Укажи мне причину жить

Фигура тяжело дышала. Шинобу из последних сил поднялась на локтях. Мудзан представлял какой-то странный гибрид человека и осьминога, по другому это было не назвать: длинные конечности, с ртами и шипами на них, красные щупальца с острыми наконечниками тряслись будто волны моря в преддверии шторма. И шторм грянул. Доума вдруг задрожал всем телом, из его рта безостановочно потекла кровь. Шинобу чувствовала, что он держится из последних сил. Даки оперлась на плечо Гютаро, пытаясь рукой сдержать хлещущую кровь. Точно. Этот ублюдок контролирует всех демонов. Всех, кроме... Незуко резким выпадом оторвала демону одно из щупалец, тут же с омерзением отбросив его в сторону. Щупальце мгновенно восстановилось, но цель была и не в этом. Всего на несколько секунд верховный демон рассредоточился. Этого хватило, чтобы длинные розовые ленты перерубили ещё несколько щупалец, а в глаз воткнулся алый серп. Все вокруг заволокло белой пеленой жгучего воздуха ледяных статуй. Доума подхватил Шинобу и опустил её за кустами: - Восстанови силы. Мы попробуем задержать его. Шинобу коротко кивнула, а Доума уже скрылся в саду. Девушка обессиленно прижалась к кустам. Сейчас вся надежда на Незуко. Надежда, что она сумеет сдерживать силу этого отродья, что сумеет не дать ему контроль над другими. Надежда, что сумеет продержаться. Шинобу взглянула на свои руки, будто ища в них ответ. Использовать Пыльцу? Нет, пускай она и навредила Кокушибо, но это и близко не был тот эффект, что на Доуме. Значит, на Кибуцуджи он тем более не отразится. Песня божества? Нет. Глупо ожидать, что Первый демон попадёт под воздействие чужой техники. Это слишком глупо. Тогда что же? Что же ей делать? Шинобу сама не заметила, как её слезы закапали на траву. Зачем она все это устроила? Зачем втянула в это остальных? Незуко, Доуму, Кеджуро... Мудзан скоро узнает, что и Аказа отвернулся от него. Если они проиграют, он убьет и его тоже. Он всех убьет. Она всех подставила. Всех заставила рискнуть своей жизнью ради исполнения своей глупой, самовлюбленной мечты. Ведь Канаэ уже не оживет. Ни Ояката-сама, ни Канао, ни Узуй - никто уже не оживет. Она лишь зря погубит себя, погубит остальных, тех, кто по глупости или из-за привязанности пошёл за ней. Умрёт даже Сенджуро. Он ведь даже не помнит своего прошлого. Умрёт, даже не осознав, за что он умер. - Тц! – Незуко схватилась за щупальце, вцепившееся в ее руку. В следующий миг яркие ленты разрезали его, а Даки вновь скрючилась. - Сейчас! – Незуко рванула вперед, разрывая, а порой и раскусывая щупальца на пути. – Эй, музыкант! - Сам знаю! – Гютаро пронесся мимо демоницы, и замахнулся серпами на плечо Мудзана, но был отброшен новым ударом щупалец. - Глупцы! – взревел Кибуцуджи. – Жалкие, ничтожные букашки, да как вы смеете?! Несколько сосулек вонзились в тело Первородного, парочка даже попала в зубастые рты. - Мы в любом случае умрем, - Доума распустил веер. – И все же… Пускай мы и ничтожны в сравнении с Вами… Удача улыбается смелым. - Удача улыбается смелым, - Кагая с умиротворенной улыбкой опустил чашку на стол. – Мы не должны бояться пробовать что-то новое. Незуко Камадо – свежий глоток воздуха для истребителей. - Но Ояката-сама! – Санеми все не унимался. – Не лучше ли все-таки отправить ее подальше от Корпуса. Ведь не стоит исключать вероятность, что Кибуцуджи Мудзан сможет выследить нас через Незуко Камадо. К тому же, - Санеми фыркнул, отвернувшись в сторону. – Здесь от нее нет никакой пользы. Да и в бою она будет лишь мешать Камадо. Ее защита лишь усложнит ему задачу. - Неправда! Незуко может постоять за себя! И ее помощь в бою неоценима! Шинобу не должна была слышать этих речей. Она впринципе оказалась здесь случайно. Танджиро сбежал из поместья Бабочки и, со слов Канао, отправился к Ояката-сама. Но когда Шинобу нагнала беглеца, в покоях Убуяшики уже шел разгоряченный спор. Шинобу бросила взгляд на Танджиро. Ей тоже, если быть честными, Незуко еще не до конца внушала доверия. В конце концов, она была демоном. А демонов она ненавидела также как и Шинадзугава. У них было кое-что общее, кое-что, что роднило их. А точнее, кое-кто. Канаэ Кочо была не только старшей сестрой Шинобу, но и возлюбленной Санеми. Когда он узнал, что любовь всей его жизни мертва, окончательно обозлился на весь белый свет. Только если Шинобу прятала этот гнев под милой лицемерной улыбкой, Санеми своих намерений даже не скрывал. Все свое свободное время он проводил в попытках вычислить Вторую Высшую, норовил помочь Шинобу во всем, что поможет его сокрушить. Правда, помощи от него было мало. Больше под ногами путался. Шинобу невольно поежилась: яд глицинии давал о себе знать. Порция хоть и небольшая, но все равно болезненная. - Танджиро, - Ояката-сама вновь повернулся к мальчику. – Расскажи Санеми то, что рассказал мне. Шинобу, девочка моя, - Ояката-сама повернулся к дверному проему. – Ты тоже присядь. Это очень интересно. Шинобу слегка поколебалась, но подчинилась. Кагая кивнул Танджиро. Тот замялся, будто вспоминая что-то: - Вообщем… Это случилось во время боя с Руи, Пятой Низшей Луной. Он порезал Незуко своими нитями и подвесил высоко над землей. Так получилось, что часть крови Незуко попала на мой клинок. И он… он… - Танджиро вновь замялся, бросив нерешительный взгляд на Ояката-сама. Тот кивнул. Танджиро сглотнул. – Вообщем, мой клинок почему-то стал другого цвета… Он стал алым… - Что…? – Санеми вдруг как-то непривычно притих. Шинобу тоже в изумлении распахнула глаза. Алый клинок ничирин… Гемей упоминал, что они с Шинадзугавой могут окрашивать свои клинки алым. Шинобу видела эту технику и у Томиоки. Это было лишь раз, когда они столкнулись в бою с одним из бывших Низших Лун. Еще тогда Шинобу поразилась, когда клинок окрасился другим цветом, а на лице Гию проступила странная метка. Шинобу вновь присмотрелась к лицу Танджиро. Хм… А ведь то, что она принимала за шрам, на деле очень напоминало метку. Но откуда могла взяться метка у простого мечника? - Именно, - голос Убуяшики вернул Шинобу в реальность. – До сих пор мы думали, что окрасить свой клинок алым можно лишь в экстремальных и опасных для жизни условиях. Но теперь все может измениться. Шинобу задумалась. Если теория верна, то любой мечник сможет обрести силу, близкую к силе столпов. Но… - Нет, - отрезал Санеми после недолгих раздумий. – Уж простите мне мое неподчинение, Ояката-сама, но эта затея очень рискована. - Да прекратите уже видеть в Незуко врага! – Танджиро с силой схватил Шинадзугаву за запястья. – Она может помочь нам! Слышите? Мы сможем сокрушить Кибуцуджи Мудзана! - Проблема даже не столько в доверии, - Санеми на удивление спокойно убрал от себя чужие ладони. – Шинобу, когда вы с Гию нашли его, каким был цвет клинка? - Хм, - Шинобу приложила палец к губам. – Не обратила внимания, если честно. Точнее, там уже клинка как такого не было. У него в руках был какой-то обрубок от него. Кажется, все-таки черный… - Как я и думал, - Санеми снова обратился к Ояката-сама. – Танджиро Камадо еще не достиг уровня столпа, а потому его клинок быстро утратил алый цвет и к тому же сломался о плоть демона. Если мы снарядим новичков такими клинками, то они не смогут продержаться с ними и пяти минут. - Наверное, ты прав, - Ояката-сама грустно вздохнул. – Извини, Танджиро, но дар твоей сестры придется приберечь для лучших времен. Или для худших. Шинобу бросила взгляд на свою кобуру. Там, за кустами, все еще шла битва. Шинобу вытащила катану из ножен и осмотрела ее. Силы понемногу возвращались к ней, хоть и понять это было трудно: из забрызганной кровью стали клинка на нее смотрела уставшая и измученная девушка со спутанными волосами и потухшим взглядом, со слезами в уголках всех трех пар глаз. Шинобу вытерла рукавом слезы и изо всех сил сжала в руках клинок. Ну же… Давай… Ну… Пожалуйста… Пожалуйста… Разум слегка затуманился, как бывает иногда спросонья, руки начали дрожать. Создавалось ощущение, что клинок забирает кровь владельца, чтобы изменить цвет. Но это было лишь иллюзией. Да, силы уходили. Но вот цвет клинка не менялся. Совсем. С другой стороны снова послышался крик. Шинобу дернулась – на этот раз голос принадлежал Незуко. Они все уже на грани. Нельзя медлить. Она должна что-то сделать, должна хотя бы попытаться. Шинобу бросила взгляд на лезвие. Ей не пробудить алый цвет без метки. Значит, способ только один. -«Клинок быстро утратил алый цвет и к тому же сломался о плоть демона» Шинобу помотала головой, гоня прочь старые воспоминания. Но разумом она все же понимала, что шансы 50 на 50. Либо она сможет разрезать демоническую плоть, либо ее клинок сломается и тогда уже никого будет не спасти. Всего один шанс… Провал обречет всех их на погибель. Шинобу осторожно высунулась из-за кустов, в последний момент увернувшись от брошенного в ее сторону щупальца. Битва не прекращалась. Шинобу взглядом выискала Незуко. Казалось, бой совсем не вымотал ее. Она не прекращая пробивала плоть, обрывала щупальца, руки, пыталась добраться до головы Мудзана, раз за разом проваливалась и пыталась снова. Ни давала Кибуцуджи ни секунды, ни шанса овладеть остальными. Может она понимала, что тогда всем ее союзникам придет конец. А может просто жажда мести придавала ей сил. Мести за брата, за возлюбленного, за друга. За своих братьев, сестер. За мать с отцом. За всех ее наставников и учителей. За всех тех, кого не смог уберечь от демонов ее брат. Шинобу выждала момент и резко дернулась вперед, оставив свежий порез на руке Незуко. С клинка скапывала еще теплая кровь. Не давая ей времени даже изумиться, Шинобу прокричала: - Сделай то, что сделала на горе! Помоги мне победить как помогла своему брату! Шинобу успела уловить удивление Шестых, успела увидеть, как в недоумении Кибуцуджи Мудзан глядит прямо на нее. А потом ее клинок вспыхнул ярким розовым пламенем. - Танец жалящей осы: Истинный взмах! Шинобу уже с трудом могла контролировать свое утяжелившееся дыхание. Она быстро бросила взгляд на меч. Цел! Пускай красный цвет уже сошел на нет, он хотя бы остался цел. Да и несколько капель крови Незуко осталось на клинке. Странный звук сзади заставил Шинобу обернуться. Незуко ударила ногой в то же место, куда попала Шинобу, срезавшая по пути пару щупалец, - грудь. Новая атака длинных конечностей заставила девушку оставить место удара и снова вступить в бой с прожорливыми ртами. Но кое-что Шинобу успела заметить – рана была, притом весьма серьезная. Получилось! - Еще раз! Клинок вспыхнул даже быстрее, чем Шинобу успела крикнуть. Похоже, Незуко все поняла. - Лозы лотосов! – несколько огромных цветков опутали Мудзана, давая Шинобу немного времени. - Танец Стрекозы: Шестигранник! Плечо, глаз, запястье… Всего лишь половина из намеченных целей, но уже что-то. Еще глаз Мудзана не успел восстановиться, как нога Незуко уже ударила его где-то в районе печени, а чужой серп снес 4 щупальца, тут же вернувшись к своему владельцу. Глаз и плечо тут же восстановились, а вот порезанное запястье с регенерацией не спешило. Вышло! Клетки уничтожены! Вот только крови совсем не осталось. Шинобу бросила взгляд на Незуко, слишком поздно заслышав звук клацающих зубов. - Первый стиль: Море в огнях! Рука с мерзким звуком шлепнулась на траву. Шинобу повернула голову в сторону, на ее глазах вновь выступили слезы. Но не те, другие. Слезы радости. - Кеджуро… - Да-да, - Ренгоку будто бы прикрывал своей массивной фигурой хрупкую Шинобу. – Потом наобнимаемся. Мудзан оскалился и приготовился сжать кулак, но белая мускулистая рука вновь помешала ему. - Вот же черт! – рыкнул Аказа, осыпая целым грядом ударов своего бывшего господина. – Доума, блять, ты мог сказать, что он атакует сегодня?! - Сам не знал, - Второй раскрыл веер. – Кристальное божество! - Удар лентами! - Кё! – Шинобу дернула Ренгоку за рукав. – Порежь Незуко! - Всмыс… - Надо! – Шинобу стрелой кинулась вперед, оставляя свежий порез на уже подставленной руке. Кеджуро излишне разошелся и отсек ногу, которая, впрочем, тут же вернулась на положенное место. Незуко пробила дыру в животе, сжав кулак. Клинки вновь загорелись ярким пламенем. Кеджуро не стал удивляться. Лишь бросился в бой. Не размышляя, как и почему это случилось. Не думая ни о чем, кроме цели. Их с Шинобу клинки столкнулись на шее Мудзана. Шинобу вытащила клинок, тут же отпрянув в сторону. Это не конец. Голова приросла на прежнее место в считанные секунды. Кеджуро стиснул зубы, сильнее схватившись за катану. Едва клинок вновь запылал, он бросился в атаку. Решителен как и всегда. Шинобу случайно услышала вздох восхищения со стороны Аказы, когда пролетала мимо Танцем Осы. Атаки сыпались на Мудзана со всех сторон, не давая ему ни малейшей передышки, ни малейшей возможности сделать что-либо. Все сражались, вложив свои силы в эту битву, дрались до последнего вздоха. Но каждый знал, кто решит судьбу схватки. Шинобу и Кеджуро были охотниками. Только они могут найти способ победить врага, способ убить Кибуцуджи Мудзана. Он и сам это прекрасно понимал, осыпая бывших столпов куда большими градами ударов, нежели своих подчиненных. Бывших подчиненных. Шинобу отбивала удар за ударом, не останавливаясь разрезала чужую плоть. Алый клинок практически не приносил пользы, лишь иногда сжигал клетки руки или щупальца. Но Мудзан в тот же миг отбрасывал поврежденную конечность, будто сломанную игрушку, отращивая заместо нее другую, здоровую, и осыпая своих противников новым градом ударов. Думать в таких условиях было практически невозможно, но Шинобу пыталась. Ни на секунду не переставала размышлять, анализировать, ни на секунду не переставала искать решение вокруг себя, в себе, в своих воспоминаниях. Но решения не было. Точнее, оно было. Должно быть. Шинобу тщетно блуждала в чертогах своего разума, не переставая сражаться. Ее бросало то в жар от обжигающего дыхания Ренгоку, то в холод от морозных техник Доумы. Воздух свистел у нее в ушах, рассекаемый серпами и лентами, била в спину, в грудь, в голову ударная волна атак Незуко и Аказы. Но ничего не помогало. Сознание верховного демона все время ускользало от них, будто удаляющаяся линия горизонта. Они уже не имели никакой тактики. Все просто били наобум, слепо надеясь, что попадут. Что не умрут сегодня. Что не умрут напрасно. Было бы гораздо проще, если бы они хотя бы знали, куда нужно бить. Видели бы его мозг. Как если бы он был прозрачным. - Прозрачный мир? – Шинобу удивленно подняла глаза от старого свитка. – Сестрица, Санеми, что значит «прозрачный мир»? Мир ведь отнюдь не прозрачный. - Ох, Шинобу, - Канаэ покачала головой. – Я уже жалею, что позвала тебя. Шинобу лишь тихо фыркнула. Ее сестричка как главная добродетель всея корпуса добровольно решила помочь слепому Гёмею перенести книг и рукописи, оставшиеся в его старом храме, в его нынешний дом. Перенести нужно было лишь самое необходимое, напрямую или косвенно связанное с демонами. Санеми, как храбрый рыцарь, сам вызвался помочь Канаэ, ведь «там наверняка будет много чего тяжелого, а ты все-таки девушка. Мужская помощь не будет лишней» А Шинобу эти двое взяли с собой потому… Да просто потому что. Чтоб, по выражению Канаэ, выбралась из своей лаборатории и хоть немного свежим воздухом подышала. Шинобу не совсем понимала, откуда может взяться свежий воздух в старом храме, но спорить ей было слишком лень. К тому же, в этих потертых временем свитках и правда могло оказаться что-то полезное. Шинобу еще раз вчиталась в старый текст. Метка истребителя… Алый клинок ничирин… Магическое зрение… Мде. Шинобу отложила свиток в сторону и, встав со стула, подошла к держащему с десяток книг Шинадзугаве: - У тебя же вроде есть метка? Расскажи про прозрачный мир. - Я вообще-то немного занят, - Санеми взглядом указал на свою ношу. – Давай потом. - Потом ты забудешь или уйдешь на задание. И если ты там помрешь, я ничего не смогу узнать! - Добрая она у тебя, - у Санеми дернулся глаз. - Не то слово, - Канаэ покачала головой. – Ну объясни уж, раз так просит. Все равно ведь не отстанет. - Ну хорошо, слушай, - Санеми сложил стопку на стол и присел на ближайший стул. – Когда истребитель получает метку, его зрение сильно видоизменяется. Человек с таким зрением может видеть своих противников как бы насквозь: их кровоток, внутренние органы, мышцы… Это и называется «прозрачный мир». Эта способность помогает предугадывать движения своего противника. - Круто! – у Шинобу заблестели глаза. – Я тоже так хочу! Санеми-кун, как получить метку? - Ну, - Шинадзугава замялся. – Видишь ли… Чтобы получить метку нужно сильно нагреть свое тело… увеличить пульс… - Сильно нагреть? – Шинобу задумчиво приставила палец к подбородку. – То есть, если я себя подожгу, я смогу получить метку? - Не-не-не! Не надо! – Санеми спешно замахал руками, но Канаэ уже появилась сзади, схватив его за ухо. - Хорошая лекция, милый. А теперь давай продолжим. - Д-да! Уже бегу! – Санеми подхватил брошенную на столе стопку. - А ты, моя милая, - Канаэ повернулась к сестре. – Пожалуйста, забудь об этом разговоре. - Но сестренка… - Хватит! Шинобу разом притихла. Канаэ редко повышала голос, но если уж повышала, то лучше было не усугублять ситуацию. Старшая аккуратно взяла Шинобу за подбородок со своей привычной милой улыбкой: - Шинобу, обещаю, мы обязательно защитим тебя. Я, Санеми, все мы. Ты же просто ухаживай за больными в нашем лазарете. И главное – продолжай улыбаться. Чем чаще вижу твою улыбку, тем теплее становится на душе. Ты меня поняла? Шинобу коротко кивнула. Кивнула она и сейчас, сама себе. Меч уже успел заново перепачкаться кровью маленькой демоницы. Шинобу повернула голову в сторону Ренгоку, без устали наносившего удары. - Кеджуро, подожги меня! За что Шинобу любила Кеджуро – он всегда был послушным. Может быть таким его воспитали. А может просто тактический интеллект и интуиция подсказывали ему, когда не стоит тратить время и силы на бессмысленные вопросы и лишнее удивление. Это было не важно. Важно было лишь то, что Шинобу горела. Это было горячо, безумно горячо. Но Шинобу крепилась, терпела невыносимую боль, всепоглощающий жар. Кожа на лбу будто начала плавиться. Только на лбу. - Дыхание Насекомого: Танец многоножки! Шинобу быстро пронеслась зигзагом между демонами, так быстро, как еще никогда не бежала. Удар пришелся на левую часть груди. Пламя на коже Шинобу потухло под порывами ветра, но вот пламя в душе Шинобу разгорелось лишь с большей силой, стоило ей оглянуться назад. В стали клинка отражался рисунок на лбу, сильно напоминающий бабочку. Зрение как будто размывалось. Как и ожидалось, «прозрачный мир» для демоницы будет другим. Но все-таки он был. Шинобу сама не верила в свое везение, в свою удачу. Теперь она понимала, почему Мудзана до сих пор так никто и не смог одолеть. Вместо одного мозга у демона было целых пять. А сердец. Раз… два… четыре… В общей сложности семь. И все они постоянно двигались по его телу, ни на секунду не останавливаясь. Шинобу снова рванула вперед, сцепив катану в руках. Немногие щупальца, что оказались у нее на пути, распались в прах под ударами лент и серпов. На траве валялись осколки недавно разбитого божества. Но Шинобу не видела ничего из этого. Видела лишь цели. Два сердца и один мозг…. Довольно близко друг к другу. - Танец стрекозы: Фасетчатые глаза! Со стороны Мудзана послышался сдавленный хрип. Есть! Попала! Но стоило Шинобу обернуться, как места порезов тут же исчезли. Ясно. Так просто эту сволочь не убить. Нужно ударить по всем местам одновременно. Неподалеку будто зажегся огромный костер. Шинобу чуть не вскрикнула от радостного удивления: кажется, до Кеджуро дошло, что теперь Шинобу видит то, что не видит он. Теперь они словно поменялись ролями: пока Ренгоку измывался над своим демоническим телом, доводя его до критической точки, Шинобу вместе с Незуко и остальными вновь и вновь атаковали Мудзана, не позволяя ему взять контроль. Не позволяя убить. - Дыхание пламени: Восход пылающего солнца! – Кеджуро резко рванул вперед, рубанув катаной снизу вверх. Пускай Кибуцуджи и успел отпрыгнуть, Ренгоку все же задел два сердца и три мозга. Шинобу, уже вновь напитавшая свой клинок кровью, бросилась следом, задев два сердца. Черт, не успела! Надо ударить одновременно! - Глупцы! – снова взревел Мудзан под градом ударов. – Вам что, плевать на свои жизни?! - Те, кто хотят выжить, не становятся мечниками, - Ренгоку вновь бросился в атаку. – Я убью тебя! Отомщу за моих товарищей и защищу брата! Клинок угодил точно в грудь и пополз вверх к шее. Шинобу хотела кинуться на помощь, но лишь застыла на месте в изумлении. Мудзан усмехался: - И как ты намерен защитить брата, если сейчас ведешь его к погибели собственными руками?! - Заткнись! – Ренгоку довел катану до конца, разрезав плечо демона, и вновь принялся осыпать его ударами. Шинобу мотнула головой и кинулась на помощь. - Хотя, может вам просто не объяснили. Так позвольте просветить! – Мудзан оскалился и заорал во всю глотку. – Убьете меня – умрут все демоны! Все, в ком есть моя кровь! - Заткнись! – Шинобу рубанула чужую плоть. – Ты лжешь! - Да ну? – Мудзан, не переставая ухмыляться, обхватил одним из щупалец Шинобу и резко выкрутил. Шинобу упала на землю, залечивая оторванную ногу, в то время как Ренгоку вновь разрубил демону три сердца. Тот лишь вновь заржал: - Спросите у своих дружков, если не верите. Ты же никогда не врешь, Аказа? - Аказа, не отвлекайся! – Кеджуро вытащил катану из чужой плоти, но лишь затем, чтобы рассечь ее вновь, сжигая клетки руки. – Я не прислушаюсь к нему! - Ке… В этом тихом, неуверенном «Ке…» будто уместилась вся горечь мира, все сожаление, все пролитые слезы. Ренгоку замер, стоя с воткнутой в чужое тело катаной, боковым зрением взглянул на Аказу. Шинобу без слов поняла его чувства. « Убьете меня – умрут все демоны! Все, в ком есть моя кровь!» Его кровь была в Аказе, а тот передал эту проклятую кровь Ренгоку. Обоим Ренгоку. И не только им, кровь передавалась веками из рук в руки, из уст в уста. Растекалась по чужим телам, порождая новых демонов. Доума тоже передал ей его кровь. Но на себя Шинобу было плевать. Она всегда была готова умереть. Она искала смерти от рук демона, питая свое тело глицинией. Своей жизни ей было не жалко. Но ведь… Виета тоже умрет. И Сельма. И малышка Мэй. Пусть она не демон, в ней течет кровь Мудзана, а значит и она исчезнет с лица этого мира. И Доума. Краем глаза Шинобу увидела, как Кибуцуджи откидывает в сторону Незуко, как готовится сжать кулак. Сжать и убить их всех. Мелькнул сверкающий огонек, и чужая ладонь свалилась на землю, уже не восстанавливаясь. От Ренгоку теперь исходила такая злобная, такая ненавистная аура, как никогда прежде: - Хватит затуманивать наш разум своими мерзкими речами! Даже если мы отступим сейчас, ты не пощадишь ни нас, ни наших близких! Ты слишком расчетлив для этого! У Шинобу выступили слезы. У них изначально не было и шанса. -…и если мы все равно положим наши жизни здесь, то заберем тебя с собой! – Кеджуро с диким ревом рванул вперед. Шинобу не знала, что ей делать. Сражаться? Зачем? Все всё равно умрут. По ее вине, из-за ее глупой жажды мести… - Госпожа Шинобу! – крик Даки вырвал мечницу из оков забытья. Демоница дралась, ни на секунду не отвлекаясь. Дралась и кричала: - Мы с самого начала знали, что так будет! Мы пошли на это, зная, что умрем! Смерть нас не страшит! - Именно! – Гютаро отхватил бывшему господину серпом по лицу. – Так что харош нюни распускать! Вставайте и боритесь! - В кои то веки я с ним согласна! – Незуко оторвала руку Мудзану, заращивая поврежденную щупальцами шею. – Мы закончим это вместе! Мы победим Кибцуджи Мудзана, как того и хотели наши друзья! На лицо Шинобу непроизвольно выползла улыбка. В нос ударил знакомый запах. Новый демон… Демоница. Но опасности нет. Она тоже готова умереть за Шинобу. Она даже слишком верна своей госпоже. - Техника демонической крови: осколки. Несколько десятков неровных глыб вонзились в тело демона, а Сельма вырвала семь щупалец из его спины. Достаточно, чтобы обратить на себя его внимание. - Танец пчелы: Пыльца! Тысячи пылинок окутали Первого демона. Отросшие вновь щупальца быстро разогнали этот рой. Но стоило Мудзану показаться из-за пелены, как два алых клинка вновь пронзили его плоть. - Танец бабочек: Шалость! - Девятый стиль: Чистилище! Все вокруг вспыхнуло от яркого пламени. Ровно 12 разрезов… По 6 точек на каждого мечника… 12 разрезов пронизывающие сердца и мозги. И пылающее тело уже почти мертвого Прародителя. Шинобу с Кеджуро отскочили назад, оглядывая свои руки. Шинобу взглянула на свой меч и грустно улыбнулась: ее рука начала рассыпаться. Рассыпалась голова Незуко, рассыпались тела Аказы и Доумы. Даки улеглась на траву и прижалась к брату, пока их ноги рассыпались в прах. - Нет, нет! – Мудзан взревел, но толку не было. Его волосы уже полностью были уничтожены, конечности поджидала та же участь. – Нет! Я не могу умереть! Я буду жить! Шинобу цокнула. Вот же мерзость. По траве зашуршали чужие шаги. И как она раньше не заметила запаха Виеты возле сада? Наверное, слишком увлеклась битвой. - Папа… я… не хочу… у-у-умирать… Папа… помоги… пожалуйста… Даже отсюда Шинобу видела, как округлились глаза Мудзана. Никогда не думала, что увидит слезы Верховного демона. Виета молча положила уже безногую девочку подле ее отца и подошла к Сельме. Та сжала напарницу в объятиях. Кеджуро оперся на сильное плечо Аказы, роняя тихие слезы на плечо. Наверное, жалеет, что Сенджуро не с ним. Да какое «наверное», иначе бы он не позволил себе слез. Аказа что-то шептал ему на ухо, целовал в лоб, выхватывая губами метку в форме пламени. Мудзан положил руку на рассыпающееся тело дочери. Удивительно. Оказывается, даже у такой твари могут быть чувства. Но это уже не имеет значения. Никакого. Шинобу бросила взгляд на Незуко. Она сидела на траве, ни к кому не прислоняясь, ни кого не ища. Умирала, ни в ком более не нуждаясь. Шинобу наверное тоже нужно так сделать – сесть и умереть в одиночестве. Она предпочла бы умереть вместе с Канаэ. Или с Санеми. Или с Мицури. Хоть с кем-то. Она не хочет умирать одна. Но ноги не несут ее ни к верным служанкам, ни к старому другу. Она сама идет к Доуме, сама садится рядом, утыкаясь лбом в его грудь. - Ты веришь в перерождение? Доума с трудом открывает глаза. Его тело уже почти полностью исчезло. - Ни Ада, ни Рая не существует. Значит, нашим душам и остается либо переродиться, либо исчезнуть. - Как думаешь, - Шинобу с грустью оглядела исчезнувшие руки и ноги. – Мы сможем переродиться? - Думаю, ты обязательно переродишься. Ты хорошая, - Доума отвел взгляд в сторону. – А моя душа исчезнет. Навеки. - В тебе есть свет. Немного, но есть, - Шинобу говорила тихо, так, чтобы никто кроме Доумы не слышал ее речей. – Если ты сумеешь переродиться, - найди меня. Доума грустно улыбнулся: - Чтобы ты могла отомстить за своих друзей? - Ты умираешь, потому что я устроила все это. Ты умираешь по моей вине. Моя месть свершилась. - Тогда… зачем? - Не знаю, - Шинобу опустила голову. – Точнее, не могу сказать. Я вижу Канаэ. Ее оскорбят мои речи. Меня они тоже оскорбляют. Найди меня… Найди меня в следующей жизни. И ты все поймешь. Доума слабо кивнул и закрыл глаза, рассеиваясь в воздухе. Шинобу тоже закрыла глаза, боясь признаться себе. Признаться, зачем она зовет его с собой. Боится признаться Канаэ, чей призрак улыбается ей своей милой улыбкой. Боится признаться себе. Хотя… Чего бояться? Ее месть свершилась. Ее больше ничего не обязывает. Она больше не должна скрывать это. Не должна отторгать эту часть себя. Ведь… «Я люблю тебя»