Сенджуро стало плохо и я отправил его отдохнуть. Он сказал, что тебе надо принести ещё чаю, - старший Ренгоку налил жидкость из чайника в полупустую кружку и поставил его на стол. - Ещё что-то? - Да нет, - Аказа отхлебнул чаю и поднял глаза на Кеджуро. - Простудился? - Скорее всего. Он много кашлял. Демон поднялся с насиженного места: - Пойдём. Я немного разбираюсь в медицине. Не спрашивай откуда, сейчас уже не вспомню. - Как скажешь. - Аказа, - Доума говорил тихо, глаза все также были опущены в пол. - А могу я поговорить с ним? Наедине. Ренгоку вопрошающе взглянул на Третьего. Тот в недоумении пожал плечами и, коротко кивнув, вышел из комнаты. Кеджуро облокотился на стену, сложив руки на груди: - Поссорились с Шинобу? - Как ты... - Больше у тебя нет причин со мной говорить, - Кеджуро даже в своём бедственном положении не терял прежнего достоинства. Аказа обожал его эту черту. Доуму же она, мягко говоря, напрягала, но сейчас он был слишком морально вымотан, чтобы заметить это. - И что же случилось? Доума тихо поведал все события последних дней. Внимательно выслушав, Ренгоку задумался, прижав палец к подбородку. Доума терпеливо ждал его ответа. - Задачка... - медленно проговорил столп. - Идея, конечно, не самая хорошая, но других вариантов я не вижу. Попробуй отвести её в родовое поместье. Без охраны. И сам старайся на глаза ей не попадаться. - Но... - Ты спросил совета - я ответил. Прибегать к нему или нет - твоё дело. А сейчас мне нужно позаботиться о брате, - Ренгоку ловко развернулся и вышел в коридор.