Укажи мне причину жить

Аказа ловко врезал ногой прямо по челюсти Второй Высшей, откинув его на пару метров. Откинул бы и дальше, если бы несколько десятков бабочек не подхватили его на середине пути. - Доума, блин, какого хрена я должна из-за тебя отвлекаться?! - Шинобу недовольно цокнула в сторону демона, едва увернувшись от огненного кольца. - Прошу прощения, моя леди, что принёс Вам столько неудобств. Этого не повторится, - демон поднял руки вверх и распустил веера. - Божественное кристальное дитя! Миниатюрная прозрачная копия Луны запрыгала по внутреннему двору горного поместья, выпуская длинные лозы лотосов. Теперь Аказу атаковали сразу двое противников, что значительно усложняло ему задачу. Шинобу одобрительно кивнула, выпуская многоножку. Но её тут же рассекли с два десятка огоньков. Кеджуро теперь и сам был похож на огромный пламенный костер: его волосы горели в самом буквальном смысле слова, яркий открытый костюм даже слишком облегал мощное тело, татуировки в виде огоньков дополняли картину. Приятно было видеть целехонький глаз на том месте, где раньше красовалась повязка. Не то чтобы Шинобу хотелось сильно покрасоваться новыми способностями перед Кеджуро, но раз уж придурок Доума притащил её сюда потренироваться, грех не испытать себя. Ренгоку же, похоже, был сегодня не в настроении от слова совсем. Он даже не старался атаковать, а если и выходило, то только случайно или по рассяености Шинобу. Через пару минут Кочо сама остановила их бой, взяв Кеджуро за руку: - Хватит. Я же вижу, что тебе нехорошо. Пойдём попьём чаю. Столп запоздало кивнул и безвольно поплелся за подругой к их месту. Луны продолжали бой, хоть и явно заметили, что Ренгоку с Кочо прекратили атаки. - Что с тобой сегодня? - шёпотом спросила девушка, усевшись на траву. - С Сенджуро что-то случилось? - Нет... - Хм... С Аказой поссорился? - Нет... - Еда невкусная? - Нет... - Всё, идеи кончились, - Шинобу развела руками. - Давай рассказывай. Кеджуро продолжал молчать, даже не глядя на Шинобу. - Да объясни же, в чем дело. Или мне Аказу пойти спрашивать? - Не надо. Он все равно не ответит. - Да говори уже, не томи! - Я ведь... - голос столпа дрожал. - Я ведь подвёл тебя... облажался... Ты доверилась мне... пошла против своих принципов... согласилась на обращение... но не получила ничего... я... я... я подвёл тебя... - А, ты из-за этого что ли? Забей. Ренгоку вскинул глаза наверх: - Всмысле забей?! Ты так просто готова с этим смириться?! Шинобу приставила палец к его губам, намекая замолчать, и опасливо взглянула на демонов. Те продолжали биться. Едва Кеджуро успокоился, Шинобу вновь взяла слово: - Да, конечно, мне жутко обидно, что вот так вот все вышло. Но сожаления и, тем более, обиды ничего не исправят. Да и не мог ты предугадать, что они найдут способ обойти систему. Ещё бы понять как... Ренгоку вновь отвел взгляд. - Ты мне лучше другое скажи, - Кочо отхлебнула ещё немного чая из кружки. - Сенджуро тоже обратили? Ренгоку кивнул. - И как? - Все, что он помнит, - мы с ним братья, а Аказа покровитель. Остальное стерлось при обращении. - Ты попросил? - Это для его же блага. Он слишком слаб, чтобы что-то сделать, и слишком чувствителен. Будет лучше, если он просто обо всем забудет. Эти воспоминания причиняли ему слишком много боли. - Ты правильно поступил - девушка хлопнула новоиспеченного демона по плечу, грустно улыбнувшись. - Ему было бы сложно нести этот груз сквозь вечность. - Полагаю, ты права, - слабо улыбнулся Кеджуро. - Эй, вы о чем это тут болтаете? - Доума обхватил Шинобу сзади, холодным взглядом смерив Ренгоку. - О том, какой же ты ревнивый идиот, - спокойно проговорила Кочо и как ни в чем не бывало отхлебнула ещё чаю. - По факту, - Аказа приделал оторванную руку. - Прекращай. Даже я уже понял, что они просто друзья. Да, Кё? - Шинобу мне скорее как младшая сестра, - столп отхлебнул из своей чашки. - Жутко активная, вечно со своими подколами и шуточками. И мне постоянно нужно оберегать её от назойливого ухажера, - на этот раз под грозным взглядом оказался сам Доума. Второй ещё крепче обхватил Кочо своими руками, сверля Кеджуро в ответ. Неловкое молчание продлилось где-то минуту. В какой-то момент Шинобу это надоело, и она, поднявшись на ноги, скинула с себя Доуму, сразу схватив его за запястье: - Пошли, недоразумение ты моё божественное, а то все настроение им попортишь! - За тобой хоть на край света! - Доума наконец оторвался от созерцания Кеджуро и начертил своей кровью иероглиф "четыре". По всему двору разнесся звучный удар по струнам, и парочка исчезла в мгновение ока. Аказа присел на траву в своей обычной позе лотоса, налил себе чая из чайника и как-то странно взглянул на Кеджуро. Тот все ещё молча смотрел на место, где секунду назад стояла Шинобу. Аказа тоже молчал. Так продолжалось ещё с минуту. Наконец, не то почувствовав на себе чужой взгляд, не то просто удостоверившись, что Кочо уже не появится, Ренгоку развернулся и взглянул прямо в глаза Третьего. Не специально, просто так уж вышло. Ещё с полминуты они оба молчали, просто смотря друг на друга. Кёджуро поднялся со своего места, коротко поклонился и пошёл в сторону поместья. - Что с тобой сегодня? Ренгоку замер на месте, не оборачиваясь и не отвечая. Будто бы была надежда, что вопрос обращен не к нему. Будто был шанс, что Аказа забудет о том, что сейчас сказал. Глупо. - Кё, ты вообще здесь? - демон обернулся, поднявшись на ноги. - Я спрашиваю, что с тобой сегодня? - Ничего. Всё в порядке. - Опять ты врёшь. Зачем? - Луна подошёл к столпу почти вплотную, несильно схватил за подбородок, развернув к себе. - Я же вижу, что тебя что-то беспокоит. Скажи что. Может я смогу помочь. - Здесь ты не поможешь. Никто не поможет, - Кеджуро снова развернулся и зашагал к поместью. Он облажался. Облажался сильнее некуда. Подвёл брата, подвёл Шинобу. Это ведь с его подачи она согласилась сблизиться с демоном, по его совету согласилась на обращение. Это из его рук Сенджуро принял демоническую, по его приказу выпил все до последней капли. А он не сделал ничего, ничем не помог. Избавил Сенджуро от боли прошлой их жизни? Да, может и избавил. Но какой ценой. Он ведь теперь не вспомнит строгого голоса отца, не вспомнит ласковых рук матери. Рука, Шинджуро... Эти имена теперь ничего для него не значат. Люди теперь для него лишь ничтодные букашки, лишь еда. Он уже не помнит, что когда-то сам был человеком. Шинобу... С Шинобу вышло не лучше. Нет, она никого и ничто не забыла. Нет, она не утратила своего желания мстить. Нет, она не возненавидела его. Но она отняла у него то, что не смог бы ему вернуть ни Аказа, ни Демонский Прародитель, ни даже сам Бог. Она отняла у него прежнюю Шинобу. Та Шинобу Кочо, что он знал, наорала бы на него благим матом, отругала бы за опрометчивость. Да хотя бы просто упрекнула в своей сатиристической манере, как упрекала его, меняя бинты на его груди и делая уколы после очередной битвы. Но она не сделала даже этого. Она просто смирилась с его ошибкой, приняла как факт. Как то, что уже не изменить. Как то, к чему надо просто привыкнуть. Надо же, она стала совсем как Ренгоку. Правда, теперь он сам был на себя не похож. Они с Шинобу будто бы вмиг поменялись ролями. Лишь утратив их с братом челрвеческое прошлое, их главную связь, он смог осознать, что чувствовала Шинобу. Лишь увидев то, как она смирилась, смог понять, что чувствовала она тогда, в саду. Когда впервые за долгие месяцы увидела кого-то близкого, когда намочила всю его одежду своими горьким слезами, слезами, пропитанными и радостью, и отчаянием. Когда услышала, что он отказался бороться. Да, лишь сейчас он понял то, что Шинобу ощущала с самого первого дня этого кошмара. Когда ты один среди демонов, когда нет шанса сбежать, нет шанса умереть. Когда ты стал куклой. Кеджуро не сразу понял, что его схватили за руку. Лишь почувствовав непривычную тяжесть при ходьбе, он в удивлении замер. Внутренний двор давно остался позади, теперь он уже стоял у самой лестницы на второй этаж. Надо же, и когда он успел столько пройти? Аказа, крепко обхватив его запястье, смотрел прямо в его золотые глаза, сдерживал даже не столько рукой, сколько своим взглядом. Ренгоку устало выдохнул: - Я же сказал, все хорошо. Я просто хочу побыть один. - Я кричал тебе три раза, - медленно проговорил демон. - Три раза. Ты хоть раз услышал меня? -"Кричал... трижды? Но ведь я..." - Ты не слышал, верно? - закончил его мысль Аказа. - Ты просто не слышал. Если, как ты говоришь, все хорошо, то почему ты не услышал моих криков? Что Кеджуро должен сказать? Правду? Нет, тогда он расскажет все Доуме, и Шинобу уже не получится осуществить свою месть. Он не может подвести её снова. Солгать? Каким образом? Над чем он мог так сильно задуматься, чтобы не услышать чужих криков? Думай, Кеджуро Ренгоку, думай! - Или ты слышал... - тихо продолжил Аказа. - Слышал и специально игнорировал? Если он скажет "нет", придётся рассказать правду. Если он скажет "да", то ещё больше разозлит Аказу. Он снова между двух огней. "Из двух зол выбирай наименьшее" - вдруг вспомнился Кеджуро совет отца. Отца, который ещё не начал пить, как сапожник, отца, который ещё не обделял их с Сенджуро вниманием. Отца, который ещё пытался его учить. Отца, который иногда рассказывал им истории из своего истребительского, приобнимая мать со спины. Матушка... Рука Ренгоку... Из глаз Кеджуро ручьём потекли слезы. Не думая и не волнуясь уже ни о чем, он вырвал свою руку из хватки Аказы и зашагал прочь, тщетно пытаясь сдержать слезы. Но не прошёл он и десяти шагов, как его снова схватили за руку, но уже куда сильнее и требовательнее. Ренгоку ожидал увидеть в глазах Аказы гнев, злость, возмущение. Но вглядываясь в глубину этих двух омутов, заглядывая за очертания размашистых кандзи, он видел лишь грусть, лишь какой-то неведомый ему доселе страх. Кеджуро даже сначала не поверил в то, что увидел, не поверил, что Аказа боится. Но ошибки не было. Чутье истребителя никогда не подводило его прежде. Не подвело оно что сейчас. Кеджуро вспомнил этот его страх. Так же смотрел на него Аказа в то раннее утро, когда повалил его на землю, когда Кеджуро, почти не колеблясь, расстегнул перед ним свою юкату. Этот странный, чуждый такому демону как Аказа, страх. Кеджуро не понял его тогда. Не понимал и сейчас. - Скажи... ты... ты... ненавидишь меня...? - Странный вопрос, - спокойно проговорил бывший столп. - Ты мой покровитель. Я не могу тебя ненавидеть. - А если отбросить этот факт? - Аказа ещё крепче обхватил чужое запястье. - Если забыть все, что произошло с той резни. Если забыть, что нас связывает. Скажи, так ты меня ненавидишь? Ренгоку молчал. - Ты ведь ненавидел меня... Ненавидел, пока я не привёл твоего брата... Ты перестал ненавидеть меня только ради него, да? Только ради него? Ренгоку все ещё молчал, тщетно пытаясь вырваться. - Можешь не отвечать. Сам ведь знаю. Глупый вопрос. Запястье Кеджуро наконец отпустили. Ренгоку потер руку, обернулся на Аказу и замер. Демон стоял перед ним на коленях, не поднимая глаз. - Аказа... - Убей меня. Просто убей. - В каком... смысле? - Ты ненавидишь меня, это же очевидно. Ненавидишь с того самого дня. Я не могу тебя за это судить, демоны уничтожили почти всех, кого ты любил и кем дорожил. Я понимаю твою ненависть, но принять её не могу, - голос Третьего дрогнул. - Я не хочу тебя ненавидеть, Кеджуро, не хочу. Я хочу, чтобы ты всегда был рядом, хочу пройти с тобой через вечность. Я не знаю, как это правильно называется у людей, но все равно этого хочу. Если ты не чувствуешь того же - то лучше просто убей меня. - Аказа... - Я сказал, просто убей. Господину будет все равно. Если кто-то из Лун погибает, значит, он был слабаком, не способным оказать ему дельную помощь. Так он думает. Кеджуро молча взглянул на Аказу. На демона, что убил его друзей, его отца. Демона, который держал их с братом в заточении почти год. Демона, который обратил их в себе подобных. Демона, которого он наконец может убить. Ренгоку беззвучно поджёг свою ладонь, выставив её в сторону. Аказа не шевелился. Всего-то и нужно, что взмахнуть рукой и перерубить ей шею. Ничего сложного. Но рука дрожит, не слушается. Напрасно Ренгоку пытался себя убедить, что сделать это - его долг. Что он обязан. Даже сознание уже не принимало эту мысль. Огонь потух, Кеджуро и сам рухнул на колени. Он устал, запутался. К тому же, его мучил невероятная боль. Это демонический голод? Нет, он должен сдерживать себя! Он не станет жрать чужую плоть! Не станет... не станет... - Кё... - Молчи... не... не подходи... я... уйди... - Ренгоку схватился за голову. Надо сдерживать себя. Как сдерживалась Незуко. Надо... надо... надо... Ренгоку даже уже не осознает, что его клыки вгрызлись в плечо Аказы, жадно пожирая его. Из глаз хлынули слезы. -"Почему... Почему я так слаб? Почему я не могу ничего сделать?" В его кожу тоже впиваются чужие клыки. Аказа пил медленно, стараясь не причинять боль. Заботился. Они лежали так вобнимку, капля за каплей высасывая чужую кровь, опустошая друг друга и тут же наполняя своей. Они отпрянули почти одновременно, Аказа рухнул на пол, в последний момент успев поставить руки в мостик, Кёджуро навис сверху на руках. Дыхание сбивалось, оба все ещё подрагивали, кровь сочилась со свежих ран. Ренгоку рухнул на колени, отклонившись назад. Чувствовал, как чужие руки обвивают его спереди, утыкался затылком в грудь приподнявшегося Аказы и беззвучно плакал. Плакал и сам себе дивился. Он никогда бы не позволил себе плакать при враге. Это был уже не принцип, скорее условный рефлекс, инстинкт. Но слезы все равно лились ручьём. Инстинкт не работал. Потому что Аказа больше не был врагом. И никогда им более не станет. Кеджуро чувствовал это. Чувствовал и Аказа, крепче прижимая бывшего столпа к себе и плача в его пышную гриву.