Укажи мне причину жить

- Доума… - у Шинобу дернулся глаз. – Не объяснишь, кто это? - Р-ребенок… - То, что это ребенок, я вижу, - девушка окинула взглядом девочку лет десяти и снова уставилась на Доуму. – Чей он? - Ну… вообщем… как сказать-то… - демон нервно почесал себе затылок. - Н-но Господин! Почему Вы… - Да потому что моя прислуга – сплошные идиоты! - Мудзан грубо перебил Доуму, потирая виски. – Мне на некоторое время нужно будет отбыть в другую страну. Поговаривают, что в этой России, - прародитель скривился. – Люди не страшатся даже демонов. Хочу лично разузнать, что там такого. А Мэй оставлять на длительный срок под присмотром этих недотеп мне не хочется. - Но почему я? - Во-первых, - демон поднял палец. – Она мое дитя, так что доверить ее можно только Высшим Лунам. Во-вторых, она девочка, значит, будет лучше, если за ней присмотрит девушка. Даки с Гютаро я ее доверить не могу, ибо сам знаешь, где они обитают. Не хочу развращать мою малышку. А ты, - первородный скривился в ухмылке. – Вроде как уже почти женат. Вот и проверишь заодно, на что годится эта твоя новая пассия. - Мде… - Шинобу закатила глаза. – Ситуация… Хе-ей, ты чего?! Мэй беззастенчиво дергала ее наряд, осматривая со всех сторон. - Что ты…? - Ты красивая, - наконец заключила девочка. - А она умна, - блаженно прошептал Доума и тут же скукожился, поймав на себе злобный взгляд Шинобу. – Ну… Знаешь… Ой, мне ведь службу проводить пора! Удачи! Со скоростью света демон исчез за поворотом. - А? Ну-ка вернись, ты, у… у… - Шинобу вовремя вспомнила про маленькую девочку рядом и поспешила прикусить язык. Затем, уперевшись руками в колени, наклонилась. Дочка Кибуцуджи, Мэй Мудзан. Даже учитывая всю ту паранормальную дичь, что случилась с ней в последнее время, это все равно было странно. У самого жестокого и могущественного демона в целом мире есть дочь. Причем, не приемная, как Даки с Гютаро для Доумы, а самая что ни на есть родная. Интересно, а кто мать? Накиме что ли? Да нет, бред какой-то. Человеческая девушка? Нет, это еще больший бред! - Ну, - Шинобу решила оставить на потом размышления о родословной этой малютки. – Чем хочешь заняться? Девочка призадумалась, приставив палец к губам: - У тебя есть карандашики? - Ты хочешь порисовать? - Да! – девочка сжала кулачки. – Я очень люблю рисовать! - Ну хорошо, сейчас поищем. Пойдем! *** Мэй спокойно рисовала на полу, выводя какие-то цветные черточки. Шинобу просила ее сесть за свой стол, но девчушка наотрез отказалась, заявив, что «так удобнее». Что ж, кто такая Шинобу, чтобы возражать? Правда, плед на пол она все же постелила – не хватало еще, чтобы дочь первородного подхватила в этом проклятом храме какую-то заразу. Тогда у Доумы будут серьезные проблемы. У них обоих. Да, у них обоих. Шинобу в третий раз пыталась понять, о чем написано на странице, но мысли уносили ее далеко от любовной драмы. К семейной драме семьи Музан. Если бы мать девочки была бы жива, Кибуцуджи не пришлось бы искать ей няньку. Раз так, вряд ли ее мать демон. Ну а вдруг? В голове вновь всплыло безучастное лицо Накиме. - Ты ведь тоже демон, да? От неожиданности Шинобу встрепенулась. Мэй смотрела прямо на нее своими большими глазами. В них не было страха или ненависти. Ничего, что обычно люди испытывают к демонам. Только удивление и живой интерес. Так смотрела на Шинобу Канао, когда только-только стала частью их с Канаэ семьи. И глядя в эти глаза Шинобу не могла солгать. Да и смысла уже не было. - Да, я демон. Но когда-то была человеком. - Была человеком? - Да. Меня обратили в демона. - Ты врешь. Шинобу удивленно захлопала глазами, вглядываясь в это милое, невинное лицо. Мэй же спокойно повторила: - Ты врешь. Ты не могла быть человеком. - И… с чего ты так решила? - Ты хорошая. Ты заботишься обо мне, даже когда я этого не прошу. И Доума любит тебя. Ты не можешь быть плохой. А люди плохие, - девочка вдруг помрачнела, карандаш выпал из ее ослабевших пальцев, с тихим стуком отлетев от пола. - Это не так, - Шинобу спустилась с кровати и села рядом с девочкой. – Не зависит от расы, плохой ты или хороший. Все зависит только от тебя. Я встречала и плохих, и хороших людей. И с демонами было также. - Я не встречала хороших людей. Значит, они все плохие. Это было грубо. Невоспитанно. Нахально. Но Шинобу не почувствовала злости или обиды. Одну только тревогу. Эта девочка не виновата, что так говорит, что так мыслит. Она ведь дочь Мудзана и провела свою жизнь среди демонов. Она мыслит так, как ее научили, говорит то, что ей внушили говорить, действует так, как ее воспитали. Это нормально. Она ни в чем не виновата. Но, может, еще не поздно все исправить. - Почему ты считаешь, что люди плохие? Разве ты видела хоть одного человека? - Моя мама была человеком. -«Что?! Так выходит, правда…» - Я думала, - продолжала малышка. – Она меня любит. Она всегда читала мне сказки на ночь, готовила что-нибудь вкусное каждые выходные, гуляла со мной. И все время улыбалась. Но однажды она ушла и не вернулась. Папа сказал, что она сбежала. Что бросила нас. Бросила меня. И что ей на это ответить? Что, скорее всего, ее мать никуда не уходила. Что ее просто сожрал тот, кого она зовет своим отцом. Шинобу сжала кулак, помотав головой. Нет, точно нет. Кибуцуджи запудрил ей мозги своей ложью, своей сказкой про злобную мать и героя-отца, который остался с ней. А если она поверит, то это воспоминание лишь отложится темным слоем на ее хрупкой душе. В столь юном возрасте такое пережить… Шинобу не думала, что когда-нибудь согласится с Кибуцуджи Мудзаном, но этот день все же наступил. Лучше, если она никогда не узнает правды. Шинобу решила перевести тему, чтобы не ворошить больные воспоминания: - А что ты рисуешь? Девочка окинула взглядом свое творение: - Это мальчик. Он тоже плохой. - И что же он сделал? - Соврал, - Мэй отвела взгляд. – Он был в комнате внизу. Он попросил снять цепи с его рук и ног. Сказал, что тогда поиграет со мной. Но когда я их сняла, он просто начал биться головой о стену. У него потекла кровь. Я испугалась и убежала. - Боже мой… - Шинобу еле сдержала крик ужаса. Из глаз Мэй потекли слезы. Шинобу прижала ее к себе, несильно хлопая рукой по спине. Надо же… Зачем Кибуцуджи держать кого-то на цепи? К тому же, мальчика. Любопытство взяло вверх, и Шинобу аккуратно взглянула на рисунок, вновь ойкнув от смеси страха и удивления. - С тобой все хорошо? – девочка подняла наверх глаза, из которых все еще сочились слезы. - Да-да, не беспокойся! Тебе лучше сейчас поспать, набраться сил. Шинобу положила девочку на свою постель, укрыв одеялом. Мэй заснула почти мгновенно, заворочавшись в кровати. Убедившись, что она спит, Шинобу подняла с пола рисунок и тихо подозвала околачивающуюся неподалеку Сельму. - Что угодно, госпожа? - Побудь рядом с этой девочкой, - девушка кивком указала на кровать, пропуская демоницу в комнату. – Пока она спит. Если проснется, проследи, чтобы ничего не случилось. Мне нужно отлучиться на какое-то время. Доуме ни слова. - Как прикажете. Шинобу закрыла дверь и снова взглянула на рисунок. Он был немного кривым и вообще нарисован весьма неумело. Но такой шрам Шинобу видела лишь однажды. - Танджиро… Сжав рисунок в кулаке, Шинобу заскочила в ближайшую кладовку и когтем расцарапала себе часть руки. Было жутко больно, но на завывания у нее не было времени. Дрожащими от волнения пальцами она вывела кровью на полу цифру четыре. Крепость Бесконечности встретила ее обычным суровым молчанием под стать ее хозяйке. Кочо глазами нашла Накиме и, глубоко вздохнув, обратилась к ней: - Не могла бы ты переместить меня в дом господина…? Мэй попросила меня забрать старые рисунки… Ну, ты понимаешь… С полминуты между ними стояла давящая тишина. Удар по струнам – и Шинобу уже стоит подле Накиме. Волосы девушки-бивы взвились куда-то вверх, и на Шинобу уставился огромный глаз с титулом Четвертой Молодой: - Ты понимаешь, что будет с тобой, если ты солгала мне? Понимаешь, что будет с твоим мужем? От того, как Накиме назвала Доуму, по телу Шинобу прошел электрический разряд. Но она не подала виду: - Я демон низшего ранга. Стала бы я так рисковать? Волосы вновь привычной укладкой улеглись на плечи, и звук бивы перенес девушку, очевидно, в комнату Мэй. Пихнув рисунок в карман наряда, она выскочила в коридор и стремглав помчалась к лестнице. Звук ее быстрых шагов тонул в привычном ритме слуг поместья. К тому же, от нее теперь пахло демоном. Вряд ли кто-то обратит внимание на очередную демоницу в этих огромных стенах. Вход на подвальный этаж даже не был заперт. Хотя, это можно было понять и из рассказа Мэй. Порой Кибуцуджи бывал даже слишком беспечен, но сейчас это было Шинобу на руку. Замерев на месте, она максимально сосредоточилась, пытаясь уловить тот запах. Легкий запах пота от постоянных тренировок, смешавшийся с ароматом полевых цветов, которые он так часто дарил Канао. Но запаха не было. Не было даже ничего отдаленно похожего. Правда, практически сразу Шинобу учуяла другой, но оттого не менее знакомый запах. И пускай нужная дверь на этот раз была заперта, Шинобу уже было не остановить. Вылетевший из рукава рой разноцветных бабочек пробил дыру в деревянной двери, и девушка легко протиснулась в нее. В том, кого она увидела перед собой, она бы нипочем не узнала прежнюю Незуко Камадо. Истощенная, поникшая, в рваном и грязном платье. Она висела в метре от земли, прикованная катанами столпов к каменной стене. Услышав незнакомый звук, демоница устало подняла глаза, не выражавшие никаких эмоций. По лицу Шинобу покатились слезы: - Незуко… не верю… нет… ты… жива…? Новый рой бабочек вырвал катаны из конечностей девушки и подхватил ее рухнувшее тело, положив ее подле Шинобу. Демоница оглядела ее своими потухшими глазами, с трудом выговаривая слова: - Кто… ты… Зачем… здесь… - Я Шинобу. Помнишь меня? – бывшая мечница подхватила Незуко за плечи. – Столп Насекомого. Помнишь? - Госпожа… Шинобу…? – Незуко удивленно блуждала взглядом по неизвестной. - Я понимаю твое удивление. Меня обратили в демона, - Шинобу обхватила своей ладонью щеку Незуко. – Но я все еще та Шинобу Кочо, что раньше. Я все еще на твоей стороне. Шинобу была готова, что ей не поверят сразу. Готова была, что Незуко оттолкнет. Но она не сделал этого. Где-то далеко, в глубине ее глаз загорелся огонек радости. Огонек надежды. Она прижалась к Шинобу всем телом, обняв ее своими бледными руками и тихо плача. Шинобу тоже плакала, сильнее прижимая девочку к себе. - Скажи… Где твой брат? – Кочо наконец отняла девочку от себя. – Я знаю, что он тоже жив. Ты знаешь, где он? На глаза Незуко снова навернулись слезы. Но на этот раз не слезы радости. Слезы горя, отчаяния. Огонек в ее глазах вновь потух. Она говорила тихо, медленно, глотая звуки и даже целые слова: - Кибуцуджи… держал… н-нас… з… здесь… Хотел… хотел… узнать про лилию… Про какую-то чертову голубую лилию…! Издевался над братом… надо мной… А потом… потом… - Что потом?! Что?! - Перестал… Понял, что моя кровь… что она… она не дает демонам погибнуть… на солнце… он забрал ее… мою кровь… он… он убил… убил брата у меня на глазах… и… и… и… - Что…? Шинобу боялась услышать то, что скажет Незуко. Что этот больной ублюдок мог сделать с трупом несчастного мальчика?! В голове проносились десятки, сотни возможных измывательств. Но только не тот ужас, что случился на самом деле. - Он… порвал мне живот… когтями… Сказал… что демоны обязаны… обязаны есть людей… он заставил мое тело… поглотить… брата… - Незуко взревела. – Я… я… я должна была… должна была сделать хоть что-то… Но я не могла… я… я… жалкая… такая жалкая… ничтожная… Шинобу не знала, что ответить. Как утешить. Она ведь еще совсем ее ребенок. Ее заставили убить собственного брата. Не дали и шанса избежать этого. Кибуцуджи нет прощения… Ни за что и никогда. Но время было дорого. Как бы не было ей жаль эту малышку, надо было побеспокоиться и о своей жизни. Накиме скоро заподозрит неладное. Шинобу встала на ноги, помогла подняться Незуко: - Тебе ведь не страшен дневной свет? Незуко кивнула. - Тогда, сделай кое-что, - Шинобу прислонилась к уху девочки. – Беги. Как можно дальше от этого места. Мудзан вернется только через несколько дней. За это время ты успеешь убежать, и он тебя не найдет. Только, куда… - Могу я остаться на территории поместья Бабочки? На удивленный взгляд Шинобу она спокойно ответила: - Кибуцуджи упомянул вскользь, что это поместье тоже находится в Токио. Мне известно местонахождение Вашего поместья, так что я легко его найду. Вряд ли он решит искать меня в этих руинах. Шинобу хотела было возразить, что дом восстановлен из руин, но промолчала: не стоит ей говорить, что Доума сделал это для нее. Незуко не должна была узнать, что дом вернулся в прежний вид. - Но все же это бывшая территория мечников, это наводит подозрения. Лучше спрятаться где-нибудь еще. Где-нибудь, где много людей. Как насчет квартала Красных фонарей? -«Там ведь обосновался Гютаро. Вряд ли он станет искать Незуко на территории кого-то из Лун» - Звучит разумно. Хорошо, - Незуко кивнула. – Но разве Вы не пойдете со мной? - Незуко, милая, - Шинобу взяла девочку за руку. Ее пальцы чуть дрожали от волнения. – Я не могу пойти с тобой. Я потом все объясню, но сейчас не могу. Прошу, доверься мне. - А что мне остается? Кроме Вас у меня ведь никого не осталось, – девочка улыбнулась грустной улыбкой. Улыбкой, которой улыбаются сломленные взрослые. Улыбкой, которую не должны были познать дети вроде нее. Сердце Шинобу сжалось. Они в последний раз обняли друг друга, и Незуко, проломив ногой толстую стену, выбежала на светлую улицу. Шинобу с грустью взглянула ей вслед и вновь расцарапала когтями свое предплечье.